О выгоне из института

   Вася шел по коридору конторы. В открытую дверь кабинета услышал, как опытный специалист распекал молодого. Вот, мол, раньше учили в вузах хорошо и интересно. Стройотряды были, практики на автозаводах, фабриках и крупных комбинатах были. Курсовые и дипломные записки от руки писали, а чертежи на 24 формате карандашом и чернилами с перьями чертили сами. Увидев Василия в дверях, коллега попросил поддержки
– Ведь правда, Василий?
– Абсолютная правда и ещё был сахар слаще, трава зеленее, – засмеялся в ответ Василий.
Да, вспоминал про себя Василий, поступил, как и все, в период застоя, но закончил уже при новой России в 1992 году потому, что ещё и в армию призвали и выгнать даже успели из института. Почему-то вспомнилось, как его выгнали с института. Выгнали его официально за то, что не сдал преддипломную практику вовремя. Хотя не сдали её вовремя человек 10. Может разнарядка была какая? В апреле 1992 года пришёл восстанавливаться на диплом. «Новые времена», – сказали Василию в деканате, – «Восстанавливаем платно! Но мы помним, что ты был комсомольский активист и поэтому тебя восстановим бесплатно. Тем более всего-то тебе учиться 3 месяца». Чурдачков стыдливо опустил глаза и пробурчал тихое: «Спасибо». Почему ему было стыдно? А потому, что в порыве разрыва с комсомольским прошлым он вывел всю группу из комсомола в 1990 году. О том он и умолчал в деканате, но уже наступили другие времена и никому было не интересно кто ты, что из себя представляешь и зачем ты в этом мире. Не жалел Вася о выходе с комсомола и сейчас не жалеет. Он восстановился простым росчерком пера, обрадовался и начал пить. Пил Вася месяц. Стабильно просыпаясь, приводил себя в порядок и уходил из дома, якобы в общагу заниматься. Друзья, товарищи, шапошные знакомые, да и просто какие-то люди, встреченные им на улице, всегда поддерживали и вкладывались в выпивку. Пить долго не интересно. Не интересно потому, что становится всё однообразным. Уровень желаний превращается в инстинкты. Проявление смекалки нужно для того, чтобы налили или дали денег, и при этом нужно сделать так, чтобы быть никому не должным. Включается всё разом: обаяние, такт, юмор, давление на любимые мозоли и тут же находятся слова утешения, обещания всего, и вся и того, что не может быть. Эффект запудривания мозгов идёт полным ходом, в короткий промежуток времени. Эффект достигнут – ты пьян!
Потом кончились деньги и «друзья». Чурдачков пришёл в общагу. Зачем? А чтобы выпить. Он увидел Женьку. Женька учился вместе с ним. «Ты закончил?»– спросил Василий. «Нет. Ушёл прям с диплома в академ отпуск. Был нервный срыв», – ответил Женька. «Ну так давай отметим восстановление», – предложил Чурдачков. «Слушай Вася! Мы были пацанами, когда вы пришли с армии и влились в нашу группу. Мы видели достойных мужчин, брали с вас пример, равнялись на вас. Даже в прошлом году, когда у меня был нервный срыв и я ушёл с института, я укорял себя, что я слабак и не смог доучиться, как все вы, прошедшие школу жизни. Да тебя выгнали, Вася, но ведь ты боец, ведь ты можешь напрячься? Прошел уже месяц, как мы восстановились. Я, между прочим, за деньги восстановился. А ты? Ты думаешь заканчивать?» – решительно наехал на него Женька. «Как месяц прошёл? Уже месяц как я опять студент? Месяц как я должен писать диплом?», – ошарашенно смотря, спрашивал Чурдачков. «Да, Василий. Вот деньги, а вот стол, бумага, мой образец диплома. Ты можешь выбирать. Если деньги, то можешь не возвращать их. Пей, пропадай пропадом! Тебя я больше не знаю. Если стол с бумагами, то жду тебя прямо в эту минуту и каждый день. Мы будем писать диплом. Ты успеешь», – ответил Женька. Глаза его стали добрее и начали отодвигать шторку с души Чурдачкова, чтобы проникнуть внутрь и растопить своим дружеским теплом застылый, как в глубоком погребе, полумёртвый лёд алкоголика. Василий начал протягивать руку. Кисть задрожала. Задрожала она не потому, что наступил алкогольный тремор, а потому что наступил выбор жизненной дороги. Куда идти? По асфальту благополучия или по кривой тропинке жизненного неустройства, усеянного по краям колючими кустами мнимого романтизма с лиловыми, сладко-горькими плодами похмелья с явно выраженным запахом рвоты? Чурдачков стоял, рука у него тряслась, взгляд смотрел между Женькой и столом. Женька застыл. Он ждал и не торопил Васю. А зачем? Человек каждый день делает выбор, выбор жизни, выбор пути. Рука Васи резко остановилась. Указательный палец вытянулся, а остальные сжались в кулак. Палец повернулся к столу, рука вытянулась туда же. «Поможешь?» – прохрипел Вася. «Да, но писать будешь сам», – отчеканил Женька.
Страшно. «Глаза боятся, а руки делают», – вспомнил пословицу Чурдачков. Руки его писали буквы, а голова, опережая руки, подсказывала как их писать. Система под названием человек, начинала слажено работать. Где-то был слышен скрип этого механизма, а где-то происходило короткое замыкание в мозгу. Искры сыпались ярким фейерверком в голове, но веселые электрики быстро чинили провода и ток мыслей набирал обороты. Прошло два часа. Первый лист под названием «Введение» был написан. «Завтра в 9.00 жду», – сухо буркнул Женька. «Приду», – прошелестел в ответ Вася. Три недели упорного труда. На сон уходило от одного до четырёх часов в сутки. Диплом был готов. Вася представил его своему руководителю. Руководитель был весёлым завкафедрой. Бегло посмотрев его, он сказал: «Через час последняя защита. Если ты пойдёшь защищать, то поставлю тебе двойку». Чувство уходящего поезда пронзило Василия. Ты ещё не видишь поезда, но он уже уходит. Время, пространство, чертежи, записка, очки, карандаш, который в руках у руководителя – всё перемешалось в восприятии Василия. Руководитель что-то подчёркивал и писал, при этом он говорил и говорил. Закончив писать, сказал, что нужно выполнить это всё, подготовить речь и прийти в понедельник в 11.00. «Специально для тебя сделаю защиту. Не дай Бог не подготовишься! Двоечник!»– засмеялся он, встал и ушёл из аудитории.
Защита прошла, как сказал лаборант присутствующий на ней, тривиально.
Василий развесил на деревянные стенды чертежи, поставил на стол комиссии, с трудом купленные три бутылки холодной, запотевшей Пепси-колы и застыл. Комиссия, в составе трёх преподавателей зашла в аудиторию. Возглавлял комиссию завкафедры. Неестественно долго садились, глянули вскользь на Василия и просто махнули рукой. Василий откашлялся, только хотел начать речь и чуть не заржал. Комиссия была пьяна. Точнее преподаватели были явно с глубокого похмелья. В жаркий летний день, когда очень теплый ветер гуляет по аудитории, они увидели запотевшие бутылки Пепси-колы. Взгляд жажды, страсти и вожделения в шести глазах был красноречив донельзя. Рука первого преподавателя схватила бутылку и понесла её к краю стола, чтобы открыть её об угол. Сдерживая смех кашлем, Василий схватил открывашку и резко подал её преподавателю. «О! Молодец какой!» – хрипло выдавил он. Плеснув в стакан напитка, в тостовом взмахе руки со стаканом он отправил его резко в рот. Громко проглотил и ярко загоревшимся взглядом посмотрел на своих коллег. Они повторили процедуру. Председатель комиссии предложил начать. Вася начал речь. Речь была отработана. Она лилась плавно, Василий указкой показывал на чертежи, переходил от одного к другому и видел уже появившийся интерес к жизни у преподавателей. Бодро закончив, он оглядел комиссию. Пошли вопросы и вот тут у Васи случилась такая ситуация, которая называется «сработал ручник в голове». Первый вопрос – молчание, второй вопрос тоже самое, третий... На десятом вопросе в голове у Василия щёлкнуло и он начал отвечать. Последовательность вопросов пошла в обратную сторону. Закончив отвечать на повторно заданный первый вопрос, Вася застыл в ожидании. «Ну что коллеги будем делать?»– спросил председатель. «А давайте сейчас поедем ко мне на дачу и продолжим», – предложил третий, до этого молчавший преподаватель. «Так, иди отсюда. Комиссии посовещаться надо», – сказал председатель и замахал на Васю рукой. Вася вышел. Почему-то в коридоре волнение опять подступило к нему. Он глянул в щель открытой двери. Преподаватели, активно жестикулируя и смеясь, что-то обсуждали.
Разговор у них затянулся минут на пятнадцать. Потом зычно позвали Васю.
Комиссия вынесла вердикт – удовлетворительно! Вася был счастлив. Лаборант достал ромбик о высшем образовании и сказал: «Гони червонец!»
Чурдачков всё ещё потея от дикого волнения начал шарить по карманам. Не найдя денег, начал всё вытаскивать из них. «А вот и «чирик», – с улыбкой сказал лаборант, выдёргивая из кучки десятирублёвку. Произведя обмен, Василий развернулся и пошёл из аудитории. «Эй, стоять! Кто за собой убирать будет, а?» – крикнул лаборант...
Через неделю Василий получил диплом.