Аурелия Аурита Глава IV Крылья Ястреба

               
                часть первая
               Дорога к Замку

               Глава четвёртая
               Крылья Ястреба

  Машина мчалась по безукоризненно гладкому асфальтовому шоссе среди умиротворённо чарующих просторов Страны Небесной Розы. Воздух, полный ароматов цветущих яблонь и трав, был упоителен и свеж, и водитель приспустил крышу пурпурного Бентли, резонно сообразив, что в кабриолете ехать приятней. По дороге изредка попадались встречные и попутные авто, порой невообразимо реликтовые антикварные экспонаты, либо наоборот – искусно навороченные электрокары с обтекаемым кузовом. Дорожных знаков, разметок, указателей и рекламных щитов не встречалось.
     – Нравится работать в такси? – спросил Кирилл у шофера. – И как вам платят если не секрет, ведь деньги в вашем мире не в ходу? Я тут недавно, простите за любопытство.
     – Ничего не платят. Да и не работаю я, – дружелюбно усмехнулся шофер, на мгновение взглянув в салонное зеркало заднего вида, где отражались два Кирилла.
     – В Сфере Адитона нет необходимости работать – в том понимании как у вас, на земле. А шоферю понемногу, потому что автомобили обожаю. Не могу без них, что ты будешь делать! Ну и не попусту же туда-сюда мотаться, заодно и людям могу быть полезен. Всё что я получаю – это удовольствие и драйв!
    – А как же вы ездите без знаков?
    – Наугад. Шестое чувство. У вас скоро тоже разовьется, через годик-другой... Не возражаете, если я включу проигрыватель? – таксист «не таксист» по-видимому был не словоохотлив.
    – Конечно, включайте, я люблю музыку, – обрадовался Кирилл.
    И, естественно, он обрадовался зря – на него буквально обрушился стереофонический Штраус. Изнеженные в розовом свете поля и сады, столь милые сердцу Агафона жующие травку коровы, мелькающие мимо под звуки вальса «Сказки из Венского леса», скоро укачали Кирилла, и он почти задремал. Но тревожные мысли не давали забыться. «Забавно. Мой мозг зациклился на одной ситуации и продолжает рисовать мне пародии на нее, – рассуждал Кирилл, – всего лишь сутки назад, вчера вечером, я провожал Саныча в аэропорт и предположить не мог, что со мной случится такое несчастье. А теперь сам еду на такси в «аэропорт». Но, как говорится, «есть нюанс». Найдите десять отличий… Этот бред не собирается заканчиваться. Вместо того чтобы проснуться, я продолжаю блуждать в дебрях моего подсознания. Стремлюсь в невесть какой Кион на встречу с несуществующим правителем воображаемой страны… Моё состояние можно назвать стабильно безнадёжным. А что, если это – не сон? Что если Агафон прав и я не вижу очевидное? Может параллельные миры всё же существуют? Может и взаправду я попал куда-то в иное измерение, скажем – в край потерянной Атлантиды? Как быть тогда? Нет, не верю я во всё это… Но в любом случае надо познакомиться с их «верховным», чтобы понять, что это за царство-государство, и искать способ отсюда сбежать».
     В происходящее на автомагистрали Кирилла вернул невероятный грохот. Он недоумённо огляделся по сторонам, пытаясь понять: что заставило задрожать землю и подпрыгивать машину. Звук прорывался от поверхности земли к небу, отскакивал от него металлическим скрежетом и распространялся вокруг аккордами мегатонных взрывов. Но Кирилл по-прежнему ничего не смог заметить, кроме витиеватого столба белого дыма на горизонте, улетающего в поднебесье.
    – Межгалактический пошёл, – спокойно пояснил водитель такси. – У нас аэропорт совмещён с космопортом, так что можно улететь куда угодно. Весьма удачная затея.
     – Так вы и в другие галактики летаете?
     – А как же. В основном на экскурсии.
     – Туристы?
     – Как правило туристы. Их можно понять: люди всегда мечтали заглянуть в неведомые края Вселенной, и в этом месте они могут осуществить свои самые дерзкие планы. В нашем прекрасном мире исполняются все мечты.
     – К сожалению я не собираюсь у вас надолго задерживаться. Моя мечта вернуться домой осуществима?
     – Ну разве что это не подвластно Сфере Адитона. Однако, надеюсь, что вы передумаете. Кстати, мы уже подъезжаем к Городу Перемен, а за ним и аэропорт.
Пастбища и сады наконец иссякли, исчез и розовый свет. Солнце клонилось к закату, но его огненно-красное зарево разгоралось не только на западе, но одновременно отчего-то повторялось золотым свечением и на востоке. А может это играли и множились солнечные отражения в полированных линиях роскошного Бентли?.. Тем не менее, Кириллу начинало казаться, что в Сфере Адитона два солнца.
     Машина выехала на высокую эстакаду, с которой открывался впечатляющий вид на современный инновационный мегаполис. Может даже излишне креативный, потому что его модерновая архитектура, уподобляясь замысловатым белокаменным оригами и оливковых оттенков пластичным макраме из стекла и бетона, резко контрастировала с укоренившимся стереотипом о вездесущих многоэтажках.
– За этим стоит понаблюдать, давайте остановимся? – предложил шофёр.
     Они затормозили на специально для этого предназначенной обзорной площадке, построенной вдоль эстакады, и вышли из кабриолета. Кирилл заметил, что и другие автомобили, бывшие поблизости, остановились и их пассажиры тоже покинули авто, чтобы устремить свои взгляды в сторону Города Перемен в предвкушении какого-то зрелища, некоторые даже вооружились биноклями.
     – Каждый вечер дома в этом городе по желанию их хозяев могут менять свой профиль, – пояснил Кириллу его водитель, ставший на время экскурсоводом.
     В этот вечер желающих поэкспериментировать с внешностью своего жилища было великое множество: почти все в городе строения как по команде стали менять свой облик. Небоскребы-трансформеры начали выделывать невообразимые перестроения и преобразовывались кто как мог, очевидно фантазия их владельцев была безграничной: дом-птица становился домом-рыбой, прямоугольные формы – овальными, строгие контуры дома в стиле хай-тек превратились в античную колоннаду… Мало того, многие дома принялись «перебегать» с места на место: придирчивым хозяевам не нравился вид из окна. Всего за несколько минут пред ними предстал совершенно другой город, изменились даже конфигурации и направления проспектов и улиц.
     – Кошмар какой, никогда бы не согласился жить в подобном городе, – признался Кирилл, – страшно представить, как у них там внутри меняется расположение комнат. Я в обычной-то квартире с трудом нахожу свои вещи, а если бы пришлось жить в таком трансформере?.. И вообще – сказано: не дай вам бог жить в эпоху перемен!
      – О вкусах не спорят, – развел руками водитель.
      Город-оригами остался позади вместе со своими непоседливыми горожанами. Они прибыли на открытую и пустынную площадь, все пространство которой от горизонта до горизонта устилали массивные плиты из полупрозрачного опалесцирующего минерала. В гордом одиночестве, помимо прикатившего туда такси Кирилла, на «площади» громоздился малахитовый куб габаритами с двухэтажный коттедж, который стоял, точнее балансировал над плитами, опираясь на землю лишь одним своим ребром.
     – Аэропорт, – указал на куб водитель.
     Кирилл вручил ему золотой соверен.
     – Возьмите на память, может сгодится для чего-нибудь.
     – Давно не видел монет! Спасибо, будет что кинуть в фонтан!
     Они распрощались и Бентли умчался вдаль, звучание «Третьей песни Эллен» Шуберта унеслось вслед за ним, а Кирилл остался один на один с таинственным кубом: намека на дверь или хотя бы окно в этой «малахитовой шкатулке» не обнаруживалось. Он обошел его вокруг – куб был цельным монолитом из малахита. Без единого отверстия. Пожав плечами, Кирилл вежливо постучал по его плоскости костяшками пальцев. В ответ на это метрах в двухстах от него опаловые плиты бесшумно сместились и из-под земли взметнулась парочка летающих тарелок, они сделали «круг почета» непосредственно над Кириллом и над «кубом» и, задорно поблескивая бортовыми огнями, потерялись в облаках. Пока Кирилл пялился вдогонку тарелкам, куб опустился на одну из своих граней, в другой грани открылись «двери-купе» и по пологому трапу он благополучно смог войти внутрь, дверь тут же превратилась обратно в малахитовую стену, а стена растворилась.
      Что ж, оставалось признать, что в Сфере Адитона были раскрыты и превосходно освоены секреты техники «раздвижения» пространства: то, что находилось внутри «куба» вряд ли даже тысячной свой долей уместилось бы в его наружный объем. Перед взором Кирилла развернулся по меньшей мере целый город из нескончаемых холлов, залов ожидания и зеркальных колонн. Собственно, внутри помещалось следующее: настоящий переполох и действие поистине космических масштабов, организованное вереницами многочисленных сонмищ чересчур спешащих и жизнерадостных людей. Эскалаторы и вертикальные лифты, караваны электрокаров и карусели транспортёров устремлялись в безмерность помещений аэропорта бесконечными блестящими палладиевыми лентами. По полу ступать было боязно, потому что нестабильная на взгляд субстанция очень уж напоминала струящиеся разливы драгоценной эмали, молочные и малиновые разводы которой плавно жили своей жизнью, поминутно переплетались и закручивались в замысловатые ажурные узоры, но ходить по ней оказалось можно, как по твердыни. В равной степени как и дрейфовать: стоило притопнуть один раз – и молочно-эмалевая река медленно везла по выбранный траектории, угадывая её каким-то чутьем, после второго притопа бережно останавливаясь. Потолка вообще не было: где-то вверху, за неразберихой снующих в броуновском движении лифтов и летательных аппаратов на непонятной тяге, просматривалось звездное пространство дальнего космоса, тьма которого поглощалась яркостью квазаров, а их аккреционные диски изгибались в релятивистских гравитационных фокусах вокруг невидимых «черных дыр».
      Люди были повсюду: группами и по одиночке они возникали из внезапно открывающихся из ниоткуда «дверей» и пропадали в таких же дверях-призраках и в зеркальных лабиринтах переходов, взмывали вверх на лифтах и эскалаторах. Судя по одежде и внешнему облику, в этом столпотворении было полное смешение всех наций, традиций и веков. Венецианские дожи эпохи Возрождения, галантные кавалеры восемнадцатого столетия, импозантные дамы начала двадцатого, и наконец – очевидные современники Кирилла, но все непременно улыбающиеся и беззаботные, они куда-то торопились и быстро терялись в недрах космопорта, не успевая ответить на вопросы Кирилла.
     Зеркала... Они тоже были повсюду и здесь их не скрывали. Кириллу в голову пришла идея и он встал напротив одной из зеркальных колонн: ему захотелось подсмотреть «человеческие сущности», – отражения других людей. Результаты недолгого эксперимента его отнюдь не порадовали: «феномена», который наблюдался у Кирилла больше ни у кого не отмечалось, по всему выходило, что он единственный в своем роде обладатель «сиамских близнецов» своих отражений. У остальных отражения выглядели более чем благопристойно: во-первых, они не раздваивались, лишь казались немного расплывчатыми, а во-вторых, многие из них будто светились изнутри тихим неведомым светом и были гораздо моложе своих владельцев, некоторые и вовсе отражались почти детьми. Однако ж сами дети отображались в зеркале ровно такими, как и были на самом деле. Лишь пару раз зазеркальные изображения поразили Кирилла: когда мимо блестящей колонны шествовал некий господин с величавой осанкой и высоко поднятой головой, а рядом с ним также горделиво вышагивал породистый пёс. Отражение хозяина пса, хоть и крайне моложавое, всё же смахивало на действительность, но сам пёс в зеркале представал в человеческом обличии: тоже респектабельного и молодого человека. Второй раз поразился Кирилл, когда мимо него прошёл худощавый лысый старичок, отражаясь в зеркалах как старинное деревянное колесо.
     Возможно, Кирилл увидел бы и ещё больше интересных зеркальных явлений, но к нему прилетел на воздушной подушке небольшой робот, ростом с тумбочку и горящей на табло надписью «Обслуживание».
    – Встречаете, провожаете, желаете улететь? – приятным женским голосом поинтересовался робот.
     – Хочу улететь, – с надеждой ответил Кирилл.
     – Вам всё равно куда, или знаете своё направление?
     – Я знаю своё направление. Мне нужно в замок Кион.
     – Кион не принимает лётный транспорт, вы можете долететь только до Анфира, а оттуда добираться до Киона иным способом.
    – Скажите, а от Анфира до Киона добираться иным способом сколько займет времени?
    – Если пешком, то самое много полтора - два дня. На лошади гораздо быстрее, но зависит от ее настроения.
    – Тогда мне нужен билет до Анфира.
    – Ближайший прямой рейс до Анфира в полночь, через шесть часов. Вы прибудете в Анфир завтра, ровно в одиннадцать по местному времени. Но имеется и другой рейс: космолёт отправляется через десять минут по экскурсионному маршруту с конечной посадкой завтра в Анфире в половине пятого утра по местному времени. Что выберете?
    – Даже не знаю. До полуночи в аэропорту сидеть неохота. Странно что непрямой рейс прилетает быстрее прямого... А куда экскурсия?
    – К Юпитеру.
    Кирилл задумался. Что-то ему подсказывало, что внушительный крюк к Юпитеру по пути в Анфир выглядит подозрительно, даже во сне. Но предложение было уж больно заманчивое.
    – Летим к Юпитеру, – решил Кирилл.
    Из боковой прорези на теле робота вынырнула какая-то цветастая бумажка, похожая на конфетный фантик, на которой значился текст, состоящий из следующих слов: «Экскурсия: Город Перемен – Юпитер – Анфир, с пересадкой на Луне». Это и был билет. Кирилл впихнул в ответ в другую прорезь робота свою новенькую мультивалютную электронную карту. У робота случилось короткое замыкание, он поискрил, подымил, выплюнул бумажку «оплачено», а затем вежливо попросил следовать за ним и поскользил по над эмалевыми разливами в сторону одной из вдруг возникших зеркальных дверей.
     Без регистрации, фейс-контроля и таможни Кирилл сразу очутился в некоем подземном ангаре перед космолётом, смутно приводящим на ум какой-то симбиоз советского «Бурана» и крейсера из «Звездных войн». Технические характеристики и материал обшивки корабля изучить не удалось, потому что Кирилла мгновенно переместили в салон космолёта, единственного - люксового класса, который более ассоциировался с уютным кафе: вдоль панорамных овальных иллюминаторов лицом к ним располагались просторные и удобные модули на двоих пассажиров с комфортабельными сиденьями и столиками. Робот подсказал незадачливому межпланетному страннику его место и посоветовал пристегнуться покрепче. Кирилл плюхнулся в указанное кресло, напротив какого-то японца, увешанного фотоаппаратами, айфонами и моноподами.
    – Джин Накамура, – сосед–японец учтиво улыбнулся и слегка покланялся.
    – И вам не хворать. В смысле Кирилл меня зовут. Мезенцев Кирилл, Россия, Краснодар, – на всякий случай Кирилл тоже слегка покланялся, насколько ему позволил ремень безопасности, и с такой же дебильной улыбкой.
     – Уважаемые пассажиры! Добро пожаловать на наш рейс. Мы предлагаем вам чудесную прогулку в пределах Солнечной системы, наше маленькое путешествие произведёт на вас незабываемое впечатление, – пообещал любезный электронный диктор, почему-то только на одном, русском, языке.
    – Ага, «возможна встреча с дельфинами», – ехидно пробормотал вполголоса Кирилл, но японец таки расслышал.
    – Нет-нет! Дельфинов не будет! В космосе нет дельфинов, – заверил он Кирилла на чистейшем русском даже без единого намека на акцент.
    – Как вы идеально говорите по-русски! Где научились?
    – Я не говорю по-русски, я говорю по-японски. Но вы слышите русский. А также слышу все по-японски, когда говорите вы. Это как синхронный перевод, вот здесь, – он постучал себя пальцем по лбу.
    – Отлично придумано. И не надо тебе морочить голову, тратить время и зубрить всякие плюсквамперфекты и иероглифы.
    – Да-да! Везде все очень отлично придумано! Очень-очень прекрасно! А вы первый раз летите?
    – В космос впервые. Я вообще … «вновьприбывший». Хочу попасть в Кион. Чтобы поучаствовать в Турнире.
    – Вам дано приглашение Святозара? Вы Рыцарь? – округлил глаза Накамура и схватился было за один из своих айфонов, наверное, чтобы сделать селфи с Кириллом.
    – Нет, я студент. Но надеюсь наудачу попасть в Кион.
    – Это экстремально смело. И опрометчиво. Ястребу может не понравиться такая дерзость.
    – Что поделаешь, я рискну. А вы чем занимаетесь?
   – Я блогер и фотокорреспондент космического агентства новостей и … ряда других агентств. К Юпитеру лечу со спецзаданием Мне поручили сфотографировать ураган на Юпитере, с максимально возможной точки приближения, представляете?
     – Представляю. Это будет мировая сенсация.
     – Да, настоящая сенсация! К тому же я еще надеюсь получить аккредитацию для освещения Турнира и успеть в Кион. Но у меня дела на Луне. Придется завтра присутствовать на конференции по проблемам освоения дальнего космоса.
     – Неужели? У вас наличествуют какие-то проблемы?!
     – Натуральнейшая проблема: экспедиции, улетевшие исследовать дальний космос, скоро уйдут за горизонт событий и с ними чрезвычайно тяжело будет связаться. Как уговорить их вернуться или придумать новый способ связи и будет обсуждаться на конференции.
     – А что же братья по разуму? Инопланетяне в космосе есть?
     – Нет, пока не попались. Для туристов, по их желанию, конструируют имитации и разные квесты, развлекают придуманными муляжами гуманоидов и арахнидов. Но мы одни во Вселенной. Лично меня это вполне устраивает: приятно думать, что весь этот мир создан исключительно для человечества, –эгоистично заявил Джин со всей форменной японской интроверсией.
     Вдруг неимоверная сила откинула Кирилла на спинку кресла, в ушах заложило, сердце упало в пятки – космолёт взлетел. В иллюминаторах вначале завертелось что-то оранжевое, похожее на клочья предзакатных облаков, потом промелькнули фиолетово-синие краски вечернего неба. Далее фон неба стал чёрным, на нём эффектно светили волшебные звёзды – они поднялись за стратосферу. 
     – Не правда ли жаль, что в этом корабле нейтрализуется невесомость, было бы куда веселее! - посетовал Джин Накамура. Пассажирам разрешили отстегнуть ремни.
     В иллюминаторе под ними плыла божественного великолепия планета, сверкающая золотисто-лазурным сиянием.
    – До чего же это красиво! Представить не мог, что Земля излучает столько света! Или там, за ней, встает Солнце?.. Она отсюда похожа на настоящую звезду! – воскликнул восхищенный Кирилл.
     - Она изумительна! Но только это не Земля, - отозвался японец.
     - Как … не Земля?
     - Точнее это Земля Сферы Адитона. Приглядитесь по внимательнее.
     Озадаченный Кирилл окинул взглядом Землю и вправду удостоверился, что не видит привычных очертаний материков и океанов. Ледяные шапки   Арктики и Антарктиды фактически растаяли и уменьшились до минимума. Внизу переливался удивительной синевой огромный океан, и на нем едва можно было рассмотреть несколько разительно маленьких, неизвестных островков. 
    — Это западное полушарие Сферы Адитона, оно сплошь под океаном.  Мы взлетели с обратной стороны - с востока. В Сфере единый Великий океан и единственный материк, почти как Пангея, древний континент. Но зато на Луне, когда мы будем возвращаться, можно будет увидеть привычную нам Землю.
    — Иначе говоря в Сфере Адитона две Земли? А что еще не по-людски в вашей Сфере? Солнца тоже два?
     — Солнце одно, и вся остальная Солнечная система находится на своем месте и сполна соответствует себе самой. Нет лишь родной нам Земли. А с Луны ее можно увидеть, потому что Луна существует одновременно в обоих мирах. Но Земля, хоть и видна, это лишь фантом, она не досягаема из нашего мира.
    Миновав меланхоличную Луну, жившую оказывается в двух мирах параллельно, они также простились с далеким шаром пленительной Венеры, жемчужно-белой, играющей медовыми отсветами; железный Меркурий разглядеть было трудно, поскольку Солнце с его обычной безжалостностью ослепило Кирилла, когда космолет развернуло от Земли Сферы Адитона, и он взял курс на Юпитер.
    Рядом с кораблём неслась кипящая от злости бесформенная глыба проклятой кометы. Словно пытаясь оторваться от собственного дымящегося шлейфа, отплевываясь мелкими камнями и целыми астероидами, брызгая фонтанами лавы и испарений, в бессильном бешенстве вертелась она в вакууме и летела навстречу свой неминуемой гибели. Но Кирилл думал не о ней, а все еще об оставленной ими на время Луне – новость о том, что спутник Земли также как и он страдает «раздвоением личности», озадачила его.
     – «В небе такая луна, словно дерево спилено под корень: белеет свежий срез», – глубокомысленно продекламировал Кирилл неожиданно к месту всплывшие в памяти стихи Басё.
    – О, вы любите хокку? – откровенно зауважал его Накамура. – приятно видеть человека, знакомого с культурой Японии.
    – Нет, я не знаток, так, подслушал однажды беседу настоящих ценителей, во время прогулки по Японскому саду в краснодарском парке, – ностальгия по дому и нормальной краснодарской жизни почему-то особенно усиливалась в обществе японского блогера и кометы-фурии.
   В этот момент к ним подкатила робот-тележка с напитками.
  – Что желаете? Саке? – услужливо спросила она сначала у японца.
  – Апельсиновый сок, – твердо ответил Накамура.
  – Водочку? – «тележка» принялась искушать Кирилла.
  – Нет, спасибо. Не пью, тем более в аэропортах и в космолетах – завязал!
  – Совершенно правильное решение! – не преминул высказать свое мнение блогер. – Пить горячительное в Адитоне абсолютно бесполезно – водка безалкогольная, и все другое также. Поэтому я выбираю апельсиновый сок, он по крайней мере оправдывает ожидания.
    – Что?.. Как это водка может быть безалкогольной? Такого бреда и вообразить невозможно, – Кирилл с недоверием уставился на Джина, - Дайте -ка сюда!
     Робот подал ему выдвижной механической  рукой стопку прозрачной жидкости. Кирилл осторожно поднёс рюмку к носу, понюхал, потом смочил губы о край сосуда.
  – Зачем вы так зло пошутили, я же студент биофака, в химии немного разбираюсь, что же я водку не отличу от воды? Попробуйте сами – спирт присутствует, и не меньше сорока градусов!
    –А я вам говорю, нет там никакого спирта. А если и есть, то не действует никак. Может убедиться сами. Ладно, составлю вам компанию, не пьянствовать же вам в одиночку!
    «А что я теряю? - прикинул Кирилл. – Это все равно сон.»
    Она заказали по графину водки, коньяку и саке. Душенька-тележка обрадовала горячей картошкой с укропчиком, солеными огурчиками и селедочкой. Также на столе появился большой сет роллов. И апельсиновый сок.
Под такую закуску Кирилл с удовольствие осушил бокал с обжигающей жидкостью. По рту и пищеводу стало разливаться приятное тепло и… всё. Дальше водка как-либо проявлять себя отказывалась.
     – Очень сильные ощущения – вкусовые… — ошеломлённо констатировал Кирилл. – Значит сухой закон у вас?
    - Запрет, - поправил Джин.
    Они опробовали разные варианты и сочетания, увы – исследование подтвердило гипотезу Накамуры.
     «Не может быть! эта летаргия меня доконает. Я должен немедленно проснуться. Надо сваливать отсюда скорее… Но только как это сделать?» - размышлял Кирилл. Он равнодушно посмотрел вслед проплывавшему за стеклом иллюминатора Марсу. Мёртвые красные пустыни ответили ему таким же равнодушием.
    После безалкогольного «брудершафта» они с японцем всё же перешли на «ты».
     – Послушай, Кирилл, у меня есть для тебя альтернативное предложение, – похоже Джин вознамерился его спасти. – Хочешь испытать действительно сильные ощущения?
    – Мечтаю.
    – Отлично. Предлагаю план: скоро мы подлетим к Юпитеру. Пока все остальные будут кружить по его орбите и рассматривать через иллюминаторы многочисленные спутники, мне обещали дать космический катер, чтобы я сумел поближе подлететь к планете и сфотографировать этого красавца. Я буду вести прямую трансляцию для своих подписчиков. Катер защищает от всех неприятностей: температуры, радиации, автопилот обеспечит полную безопасность. Но нужен второй участник, иначе меня не выпустят. Никто не согласился, ну а ты?
    – Я готов. Быть вторым пилотом космического катера, летящего к Юпитеру, это как раз то, что мне именно сейчас позарез надо.
     – Кирилл, ты отважен как подлинный самурай!
     А Джин вовсе не шутил. Когда их корабль приблизился к Юпитеру, и его завораживающий громаднейший диск занял в иллюминаторе едва ли не всё пространство, видимое человеческому глазу, им было предложено перейти в челнок, который вскоре отчалил в сторону газового гиганта, скручивающего свои ядовито-жёлтые клубящиеся облака в безумно безудержные потоки.
     – Как им управлять? – поинтересовался Кирилл, с опаской поглядывая на захлебывающийся в вулканах Ио, один из спутников Юпитера, который они как раз огибали. Темное пятно «горячей тени» Ганимеда, другого спутника, жарило верхний слой атмосферы Юпитера, раскаляясь как сковородка в чудовищных омутах юпитерианского варева.
     – Катер предельно прост в управлении: имеются указатели и инструкции, да бортовой компьютерам сам знает, что делать, от всех вредностей защищает силовое поле. Ты пристегнись получше и не волнуйся, в случае чего, автопилот вынесет нас на безопасное расстояние.
      – В случае чего «чего»? – полюбопытствовал Кирилл.
Накамура был зверски занят и не ответил: он настраивал аппаратуру, крепил на штативы свои видеокамеры и фотоаппараты. В иллюминаторах кабины их катера категорически ничего не было видно кроме экваториальных полос и пятен Юпитера, исчезли из поля зрения и черный фон космоса и края диска самой планеты.
     – Всё, раз, два, три! Я выхожу в прямой эфир! - как тигр перед прыжком блогер впился взглядом в приближающуюся неспокойную облачность враждебного исполина, но при этом не уставал улыбаться и раскланиваться. – Ё-хоу, котаны! Мы начинаем наш стрим! Приветствую всех с борта челнока, летящего прямо над экватором Юпитера! Это я, ваш Джин Накамура, а со мной Кирилл, известный ботаник из России! Кирилл, скажи что-нибудь нашим зрителям!
      – Поехали!
      – О да! Гагарин с нами! Котаны, напомню тем, кто забыл: Юпитер по- прежнему крупнейшая планета Солнечной системы, ее диаметр в одиннадцать раз больше земного, а масса превышает массу всех вместе взятых планет Солнечной системы в два с половиной раза. Лун у него девяносто пять, не считая осколков. Ядро может быть твердым, но это не точно, а до него – беспроглядные газы и невообразимое давление. Это планета сплошных бурь и ураганов, сила ветра которых достигает четырёхсот метров в секунду! А сейчас подарок для Кирилла. Кирилл, я тебя обманул: нас всё же ждут дельфины! Котаны и ты, Кирилл, видите, эту фигуру из очертаний облаков? Не правда ли, она очень напоминает дельфина?.. Мы пока еще слишком далеко от поверхности планеты, и дельфин кажется небольшим, но на самом деле он величиной с Землю. Итак, мы подлетаем поближе, спускаемся к южному полушарию Юпитера. Я отключаю автопилот и беру в руки штурвал. О, как круто! Я веду катер к самому сильному шторму! В действительности, это колоссальный антициклон, который бушует на Юпитере уже по меньшей мере лет триста, а может и больше, и в него может поместиться три с половиной планеты Земля, вот это размер! Ё!..
       Чем ближе они подлетали к Юпитеру, тем отчетливей можно было разглядеть несусветный хаос, царивший в его ядовитой облачности. Седые и желтоватые экваториальные полосы оказались грандиозными струями густого аммиачного тумана, которые неслись с немыслимой скоростью в противоположных друг от друга направлениях. Меж ними в умопомрачительной кадрили вращались зловещие бледно-сизые тайфуны вселенских масштабов. Но хуже всего было Красное пятно. Этот ужасный вихрь парализовывал внимание и поглощал человеческое сознание пылающими багровыми спиралями своего жуткого смерча, словно глаз фантастического удава. Но Джину всего этого было мало. Он не менял направления движения космического катера, и они продолжали падать всё ближе к разверзшейся пучине алчущего урагана. Звуки счетчика Гейгера, фиксирующего уровень радиации за бортом, из писков учащенной тахикардии переросли в один непрерывный вой. Надписи на мониторах бортового компьютера замигали словами «Внимание! Опасно! Вернуться на базу!» сразу на всех существующих языках человечества, а потом перешли на пиктограммы и клинопись.
      – Тебе не кажется, что уже достаточно близко, Джин? Ты получил свои сенсационные снимки, слава обеспечена. Пожалуйста, нам пора возвращаться!
      Но Джин плотнее сжав губы и ещё решительней нахмурив брови, вырубил бортовой компьютер.
       – Джин, ты этого не сделаешь, ты ведь не сумасшедший? – Кирилл покрепче пристегнулся к креслу и вцепился в его поручни. Японец свихнулся, это было ясно.
      – Джин Накамура!.. Там же нулевая видимость, что там снимать?! Камикадзе несчастный, я на это не подписывался, поворачивай!
       – Банзай! – подмигнул ему Джин, и они сорвались прямо внутрь ненасытного красного монстра.
       Катер тут же захватило потоком крайнего витка ураганной спирали, и они понеслись вниз с такой дикой скоростью, что Кирилл осознал: американские горки – это лежачий отдых на пляже. За стеклом иллюминаторов метались кровавые клубы инопланетного торнадо, озаряемого вспышками водородных залпов. Кирилла настолько вдавило в кресло, что он не чувствовал своих собственных зубов. Рычаг штурвала прыгал в руках Джина, пока окончательно он его не выпустил, также припечатавшись в свое кресло. Челнок вращался как веретено вокруг собственной оси и при этом летел вниз по спирали циклопического антициклона, описывая круги против часовой стрелки в кипящем котле электрических разрядов и чумовых вихрей, как на центрифуге, ориентированной на постепенное достижение скорости света. Кусок обшивки их катера, несмотря на хваленое «защитное поле», между тем сорвало бурей и моментально на глазах расщепило на атомы.
       - Фи… фила… дельфия, - прошипел Кирилл, потому что голос у него скоропостижно пропал.
       - При чем здесь?.. Никакой… Филадельфии… тут стопроцентно нет, - тоже прошипел Джин.
       - Роллы твои, «Филадельфия», идиот, сейчас обратно вылетят!
       - Нееет, при таком давлении не вылетят!
       Шея более не повиновалась и перестала поворачивать голову, Кирилл попытался скосить глаза в сторону японца: Накамуру расплющило в лепешку, и он практически «растёкся» по креслу. Кирилл, вероятно, являл собой аналогично не лучшую картину. А челнок уносило всё глубже и глубже внутрь необъятной воронки. Шквал инопланетных молний бил прицельно в стекло кабины катера. Где-то в недрах Юпитера колыхался бездонный океан, преисполненный этих молний, и прожорливые языки зигзагов металлического водорода начали подбираться к челноку.
«Да когда же я проснусь? Господи, да неужели я и после этого не проснусь?» – Кирилл собрал последние силы, заставил себя приподнять ногу и, преодолевая невидимую железобетонную массу, после нескольких безуспешных попыток, дотянулся пяткой до кнопок бортового компьютера. Загорелась надпись «автопилот». В катере тотчас включились какие-то дополнительные двигатели, они вначале замедлили падение челнока, а потом он развернулся и, пронзив бушующие облака газового гиганта, пролетев через них наискось и излишне разогнавшись, вынырнул из адского шторма впритык перед ледяной махиной Европы, ещё одного спутника Юпитера, едва не врезавшись в неё и не наделав ещё больше трещин среди её снежных полей.
       – Вот это да! – Джин был в полном экстазе. – Зря ты рано развернулся, я хотел бы попасть аккурат в эпицентр. Однако уже набраны миллионы просмотров и это за первый час!
       – Для первого часа неплохо, – Кирилл вытер со своего лба ручьи пота. К счастью, невдалеке блеснули маячки их экскурсионного космолёта, и на экране компьютеров челнока нарисовалось слово «Стыковка».
       Они расстались с Джином Накамурой на Луне, где у Кирилла была пересадка на другой космолёт, а Джин отправился на свою конференцию. Впрочем, он обещал к старту Турнира появиться в Кионе.
      – Я не сомневаюсь, что ты – истинный самурай, – сказал Джин на прощание. – Если Ястреб не сожжёт тебя дотла в Кионе, слетаешь со мной на Сатурн? Там обнаружен гексагон - шестиугольный ураган на Северном полюсе…
       – Можно сразу куда-нибудь в квазар, – милостиво согласился Кирилл.
       Ожидать пересадки довелось на балконе Лунного порта под прозрачным защитным куполом, любуясь видом Земли с обрывистого уступа кратера Коперника в Океане Бурь. Хрупкой и одинокой странницей в черной пустоте мирозданья, в безвременьи и бесконечности Вселенной, укутавшись лишь нежно-голубым покрывалом небес, хрустальной своей беззащитностью взывала Земля к человеку и безмолвно прощала за все.
       Нетронутая свинцово-пепельная пыль Луны, первозданные кратеры и разбегающиеся от них лучи каменистых тропинок, по которым никто так и не прошёл, безвоздушная мгла космоса и всепоглощающая тишина знаменовали собою Великое Одиночество, которому нет равного во Вселенной – одиночество человека, потерявшего себя… И Великая Печаль бетховенской «Лунной сонаты» зазвучала над всеми мирами не нарушая, а оттеняя эту скорбную тишину.
       И сам Кирилл, и стоящие рядом с ним другие путешественники в каком-то священном молчании внимали тихо светящемуся нимбу далёкого утраченного дома. Прильнув к самой грани купола, возложив ладони на его стекло, как будто пытаясь удержать ненаглядный лазоревый образ, многие не смогли сдержать слез. Кирилл тоже прислонил ладони к стеклу и старался разглядеть родную планету. Повинуясь мольбам людей, телескопические линзы прозрачного купола немного приблизили Землю, дав полюбоваться вдоволь. Да, это несомненно была она: знакомые силуэты Африки и Аравийского полуострова, изгибы Индийского океана узнавались безошибочно. А этот остров – Мадагаскар. Над центром Европы теснились тучи и в Праге, наверное, гремела гроза: такая скромная и домашняя – земная… Французская Ривьера, как всегда дивная и праздничная, манила безоблачной красотой. А это – Босфор…
      Комок подступил к горлу, Кирилл был не в состоянии созерцать далее и отвернулся. Силясь отвлечься на что-то другое и не дать волю нахлынувшему отчаянию, он переключил свое внимание в зал ожидания. На противоположной его стороне как раз показалась интересная новая группа путешественников. Выглядели они вполне современно, одетые в классические блейзеры и походившие на участников некого клуба или спортивную команду по игровым видам спорта: даже издалека заметна была их то ли спортивная удаль, то ли военная выправка. Все, как на подбор, высокого роста и атлетически сложенные, направлялись они через весь зал на посадку на свой космолёт и двигались к ним.
      «Крутые ребята», - предположил Кирилл.
      – Смотрите, смотрите – Ратники! – выкрикнул восторженно маленький мальчик рядом с Кириллом. Пассажиры Лунного порта начали оборачиваться, услышав его возглас.
      – Рыцари! – поднялся одобрительный гул.
      – Стражи Адитона! Гвардия Святозара! – их называли по-разному, но каждый – с почтением и ликованием. Люди вновь заулыбались и воодушевлённо махали приближающимся, а детей взрослые поднимали себе на плечи, чтобы им было лучше видно.
       Не шли они строем, не чеканили шаг, но чувствовалось, что это отряд - так сильна была слаженность. Кто-то серьезен был и сосредоточен, кто-то улыбался в ответ на приветствия и пожимал людям протянутые ими руки. Но почему с каждым их шагом вокруг становилось светлей? Это не лампы в светильниках разгорались сильнее: всепобеждающий свет проник и за пределы защитного купола и заставил Луну истребить серую печаль и вспыхнуть серебристыми и шафрановыми красками. И покорно исчезала, разрушаясь, вся унылая темень космоса. И привиделось Кириллу: брызнули лунные искры в сторону идущих и покрыли их головы золоченными шлемами, а могучие плечи витязей облачили в кованные кольчуги. Засеребрились былинные латы и щиты, засверкали алмазы на шпорах походных сапог. Тяжелые мечи, прячась в ножны, зазвенели по долу. От стремительного шага развевались за спинами длинные плащи – богатырская дружина шествовала по залу.
       Рыцари прошли так близко, что алый плащ одного из них задел ненароком Кирилла: словно прекрасная умная птица мягко коснулась его быстрым своим крылом в молниеносном полете. Но не было в зорким взгляде и яростной мощи этой птицы хищнической атаки – на защиту она бросалась в смертельный бой.
      Они скрылись, но остались серебро и шафран на Луне. И немеркнущий свет повсюду, и озаренные лица людей. А Земля уместилась со всеми морями и материками в самом сокровенном уголке сердце. И еще осталось то самое чувство безудержного восторга, испытанное однажды в детстве и навечно сохранённое в глубине души: когда бежишь со всех ног к отцу, который вернулся с работы, и он с радостью играючи подбрасывает тебя вверх, высоко-высоко, почти что и к небу, и ты летишь в упоении и счастье, в безбрежной свободе, точно зная, что сильные и надежные руки обязательно подхватят тебя...
      – А не было ли среди них Святозара? – спросил Кирилл у мальчика, что первый узнал Ратников. – Может он тоже летит на этом космолёте?
     – С чего ты взял, что Святозар окажется в Лунном порту? Ему ведь не нужны космические корабли и самолёты, он и без них летает где хочет.
      – Он что – птица? Как он летает?
     – Он человек конечно же, как ты или я.
     – Но разве такое возможно? Разум отказывается верить.
     – Верить надо не разумом, а сердцем, - изрек мальчик. – Почему ты не знаешь таких простых вещей? А может ты – Тень?
     При слове «тень» от Кирилла отшатнулись все окружающие, а мама мальчика крепко прижала его к себе. Но предупредительный робот-поводырь увлёк Кирилла на посадку на анфирианский рейс.



Фото сделано космическим зондом «Juno» NASA и взято из открытых источников в интернет Credit: NASA/SwRI/MSSS/Brian Swift/Se;n Doran



продолжение следует...