Школьные уроки

Школьные уроки, или Как Любонька под руководством Бабы Агапы
производственную практику проходила

Несколько лет назад это было. Приехала к нам в деревню Любонька, Нины Агафоновой внучка, только институт педагогический закончила и решила бабушку проведать, уж очень она её любила.

Хотела на недельку заглянуть, а потом попутешествовать с друзьями по России, а задержалась до сентября. Когда прощалась перед отъездом, слёзы в глазах стояли, так уезжать не хотела.

Но всё по порядку. Приехала Люба в деревню. Сходила на речку, в лес, на родник, даже на лесное озерцо с бабушкой наведалась, очень там красиво, да и для женщин вход всегда открыт — дева озёрная с женским полом дружит и покровительствует: рыбы они не ловят, а только красивые венки плетут да в воду их бросают — озерцу это нравится.

В первые три дня Люба и подруг навестила, и почаевничала с деревенскими кумушками, одним словом, всех повидала да стала подумывать, что можно и домой собираться. На четвёртый вечер к ним Баба Агапа заглянула, пришла, как обычно, не с пустыми руками, принесла к чаю экзотическое варенье из сосновых шишек, а за чаем разговор зашёл о будущей работе в школе. Любаша призналась, что ей немного боязно. Первый класс достался, а там дети разные: один уже читает, другой в буквах путается, третий учится не хочет — развлечений ему подавай.

Баба Агапа и говорит: «Зайди ко мне завтра, у меня к тебе будет одно предложение, обсудим, может, ты на него согласишься».

Предложила-посоветовала Баба Агапа следующее — попробовать на местных ребятишках потренироваться. Набрать несколько, кто согласится, протестировать, узнать, у кого какой уровень, кто к чему интерес имеет, определить планку, чему их за полтора месяца обучить можно; а дальше надо будет тактику разрабатывать — как их всех разных на один уровень вывести. Любочка занервничала:

— Да это же целая наука, нас такому не учили. Я думала, всё просто — бери учебник да методические рекомендации, вот тебе и путеводитель по учёбе.

— Так-то оно так, и учебник нужен, и методички, по ним ты этот самый уровень будешь определять, чему научить должна, — программа есть программа. Но как ты этого добьёшься — это уж твоё дело. Ведь об этом ты и беспокоишься, чтобы ребятишки с разной подготовкой на один уровень вышли; правда, у кого-то это верхняя планка будет, а у кого-то нижняя, но за это с тебя не спросится. Главное, чтобы программа была усвоена хорошо. — И Любочка решила попробовать.

На следующий день пошли по дворам класс набирать. С Бабой Агапой не поспоришь, раз надо молодому специалисту помочь, практику перед работой устроить, «оперить», так сказать, — значит, будет сделано. Набрали восемь человек дошколят шестилетних, приготовишек — пусть девка тренируется.

С этого дня Люба так увлеклась производственной практикой, что о путешествиях забыла. Мало того, своих друзей, с которыми путешествовать собиралась, так этой идеей о летней практике увлекла, что они через неделю все пять человек к нам в деревню пожаловали. Приехали на машине, с двумя палатками, с полным багажником консервов и другой провизией, чтобы Любонька на хозяйственно-бытовые вопросы не отвлекалась. Ребята поставили палатки у речки: с утра искупался — и умылся-помылся, и зарядку сделал, в общем, три в одном, как сейчас любят, чтобы всё и сразу, как по мановению волшебной палочки.

Ещё через неделю у нас «октябрятско-пионерско-комсомольская» дружина образовалась во главе с Бабой Агапой, как завучем по воспитательной работе (в СССР такое в школах практиковалось повсеместно).

Катерина Босая и её сын Игорь взялись организовать питание всей этой ораве; одним словом, мать кашеварит, а сын провизией занимается.

В процесс включилась вся деревня, и вместо единоличного лета получилось лето коллективное, да такое, что у всех на всю жизнь в памяти осталось. У каждого человека есть хотя бы одно воспоминание, к которому он в самые трудные минуты жизни обращается, оттуда силы черпает, чтобы трудности преодолеть, как будто у родных или друзей он помощи попросил. Вспомнит человек это своё заветное, и обязательно ему полегчает; верующие люди меня поймут — ты будто святых даров попробовал, причастился или к святыне приложился — нисходит на человека свет небесный, и очищается он душой и телом бодрится.

Так вот, этим летом вся наша деревня это заветное и обрела в радостном коллективном проживании, в энтузиазме молодости, в зрелой мудрости — получилось так, что всё лучшее в каждом проснулось, в коллективное объединилось, следовательно, многократно умножилось и всем обратно вернулось, но уже какой-то благодатью, так всем хорошо было, и навсегда в каждом поселилось.

Но хочется рассказать и об учебном процессе — очень занятно он у ребят получался. Конечно, и руководящая рука Бабы Агапы прослеживалась.

Агафья Тихоновна производство запустила и потом следила, чтобы вектор движения в верном направлении держался. Любашу и всех её друзей-преподавателей ребятам по имени-отчеству представила и наказала, чтобы они друг друга при детях так же звали — это для порядка и острастки нужно, чтобы атмосферу учебную создать, а дальше видно будет. И на первых уроках присутствовала. Мы тоже с Чеши в качестве наблюдателей работали. Лично мне урок обучения счёту понравился. Попросила Люба десять человек постарше по росту построиться и на листах цифры от одного до десяти написала (самый низкий — «единица», самый высокий — «десять»).

Первый с цифрой «1» делает шаг вперёд и говорит:

— Я единица, хоть самая маленькая, но первая, можно просто вертикальной палочкой меня написать.

Потом «2» выходит и объясняет, что двойка следует за единицей, похожа на змейку, которая на хвост встала и голову опустила; что двойка — «дама» не очень приятная, и получать её в школе нежелательно; если в дневнике «два» — значит, ничего не знаешь, а дома жди неприятностей, могут и сладкого лишить. Но если к двойке прибавить единицу — цифра три получается. И стихи В. С. Высоцкого вспомнили из его «Алисы» «…До мильёна далеко, но сначала нужно знать то, что просто и легко; раз, два, три, четыре, пять… Отвечаешь кое-как, у доски вздыхая тяжко, — и трояк, и трояк – с минусом, с натяжкой. Стих читаешь наизусть, но чуть-чуть скороговорка — хлоп, четыре — ну и пусть! Твёрдая четверка!» И так до десяти дошли. А вечером в ручейки поиграли. Встают две цифры рядом, за руки держатся, а у них под руками малышка трёхлетняя, Игорева дочь Агафья, проходит в лёгкой накидочке (Клавдия постаралась), на которой большой знак «+» или «-» из красной ленты нашит, а Любаша объясняет. Если виден плюс — надо две цифры сложить, а если минус — то вычесть. И дальше в таком же духе.

Всех, кто хотел в обучении помочь, Люба пристроила: деда Митяя — учить свистульки мастерить; Василия — уроки рисования давать. А Мария Вороных организовала хор из всех желающих, из взрослых и детей. Вечерами распевали краше соловьёв: то a cappella, то есть без инструментального сопровождения, а если кто захочет и гармонику принесёт, то и под музыку.

По утрам совместную зарядку организовали, а вечерами игры — футбол, волейбол, салки, жмурки, прятки, вышибалы — ну и, конечно, танцы, куда без них. У взрослых — свои, а всю малышню Света собрала и стала народным притопам и прихлопам учить — начала с хороводов, но в конце лета малыши такой танец показательный отгрохали, всем на удивление и загляденье.

За три дня до отъезда с ребятами постарше учителя прощальный костёр устроили и тему посиделок у костра обозначили «Расскажи мне обо мне». Я потом узнал, что по приезде у них вечер знакомств состоялся «Расскажи мне о себе», — тут всё понятно, каждый представляется и о себе что-то рассказывает, что хочет: чем увлекается, как свободное время проводит, о своей семье, о домашних животных… На прощальном же костре — совсем другое. Здесь каждый, на своё усмотрение, выбирает двух-трёх человек, чьё мнение о себе хочет услышать, и вопрошаемый ему своё мнение высказывает — честно и прямо, что понравилось в человеке и что не по душе пришлось, в вежливой форме, чтобы без обид. Но на дружеские замечания никто и не обижался, каждый понимал, что для его же блага не только о хорошем, но и об отрицательных качествах говорится (чтобы ты об этом подумал и над своими ошибками поработал и по возможности их устранил). Вечер прошёл весело и с пользой. Потом ещё и песни под гитару пели — одним словом, красота. Такую тематику Баба Агапа подсказала — вспомнила свою пионерско-комсомольскую молодость, а хорошее во все времена хорошим остаётся.

И малышню не обидели, утренник с выступлениями устроили: стихами, фокусами, танцами, акробатическими номерами; и, конечно, с угощениями разными — с пирожными, мороженым, разными пирожками, морсом, квасом; мёда с пивом, правда, не было — малы ещё.

Лето закончилось, все стали разъезжаться. Любочка пришла к Бабе Агапе попрощаться перед отъездом. Увидела Агафья Тихоновна, что Люба очень расстроена, видно, уезжать ей не хочется. Посмотрела на Любашу, как она умеет — словно в самую душу глядит, — и говорит:

— Приехала ты, девонька, в деревню Любашей, а уезжаешь Любовью Александровной, и помни всегда, что на ЛЮБВИ весь наш мир держится.

Когда Любаша ушла, Баба Агапа подумала: первую часть из названия нашей деревни ребята, да и все мы, этим летом увидели, а вторая у каждого из них ещё впереди, но, Бог даст, справятся.


27 августа две тысяча такого-то года,
деревня Весёлово-Горемычное.