Почти заклятье колдуна. Глава 17

Глава 17 Сражение

В ту ночь Ива увидела сон. Сначала ей снился костер, в котором сгорало письмо Лионны, а потом над костром появилась тень, все время менявшая очертания. И все-таки Ива узнала в этой тени шершня-оборотня, сидевшего на огромном желтом валуне. «Жди», говорил Ксандр.

Ива проснулась, дрожа от пробравшегося в палатку холода, но слова Ксандра все еще гудели, как колокол, у нее в голове. «Почему так ненадолго, Ксандр? Мне так многое нужно сказать тебе, а ты уже исчез!»

Было еще темно, она выбралась из палатки, чтобы развести костер и согреть себе чай. Чай согрел, но вкуса она почти не чувствовала, настолько держал ее в своих тисках сон о шершне-оборотне. Что он мог означать? Неужели, это и было долгожданное послание? «Жди», сказал оборотень.

Она так глубоко задумалась, что ветка, которая обвилась вокруг ее руки, чуть не заставила ее вскочить. Перед ней стоял леший, незаметно подобравшийся к ней в темноте. Корень. Она сразу же узнала его по почти незаметному серебристому свечению коры.

— Ты видела сон про оборотня? — тихим пощелкиванием ветвей спросил Корень.

Ива кивнула.

— Мы, лешии, тоже видели этот сон, — прошелестело дерево-насекомое. — Мы думаем — это знак, что мы тоже должны принять участие в битве. И у нас есть план.

Ива вскочила на ноги. Она и не надеялась, что лешии захотят помочь волхам, но Корень был у леших чем-то вроде вожака, поэтому если он что-то говорил, то говорил не просто так.

— За три года нашего молчания, когда мы не могли использовать речь, мы многое поняли, Ива. Странное это было молчание. Говорить-то мы не могли, но могли слышать друг друга и читать мысли-образы. Этот самый древний язык у нас отнят не был. В той странной тишине до нас стали долетать голоса колдунов, точнее, их душ. Представь себе, Ива, лесные существа, которые когда-то были поглощены магией камней зла, все еще живы в душах колдунов. И они все еще мечтают о свободе. Вот мы и подумали. Заманите колдунов в овраги, Ива. Мы же будем ждать их внизу. Пусть они попадут под нашу сень, в наши объятья. А там уж мы о них позаботимся. Мы заберем лесные души себе, а колдуны расстанутся с жизнью. Выиграем и мы, и вы.

По мере того, как он говорил, надежда разгоралась в душе у Ивы все ярче. С волшебными деревьями-насекомыми справиться с колдунами казалось не такой невозможностью.

— Обещаю, Корень. Колдуны будут вашими, как только начнется бой!

Леший растворился в утренней мгле также мгновенно, как и появился, ничего не ответив на ее слова, в которые Ива вложила свою вновь родившуюся надежду.

И чай, и завтрак вылетели у Ивы из головы. За один день нужно было переделать слишком много дел.

За утро волхи обследовали Змеиный и Подлый овраги до самого последнего кустика. Склоны оврагов были совершенно непригодны для того, чтобы вести на них бой, но это было неважно.

Задачей волхов было показаться во время боя на краю оврагов, заманив туда колдунов, скатиться по крутым склонам на дно и предоставить основную работу деревьям-насекомым. Именно в оврагах и развернется то сражение, которое будут вести волхи и лешии, параллельно тому, как между оврагами на подходах к лесу валгалиане будут сражаться со степняками.

Утро было туманным, и под его покровом лешии спускались в овраги. Они действовали незаметно, скользя по склонам вниз, цепляясь за них когтистыми корнями, лишь иногда сбивая камни, которые скатывались с гулким шумом, тонувшем в тумане.   Они надолго застывали, если замечали взгляд кого-то из волхов. В этом они были похожи на осторожных пауков, не доверяющих никому. Когда солнце пробилось сквозь туман, на дне каждого из оврагов уже образовалась небольшая роща, ничем не отличающаяся от обычных деревьев.

С приходом солнца степь наполнилась звуками. Сначала казалось, что по полю идет большое стадо коров. Потом выросло огромное облако пыли. И, наконец, сквозь пыль проступили люди, лошади, флаги.

Ну что, вот и пришли с войной те, кто раньше приходили за советом и помощью. Степняки пришли уничтожить тех, кого когда-то считали друзьями, учителями, врачевателями.

До поздней ночи степь сияла огнями костров и полнилась песнями и хохотом захватчиков. Волхи и валгалиане молчали. Домашний Лес стоял стеной, ощетинившейся тьмой. Ближе к полуночи хохот и пьяные выкрики смолкли, ледяное молчание защитников леса, наконец, проникло захватчикам под кожу.

Если бы Ива не ушла подальше в лес, чтобы не слышать чужих наглых голосов, она не заметила бы того, что заставило ее сердце забиться быстрее. Когда луна унесла свой свет за верхушки деревьев, волшебница-волх подняла глаза на звезды и поняла, что они снова были теми же яркими, теплыми сгустками света как когда-то. Звезды стали ближе, а ночь светлее и ярче. Что могло означать это приближение звезд? Неужели купол вокруг Земель Валги снова стал проходим для света звезд? А может, и вовсе исчез?

Ночью волхи почти не спали. Задолго до зари Ива заняла позицию на самом краю оврага, и поле боя было у нее перед глазами. Она совсем не чувствовала усталости, только нарастающую в теле силу магии. Она знала, что в такие моменты у нее менялся цвет кожи, расширялись зрачки, лихорадочно блестели глаза.

Ива настроила на бой все свои чувства, зрение и слух обострились. Должно быть, она была одной из первых, кто заметил признаки начала боевого построения степняков. В это утро тумана совсем не было, любое движение в степи и лесу легко можно было заметить, особенно зрением того, в ком проснулась древняя кровь лесного насекомого.

Да степняки и не собирались скрывать начало своего наступления. Звук труб и рогов никого не застал врасплох. Валгалиане ждали степную конницу. Эту часть боя Иве не суждено будет увидеть, потому что волхи будут заняты колдунами в оврагах. Но в общих чертах Ива знала, что случится. Валгалийцы дадут коннице увязнуть в наступлении, а затем группами, вооруженными длинными копьями, которые они упрут в землю, они окружат неповоротливых конников. Тут же в бой вступят арбалеты.   

Когда отзвучали рога, тяжеловесная степная конница пошла в бой, и, как только она, вся в пыли, поравнялась с оврагами и пронеслась дальше, чтобы врезаться в строй валгалийцев, волхи как по команде сделали шаг из оврага.

И колдуны не замедлили появиться. От степной пехоты словно бы отделились два черных облака. Одно двинулось в сторону Змеиного Оврага, другое летело в сторону Подлого. Ива приспособила зрение к скорости движения противника. Колдуны двигались невероятно быстро. Она выхватила свой короткий меч, но удар, который нанесли по ней колдуны, был оглушительным.

Они сбили ее с ног заклинанием и, если бы она не упала спиной в овраг, заклинание уже накрыло бы ее. Оглушенная, но не потерявшая способности ориентироваться, она покатилась по склону вниз, делая вид, что ранена. Для убедительности выпустила из рук меч. Захромала вниз зигзагами, не давая им догнать себя. В последний момент нырнула под спасительную сень деревьев-насекомых на дне оврага. Постояла за стволом лешего, приходя в себя, не оглядываясь, слушая хриплые крики колдунов.

Но мешкать было нельзя. Нужно было убедиться, что с другими ведунами все было в порядке и подобрать свой меч. Склоны оврага, как ямами, были изрыты заклинаниями, но мертвых волхов Ива не видела, и это было очень хорошо.  А потом ее сердце остановилось … На самом бугристом месте склона среди камней выделялось что-то странное, похожее на кокон. Внутри кокона кто-то лежал …

Все еще без своего меча, Ива осторожно приблизилась к нему. Она никогда раньше не видела заклятье купола, но сразу же поняла, что кокон и был куполом, накрывшим кого-то из волхов. Но кого?

Купол выглядел грязно-желтым, однако сквозь его замутненность можно было увидеть фигуру, свернувшуюся внутри.  Умирая, волх странным образом на глазах преображался, становясь похожим на насекомое. С ужасом наблюдая это превращение, Ива вдруг поняла, что умирающим волхом была ее подруга Корния. Она ударила по куполу руками, вложив в удар силу отчаяния и магии волхов, но удар только отозвался болью во всем теле.

— Быстрее, возьми меч, — кто-то схватил Иву за плечо и вложил ей в руку меч.

— Ищи край купола!

Ива воткнула меч в землю, пытаясь подвести его под край купола. Второй меч вошел в землю чуть поодаль.

— Нажимаем, — сказал голос.

Использую всю свою силу волха, Ива навалилась на меч. То же самое сделал и тот, кто ей помогал. По куполу пробежала трещина, и Корния вдруг лихорадочно задышала.

Трещина то расширялась, то затягивалась на глазах, а мечи все глубже погружались в землю, пытаясь приподнять купол. Вдруг какая-то сила ударила в купол изнутри, и он треснул окончательно. Корень лешего расшвырял обломки купола. Волшебница-волх, освобожденная от несущего смерть кокона, дышала, пытаясь встать на четвереньки. 

Ива смогла, наконец, оглянуться на тех, кто ей помог. На коленях рядом с ней стоял Шорох, а за ним высился его верный друг леший Хвал, сокрушивший купол, чуть не убивший Ивину подругу.  По лицу Шороха тек пот, волх, только недавно еще очень больной, выглядел отчаянно бледным.

— Тебе же нельзя надолго выходить из дома, ты болен, а ты сюда явился, — Ива и сама с трудом приходила в себя.

Вниз со ствола дерева-насекомого соскользнула хрупкая фигурка. Малыш.

— Да ты еще и малыша сюда притащил!

— Он сам, — отмахнулся Шорох. — Хорошо прятаться умеет, а Хвал мне ничего не сказал. Мы сон увидели, и поняли, что без нас не обойтись. Как видишь, подоспели мы вовремя.

Шорох явно пытался оправдаться. Ива перевела глаза с него на лешего. Тот стоял невозмутимо, ни единый листок не шевельнулся в ответ на Ивины упреки.
 
— Малыш! — отчаянный женский крик заставил Иву и Шороха оглянуться. По склону бежала женщина, а следом за ней Зоркий. Малыш с громким криком «Мама!» бросился к ним. Через секунду все трое уже стояли, обнявшись.

Все происходившее было настолько похоже на сон, что Ива посмотрела на Шороха, чтобы убедиться, что и он видит то же, что и она. Волх, несомненно, видел странную троицу, которая совершенно не вписывалась в военный пейзаж.

— Мы хотели обойти войска оврагом, а тут вы, — словно оправдываясь, говорил Зоркий, приближаясь к Иве. Чтобы подтвердить ощущение реальности, Ива крепко обняла паренька.

— Я не смог найти в замке Лионну, волшебница, — шепнул ей Зоркий. — Мама знает, что она в руках моего отчима, но не знает, где именно. Боюсь, она в опасности.

— Я знаю! — шепнула в ответ Ива. — Пока мы Лионне помочь не можем.

Зоркий и его мать были очень похожи. Те же открытые, ясные лица, светлые глаза. Женщина, однако, строго смотрела на Шороха.

— Почему мой сын здесь, в самый разгар боя?

С изумлением Ива увидела, как обычно хмурое лицо волха расплылось в улыбке.

— Ну так он же герой! Где же еще быть герою?

Шорох подмигнул женщине. Он стоял, расправив плечи, словно забыв об усталости и болезни. Таким Ива его еще не видела.

— Да и вообще, со мной ему нечего бояться. Правда, малыш?

Малыш потянулся к волху, и мама передала его Шороху. Она улыбалась.

Реальность начала возвращаться к Иве толчками, наплывами звуков. Сначала в сознание вошел звук боя со стороны степи, сверху. Это был хриплый рев лошадей и человеческие крики. Потом из рощи на дне оврага вплыл в сознание странный гул, которые издавали деревья-насекомые. Ива подошла к Корнее, которая сидела на земле, положив голову на колени, приходя в себя. Ива обняла подругу за плечи. Корнея подняла голову и кивнула на рощу леших.

Из рощи выходили волхи, один, второй, третий… Все, кто был в овраге с начала боя, были живы. Последней из рощи показалась высокая фигура в светлом плаще. Женщина. На лицо накинут капюшон. Ива могла бы поклясться, что никогда раньше не видела ее. Корния тоже смотрела на Иву вопросительно.

Неожиданно со стороны поля боя раздался звук рога. Странно, но рог призывал к переговорам. Что все это могло значить?