4 ушлый Врок

- Трок! Ты где? Трок, старый горный червь, чтоб тебя!
- Врок. В чём дело, брат? Ты просто так никогда не приходишь.
- Что у тебя тут делать? Стареть, как ты?
- Вообще-то, ты старший.
- Но я куражусь, а ты сидишь, как дедок.
- Что ты хотел, Врок?
- Слышал, что детвора золотая пропала? А главное гауцикрица - внучка Главы.
- Нет, я же не хожу в их страну.
- Да они тут всё подножие перерыли, за экипировкой отправились и освещением, чтобы и ночью искать.
- Ты что хочешь?
- Помочь, конечно!
Трок аж закашлялся:
- Помочь? Ты?!
- Да. Может потом вознаграждение дадут.
- Разумеется, дадут. Но ты и помощь, кхе...
- Перестань, ты просто не любишь меня.
- Я даже вступать в перепалку не буду.
- И не надо! Помоги найти детвору.
- Зачем?
- Я их отдам, за вознаграждение и всё, отстану от тебя, все будут довольны.
- Не знаю, что ты задумал, но спасти детей надо, я поищу в своих потайнюшках.
"Хе-хе-хе, - подумал Врок, - всё идёт по плану."

Вдруг на имя Люнитилюня пришло письмо:
"Дети у меня, завтра в полдень, на место, где нашли туфельку, принеси два мешка самоцветов, будь абсолютно один. Через два часа дети вернутся. Похититель".
Главный сидел, вытараща глаза, в этот момент к нему ворвался гном Гром.
- Выйди, скандалист! Не хочу свои моральные ресурсы растрачивать на тебя, противный гном!
- Прости, друг.
- Если ещё хоть слово услышу оскорбительное от тебя, больше не пущу в свою страну! И плевать на родственные связи. Из-за вашего позорного гномьего поведения, мы потеряли уйму драгоценного времени! Смотри, что! - и он швырнул
Письмо Грому.
- Вообще без проблем! Ерунда! - и он убежал. А вернувшись, сказал, что отправил за самоцветами своих людей, завтра привезут два мешка.
На следующий день, хоть Гром и порывался пойти с Люнитилюнем, его угомонили. Гауцикрь принёс самоцветы и ушёл ждать детей на площадку. Прошло два часа, но никто не пришёл. Главный вернулся к горе, но там никого не было.  Эх, и такое началось! Тут уже Гром успокаивал гауцикря, отправившего прочесывать гору весь народ, что  можно было задействовать. Он понял, что его обманули и даже надеялся на это, совершенно не собираясь верить в то, что могло что-то произойти с малышами.