Никому не снилось

Моей любимой и практически единственной подруге очень захотелось отметить юбилей с размахом. Той, у кого муж внезапно разбогател, хотелось шика среди зимы во всех смыслах. А мне оставалось лишь помогать и поддерживать её желание, слегка удерживая от неразумных поступков. Так моими стараниями была снята маленькая гостиница, а не самая огромная центральная в городе. Торт был трёхэтажным, а не монстр на ножках, который выше именинницы. Зато она позвала кучу фотографов и мне вручила новенький айфон – на тот момент новенький. Танцевальные коллективы сменялись тамадой и другими развлекательными ведущими. Живое пение, снова танцы и игры с гостями. Я так устала, мои больные колени застуженные на очередной бездарной работе дали о себе знать и мне привезли инвалидное кресло, чтобы я могла запечатлеть остатки безумия – танцы на улице в снегу! Гости высыпали во двор гостиницы и встали полукольцом. Я, объезжая их в поисках лучшего ракурса с именинницей, практически выехала со двора на улицу, где на тротуаре стоял киоск с мороженым – что удивительно киоск работал, не смотря на то, что празднование длилось уже несколько часов. Только я принялась снимать видео на этот самый айфон, вся такая шикарная, в вечернем платье, которое есть у каждой женщины в шкафу на всякий случай, в туфельках, на крохотных шпильках, тонких колготках и куцей шубейки с барского, в смысле подруги плеча, как в меня въехала машина, и загнала меня в сугроб прямо с моей каретой – тем самым инвалидным креслом!
Спецэффект на видео в виде снежной бури получился шикарный, а вот я из сугроба самостоятельно бы уже не выбралась. Гости и празднующие шустро сбежали обратно в гостиницу, бросив меня в снегу практически на улице.
- Это что, я вас так? – водитель явно хотел положить что-то в багажник, а тут я – зажата между снегом и его машиной.
- Вы. Надеюсь не специально. – слегка возмущённо ответила я, всё ещё пытаясь выбраться из кресла, не разбив при этом дорогущий телефон, который в вечернем платье было некуда положить.
- Я вам сейчас помогу. А хотите мороженого? – мужчина распахнул термо-пакет и протянул мне.
- Вы сумасшедший? Я сижу на улице, в снегу практически, в лёгком платье и туфлях, а вы мне предлагаете мороженое? Хочу! – я судорожно думала, куда я могу запихнуть айфон, чтобы не уронить его в снег – подруга, конечно, меня обожает, но за свои видео и фотки мне с радостью голову оторвёт!
- А в машину ко мне сядете? Там тепло и можно есть мороженое. – предложил мужчина.
- Сяду. Всё равно работу уже закончила, отгуляли важное по плану. – мирно согласилась я.
- А я увидел киоск с мороженым и понял, что мороженого я лет сто не ел, а может и двести. – немного покряхтывая он вынул меня из кресла и придерживал обнимая. – Набрал всё, что в пакет влезло, чтобы попробовать какое вкуснее. По-моему я вам шубу порвал.
Мой новый знакомый был высокий, вкусно пахнущий мужским потом и парфюмом, горячий, и такой уютный, что отходить от него совсем не хотелось.
- Ерунда, просто подвезёте меня потом домой. – я с усилием отодвинулась от него и пошла к машине. – Что? Я не инвалид, просто устала, и колени болят сильно. Я у подруги на юбилее три часа фотографировала и видео снимала.
- Уф! А я уж подумал, что…
- Что сбили инвалида. Нет. Разочаровала? Уйду своими ногами, если что. Но вы обещали меня до дома подвезти и мороженое. – напомнила я мужчине и позволила усадить себя на переднее пассажирское сиденье.
Мы смешно копались в пакете, выбирая из яркий упаковок самое интересное и вкусное, разворачивали фунтики с мороженым, облизывали и обменивались на пробу друг у друга, как дети в песочнице в самом далёком детстве!
- Вот это я ещё хочу укусить. Можно? – он потянулся к моему фунтику со смородиновым вкусом.
- Забирайте, я его больше не хочу – слишком сладко! – щедро ответила я и потянулась в пакет за другим.
- Надо вашу коляску в багажник положить, но тогда туда не влезет мороженое, чтобы до дома его довезти.
- Коляска может поместиться на заднем сиденье – если нам важно мороженое.
- А может ко мне? Мы так хорошо начали. – запихнув по диагонали коляску на заднее сиденье спросил меня он.
- Можно к вам. – милостиво согласилась я.
Не знаю, чем он там посыпал мороженое – я же и капли спиртного в рот на юбилее подруги не взяла – не успела просто, а уже еду домой к мужчине, как прямо не знаю кто.
- А вы не маньяк какой-нибудь? Может, вы завлекаете к себе женщин среднего  возраста и у себя их… - не закончила пророчествовать я осматриваясь.

Фонарей не видно. Какая-то древняя деревня, наверное. Хорошо, что луна светит и не полнолуние. Фары машины осветили добротный забор и ворота, из-за которых видно было только покрытую снегом крышу дома.
- Снова ворота заели. Я пойду, открою их, а ты сиди и не выходи без меня. Тут местные собак спускают на ночь гулять.  Меня собаки знают, а тебя нет.– сказал мужчина и вышел из машины.
Куда же я пойду, особенно теперь. Стало так грустно: писать сейчас в соцсеточки подруге бесполезно, звонить тем более, а полиция приедет к моим белым косточкам или к подснежнику. Не подумайте, что цветочку, да… Весной.
Мужчина вернулся, сел за руль машины и въехал в открытые настежь ворота. На мою приунывшую моську он внимания не обратил – может и к лучшему.
Снова посокрушался по поводу инвалидной коляски, но вынимать её не стал. Закрыл ворота и только после этого обошёл машину и открыл мне дверцу.
- Прошу в нашу туган авылым*. Снова отключили свет, но я сейчас включу генератор, и мы будем в тепле и при свете.
Когда мы заезжали в ворота, я увидела пару цепочек следов в снегу – это не собаки, это слоны!
Оглядывая его владения, я немного приободрилась. Ну не мог человек, так ярко угощавший меня мороженым быть совсем уж маньяком. Продержусь до утра и там как-нибудь уговорю его до города меня подбросить.
- Проходи, не пугайся. Так бывает, что свет отключили, и весь посёлок как вымер. Зима у нас суровая.
- И человеческий фактор никто не отменял. – пробормотала я.
- Точно! Ты иди в дом, посвети себе телефоном и иди. Разуваться не надо. Только не поскользнись со снега. Я сейчас приду.
Дверь он мне открыл, а дальше я сама пробиралась по каким-то коридорам в куда-то. Остановилась от яркого света залившего помещение.
- Умный дом такая пакость! – весёлый мужской голос приближался сзади.
С топором он идёт или просто – мелькнула у меня мысль и пропала.
- Ты голодная? У меня толком ничего нет, но сейчас пороюсь в холодильнике и что-то съедобное точно найду. – обнял он меня сзади, и мне снова захотелось так стоять вечность.
Вот только что, я произвела его в маньяки, боялась увидеть топор в его руках, а теперь мечтаю рассыпаться прахом в его руках, чтобы не отпускал, а я перестала быть, чувствовать, жить, но не терять это объятие.
Сумка с мороженым с размаху ткнувшаяся мне в колени, отрезвила и рассмешила меня одновременно.
- А что? Сейчас ещё не модно заказы делать на мороженое в оптовых закупках? – я повернулась и снова уткнулась в его сладко и горько пахнущую грудь. – Недовезут?
- Какая ты крохотная. Я тебя за девчонку сразу принял, а по разговору вроде взрослая. Пойдём на кухню. А то у меня внутри всё слиплось от сладкого и хочется мяса. – он разжал руки и я выпала в направлении кухни.
Мороженое шумно выгрузилось в ящик морозилки. Знаете, такие лари в магазинах стоят со стеклом сверху? Вот в такой. Я не удивилась. Как раз вписывалось в мою концепцию маньяка.
Ужином занимался он сам. Кусок мяса шипел на сковороде. Мужчина оглянулся на меня и снова нырнул в холодильник – двустворчатый монстр напротив плиты. Достал овощи, насыпал их в миску, сполоснул водой, слил её и чем-то набрызгал – ароматным и масляным.
- Витамины к мясу. Хлеб в шкафу – тебе ближе, достанешь? – и отвернулся к плите.
Я открыла шкаф рядом с холодильником и на меня с полки одиноко уставилась половинка бородинского ломтиками в фирменном пакете Булошной – самой дорогой булочной в городе. Больше в шкафу на всех трёх полках ничего не было.
Удивила меня и мойка посередине стола – неудобно же туда-сюда всё переносить, но хозяин барин. То есть, шкафчики и рабочие поверхности по периметру, а в середине кухни такая тумба с раковиной посередине – двумя, и крана два.
Незаметно откуда мужчина достал тарелки, вилки и ножи, сервировал дальнюю часть рабочей поверхности с раковиной.
- У меня всё просто – места много, но нас двое и мы поедим на кухне по-домашнему.
И мы поели, тихо, спокойно, обсуждая наше случайное знакомство и великолепное мясо.
- Меня Оксана зовут.
- А меня Альберт. Можно уже на "ты". Мы с тобой одно мороженое на двоих ели, будем считать, что на брудершафт состоялось. Ты пить что-то будешь? Водку ты не пьёшь, конечно же.
- Зато пью абсент, коньяк и бренди безо льда.
- Абсента нет, не держу.
- А чая тоже нет?
- Кофе есть.
- Кофе лучше утром.
У него стало какое-то странное лицо. Я на мгновение вспомнила свои мысли про маньяка, но отогнала их – маньяк так кормить свою жертву не будет, даже самый невменяемый. И потом, сама же только что хотела рассыпаться в прах в его руках? Так придерживайся одной версии себя и своих желаний!
- Тебе плохо? – спросила я его участливо.
- У меня кровать одна, а диваны все неудобные. Завтра на работу и я стою, решаю быть джентльменом или выспаться?
- И так же, как сто лет ты не ел мороженого, у тебя сто лет тут не было женщины? – озарило меня.
- Тут вообще женщины не было. Кроме уборщицы из агентства.
- Какой ужас! Со мной дом ещё девственность не терял!
- Хорошее чувство юмора залог долгих отношений. Ты спишь в пижаме или в майке?
- Можно тебя попросить? Ты же только утром в душ пойдёшь? От тебя так завлекательно пахнет уставшим мужчиной, что я согласна уже практически на всё!
Посуда со стола испарилась, пока мы обменивались репликами, и вот уже мы встали и пошли в ту самую единственную спальню в доме. На самом деле комнат было явно больше, но двери все закрыты, а я не стала любопытствовать, пока. Рядом со спальней туалет, душевая кабина и умывальник – всё стильное, удобное эргономичное и современное. Наверное, в душ я тут не пойду, а вот остальным радостно воспользовалась – смыла косметику и воспользовалась удобствами. Дом загородный, а удобства тёплые и внутри – это замечательно!
Когда я вышла из душа, на свободной стороне кровати лежала огромная футболка, новая в пакете и с бирками. А хозяин футболки лежал, отвернувшись и под одеялом. Куда он дел свой ужасный строгий костюм и что мне делать с моим платьем осталось загадкой. Платье я бросила на прикроватную тумбочку и с удовольствием вылезла из колгот и других подробностей.
Нырнула под одеяло и свет погас.
Мило!
А я так устала, что сразу провалилась в сон.

Утро меня встретило в крепких мужских объятьях со всеми подробностями! И ведь мне было хорошо и удобно, когда меня спиной прижимал к своему животу сильно пахнущий мужчина. Божественно даже было. Что уж говорить, я не просто возбудилась – я за все свои прогулы мечтала оторваться вот прямо сейчас в самых непристойных позах и столько раз, сколько он скажет!
Уф! Только бы он спал и дальше, а я буду лежать и мечтать. Но нет же, у нас умный дом, будильник в телефоне и прочие гадости несовместимые с личной жизнью! Плавно нарастая появился свет и заорала моя любимая песня КиШ на его телефоне.
- Мерзость какая. Как ты мог мою любимую песню опошлить будильником?– я попыталась высвободиться, но не тут то было.
- У меня в детстве была кошка сибирской породы. Я так же с ней в обнимку засыпал и просыпался – спала она исключительно со мной. По моим ощущениям ты сейчас, как та моя кошка.
- До старости? – я прижалась к нему ещё крепче.
- Что? Ты о чём? – дохнул он мне в лицо практически свежим дыханием – как это у него получилось?
- Кошка спала с тобой до старости? До её старости? – я старалась не сильно открывать рот, вспомнив, что зубы я на ночь не чистила.
- А я не помню, что с ней стало потом . Я летом на каникулы уехал и кошка пропала.
- Бросил кошку. – я снова поёрзала, потому что мне стало совсем неудобно. – Это ты в туалет хочешь или я?
- Я. Прости. У меня сил нет встать и разорвать этот порочный круг.
- У меня тоже. – вздохнула я. – Но надо на работу и в душ бы сначала, а ещё кофе…
- А давай сначала в туалет и потом… - тоскливо завёл он.
- Альберт, ты или мысли читаешь, или я тебя сейчас сама изнасилую, даже если ты совсем-совсем не согласен, я опозорюсь и сяду в тюрьму.
Он поставил меня вертикально и отправил к удобствам, а сам вышел за дверь спальни. Я быстро воспользовалась всеми удобствами и попыталась пальцем почистить зубы зубной пастой – паста была невкусная, но во рту сразу приятно посвежело.
- На чём мы остановились? – нырнула я под одеяло к невероятному мужчине и пристроилась, как было до этого.
И стало всё совсем-совсем прекрасно, и даже очень замечательно!
А потом был кофе на завтрак и какие-то бутерброды с остатком бородинского, поспешные сборы, заснеженная машина и трасса.

На трассе по дороге в город, нашу машину зацепила фура – как так получилось непонятно, но машину закрутило и ударило в сугроб, а фура умчалась в город. Рядом с сугробом был столб, и мои мысли очень быстро поскакали в сторону благодарности этой зиме, пышному и обильному снегу, а так же собственной невезучести вот так за два дня попасть в дтп с этим мужчиной!
Мы из машины выбрались самостоятельно, основательно извалявшись в снегу – зачем вылезали, непонятно. Ах, да, оценить ущерб же. Потом долго ждали, сидя в остывающей машине, полицию и скорую, которую вызывали свидетели. Номер фуры считали с видеорегистратора. Альберт морщился на помятую машину и кому-то звонил. Отказывался от скорой, а врачи с ним ужасно спорили. Я была пристёгнута по всем правилам, как впрочем, и он, но по причине моего малого роста мне не так досталось. Врач меня осмотрел и просил при любых признаках недомогания обратиться в ближайшую больницу.
- Кресло чьё? Он инвалид? Почему знаков нет на машине?– кивнул мне патрульный на инвалидное кресло на заднем сиденье, пока Альберта отвлекали врачи.
- Моё кресло, надо было отвезти в одно место. – ответила я ему.
- А вы кто? – спросил патрульный у меня.
- Женщина. В смысле, его знакомая – мы вчера познакомились.
- Понятно. Кресло забирайте. Машину увезёт эвакуатор. – отсалютовал он мне и оставил одну мучиться с креслом.
Альберта запихивали уже насильно в машину скорой помощи.
Я стояла на обочине с инвалидным креслом и голосовала мимо проезжающим машинам. Прямо мимо меня медленно проехал рейсовый автобус, водитель которого разглядывал аварию, не реагируя на меня совсем никак. Свидетели все разъехались. Эвакуатор погрузил мятое авто и тоже уехал. Машина ДПС стартовала, как только приехал эвакуатор. Врач скорой махнул мне рукой.
- Садитесь к нам, мы вас до города довезём! Не хочу потом на подснежник выезжать.
И я радостно поскакала с этим креслом на каблуках по снегу и устроилась в машине скорой помощи рядом с Альбертом, который лежал на каталке под пищащими приборами без сознания. Даже креслу инвалидному место нашлось.
- Он же только что стоял и разговаривал! Что с ним? - спросила я у врача.
- У него кардиостимулятор стоит, удар мог ему что угодно спровоцировать.
Я взяла Альберта за руку, и фельдшер удивлённо уставился на идеальную кривую приборов.
Так и доехали до больницы. Инвалидное кресло я оставила охране на входе в больницу и пошла за каталкой и персоналом - никто, просто знакомая, а отойти не могу - приборы зашкаливают.
Меня оставили перед операционной – ждите.

В операционной его разрезали и зашили – всё в порядке, сказали наблюдать. Меня в палате интенсивной терапии рядом с кроватью пациента посадили - в капроновых колготах, туфлях шпильках и вечернем платье. Платная палата, кормят съедобно. Подруга мне привезла мою одежду из дома. Ему его одежду привёз помощник.  Три дня наблюдали - я в туалет, а к нему толпа медиков на орущее оборудование! Я рядом сижу и всё тихо.

Секс не повод для знакомства.
- Как же так вышло, что Альберт Фаридович Нуруллин, украинец по паспорту? – рассматривая его документы, удивлённо спросила я.
- Время длинных историй пришло? Мама с отцом развелась и уехала в Киев. Мне как раз надо было получать паспорт, и я автоматически стал гражданином. А там все украинцы – без обид. – усмехнулся он.
- А потом ты вернулся сюда? Мову бачишь?
- Да, учиться. Потому и вернулся, что не бачу. Там и у мамы не срослось, и она вернулась, но с отцом она тоже жить больше не могла. А я не вмешивался. – он снова нахмурился.
- Я тебя сильно огорчаю расспросами? Давай тогда про меня: Оксана Викторовна Филиппова, татарка по паспорту - так получилось, политика дело тёмное. На самом деле я такая дивная смесь национальностей, что впору делать генетический анализ с процентами составляющих! – улыбнулась я.
- По тебе и видно, Ксана.
Альберт в первый же день, как проснулся после операции, вписал меня в доверенные лица, которые могут получать про него сведения в больнице, и находится там же по уходу. А пока мы "лежали" в больнице, меня дообследовали и сделали мне уколы в колени - теперь не болят! Фантастика!
- Проще штамп в паспорте поставить, чем так на тебя доверенность оформить. Вбей свой номер телефона в мой со всеми своими данными, даже адресом, на всякий случай. – ворчливо протянул он мне свой телефон.
- Вот я и заложница. А ты маньяк! – я вписывала свои данные в шаблон телефона.
- Совсем нет. Не понимаю ничего - я тебя не держу. Может после легче станет, когда я привыкну.
После больницы мы вместе заехали на такси ко мне домой - душ, сборы, сумку ручной клади я сложила, чемодан собрала, но не взяла с собой. Мусор вынесла с просроченными продуктами, чтобы не вонял.
- Альберт, слушай, а как твоя уборщица приезжает к тебе в дом загород? – спросила я с подвохом.
- На автобусе, наверное. Когда задерживается допоздна, я ей такси вызываю и сам оплачиваю.
- Хочу на автобусе к тебе доехать. – уверенно требую я, и он сразу же соглашается.
Сидим в автобусе - он с моей и своей сумками на коленях, а я в окно на айфон снимаю виды по сторонам дороги!

Приехали к нему домой – электричество так и не дали, а генератор он отключил в прошлый раз ещё, перед отъездом, чтобы зря топливо не тратить.
- Как же продукты в холодильнике? – удивилась я.
- Хуже только холодный дом – трубы могут лопнуть, а продуктам то что зимой. – и Альберт ушёл к генератору, колдовать над нашим тёплым будущим.
Дом прогревался быстро, а ещё быстрее я готовила не кухне еду и варила кофе. Суп овощной из пакета с заморозкой, мясо в духовке, мороженое на десерт. Ели молча и быстро.
- После больницы ты стала другая. Осторожная, что ли. – он снова куда-то подевал всю грязную посуду, но я снова не стала выяснять куда.
- Кардиостимулятор. – зашла я с козырей.
- У меня фитнесс-браслет очень умный, даже кардиограмму снимает каждые 15 минут, а может и чаще. Отправляет врачу на почту через мой телефон всю информацию. Можно не опасаться рецидивов.  Но ты же сама видела, с тобой всё идеально, а без тебя…
- Ты не сказал, с какого возраста он у тебя.
- Это не важно! – возразил мужчина.
- Важно!
- Первый в то лето и поставили. – он надвигался на меня.
- Когда кошка пропала?
Секс на кухонном столе это очень неудобно, но раз уж я разрешила лишить посредством меня этот дом девственности, то надо соответствовать.
- А вечером секс в душе? Он у тебя там сложный, с массажем. Кис?
- Р-р-р-р! – зарычал он и подхватил меня на руки.
- Ладно, в душ можно прямо сейчас. – согласилась я.
А спали снова в обнимку и очень хорошо выспались – лучше, чем в больничной платной палате за три дня!

- Ксана, мне на работу надо, поедешь со мной? – спросил Альберт меня утром на следующий день.
Я собралась, взяла свой ноутбук для обработки фотографий, и мы поехали.
 Другая его машина оказалась никакой не седан, а настоящий огромный джип, только наш, а не импортный. Ехали весьма высоко над дорогой, мне по ощущениям было почти как в автобусе. Припарковались перед высоким застеклённым зданием не в самом престижном районе города – заводские окраины. Но здание новое и парковка с площадью перед ним весьма существенная.
- Это как выбор либо в центре, но добираться общественным транспортом или платить дорого за автостоянку? Либо окраина, зато территория вся твоя? – поинтересовалась я, спрыгивая с высокой подножки машины.
- У нас тут и производство рядом, если что, проще держать на контроле. Перепрофилируемся в процессе, сохраняя спрос. - явно привычно ответил Альберт.
Проходную прошли с приключениями.
- А вашу посетительницу как записать во временный пропуск, Альберт Фаридович? – спросил охранник возле турникета без видимых преград.
- А посетительницу оформите постоянным пропуском допуска уровня моего запишите, для оформления пришлите ко мне нашего сотрудника, который занимается приёмом на работу, пожалуйста. – вкрадчиво ответил ему Альберт и провёл меня по своему пропуску.
- У вас турникет лазерный и сразу ноги отрезает? – удивилась я на странную проходную без турникетов.
- Нет, все двери блокирует. Ты в порядке? – обернулся он ко мне.
- В случайном. А что? – семенила я за ним обнимая сумку с ноутбуком.
- Мне сейчас стало интересно, вот если бы я не мороженое тебе предложил тогда, а деньги?
- Я бы сбежала к подруге под крыло, бросив все материальные ценности! – я уткнулась в его огромную спину, так резко он остановился.
- А в больнице ты не сбежала. Понятно.
- Что тебе понятно, Кис? Это ещё ничего не значит. Мне интересно, уютно, удобно с тобой. – подтолкнула я его вперёд.
- Пока. – продолжил он путь к лифтам.
- Что – пока? – переспросила удивлённо я.
- Пока тебе интересно, уютно, удобно со мной. А если? – недоговорил он, когда  мы дошли до лифта.
- А если, мы обсудим дома. Как-нибудь. – "наверное" подумала я и взяла его за руку.
Мы зашли в распахнутые двери лифта, в абсолютно зеркальную его кабину – пол только обычный металлический.
- И почему у вас в лифте полы не зеркальные? – ехидно поинтересовалась я.
- Сотрудницы были против. Скользко на каблуках ходить. – подмигнул он мне.
Его директорский кабинет мне не понравился, как и не понравилась секретарь, помощник, остальные сотрудники, которые глазели на меня с невыносимым любопытством. Конечно, притащил шеф бабу и таскает её за собой со всеми привилегиями! Как я их понимаю, но ничего сейчас сделать не могу – терпите люди, я же терплю.
Он представил меня сотрудникам, как эксперта видеографа. Те смолчали и проглотили.
После презентации меня, как нового личного своего сотрудника, Альберт устроил меня в своём кабинете за стол в углу, рядом со своим - главное удобно ему и мне. Сижу, слушаю, тихонько над фотками юбилея подруги работаю, и видео скидываю на облако.
В туалет под его конвоем до кабинки – мне то привычно уже, а его сотрудницы боялись даже заглянуть туда.
- Ты почему себе личный туалет тут не сделал, с душевой, как дома? – ворчала я на кривые взгляды дамочек по пути в кабинет из помещения задумчивости.
- Здание типовое, дорого было переделывать, а окна кабинета выходят на главное крыльцо проходной. Удобно иногда смотреть, кто приходит и уходит.

Так я и просидела с ним весь день, иногда прислушиваясь к разговорам, а иногда полностью погружаясь в свою работу.
Со мной немного поработал сотрудник отдела кадров или как сейчас принято специалист HR, но мне привычнее кадровик. Она пыталась настойчиво вывести меня из кабинета шефа, чтобы не мешать ему, но он просто вышел за нами и вернул обеих обратно. Документы с моим пропуском мне принесли уже вечером, в конце дня.
Кофе мы пили безгранично, но не обедали.
- Мы с тобой не будем проверять максимальное расстояние допустимое по значению? – спросила я, когда мы спустились в его машине в конце рабочего дня.
- Давай тоже уже дома, ладно? – он открыл мне дверь и подождал, пока я влезу в его монстра на колёсах.
- Устал? – посочувствовала я, когда устроившись на сиденье, сравнялась с ним лицом.
- Да. – он быстро поцеловал меня и отстранившись захлопнул дверцу машины.
Так и доехали до дома, быстрый ужин – я успела найти и освоить посудомоечную машину к своей радости! И мы упали спать – сил на разговоры не осталось.

Утром Альберт требовательно заставил меня объяснить, что я такое делаю, размахивая руками и ногами.
- Это разминка цигун. Очень крутая штука, завязанная на сосудах, дыхании и улучшении работы суставов, а там и общем самочувствии организма.
- Показывай.
- Я же не тренер. – я нашла ему видео тренера, на основе разминки которого я занимаюсь и мы попытались делать всё вместе.
- А вот теперь можно кофе! – останавливая видео на разборе нюансов, выдохнула я.
- Оставь, пожалуйста, я дослушаю. И я не откажусь от овсянки или другой каши, если ты умеешь. – попросил Альберт.
- Манную и без комочков?
- А? Да, любую – я сто лет не ел каши.
- И женщины у тебя тоже не было сто лет. Как и супа, ухода, секса, обожания тебя? – уточнила я.
- Зато я успел попасть в юношескую сборную по хоккею! Мне там сломали нос. – улыбнулся он юношеским воспоминаниям.
- Папе хотел понравиться?
- Откуда ты знаешь? Я всё равно бросил хоккей, мне же нельзя такие нагрузки. Но было интересно. Такой опыт.
Я вышла на кухню, и через какое-то время Альберт спустился за мной.
- Ксана, я не могу пока в другой комнате. – протянул он мне замолчавший мой телефон.
- Понятно. Ты делаешь кофе, а я варю кашу.
Поиск по шкафам дал мюсли, гречку и рис.
- Убогие запасы. Надо будет освежить. – я быстро пересыпала мюсли в ковшик, вынув орехи и семечки, и налила туда кипятка.
- А так можно было? – удивился мой мужчина.
- Ну, попробуем – выбора у нас пока нет. Молока тоже.
- Заказать? Доставка приедет как раз к уборке. – поинтересовался он.
- А может сами? Ты когда был в магазине в последний раз? – предложила я.
- Не помню. Это очень важно?
- Нет, конечно. В вашей промзоне есть магазины? Или заедем, заберём какие-то продукты из моей квартиры. Что проще? Они там всё равно пропадают.
- Давай всё попробуем. Сегодня к тебе, а завтра в магазин.

Потихоньку он привык, что я отдаляюсь и уже можно стало принимать душ в одиночестве, приезжать к подруге, пока он на работе, выбираться в другие места. Как-то я ехала к нему на работу после врача, зашла в его директорский кабинет прямо на совещание, а он хмурый сидит и рычит на всех. Я подошла, села к нему на колени, поцеловала его при всех и сказала ему тихо прямо в ухо:
- Я уже пришла. Хватит на них рычать, они хорошие и ты, Кис, хороший!
Пересела за свой столик, а его начальник охраны вскочил,  приставил мне к голове пистолет и говорит.
- Фаридыч, ты уязвимый стал. Слаб этой женщиной – в туалет её водишь. Твои конкуренты тебя теперь за авторитет не считают, так ты её за собой везде приводишь!
Я насмотрелась видео по самообороне, и начальнику охраны в локоть с правой руки ударила и пистолет отобрала. Холодный металлический и тяжёлый, у меня он тоже выпал из рук, но я видела, что с предохранителя он не снят. А окружающие пригнулись все.
- А ты, Михалыч, уволен. Не за то, что к её голове пистолет приставил. Она умрёт - и я умру, я это уже давно понял и смирился - в ней моя сила. Уволен ты за то, что она тебя именного оружия лишила. – спокойно ответил Альберт.
Михалыча уже на следующий день конкуренты подобрали. А новый начальник охраны пытался настаивать на постоянном телохранителе, но Альберт упирался – кому он нужен, не девяностые на дворе.

Случился тут по нашей безумной зиме ледяной дождь. А я бежала на рабочее мероприятие в офисе, снимая хрустальные деревья по пути и ни разу не упала! Белая шубка, костюм неприлично розовый и сапожки на мне, больше подходящие для авто, а не ледяной дороге. И перед крыльцом офиса растянулась звездой и лежу. А Альберт встречать меня вышел, и все замы его из окна на меня смотрят наверняка, как на диковину какую.
- Лежишь? – сердито спросил он меня сверху своего роста.
- Лежу. – согласилась я, доставая телефон.
Я сделала селфи, а потом сфотала его на фоне главной проходной.
- Отсюда прекрасный вид, но если ты протянешь мне руку... - я не успела договорить, как он лёг рядом.
- Вид и правда, изумительный. – он поёрзал в своём дорогущем костюме, устраиваясь поудобнее на скользкой дорожке рядом со мной.
- Ты же дворника не уволишь?
- Если он нас придёт поднимать, то ещё подумаю.
- Пойдём уже на мероприятие. А то нас забирать твои помощники придут.
- А может домой? В баню и купаться в снегу?
- У тебя есть баня, и она тоже женщину не видела? – усмехнулась я. – Как же ты жил без женской руки раньше?
- А потом квасу бы – продаётся в магазинах зимой квас? Работал я. – вздохнул Альберт и поднялся, помогая встать и мне.
- Давай уж откроем твоё мероприятие, я там немного поснимаю для пресс-службы и в баньку поедем. Только со снегом сегодня не выйдет – лёд кругом.
- А это мы посмотрим!
Зато, какая статья с нашей фотографией вышла потом в корпоративной газете: Лежачей забастовкой отметило руководство ледяной дождь этой зимы!
А дворника на работе и не было, не приехал он в тот день. Как из дома вышел, упал и ногу сломал. Мы к нему домой ездили потом, фруктов отвезли и фотки показали – себяшечку на крыльце. Смеялись все, но сначала пришлось его убеждать, что против природы он не воин и мы все не застрахованы от несчастных случаев. Теперь дворников стало намного больше, а ещё им купили технику разную удобную и трактор. И никаких реактивов не надо – снег у нас просто не ложится, так они его быстро убирают!
Квас купили в магазине у дороги. Снег, со двора почищенный оказался под навесом возле бани и дождь его не тронул, так что мечты сбываются!  А расположение дома и построек с высоким забором оказалось на руку двум голышам катающимся в сугробе визжащим под навесом в пышном снегу. Весело день закончился.

- Ксана, ты сможешь сегодня мою новую машину встретить? Мне страховая возместила урон, и я в автосалон позвонил вчера. – Альберт хмуро собирал какие-то бумаги со стола в кабинете дома.
- Могу, конечно. Потом приехать к тебе? Ты чего такой хмурый.
- Да. Тут меня пристыдили, что я бизнес слишком хорошо поднимаю, а делиться ни с кем не собираюсь. Вроде как надо акции выпустить и продать их для распределения прибыли, сама знаешь с кем. Надоело всё это подковёрное, не представляешь как!
- А у тебя сотрудников сколько? – легкомысленно чмокнула я его в нос.
- Что-то около сорока тысяч, если всех считать. А что?
- Да так, мысль пришла про контрольный пакет акций, сотрудников виртуально, на пенсию номинально, согласно отработанным годам количество акций. И десять процентов хищникам на откуп. – я выглянула в окно, на сигнал от ворот. – Твоя машина приехала даже раньше времени. Встретим её вместе?
- Ты что у меня в отделе прессы делаешь? Я тебя юристом переоформлю. О, ласточка моя пришла. Пойдём. – он накинул куртку и распахнул передо мной входную дверь.
Бумаги подписали быстро, эвакуатор – а именно он привёз новую машину – аккуратно сгрузил её напротив ворот и, подмигнув нам фарами, уехал в город.
- И правда, ласточка.
Чёрный приземистый седан, широкий и огромный казался нереальным скаковым конём  - мощный, лоснящийся, сияющий глянцем.
- А поехали на ней? Я сейчас проверю, сколько бензина и… - он сел за руль, включил зажигание…
И я очнулась от звона ворот встретившихся с моей головой, и тишины во вне. Огляделась. Чёрный снег, столб огня от новой машины и нигде не видно никого, только мельтешение перед глазами каких-то мушек или хлопьев. И как я оказалась на коленях? Почему машина горит? Где пропадает мой чёртов мужчина, когда он мне так нужен?
Встала, пошатываясь, дошла до другой стороны горящей машины и в снегу, совсем у деревьев за дорогой увидела пятно знакомой куртки. Я даже помню, как дошла до него и как кричала на появившихся ниоткуда людей, что до приезда скорой помощи трогать его нельзя, про кардиостимулятор, взрыв, возможную травму позвоночника и сотрясение мозга.
- Прекрати так кричать, я почти жив, только головой ударился сильно. – голос Альберта меня отрезвил.
- Я тоже познакомилась с воротами поближе. – уселась я рядом с ним в снег.
- Вызвал кто-нибудь скорую и полицию?
- Даже две скорые. – я махнула рукой на две кареты скорой помощи, сворачивающие в нашу сторону. – У меня же в глазах не двоится?
- Тогда у меня четверится… Чёрт, такая машина была. – вздохнул он.
Врачи успели раньше полиции, а вот как он их уговорил ехать рядом, я не знаю – но деньги решают всё.
В узком месте на въезде в город машины встали близко, и я слышу, как у него в машине пищат приборы. Достала телефон, набрала номер, ответил врач, что пациент без сознания – я попросила приложить телефон к уху пациента:
- Кис, прекрати там пугать медиков, нам с малышом волноваться нельзя.
- Каким малышом? – зарычал мне родным голосом динамик телефона в ответ.
- Мне тут экспресс анализ крови сделали, боятся отслоения плаценты.
- Столько времени мы вместе и ничего, а тут какой-то малыш!.. - и замолчал.
- Ты сейчас так нехорошо молчишь, что я начинаю сильно волноваться. – ответила в замолчавшую трубку я.
Распахиваются двери скорой и мой, никак пока ещё не муж садится рядом со мной, отталкивая от себя руки медиков.
- Да сотряс у меня просто, езжайте следом, я в порядке. А кардиостимулятор неделю назад отключили  – он уже не нужен! Поехали уже, не надо никому волноваться.
И сразу сел дозваниваться своим помощникам о распределении акций компании по сотрудникам согласно годам в компании и десять процентов акций выставить на рынок. Контрольный пакет акций недвижим.
- Чтобы они там подавились нашей прибылью! Открытости они хотят. Контролировать  они хотят! – шипел он в трубку яростно, а потом мне нежно. – У тебя точно всё хорошо? Нигде не болит? Я сейчас по-быстрому будущим своей империи позанимаюсь и сразу буду нашим будущим заниматься! И если родится сын, то назовём его Арслан!
- А если девочка?
Он заскрипел зубами и выдавил тихо:
- Давай сначала сын. И на танцы его вместо хоккея запишем. Или на фигурное катание.
- Кис, мне сейчас нельзя смеяться. – серьёзно ответила ему я.
- А что я такого сказал? – удивился мой мужчина и снова схватился за телефон.

В больницу позвонили из полиции на мой номер почему-то, вместо Альберта – оказалось, что в салон перед отправкой авто приходил Михалыч, бывший глава охраны босса и его видно на камерах. Я передала трубку боссу и после его разговора попросила меня оставить поспать.
- Если с тобой и правда, всё в порядке, то поезжай, займись делами. Я тебя тут подожду, пока меня не отпустят. – попросила я, забрав у него свой телефон.
- Если будут звонить, отправляй всех ко мне или к Павлу. Или тебе сразу переадресацию звонков настроить?
- А сам как дозвонишься тогда?
- Я приеду.
В полиции было весело! Михалыч отпирался, как мог. Полицейские давили на него, а Фаридыч бесился в комнате за стеклом.
- Дайте мне с ним одну минуту. Я его пальцем не трону, даже не подойду, просто скажу ему кое-что и он будет ваш! – рычал он шёпотом.
- Ладно. – согласился молоденький сержант и пропустил мимо себя Альберта в допросную.
- Ты Михалыч, не на меня руку поднял! Ты не мою женщину убить мог. Ты на не рождённого моего ребёнка покушался. На ребёнка, солдатская совесть тебе позволяет руку поднять? А не получилось! – сказал тихо задержанному Альберт и вышел.
У крыльца его догнал сержант, спросил, курит ли он, закурил уже на улице сам и выдал со вздохом:
- Вот откуда вы знали, что он признание подпишет?
- Он у меня десять лет проработал. Я его после службы в армии в горячих точках забрал, чтобы не было у него оторванности от жизни, а он на мою женщину пистолет наставил – свидетелей полно. Это не он сам, это его надоумили. Уволил я его недавно. – выдохнул Альберт, попросил сигарету, но понюхав её вернул обратно с извинениями. – Никогда не курил и не буду начинать.
- Его ваши конкуренты к себе переманили, но платили видимо мало. Мы контакты его пробьём, немного с ним поговорим, и я думаю, что не будет он заказчика скрывать. Так заявление напишете?
- Ни за что. Никто не погиб, машина застрахована, а в тюрьме ему не место. Сам сознался, условно получит, а дальше на его совести всё будет.
- Ну, смотрите – дело ваше. Хотя, по-моему не жилец он теперь.
- А это вы ему, а не мне скажите.

Вечером в больнице мы сидели с Альбертом на одной кровати в обнимку и смотрели, как тают 10% акций предприятия на бирже, а цифры стоимости самих акций взлетают с каждой продажи.
- Может тебе на биржу надо идти работать? Смотри, какой обвал ценных бумаг моих конкурентов ты устроила! – радовался, как ребёнок мой мужчина.
- Ни за что! Там холодные цифры и графики. Терпеть их не могу. – нежилась я в его огромных руках.
- Я тебе мало зарплату плачу. – ворчал мой мужчина привычно.
- А ты платишь? – удивилась я.
- Ты же на работу со мной ходишь – значит плачу. Вот премию выписать хочу. Тебе сколько денег для счастья надо? – он зарылся лицом в мою макушку и задышал там шумно.
- А я фотки с сосной во льду продала. Хочу собаку, как те, что слоновьи следы оставляют на снегу перед воротами. Давай возьмём собаку? – я подняла к нему лицо.
Ничего умильнее я не видела со дня знакомства с ним – когда мы в его седане мороженое ели, и он попросил то приторное с чёрной смородиной.
- И кошку пушистую. У хозяина собак есть дома кошки такие, модные сейчас, но похожи на сибирских. – и глаза смотрят на меня, а обнимают ту свою сибирскую кошку.
- И кошку. Если нам дадут. Мы же неблагонадёжные – то нас дома нет, то машины взрывают.
А поцеловал он меня.
- У тебя постельный режим – значит ты дома. А со взрывами ты вот этими красивыми картинками с биржи покончила. Если Михалыч сдаст заказчика, то и вообще всё будет слишком хорошо, чтобы быть правдой!
- Ты счастлив?
- С тобой? Да.
- Нет, вообще – ты счастлив?
- Я вообще счастлив, с тобой счастлив, и даже не знаю, что ещё сделать! А давай я сейчас позвоню, и нас распишут прямо тут – хочешь? Или тебе батюшку пригласить надо. – уточнил Альберт.
- Отпевать?
- Что?
- Батюшку, чтобы меня отпевать, рано ещё приглашать. А в больнице никто венчать нас не будет. И потом, не забывай, что я татарка. – улыбнулась я.
- Татары крещёные бывают, мало ли. Ты же только по паспорту. – удивился мой украинец по паспорту. – Так что, распишемся?
- Без пышной свадьбы и консервных банок под машиной? – спросила я подмигивая.
- Консервные банки точно отменяются. – вздрогнул он. - Завтра же придёт тётенька из ЗАГСа, и всё оформим. Согласна?
- Да, согласна. А свидетелями медперсонал поставим. У меня такой мужчина лечащий врач, тебе понравится! – подмигнула я ему.
- Какой мужчина? Я твой мужчина! – зарычал Альберт и прижал меня ещё крепче к себе.
- А вот сейчас можно уже не так крепко, нам страшно. – пискнула я.
- Нам. Мы. И кошку!

Врач акушер, старенький грузин, сморщенный как весенний гриб сморчок, ростом чуть выше меня и с громким приятным баритоном, действительно понравился Альберту, и сразу согласился быть свидетелем на нашей свадьбе, но только после 15-ти часов, плановые операции закончатся как раз. А свидетельницей согласилась быть заведующая отделения. Палату украсили шариками, букет я бросила медсёстрам, прямо из кровати. И ночью мы уже были дома – меня выписали под честное слово постельный режим соблюдать, гулять под присмотром, пить витамины и всячески радоваться.

Утром следующего дня мы постучались к соседям. Хмурый квадратный мужик впустил нас во двор, пожал Альберту руку и повёл к дому. Вокруг нас скакали роскошные собаки – на задних лапах они лизали Альберта в щёки, а я могла на них кататься вместо пони – руку, чтобы такую красоту погладить по голове, мне приходилось поднимать.
- Это у тебя дочка что ли? Тихоня ты наш. – спросил квадратный сосед Гриша.
- Это жена. – ответил ему Альберт и подумав добавил.  – Мы беременные.
Гриша заулыбался, распахнул дверь в огромный холл и нам навстречу вышли несколько щенков или дальней комнаты.
- Заходите, беременные молодожёны. Свадьбу зажал, тихоня. Знаем-знаем, слышали – то взрывают вас, то некогда, женитесь втихую.
Самый смешной лапчатый щенок уверенно прошёл к нам и плюхнулся перед моими ногами – я стекла к нему на пол и зарылась во вкусно пахнущую шерсть лицом.
- А ты надумал про кошку, молодожён? – Гриша подмигнул Альберту.
И тут из-за заскучавших щенков вышла красавица кошечка с роскошным хвостом, как две себя!
- Не пристроенная она одна в помёте осталась, на днях будет три месяца как родились, остальные разобраны уже – отправлять будем. – Гриша ласково посмотрел на кошку и примерно так же на Альберта, в котором жизни осталось только на вдох.
- Дыши, милый, дыши – вот идёт твоя кошка, идёт прямо к тебе и не сворачивает. Вдох. Выдох. А то и обнять её не успеешь! – весело проговорила я, придавленная пухлым щенком.
- Все привитые. Отдаю под ненавязчивый контроль. Это же ваш дом у поворота с голубой крышей? – квадратный Гриша махнул своей пухленькой жене, чтобы она вышла поздороваться с нами.
- У нас дом с голубой крышей? – спросила я Альберта.
- Да, снег же закрывает – я её не чистил зимой ещё. – он ласково поднял подошедшую к нему кошку и та ухватила его обеими лапами за плечи. – Ты же не ревнивая?
- Вот это он сейчас кого спрашивает, а? – умильно улыбнулась я.
- Давайте чай попьём, а потом я вам гостинцев для мелких соберу. Вы же точно просто на разведку пришли, и корма для животных дома не держите.
И мы пили чай, общались с соседями, обменивались контактами ветеринара – тоже сосед, но с красной крышей у дома. И всячески наслаждались жизнью.

- У твоего дома крыша голубая. У соседа зелёная, а у ветеринара красная. У вас что, посёлок-радуга? – спросила я, когда мы всем весьма расширившимся семейством топали домой.
- У нашего дома. – поправил меня Альберт.
- Что? Да, у нашего. – улыбнулась я одновременно и мужу, и смешному щенку, который оставлял огромные следы в снегу и шёл со мной рядом.
- Коттеджный посёлок Салават Купере, Радуга. Раньше деревня была Салават, а потом тут завод стоял, и сточные воды текли разноцветные, а потом началась борьба за экологию, построили очистные, а название изменилось и осталось.
- Коттеджный посёлок радужного типа. Я думаю, мне будет чем заняться тут весной и летом. – задумчиво отметила я.
- И осенью. Познакомишься с соседями, будем дружить домами.
- И осенью. Самой лучшей её частью. Выясним, кто из них педиатр и можно вообще в город не ездить. – я посматривала, как кошка восседала на плече моего мужчины, гордая кошка Флинта. – Ты как кошку назовёшь?
- Кошка. – удивился мой муж.
- Нет, надо имя дать – иначе все будут кричать "кошка!", и она будет ко всем идти.
- А ты как пёселя назовёшь? – Альберт протянул руку, и щенок доверительно ткнулся мордочкой ему в ладонь.
- Я ещё не думала. У тебя так хорошо получилось с именем сына, что я растерялась и не знаю, как назвать такое счастье пушистое. Их же как-то звали у соседа, а мы не спросили. – оправдалась я.
Я совершенно зря несла поводок, пристёгнутый к кожаному ошейнику щенка, потому что щенок шёл рядом без всякой команды, как будто уже был благовоспитанным и взрослым, а не первый раз на улице.
- Вот и назови его Счастье.
- Лучше Солнышко. Смотри, какой он золотистый.
- Лучик счастья.
- А кошку Лиза. Ты будешь уезжать на работу, она будет приходить ко мне жаловаться на тебя, и я буду говорить ей: Бедная Лиза! И мы с ней будем пить чай и воспитывать сначала щенка, а потом и твоего сына.
- Приучать к лотку и на горшок. – рассмеялся Альберт. – Ты же не думаешь, что щенок всю жизнь будет комнатной собачкой?
- Ты ему построишь отдельный дом с фиолетовой крышей?
- С голубой, как у нас, ондулин в сарае стоит, как раз пара листов на крышу хватит. За что ты не меня такая свалилась, а? – он открыл ворота и пропустил нас всех внутрь двора.
- Это ты меня в сугроб загнал! А потом мороженым приманил. Маньяк ты неправильный.

А потом была весна с цветением садов в округе, летом поездка в санаторий обязательно на поезде, осенью посадка ёлок на обнаруженном огромном участке за домом, и малины, и прочего плодово-выгодного разного. И уже следующим летом из малинника вытащить моего бизнесмена и отца уже не было никакой возможности – вот сын в песочнице сидит и песок ест, а этот отец года малину собирает, пока я радостно дорвалась до отдыха от обоих и пью чай с его кошкой на кухне!
- В огороде бузина. – выглянула я в окно к моим мужчинам.
- А в Киеве дядька. – привычно откликнулся мой муж, отец моего сына. – У меня ведро закончилось, а малина осталась. Что делать?
- Есть в себя.
Но это всё уже совсем не Зимняя сказка!

* Туган Авылым - с татарского языка родная деревня.
** Салават Купере – с татарского языка радуга.