Глава 42 Лина. Когда мы стали парой

Светский сезон, практически лишивший возможности работать, как и ожидала, оказался скучным. Танцы, разговоры с малознакомыми людьми вгоняли в тоску. Ум понимал важность этой неотъемлемой части жизни аристократов Килдерры, сердце же требовало разнообразия тягостной официальной обстановки. Кажется, я впервые соскучилась по обычным земным развлечениям, типа похода в кинотеатр с поеданием попкорна. В Литриме, к слову, нашлось немало интересных мест, например, уютное кафе с книжным уголком, в котором, к слову, была неплохая поэзия. Саранна показала не только лавки портных и сапожников (к ювелирам заглядывала крайне редко), но даже своеобразные салоны красоты, где леди нашего круга делали маникюр, пусть и очень далекий от земного, но тем не менее достаточно неплохой, чтобы почувствовать себя девушкой. Помимо маникюра, целительницы с магией земли создавали восхитительные маски и крема для лица. Чаще всего мастерицы выезжали к клиенткам на дом, но могли оказать услуги и в специально оборудованной комнате при лавке.

Особую радость приносили путешествия-свидания с Алексом. Во-первых, можно было вырваться из рамок, почувствовать свободу, а, во-вторых, красота природы не шла ни в какое сравнение с любованием модными нарядами. Каждый раз, получая письмо с приглашением, считала часы до встречи, затаив дыхание. К слову, мы постепенно сокращали дистанцию. Если неделю не удавалось видеться, я начинала скучать. Увы, встречаться лично слишком часто на нашей стадии отношений не позволялось этикетом. Пришлось пойти на уступки местного общества, ведь пятно на репутации не нужно никому.

К слову, даже репутация герцога ди Наймана находилась под угрозой. Лерьер, видимо, не только упивался возможностью годами унижать Алекса, но и не считал нужным уведомлять Его Величество о невозможности присутствия того на балу. Ал поделился, что по возвращении отправил письмо императору с подробным отчетом о случившемся. Тайрин в ответном выразил сожаление, но напомнил, что если Найман планирует сохранить за собой статус наследника одного из наиболее приближенных ко двору родов, то герцогу придется приложить особые усилия, чтобы вернуть доверие. Я как могла поддерживала мужчину. Порой на определенные приемы предполагалось появляться вдвоем, где старалась отвечать образу идеальной спутницы герцога. Да, исключения не делались даже для холостых и необрученных. Но и Александр, отдать ему должное, делал все возможное, чтобы могла почувствовать себя там комфортно. На очередной жест заботы сердце побуждало ответить нежностью.

— Родная, если бы не твоя поддержка, не знаю, как бы пережил этот год, — как-то пользуясь минутами уединения устало произнес Алекс. Вечер выдался сложный. Чуть ли не половина присутствующих настойчиво выпытывали подробности отсутствия герцога.

— Ты тоже так много для меня делаешь, — ответила, касаясь его руки и нежно прижимаясь к плечу, за что получила поцелуй в макушку. — Без тебя графине гер Сандерсон грозил бы байкот и изоляция.

Прохладным январским утром мне доставили конверт с курьером. На нем стояла знакомая печать с гербом, щит изумрудного цвета с пламенной звездой и копьем, удерживаемый двумя драконами. Алекс объяснил, что на время сезона перед балом, вся переписка должна носить официальный характер. Даже лаконичный текст письма составлялся по правилам этикета общения. В случае непредвиденных событий, полиция могла запросить переписку, и формальный язык служил некой защитой личной жизни вовлеченных. Только в приватной обстановке герцог, улучив минутку, каждый раз извинялся, зная, насколько мне неприятна подобная форма общения. Открыв письмо, пробежалась по строчкам ставшего привычным почерка:

Леди Эллина,

В эту пятницу состоится важное мероприятие славного Литрима. Тешу себя надеждой, что Вы окажете честь появиться там в качестве моей спутницы. Организаторы, хоть и не оценивают выбор наряда гостей, все же рекомендуется остановиться на темных оттенках. Спешу в очередной раз заверить, вкус моей леди всегда безупречен.

Искренне Ваш,
Его Светлость, Александр ди Найман

За прошедшее время я научилась видеть истинные чувства человека, пишущего строки писем. Если перевести на разговорный язык, суть сводилась к следующему: Алекс получил очередное приглашение куда-то, где неявка герцога будет рассматриваться как неуважение и плохо отразится на репутации; кроме того, он не мог появиться там один. «Что же это за прием такой, где мало того, что требуется наличие спутницы, так и отдельно указывают дресс-код?» — Ломала голову, искренне сочувствуя мужчине. Может, маскарад? Хоть что-то отличное от хождения с реверансами и перерывом на танцы. Не раздумывая, составила ответ в схожем стиле, заверяя, что дорогой брюнет может всецело рассчитывать на мою поддержку.

Помню, как Алекс терпеливо объяснял обязанности и традиции аристократического общества в ответ на мою бурную реакцию на требование прибыть с девушкой. В мире, где символом стабильности и процветания была семья, являющаяся главной ячейкой страны, главы влиятельных родов брали на себя задачу стать примером для тех, кто был ниже статусом. Требования появляться на приеме лично или, иногда, с парой, относились к главам родов, которые чаще всего были отцами. Наследники же, даже взрослые, обладали определенной свободой и, чаще всего, присутствовали по настоянию родителей. Случай Александра был настолько особенным, что, по словам самого мужчины, легче найти способ соблюсти традицию, чем вносить поправки в кодекс поведения. Мне также рассказали о принципе преемственности титула. Поскольку члены семей герцогов и графов Килдерры были магами, на приемах показывались порой до четырех поколений. Титул по традиции передавался старшему сыну при достижении шестнадцати-восемнадцати лет, но отца еще какое-то время могли считать сохранившим таковой. На приемах и балах представляли обоих полным именем с титулом, например, герцог Агюст ди Моррисон и герцог Даниэл ди Моррисон.

В пятницу утро началось с выбора подходящего платья. Наряд на выход цвета индиго, каким-то чудом заказанный к сезону, дожидался своего звездного часа. Сейчас не вспомню, что побудило сшить его. Саранна тогда отреагировала вскинутой бровью на необычный выбор. Темные цвета считались мужскими, девушкам же предоставлялась радуга ярких расцветок для туалета на выход. В обычной жизни отдавала предпочтение приглушенным или неярким цветам, чтобы не привлекать излишнее внимание к необычному в Килдерре цвету волос. Чем ярче одежда, чем сильнее акцент на волосы, напоминающие о неаристократическом происхождении. Даже каштановые волосы Алекса не так выделялись, как мои. Пара семей виконтов и несколько баронов тоже были брюнетами. Иногда хотелось спрятаться за шляпкой, но увы, в помещении не останешься в ней. Скрывать иллюзией тоже невозможно, на приемах, как и на балу, запрещено использовать любую магию.

Я стояла у зеркала, критически оглядывая темно-синее шелковое платье в пол с V-образным вырезом, немного спущенными плечами и длинными узкими рукавами, расширяющиеся в фонарик у локтя. Платье было заужено до бедер и расходилось к низу фалдами. Слева от центра юбка за счет широкой, но в то же время неяркой серебряной вышивки, образовывала акцентную складку, где ткань стекала струящейся волной. Осматривая подготовленные украшения никак не могла определиться, серебро или золото. Если белый металл, сливался, и создавался эффект скучного монохрома, то золото выглядело вульгарно. «Пусть будет серебро», — решилась наконец, и надела удлиненные серьги. В дополнение шло скромное колье. Захватив перчатки и плащ, спустилась в гостиную. Найман должен был скоро подъехать.

— Не устану повторять, — произнес мужчина, оглядев меня, кивая каким-то своим мыслям, — ты неотразима. Знаешь, появись ты в Космине раньше, бился бы за твою руку.

— Ты мне льстишь, — произнесла, кокетливо опустив ресницы.

— Единственное, что я, возможно, бы изменил, — красивая рука указательным пальцем слегка подняла мой подбородок, заставив вопросительно взглянуть на собеседника. — Выбор украшений.

Алекс позвал: «Рози», а я про себя отметила, что герцог знает по именам моих горничных. Девушка внесла увесистую коробку, обитую бархатом. «Алекс, если там бриллианты, надену на прием, но затем верни, пожалуйста, ювелиру», — произнесла нежно коснувшись его руки. — «Не обижайся. Просто… Не надо». Герцог кивнул, но я заметила его волнение и отругала себя за резкость. Знала, что им движет, и все же не могла побороть старое дурацкое чувство, возникшее еще во времена первого замужества и любимую фразу Роя «моя жена должна иметь самое лучшее». Как я устала соответствовать чьим-то стандартам. Кивнув больше себе, чем Найману, открыла коробку и замерла. На шелковой подушечке лежала длинная нитка жемчуга необычного цвета, персикового с легким розовым оттенком. Не знала, что такой существует в природе. В комплект шла небольшая аккуратная диадема из белого золота. Не удержавшись, подошла к зеркалу и примерила подарок. Даже в три оборота ожерелье спускалось ниже груди, создавая красивый контраст с индиго. Казалось, с ним волосы заблестели еще ярче.

— Это жемчуг с одного острова, открытого моими предками и перешедшего впоследствии во владение. Не нравится? Мне его забрать? Тебе решать, — спросил Найман, нежно обнимая за плечи со спины, на что непроизвольно закрыла жемчуг рукой, будто боясь, что его сорвут. Мужчина заметив жест, улыбнулся.

— Тебе не кажется, что получилось слишком ярко? — Спросила, ловя его взгляд в отражении зеркала. — Теперь цвет волос еще сильнее бросается в глаза.

— А ты не думала, что кто-то может быть без ума от них, потому что локоны напоминают цвет стихии его магии?

Я ничего не ответила, но внутри разлилось необыкновенное тепло. Не передать словами чувство, когда тебя принимают такой, какая есть, не требуя что-то изменить. Мы последовали в экипаж, который долго петлял по улицам Литрима. Затем показался мост, свидетельствующий, что въезжаем в императорские владения. Что же это за мероприятие, если организовали так близко к дворцу? После остановки, Алекс вышел первым и галантно подал мне руку, помогая спуститься на дорожку. Небольшое, хоть и красиво украшенное здание. Не задавая вопросов, проследовала к дверям, которые учтиво распахнул кто-то типа дворецкого. Оказавшись в холле, осмотрелась. Не похоже на особняк. Найман же повел к мраморной лестнице, отдал приглашение, представив меня и получил два тонких буклета из тисненной золотом бумаги с двумя коробочками. Заглянув, к удивлению обнаружила монокль на длинной ручке. Когда герцог распахнул передо мной очередную дверь, я ахнула, не поверив, что вижу на самом деле.

— Это театр? — Мое удивление невозможно было выразить словами.

— Дом оперы Ее Величества, — ответили мне, помогая присесть на стул с высокой спинкой, обитый бордовым бархатом. — Что называлось театром в твоем мире? Ты знакома с оперой?

С упоением рассказала про оперу на Земле, а так же попыталась объяснить понятие балета, мюзикла и театральных постановок, знакомых с детства. Поделилась, что влюбилась в оперу с первого взгляда и с упоением смотрела, даже, если она исполнялась на другом языке. Александр слушал очень внимательно, кивая и задавая вопросы. Я обратила внимание, что на первом уровне оперы располагалось шесть лож, одна по центру, три справа и две слева. Наша была первой по правую руку от центральной. На втором уровне было десять лож, но меньшего размера, на самом нижнем — партер, примерно на пару сотен мест. Первый уровень лож отводился императорской чете и пяти герцогским родам, ложи второго выделялись для приглашенных Ее Величеством маркизов и графов. Поскольку семей с этими титулами было в несколько раз больше количества мест, императрица сама решала, кого пригласить. Партер отводился для фрейлин и свиты четы монархов. Вот почему Саранна не упоминала о наличии подобного развлечения. К тому же, по словам Наймана, не все понимали прелесть искусства, поэтому не удостаивались чести. Поскольку приглашение рассылала императрица, главы родов обязывались прийти со спутницей, одинокие мужчины не допускались охраной. Необычный обязательный темный цвет наряда не отвлекал артистов, давая возможность сосредоточиться на исполнении.

Нашу увлекательную беседу перебили первые аккорды музыки. Затаив дыхание, следила за действием, развернувшимся на сцене. Алекс вручил мне программку, в которой писалось, что мы попали на выступление труппы из Фортезы, опера исполнялась на древнем космийском языке. Постановка настолько поглотила меня, что, казалось, я переживала события вместе с героями пьесы, написанной по известной легенде. Происходившее напомнило сюжет шекспировских «Ромео и Джульетты» только со счастливым концом, но на особо драматичных моментах старалась незаметно вытирать проступившие слезы, настолько трогательными они были. Опера длилась два часа, а в конце, не сдержавшись, зааплодировала артистам, что подхватил сначала мой Алекс, а затем уже весь зал.

— Будет очень неуместно, если я подарю цветы? — Спросила герцога.

— Ты станешь первой, кто это сделает, — улыбнулся мне в ответ. — Но разве можно сдерживать такой красивый порыв?

Посчитав это согласием, я подошла к ограждению ложи, создала иллюзию двух букетов алых роз для солистов и пасом отправила им в руки, когда те вышли на поклон. «Прямо как на Земле», — растроганно прошептала я.

На выходе мужчина как-то заторопился и напряженно огляделся по сторонам. Эмпатия донесла тревогу. Что он заметил? На мой вопросительный взгляд ответа не последовало. Уже в экипаже, отъехав на достаточное расстояние, поделился:

— В какой-то момент почувствовал, что тебе грозит опасность, которая исходила от пустой ложи. Там не горел свет.

— Ты знаешь, кому она принадлежит?

— Не уверен, — нервно дернул уголком рта Ал, — сегодня был мой третий выход в оперу. Отец точно бы знал. — С этими словами, брюнет вздохнул, добавив, — твоя эмпатия способна предупреждать об опасности? Может, просто показалось.

— Неявно, — призналась, вспоминая, испытывала ли особое чувство, в преддверии опасности, — только, если сама ожидаю чего-то плохого. Так было в горах перед подходом к Пинмор. Может, еще когда. Я только учусь прислушиваться к ней.

Мужчина приблизился и крепко сжал в объятиях, прошептав: «Я буду рядом. Только, прошу, будь осторожна. Не могу потерять еще и тебя». Он не выпускал меня еще долго, а я грелась от тепла его любви, слушая часто стучащее сердце.

Почти сразу началась подготовка к балу. Последние примерки, выбор причесок и украшений. Город оживился, женская половина все чаще высказывала предположения, кто в чем появится. Мы с Саранной решили, что сборы в день бала перенесем ко мне, так как из района, где располагался столичный особняк Торнов будет сложно выехать вовремя из-за количества экипажей приглашенных. Наши платья с утра дожидались на вешалке, пока мы неспешно завтракали в столовой, строя планы на вечер. Подруга шутливо напомнила о таинственном покорителе моего сердца, я же по привычке перевела тему. В дверь столовой постучали. На пороге показался дворецкий с увесистой коробкой. «Миледи, лорд…» — начал было тот, но я его оборвала на полуслове, отослав в спальню. Сара вскинула бровь. Да, да, да. Прекрасно понимаю, что ты хотела сказать. На балу представлю моего избранника. А вот размер коробки смущал. Неужели опять, как в первый раз?

Поднявшись в спальню, приподняла край крышки, не развязывая ленту. Изумрудного цвета бархат. Шумно выдохнув, пнула посылку под кровать и прошла к зеркалу, где подруга заканчивала умывание розовой водой.

— От кого подарок?

— От одного друга. Со службы, — отмахнулась я. — Зря старается. Не умеет учиться на своих ошибках.

Девушка не была бы Саранной гер Торн, если бы не вытащила злополучную коробку на свет и не открыла бы ее. «Какие однако у тебя друзья», — усмехнувшись, Сара с округленными от удивления глазами рассматривала платье. — «Не познакомишь? Я была бы не против, если бы кто-то подарил платье руки самого Роди? Кто он и как ему удалось пробиться к мастеру, у которого герцогини в очереди годами стоят?»

Это что, местный Диор? Я стояла у зеркала, расправляя подол платья. Если прошлогоднее алое было великолепным, то наряд от дизайнера Космина казался сказочным. От пояса сбоку причудливой лентой-волной шелк тянулся складкой вверх по корсету огибая плечо и обратно по спине лифа, создавая эффект спущенного рукава. От линии талии эта самая складка расходилась по юбке, волной создавая второй слой, уходя в текучий шлейф. Создавалось впечатление, что бархатную основу платья, украшенного искусной вышивкой золотыми нитями обтекает шелковая волна, меняя форму и силуэт. В комплект шло колье и изумрудные серьги с лилиями. Золотая вышивка на платье подчеркивала золотые элементы колье и серег, а цвет глубокого изумруда выигрышно смотрелся с цветом волос, который казался даже ярче, чем обычно.

— Это все прекрасно, — стараясь сдержать подступающее негодование, выражающееся фразой «Найман, ты опять принял за меня решение», — но мое платье больше подойдет для бала. Насколько помню, цвет нарядов сезона приемов должен перекликаться с платьем для бала. А это изумрудное.

— Изумрудный, бирюзовый и даже мятный, вполне перекликаются, — парировала Сара. — Лина, не будь упрямой дурой. Даже не представляешь, как я обижусь, если ты предпочтешь платье портного Килдерры самому Роди. О боги, подарите способность здраво мыслить моей подруге!

Через час за окном послышался звук подъехавшего экипажа. Саранна в роскошном платье нежно-голубого цвета, лиф которого был украшен россыпью жемчуга, спустилась в холл к встречающему Грегу, и мы отправились на бал. У меня же были смешанные чувства. Не поспоришь, подарок Алекса не шел ни в какое сравнение с моим нарядом. Но происходящее напоминало прошлое, к которому возвращаться не хотелось. В моей жизни было достаточно «Не переживай, дорогая, я все решу», когда сама при необходимости могла это сделать. Но когда увидела счастливое лицо герцога, обида стерлась. Стоя в холле дворца, бесстыдно любовалась своим мужчиной, как же он был хорош. Искренняя улыбка радости на лице украшала Наймана даже лучше, чем идеально сидящий бархатный сюртук с воротником-стойкой глубокого изумрудного цвета, расшитый такой же вышивкой, как и мое платье. Мягкий намек окружающим, что мы пара? Если логически подумать, то пора, ведь я попрощалась с Роем, закрыв ту книгу. Что ж, уважаю за смелость. Я сама хотела представить его Саранне, как своего возлюбленного, но только ей. Зауженные брюки, кипельно-белая сорочка с платком-галстуком из шелка, того же, что создавал у меня эффект волны, сильные любимые руки обтянуты тонкими перчатками, а непослушная темная прядь по-прежнему выбивалась из прически. Не заметила, как закусила губу, представляя как он ведет меня на вальс. В этом году не лишу себя удовольствия танцевать его со своим единственным.

— Леди Эллина гер Сандерсон, — официально поприветствовал брюнет, — Вы ослепительны. — Понизив голос почти до шепота искренне поблагодарил. — Спасибо, что выбрала мой подарок.

— Благодарю, лорд ди Найман, — поддержала официальный тон, а затем шепотом добавила, потянув за руку в сторону, где стояла подруга. — Идем, кое-с-кем познакомлю. Благодарить должен не меня, а ее.

Когда подвела Алекса и представила Саре, подруга посмотрела на меня с нескрываемым негодованием. Это чувствовала эмпатия, а еще было заметно по бедному вееру, сжатому так, что хрупкие ребра жалостно хрустнули. Ал тоже заметил ее чувства и поспешил объяснить, что объяви мы об отношениях в начале сезона, мне пришлось бы выслушивать сотни неудобных вопросов, тогда как первый светский сезон и без того волнительное событие в жизни дебютантки. Сара, на удивление, оказалась понимающей и, вздохнув, признала правоту спутника.

Гости бала не оставляли нас без внимания. Александру то и дело приходилось отвечать на вопросы любопытных леди. «Лорд Найман, мы уже успели позабыть, как вы выглядите. Вы так долго не появлялись в свете!» «Вы прекрасно выглядите, Александр, не откажете, если моя семья пригласит вас на ужин?» Затем был первый в моей жизни вальс на настоящем балу, где чувствовала себя принцессой из сказки, что танцует со своим принцем. Казалось, в зале не было никого кроме нас и музыки. Мы двигались, не считая шаги, следуя ритму сердец, бьющихся в унисон оркестру. Раз, два, три. Счастье в его карих глазах, где сияли янтарные искорки, счастье, наполняющее меня до краев. Есть только ты и я, кто чудом обрели друг друга, прожив жизни в разных мирах. Мой истинный.

После вальса мы разошлись. Решив поприветствовать друзей, по очереди обходила парней группы, перекидываясь с каждым парой слов. Алекс, видимо, наконец встретил своих друзей и о чем-то беседовал. В толпе заметила Эрика, решив уделить и бывшему напарнику внимание. Наша пара минут переросла в пять. Ему досталось новое интересное дело и он попросил помощи. Не заметив, начали оживленно обсуждать, совершенно забыв, как могли выглядеть со стороны.

— Хм, — послышалось за спиной знакомое покашливание. — Леди Эллина, не представите ли меня своему… эмм… собеседнику?

— Конечно, — спохватилась я. — Лорд Эрик ви Джонсон, мой хороший друг и напарник. Кстати, это он вел дело «Феникс». — Затем, указав на Алекса, представила, — лорд Александр ди Найман, мой очень хороший друг.

Мужчины обменялись рукопожатиями, но от внимания не скрылись вытянувшиеся в тонкую линию губы и стиснутые зубы. Этикет обязывал проявить вежливость, парни разговорились. Алекс даже вспомнил, что учился в одно время с Эриком. Оставив этих двоих пообщаться, направилась к Марку, стоявшему рядом со столиком, на котором были расставлены напитки. Наш разговор прервал Ал, вежливо отведя меня в сторону. «Друг значит?» — С горечью в голосе произнес мужчина, засунув руки в карманы брюк. — «Почему-то в разговоре с Торн, показалось, что ей ты представила меня в другом статусе». «Не начинай», — предупреждающе прошипела в ответ. Ситуация переставала нравиться все больше и больше. К счастью, Алекс понял все без слов и до окончания бала больше ничто не омрачило вечер, проведенный вместе.

Первое рабочее утро в канцелярии началось прекрасно. Обещал заглянуть Эрик с материалами по делу, о котором взапой рассказывал на балу. Если кто-то заводил отношения с девушками, то лорд ви Джонсон имел долгие и крепкие отношения со своей работой, которую боготворил. Начиная расследование, то буквально забывал обо всем. Вот и сегодня, он с улыбкой, красноречиво говорящей о том, в каком предвкушении находится, заглянул в кабинет и, активно жестикулируя, посвятил в детали. Затем продолжил рассказ, прерываясь только на то, чтобы сделать глоток горячего кофе. Незаметно, со стула парень переместился на стол, усевшись на край, наклонился ближе и раскрыл папку, указывая на ключевые слова, требующие моего внимания. Его чашка стояла рядом с моей. В ту секунду, когда мы одновременно потянулись за чашками, соприкоснувшись руками, вздрогнула от знакомого баритона, процедившего: «Не помешал друзьям?»

Слишком поздно уловила ауру Наймана, вошедшего в кабинет и застывшего на пороге. Я подняла взгляд на мужчину, глаза которого потемнели, став почти черного цвета, а кисти сжались в кулаки. Молниеносно оказавшись у стола, стянул Эрика и, развернув того, со всего размаху двинул в челюсть. Тот, прикрыв ладонью место удара, зло ответил: «Придурок, это не то, что ты подумал!» — и увернулся от следующего, нанеся ответный в скулу. Началась потасовка с ругательствами в адрес друг друга, переворачивая мебель и превращая мой кабинет в хаос. Кажется, в ход пошла магия, потому что заметила алые и зеленые всполохи. «Пора прекращать эту битву самцов», — думала я, ища подходящий предмет, способный остановить беспредел. Удерживая мраморный увесистый пресс для бумаги с приказом: «А ну успокоились оба!» — приложила по чьей-то голове, кажется, брюнета. Точно! Алекс, потирая затылок, к счастью, крови не было, выпрямился, за ним расправил спину Эрик, поправляя сбитую рубашку и жилет. Агент, сообщив, что зайдет позже, оставил нас наедине.

— Лина, прости, — осознавая ошибку, признался Найман. — Не знаю, что на меня нашло. Точнее, знаю и не могу понять одно. Ты со всеми так ведешь дела? Пойми, я могу закрыть глаза на ваш неформальный стиль общения. Допустим, даже закрою глаза, когда вижу Эрика на императорском балу, стоящего ближе к тебе, чем даже я себе позволял, учитывая наши отношения. Но сегодня, дорогая, это перешло все мыслимые границы. Ты всем мужчинам позволяешь запросто усаживаться на стол, мило беседуя «о расследовании» или только Эрик такой избранный?

— Послушай меня, дорогой, — ткнула пальцем в грудь невозможному ревнивцу. — Я тоже многое терпела, но теперь понимаю, что зря. Кажется, мы уже все обговаривали вначале, но у кого-то либо короткая память, либо просто наплевать на пожелания женщины. Я просила не ревновать, а ты не разобравшись, обвинил Эрика, помешанного лишь на службе, в каких-то чувствах ко мне. Просила не вмешиваться в работу и уж тем более не крушить мой кабинет. Просила не принимать решения, но сегодня уже не первый раз, лорд ди Найман, когда вы вмешиваетесь в мою жизнь. Ты что-то надумал себе, и даже не удосужился сначала поинтересоваться, решив умолчать о проблеме. Я уже не говорю о нотациях, что приходится сейчас выслушивать. Пять из пяти, Найман. Ты провалил экзамен, не выдержав даже полугода.

— Лина, — начал опешивший Алекс, поняв, куда идет разговор. — Подожди. Мы сейчас оба на взводе. Давай отложим эмоции и поговорим спокойно.

— Мы поговорим спокойно, когда я позволю, — отрезала, не желая выслушивать оправдания. Хватит. Не хочу второго Роя, одного было предостаточно. — Как старший по званию, лорд ди Найман, приказываю освободить кабинет от своего присутствия. Не смей писать или тем более навещать меня. Иначе в голову полетит что-то потяжелее пресса для бумаги.