Пельта. Вне Программы

               

                Программу мы назвали буквой  древнего
                алфавита «Пельта». Кроме собственно
                звукового обозначения она также несёт
                в себе смысл, суть которого можно
                передать как «общее занятие
                коллективный труд».
               
               
 
 
       В молл мы приехали не так чтобы уж очень рано. Все выходные мы проторчали на даче, месте довольно глухом и уединённом. Обоим моим родителям - папе и маме это очень по душе. Любят они, как снег стает, уехать из города, так, чтобы нормально отдохнуть. Ну, то есть, чтобы с работы никто звонками не затрахивал и людей рядом чужих не было. Тишина и покой. Дача – место для этого просто идеальное. Связи телефонной нет и не было никогда. Телевизор «не ловит». Соседей самый минимум, да и те особо глаза не мозолят. Рядом речка, вокруг леса – красота! И всё это в каких-то двадцати километрах от города - нашего бесподобного Яцкого Выползня.

       В воскресение с дачи домой мы сильно не спешим, но в этот раз собираемся выехать пораньше – покупки кое-какие надо сделать, да и учебный год ещё не закончился - к школе нужно ещё кой-чего успеть сделать. Седьмой класс в моём историко-правовом лицее что-то вроде университета: подготовки много и учиться тяжело.

       С утра пока мама кормит нас завтраком, папа отвлекается и долго что-то быстро пишет в блокноте. Он сотрудничает с местной «Яцко-Выползневской Хроникой» и, похоже, именно сейчас ему пришла в голову идея статьи. Из-за этого мама сердится и делает ему замечание. В ответ папа морщит лоб и продолжает писать. В общем, всё, как всегда. Потом мы всё-таки заканчиваем сборы и выезжаем. До города добираться по нашим дорогам минут сорок.

       В планах короткий шопинг – обязательная программа и специальная. Обязательная – это покупка жрачки (ничего интересного). Специальная – обновление моего гардероба, а именно обуви в преддверии очередного летнего сезона (тоже ничего особенного, хотя всё зависит от бюджета). Сделать и то, и другое наиболее рациональным образом можно в молле, куда мы собственно и направляемся.
Молл – место особое. Начать нужно с того, что это самый большой в городе торговый центр – целый квартал под одной крышей. Когда его два года назад открыли, в Яцком Выползне случилась паника. Такого у нас ещё не бывало! Город наш невелик и крупных магазинов немного, а этот так просто преогромный! Куча разных отделов, народищу всегда – не протолкнёшься. Публика молл сразу распробовала и признала – расположен удобно, всё в нём красивое, новое, яркое. Всё что хочешь можно купить. Фуд-корт просто отличный. Подростки сразу начали там целыми днями тусоваться. Мы с родителями тоже заходили, но только на первый этаж за продуктами. На второй или третий, там, где шмотьё всякое продают, поднимались редко. Но сегодня вначале направляемся как раз туда. Вообще родители меня особо обновками не балуют – говорят, что кредиты весь заработок съедают, но тут уж хочешь, не хочешь, а приходится раскошелиться – нога выросла, и старая обувь тупо не налезает.

       Да, так вот – мне уже несколько месяцев как четырнадцать. Маму я уже перерос сантиметров на пять, папа пока ещё меня выше, но это, как он говорит, ненадолго. Вообще всё это не важно, а важно то, что потом, после обувника, мы, наверно, заскочим наверх в фуд-корт и слопаем с мамой по бургеру с картошкой и сырным соусом. Я съем большой, а мама самый маленький. Папа будет смотреть на нас с укоризной (он сам такое никогда не ест), но ругаться не станет – хорошую покупку надо вкусно «заесть», иначе пользы от неё не будет. Такая у нас традиция. Мама, конечно, скажет, что она тоже давно себе ничего не покупала. Папа подумает и что-нибудь ей пообещает.
 
       Но это потом, а сейчас мы пока ещё только въезжаем в город. Двигаемся легко и быстро, потому, что транспорта на дорогах почти нет - это приятно. Терять время в пробках совсем не хочется.
 
       Полицейский дорожный патруль возникает совершенно внезапно. Обычно в это время в городе их не видно, но кто знает, что за дела у этих дядек на текущий момент. Папа невозмутимо протягивает патрульному права и страховку. Полицейский заглядывает в салон, всматривается в наши лица. Похоже, папины документы его совершенно не интересуют. Возвращая их назад, офицер как-то совсем без интонации произносит, - жетоны ещё, пожалуйста.
       - Простите? – переспрашивает папа.
       - Вы в статусе? – продолжает патрульный и, видя замешательство собеседника, интересуется, - куда сейчас направляетесь?
       - В молл, а что? – всё более изумляется папа.
       - Всё верно. Проезжайте, - очевидно, последний ответ полностью удовлетворил полицейского, - дорогу знаете? Вас сопроводить?
       - Не нужно. Спасибо. Мы сами…
       - Что это было? – шепчет мама, когда мы отъезжаем и катимся дальше. Папа молча пожимает плечами. Я тоже воздерживаюсь от комментариев. Полицейские - люди иногда загадочные.

       У молла необычно безлюдно. Это понятно – погода хорошая и все свалили на природу на пикники. Нас здесь в Яцком Выползне солнышко не часто радует. Зимой пасмурно и холодно. Летом пасмурно и дожди, а если распогодится, то все спешат за город – на дачу, на речку нашу Яцку, на озёра, в общем, куда попало. Мы бы тоже на даче задержались, если бы не эти тапки мои.
Как и планировалось, сразу поднимаемся на второй этаж, минуя продуктовый супермаркет. Там тоже почти никого.
 
       На втором этаже всякие бутики дорогие и подешевле. Всё в стеклянных перегородках. Витрины классные. Некоторые выглядят вообще офигенно. Компании тут любят собираться – девчонки в основном, так они здесь сутками готовы болтаться. Таращатся на шмотьё, в магазины заходят и вещи меряют, фоткаются. Ничего не покупают, делают это просто так, чтоб поржать и фотки потом своим показать или в сети разместить. Но что-то здесь сегодня не так. Там, где тусовка всегда собирается, сегодня скамейки пустые.

       Мама тоже удивляется, - Вообще людей нет, куда все подевались?
Папа смеётся - всё, кончились люди. Зато персонал смотри каков – панцергренадёры! Все как на подбор!

       Папа прав – работников молла сегодня с избытком, но это не продавцы, а администраторы всё какие-то и секьюрити – и женщины и мужчины, все в костюмах и строгой униформе. Молодые, крепкие, подтянутые. Смотрят как-то нагловато. Зачем их столько? Покупателей нет, а эти стоят на каждом углу и улыбаются друг другу как-то криво.

       Покупатели по бутикам всё же снуют, но совсем мало. Пока мы с мамой боты мне смотрели, папа своего старого сослуживца встретил. Они раньше хорошо общались, а теперь только по случаю. У этого дядьки фамилия прикольная – Тулявко. Сам серьёзный такой, Евгений Станиславович, а фамилия как из мультфильма. Он с дочерью уже взрослой тоже пришёл обувь смотреть. Меня увидел – удивился, что уже такой большой вымахал. А его дочь уже академию, говорит, свою закончила и ещё куда-то дальше на учёбу собралась. Худая такая, вся из себя горделиво-важная.
 
       - Слушай, - говорит этот Тулявко папе, - хотели туфли Владе померять, тут есть пара подходящая, но с размером не попали. Хотели попросить продавца поискать нужный размер, так найти никого не можем. Даже на кассе нет никого. Куда все разбежались? Абсурд какой-то!

       Папа пошутил, что сегодня магазины работают в режиме музея – на товары можно только смотреть, покупать нельзя. Маме, похоже, шутка не зашла, но сказать она об этом не успела, потому, что к ним как раз подходят эти, в строгих костюмах. Улыбаясь, они начинают разговор и как-то так получается, что папа с мамой уже порознь, и каждый говорит с несколькими сотрудниками. Меня замечает непонятно откуда-то вдруг объявившаяся продавщица (где дядя Женя Тулявко?), подходит и заглядывая в глаза тихонько мурлыкает, - молодой человек в курсе, что у нас сегодня большая распродажа? Товары, отмеченные знаком «ПЕЛЬТА», реализуются по специальным ценам. Но только для участников программы. Ваши родители уже подписались?

       Девушка смущённо улыбается и указывает маникюрным мизинчиком на приделанный к её лацкану маленький круглый значок, обвитый пестрой ленточкой. Там в круге корячился какой-то логотип или иероглиф, Ну, какая-то хрень непонятная.
       - Нет, - говорю я ей, - ничего ни про какую программу мы не слышали, но может сейчас что-то узнаем.
 
       Смотрю туда, где в отдалении маячат родители и понимаю, что там что-то действительно происходит, но связано ли это с сегодняшней распродажей разобрать невозможно. Я продвигаюсь в их сторону и слышу как папа раздражённо разговаривает с молодым парнем и девушкой в костюмах, - Не собираюсь я заполнять никакую анкету! Тем более на таких условиях… Простите, но мне это неинтересно…
Парень в отглаженном прикиде пытается папу успокоить и уговорить, - Вы всё усложняете. Условия участия вполне приемлемые. Многого от вас пока и не требуется, сделайте только первый шаг!

       Тут подбегает взволнованная мама, говорит к папе, - Костя это маньяки какие-то. Я не понимаю, чего от нас хотят… Они такие вопросы задают! Зачем вам это знать? (Это она уже не к папе, а к двум другим костюмированным людям, с которыми она всё ещё продолжает разговаривать), - …простите, но это нарушает моё личное пространство!

        Костюмные снова начинают вполголоса что-то настойчиво объяснять и, судя по реакции родаков, пытаются уломать их на что-то, что им вовсе не кажется прикольным. «Папа судя по всему начинает терять терпение, - послушайте», - говорит он уже на повышенных, - вы должны понимать, что это непростой вопрос, и я не понимаю, почему мы должны принимать решение именно сейчас!

        Костюмные же ему в ответ снова тараторят своё, а потом один вообще замер и говорит громко и чётко так, чтобы слышно было им обоим, - тогда вы не сможете стать частью Программы! Как вы это не понимаете!
 При этом он тычет себя пальцем в грудь, а там у него такой же значок с ленточкой как у той продавщицы. И у всех остальных, кто в костюмах и униформе такие же значки прицеплены. Вся эта история начинает быть душной, просто пипец! Уже хочется свалить отсюда домой - всё равно фуд-корт уже стопудово не выгорает. А дома можно поиграть в новую версию ZyYaXu и выбить, наконец, подлых марсиан обратно к себе на Красную Планету. А если они заартачатся, закидать их базы водородными бомбами! Или встать за юпитериан и схлестнуться с землянами за ближнее внеземелье.

        Папа и мама, похоже, с этими так ни о чём не договорились. Наоборот, ещё больше разругались и, как я и думал, сразу стало как-то не до шопинга. Папа машет мне рукой – дескать, давай, всё, пошли отсюда. У мамы тоже настроение совсем никакое. Вот так вот – ни тапок тебе, ни бургера. Сплошное разочарование! Двинули мы, короче, до ближайшего эскалатора. Тот, который был на спуск почему-то стоит без движения. Мы хотим спуститься по нему вниз своим ходом, но тут, как раз, и начинается всё то, о чём дальше вспоминать не хочется.

       Охрана нас не пропускает -  говорят прохода нет. Мы им: как это прохода нет? Только что на соседнем сюда поднимались, а почему вниз нельзя? Охрана вежливо так снова говорит, что эскалатор в аварийном состоянии и пройти вниз здесь у нас не получится. Ладно, мы не ругаемся, разворачиваемся и идём дальше, до ближайшего спуска. Мама, конечно, недовольна, папа пока ещё относительно спокоен.   Мама работает замом директора у себя в аптеке. Привыкла, чтоб всё идеально было и всегда очень эмоционально реагирует, когда сталкивается с чем-то, что кажется ей неправильным.

        До следующей пары эскалаторов идти-то всего ничего, но там барьерами всё перекрыто, так, что ни вверх, ни вниз хода нет. Папа молчит, а мама предлагает дойти до ближайшего лестничного пролёта и спуститься к главному выходу, - «пускай», - говорит, - на эскалаторах сами катаются. Хороший магазин был – а сейчас во что превратился! Сто лет сюда больше ни ногой!

       Шагаем энергично вперёд через весь молл. Впереди нас и сзади идут ещё несколько человек из покупателей. Две высокие тощие девицы в сапогах на высоченных каблуках (как на таких не то чтобы ходить, стоять вообще можно?) и бабушка с тёткой чуть постарше моей мамы. Тоже возмущаются, не понимают, что вокруг происходит.
 
       Перед выходом на лестницу вниз дежурят несколько дядек и женщин того же строгого типа, что и общались с нами раньше. Не говоря ни слова, пытаемся их обойти, но это не получается – они встают прямо перед нами. Блондинка в костюме с забранными на затылке волосами без улыбки здоровается и спрашивает, - вы подключились? Вы получили жетоны? Видя, что мы не понимаем, что от нас хотят, блондинка делает знак своим и те в долю секунды занимают позицию по обе стороны от неё. Быстро подходят ещё несколько человек из той же команды. Блондинка смотрит, как будто царапает маленькими серыми глазками, -  Очень жаль. У нас официальное мероприятие. Здесь проход только для участников. Воспользуйтесь другими возможностями.

       Папа, не говоря ни слова, разворачивается, и идёт вперёд, увлекая нас за собою. По нему видно, что он уже вне себя. Такое с ним бывает редко, но мы с мамой знаем, что в такие моменты ему лучше под горячую руку не попадаться. Перед нами эскалатор наверх. Он тихо, почти бесшумно работает. Препятствий, чтобы им воспользоваться нет. Мама пытается взять инициативу в свои руки, - может, поднимемся наверх и немного перекусим? Я бы чего-нибудь попила – в горле от всего этого уже пересохло.

       Я с готовностью соглашаюсь. Стакан холодной газировки был бы сейчас самое то. Папа кивает и ступает на ползущую вверх ленту. Мы идём за ним и медленно едем вверх. Сверху нам видно почти безлюдное пространство магазинов внизу. Кое-где маленькими группами стоят эти, которые никого никуда не пропускают. Они все в похоронном чёрно-белом, и поэтому хорошо заметны. Вдалеке заметна внезапно возникшая суматоха. Какая-то тётка в красном плаще начинает громко орать. Мужик рядом с ней тоже загудел. Эхо раскидывает звуки: О-о-ооо-о! Слов не разобрать. Чёрно-белые со всех сторон сбегаются к этим двум. Дальше ничего не видно и не слышно, потому, что мы уже поднялись наверх. Весёлого гомона, всегда стоящего внутри фуд-корта, сегодня не слышно. Музыка играет, но людей почти никого нет. Едой, правда, пахнет так, что обо всём на свете можно забыть. Ну что, родители, съедим по бургеру, а?
 
       Навстречу нам выплывает дама в платье в блёстках как со сцены. Улыбается, ручки пухлые на животике сложены. Рот весь в красной помаде. Нас увидела, радуется как родню повстречала, - Ждём, проходите пожалуйста, у нас сегодня особый день. Таких скидок вы ещё не видели! Вы сейчас в каком статусе? Где ваши жетоны? 
       Услышав, что никаких жетонов у нас нет, улыбаться мгновенно перестаёт, - простите, но у нас здесь только для тех, кто приобрёл правильный статус и участвует в программе. Вам нужно вниз.

       Мама ей кричит, что мы хотим просто спокойно посидеть и выпить чаю. Мгновенно, как из-под земли, возникают трое черно-белых. Папа что-то глухо рычит и угрожающе наступает на них. Один с бородкой и мушкетёрскими усами выставляет руки ладонями вперёд и громко говорит, что, если мы не прекратим нарушать общественный порядок, он вызовет полицию.

       - Замечательно! – хохочет папа, - я как раз очень хочу пообщаться с полицией. Где они? Прошу немедленно вызвать полицию!
       Этот с усиками улыбается, поднимает руку с выставленным вверх указательным пальцем и из глубины фуд-корта немедленно являются двое полицейских. Оба очень серьёзные и даже сердитые. Один, который постарше, меряет папу фирменным полицейским взглядом и интересуется, - вы, гражданин, что же, пытаетесь воспрепятствовать законным действиям работников охраны ТЦ?
Папа начинает протестовать, -  простите, но своими действиями эти самые работники охраны препятствуют моему законному праву…
       - Гражданин, - полицейский складывает руки себе за спину, - согласно постановлению Яцко-Выползневского горсовета № 15/24 от 05.06. 20.. работники ведомственных и корпоративных охранных структур временно наделены чрезвычайными административными полномочиями…

       На ремне у полицейского кобура, палка (чтобы сразу по башке огреть, если чего вдруг не так?), футляр с наручниками, баллон с перцовым газом, какие-то ещё штучки.
       - Нам-то какое дело? Да мы нисколько не возражаем, - папа пытается гнуть своё, - мы элементарно хотим сюда…, а лучше вообще отсюда…
       - Не волнуйтесь, мы сейчас всё уладим, - в разговор встревает невысокая молодая особа из чёрно-белых, - сейчас мы спустимся вниз и обо всём договоримся.
Её мягкий голос успокаивает. Её хочется слушать, с ней хочется взаимодействовать. Женщина лёгкими обволакивающими движениями отделяет папу от полицейского и направляет нас назад к эскалатору, двигающемуся вниз. Мы подчиняемся её воле и через пару секунд медленно движемся туда, откуда мы втроём ещё за пару минут до этого отправились в надежде что-то перекусить. Дама с волшебным голосом едёт рядом и что-то ещё успевает вполголоса рассказывать маме. Мама на неё поглядывает искоса и изредка не слишком охотно кивает. Я провожаю взглядом уплывающий вверх фуд-корт. Полицейские уже совсем не такие сердитые - добродушно перебрасываются словами с чёрно-белыми. На лацканах их чёрных форменных курток светятся маленькие круглые значки, обвитые разноцветными ленточками.
 
       Ступив на твёрдую поверхность, папа вновь бросился в атаку, - я отказываюсь понимать происходящее, вы что за балаган здесь устраиваете? Немедленно…
       - Пожалуйста, не волнуйтесь. Ваши права соблюдаются в полной мере, - сопроводившая нас вниз женщина мягко прикасается маленькой ладошкой к папиной руке. Тот вздрагивает, замолкает и позволяет ей говорить, - Не нужно нервничать, иначе снова придёт полиция. Я знаю, вы этого не хотите. Пока можете успокоиться и отдохнуть. Для вас всё приготовлено. Пойдемте, я покажу.
 
       Одна из секций, которая наверняка недавно была немаленьким по размеру бутиком сейчас пустая. Ну, то есть не совсем пустая – прилавков и шмотья там уже нет совсем, но зато рядами стоят какие-то лавки и скамейки. Мама, когда видит это, усмехается, - смотрите-ка, для нас топчаны уже поставили! Они что ли нас здесь ночевать хотят оставить?

       Папа кашляет в кулак и произносит только одно слово, - охренеть!
Мама садится на ближайшую скамейку и говорит, что ей надо воды, чтобы запить таблетку. Мы с папой оглядываемся по сторонам – а мы здесь оказывается не одни. В разных концах ещё люди. Как-то сразу их не заметили. Десятка полтора мужчин и женщин тихо сидят на лавках, а ещё двое или трое даже лежат. Несколько человек сняли верхнюю одежду и обувь (давно уже здесь зависают?). Почти все молчат, только некоторые тихонько переговариваются.
 
       Громко с надрывом начинает голосить пожилая тётка, – Ой-ой-ой! Я не могу! Я ничего не хочу! Дайте мне воздуха! Слышите, воздуха! Мне воздух нужен!
 Ей глухо вторит сидящий рядом с ней дядька. К ним немедленно рванули трое из охраны. За ними вразвалочку двигается полицейский. Потом прибегает молодая врачиха в халате и с чемоданчиком. Все вместе они что-то поспешно делают, но из-за их спин ничего не видно. Слышится приглушённое бормотание, но больше никто не кричит. Потом черно-белые прикатили два кресла-каталки и этих людей куда-то быстро увозят. А ещё через минуту сюда же привели папиного знакомого дядю Женю Тулявко. Он тоже что-то пытается выяснить у охраны, что-то доказать. Достаёт из карманов и показывает той же самой даме, которая увела нас с фуд-корта, какие-то документы. Его очень вежливо выслушивают, с чем-то даже соглашаются, а потом показывают на свободные лавки в углу рядом со стеклянной стенкой. Там они с его длинноногой дочкой садятся. Вид у обоих такой, что даже не знаю как сказать.

        К ним молча подходит папа – руки в карманы, улыбается, но обоим не фига не весело. Коротко о чём-то поговорили и тут же оба направляются в сторону чёрно-белой тётки, которая разговаривает по телефону. Возле администратора тут же возникают трое из охраны – встают полукругом, заложив руки за спины, вслушиваются в разговор, ждут. Голоса папы и дяди Жени Тулявко звучат глухо. Слова не разобрать, разве что отдельные обрывки долетают, но и так понятно, что они возмущены, они ругаются и требуют… Администраторшу напротив слышно хорошо. Её голос звонкий, уверенный – она заглядывает в планшет: уважаемые гости №№ ММ/316 и ММ/402… что?.. да, в соответствии с пунктом протокола Программы ваши личности идентифицированы, вам присвоены индивидуальные номера…если ваши действия не войдут в конструктивное русло, вы будете ограничены в праве обращения к администрации ТЦ и перемещении по этажу… что?... да, у вас есть право на получение информации… не отвлекайте от работы…что?.. в этом вы должны винить только самих себя…

       Дядя Женя подходит к администраторше вплотную и начинает что-то ей говорить прямо в ухо. Ей это не нравится, она делает знак охране и те втроём берут дядю Женю за руки и подталкивают к выходу. Ещё трое других останавливают папу, когда он шагнул, чтобы помочь товарищу. Дочь дяди Жени машет руками, но её тоже уводят, и они больше не возвращаются.
 
       - ВНИМАНИЕ! ДЛЯ СВЕДЕНИЯ ОЖИДАЮЩЕГО КОНТИНГЕНТА! - голос диктора звучит громко и отчётливо, как выступление завуча на классном часе, - В ФОЙЕ ДЛЯ ВАС НАКРЫТЫ СТОЛЫ С НАПИТКАМИ И ЗАКУСКОЙ. ПРОСИМ ПРИНЯТЬ ВО ВНИМАНИЕ: ПРИГЛАШЕНИЕ ДЕЙСТВУЕТ В ПЕРИОД С 13 ЧАСОВ ДО 13.30. В ДАЛЬНЕЙШЕМ ПИТАНИЕ БУДЕТ ОРГАНИЗОВАНО ЧЕРЕЗ КАЖДЫЕ ШЕСТЬ ЧАСОВ С ПЕРЕРЫВОМ НА НОЧНОЙ ОТДЫХ. ПОВТОРЯЮ, В ФОЙЕ НАКРЫТЫ…
       - Вот дела! – тут уж я не могу сдержаться, - это что ли про нас? Вот шиза! Они нас здесь что ли до утра мариновать собрались? Вот бы…
       - Тихо, - шикает папа, - слушаем дальше!
       - В ДНЕВНОЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ОЖИДАЮЩЕГО КОНТИНГЕНТА БУДЕТ ОРГАНИЗОВАНА ТРАНСЛЯЦИЯ ИНФОРМАЦИОННО-РАЗВЛЕКАТЕЛЬНЫХ ПЕРЕДАЧ…

       Родители обмениваются взглядами, но ничего не говорят, потом папа подмигивает мне, - сынок, сходи, разведай что там в фойе, и принеси маме водички.
 
       Меня долго упрашивать не надо. Я и сам чувствую, засиделся тут на лавке. Мимо проходят несколько человек «ожидающего контингента» в сторону выхода. Я встал и тоже шагаю вперёд на мягких лапах. В фойе действительно вытащены столы со жрачкой. Тут меня разобрало – я-ж реально голодный! Вперёд! Подскакиваю, оцениваю обстановку. Из напитков всего ничего: вода в бутылках, кипяток в кулерах, чай в пакетиках выставлен – хочешь, бери, заваривай. Стаканы пластиковые упаковками стоят, сахар в разовых пакетиках, как в поезде или в самолёте дают, россыпью навален.
 
       Надо сказать, что сожрать тоже особо нечего: печенье или галеты в пачках, сыр, масло и джем в микроупаковках. Всё, больше ничего нет. Не густо, однако, как бабушка у меня иногда говорит, без разносолов, Ну, да ладно, пока и это сгодится.

        Отношу маме стакан воды. Есть они с папой ничего не хотят, и я возвращаюсь к столу один – мой растущий организм требует калорий. Пища удивительно невкусная – пресная какая-то: джем не сладкий, печенье вообще без вкуса, как мел, сыр и масло непонятно из чего сделаны и на что похожи. Люди медленно подходят к столам, наливают, пьют воду, откусывают печенье. Две пожилые тётки и тощая рыжая вся в веснушках девушка вполголоса обсуждают своё положение:

        – В конце концов, нужно, Татьяна, принять решение. Мы можем согласиться на участие в этой затее, но только на особых условиях… и, конечно, должна быть возможность выхода по нашему желанию. Но нам ничего не гарантируют!
        - Я, Кать, одного не пойму. Вот, я взрослая самостоятельная женщина. Мне уже пятьдесят лет, и я вполне способна сама принять все необходимые решения без посторонней подсказки… А меня понуждают делать то, к чему я может быть ещё не очень готова. К тому же, кто-то просчитал все риски? Я вовсе не уверена, что это полностью безопасно. Конечно, они утверждают, но почему я должна доверять? Простите, но речь идёт о прямом биологическом вмешательстве…

       Скучная старушечья болтовня. За другим столом двоё высоких парней пьют чай с печеньками и хохочут так, что другие на них таращатся очень неодобрительно. Но парням пофиг. Им, похоже, здесь всё нравится и мнение остальных их не интересует. Я прислушиваюсь к их разговору:

       - ...ну это ваще уржаться! Застряли тут до утра, ну и хер с ним...
       -     Жрачка, конечно, говно, но опять же халява, может чё другое потом притащат, не всё же одно и тоже...
       - это чё-ж получается, завтра в универ не идём? Класс! Пускай справку тогда дадут. А вот мобилы отключили, это натуральное скотство... Надо спросить когда снова включат...

       Я складываю в карман полпачки печенья на всякий случай, беру бутылку воды и возвращаюсь к родителям. Они всё так же сидят на лавочке и вполголоса переговариваются. Папа достаёт свой телефон, - «ладно», - говорит задумчиво, - пора тряхнуть прежними связями. Самое время побеспокоить прокуратуру, контрразведку и всякие там органы внудел. Сегодня, конечно, воскресенье, но дело наше не терпит отлагательств.
       - Звони, - соглашается мама, - надо что-то делать.
 
       На лице у неё такое странное выражение.... Не знаю, я её такой редко вижу. Папа пытается набрать номер, но вместо вызова во весь экран выскакивает меню:
       - Почему «Пельта» - это большой шаг в будущее?
       - Как стать участником Программы?
       - Какие преимущества получают участники Программы?
       - Правда ли, что «Пельта» сообщество – это огромная общая семья всех тех, кто стремится помочь друг - другу?
       - Почему участие в Программе безопасно для здоровья?
и ещё…
       - Кому и как сообщить о тех, кто распространяет ложную информацию о «Пельта» - сообществе?
       - Друзья ли нам те, кто отказывается от участия в Программе?
 
       Папа сбрасывает всю эту хрень, но вместо неё загружается ролик со смешным толстым клоуном, который летит на воздушном шаре и задорно поёт: «Пельта» - это не ватрушка, а полезная подружка!

       Скинув эту чушь, папа получает на экран ролик с симпатичной улыбающейся тётенькой, рассказывающей (как бы по секрету!) как нам всем повезло стать частью «Пельта» - сообщества. Она, значит, это всё прогоняет, а за её спиной ликует и беснуется толпа народу. Люди все разные: молодые и старые, симпатичные и не очень, но у каждого на одежде те самые значки с ленточками.
 
       - Ладно, - ворчит папа, - экстренный вызов полиции, скорой и пожарки нам всё же оставили. Попробуем полицию. Я поставлю на громкую.
Ответили быстро уставшим мужским голосом - Дежурная часть. Что у вас?
       - Здравствуйте, нам нужна помощь. Мы сейчас находимся в молле…здесь очень странные вещи происходят. Мы семья… трое… нас насильно удерживают…, но есть и другие кроме нас…(папа, похоже, понимает, что он порет какую-то нелепую чушь и начинает нервничать и заикаться)…присвоили людям какие-то номера как в концлагере, используют физическое насилие… это незаконно! Я требую, чтобы полиция вмешалась и навела порядок. Это официальное обращение!
       - Гражданин, сохраняйте спокойствие! По всем вопросам обращайтесь к сотрудникам администрации учреждения. Следуйте их указаниям. При необходимости они помогут вам войти в контакт с дежурным нарядом полиции. Хорошего дня.
Судя по тому, как полицейский произносит эти слова, повторять их ему сегодня приходится очень много раз.

       Прислушавшаяся к разговору тётка на соседней скамейке плачет – глаза красные, шепчет тихонько, - домой матери дозвониться не могу! Нет связи, только белиберда эта одна, А она дома – старуха немощная. Как выбраться отсюда?
- Это заговор какой-то! Нелепость… Да за такое надо привлекать к ответственности! Кто отвечает за весь этот бардак? – папа запальчиво смотрит по сторонам и потом на нас с мамой.
       - Ну вот, приехали, - сердится мама, - я не собираюсь здесь ночевать! У меня есть дом!

       На стенах в нескольких местах повешены мониторы. Мы их замечаем только когда они все разом загораются. Крупным планом по центру седой строгий дядька в пиджаке и чуть сбившемся на бок галстуке. Глаза все в морщинках, добрые. Он улыбается. Камера даёт общий план и рядом с дядькой оказывается невысокий худой парень с микрофоном в руке (это репортёр - нам об этой профессии рассказывали на занятии по профориентации). Парень начинает говорить. У него замечательное настроение. Его голос сильный, ясный. Как говорит наша литераторша – хорошая дикция.
       - Я хочу представить нашей аудитории нашего главного ньюсмейкера – регионального уполномоченного по имплементации глобальной программы «Пельта» Николая Алексеевича Шитова…
       - Спасибо, но вместо термина «имплементация» я бы предпочёл воспользоваться понятным всем словом «внедрение» (снова крупный план носатого седого дядьки - он говорит солидно, не тараторит в отличие от репортёра.
       - Учтём ваше пожелание. Итак, речь сегодня предсказуемо пойдёт о замечательной новации, которая буквально порвала нашу будничную жизнь и обещает изменить её до неузнаваемости. Я говорю о том, что специалисты называют Программой или, чтобы быть точным Программой «Пельта». Теперь это название знакомо каждому, но боюсь, остаются ещё те немногие, кто не до конца разобрался в сути этого явления…
       - Да, можно с полной уверенностью утверждать – наша жизнь уже никогда не будет прежней! Действительно, немалую часть горожан эти изменения отчасти застали врасплох, но и они в глубине души понимают – всё происходящее в эти часы не случайно. Все предыдущие годы шло медленное накопление условий, предпосылок для такого рывка вперёд. Большой тайны из этого никто не делал. Обо всём можно было узнать, прочитать, увидеть – все ключевые сведения находились в открытом доступе. Мощный качественный скачок состоялся – всё что раньше можно было назвать интересным многообещающим локальным опытом наконец стало обретать глобальное воплощение.
       - Отлично, давайте поговорим о том, как общество входит в новую эру неограниченной информационной прозрачности!
       - Нет не так. Мы не входим в эту самую новую эру, мы давно уже в ней живём. Каждый день ощущая это, мы ещё только находимся на пороге осознания происходящего. Вы просто подумайте, как это работает: одна крошечная и абсолютно безопасная инъекция и уже через несколько часов перед вами открываются потрясающие возможности, о которых раньше никто даже не осмеливался мечтать!
       - Многие, может быть даже большинство наших сограждан, уже подключились к Программе, но ещё не успели вкусить её преимущества. Некоторые ещё только готовятся к прохождению этой процедуры. Ещё раз расскажите для них, в чём преимущества…что человек приобретает, когда становится частью…
       - Замечательный вопрос! Но вначале ответим на мой - как человек получает информацию? Как он её передаёт? Что делает, чтобы что-то узнать? Кажется, это просто - нужно с кем-то поговорить, что-то рассказать или услышать, написать или прочитать. Так было на протяжении всей истории человечества. Всё это работало неплохо, пока объём обрабатываемых сведений был невелик. Но эти способы устарели и не отвечают потребностям даже позавчерашнего дня. Программа решила эту проблему. Обмениваться большими массивами информации можно практически мгновенно и на любых расстояниях.
Приведу пример: вы пришли в магазин и желаете приобрести красивую одежду. Продавец охотно вам поможет, если конечно вы хорошенько объясните что именно вам необходимо. Правда для этого вам потребуется некоторое время и терпение. Участнику Программы даже в магазин ходить не придётся - изделие нужного размера, цвета и фасона ему пришлют домой. Это произойдёт, когда человек просто поделится с Программой своими представлениями о том, что он желает получить. Вы спросите меня как это сделать? Очень просто: нужно об этом просто подумать. Информационное взаимодействие произойдёт по комфортному невербальному каналу. Удобно? Да!
 
       Приведу ещё пример - представьте, что для получения медицинской помощи участнику Программы уже не нужно ждать, когда у него что-то заболит. Не придётся тратить время и деньги на рутинные медосмотры, не потребуется сдавать анализы. Программа проанализирует процессы, происходящие внутри вашего организма, выявит едва намечающуюся патологию и известит об этом вас и вашего доктора. Впечатляет? - Не то слово!

       Представьте, что родителям уже не придётся задаваться вопросом где находится ваш ребёнок, голоден ли он, пребывает ли он в стрессе или спокоен, не испытывает ли он боль или негативные эмоции… Программа предоставит вам все необходимые сведения. Нужно лишь стать её частью. Вам больше не придётся ждать в очередях на приём для решения массы текущих вопросов. Программа поможет вам сформировать нужный запрос и направить его в интересующее вас ведомство. Ответ вы получите в разумные, а в дальнейшем даже кратчайшие сроки в удобном для вас виде и объёме.


       Мама, кажется, не обращает внимания на болтовню с мониторов. Папа напротив, слушает не отрываясь. Мама говорит, что ей надо в туалет и просит папу проводить её. Они встают. Папа делает мне знак, чтобы я слушал всё, что скажут и потом рассказал ему. Но это лишнее – голоса выступающих слышно далеко. От них вряд ли где-то можно укрыться. К тому же, что-то мне подсказывает, что в туалете тоже может оказаться монитор…

 
         - … очень скоро даже самым ярым скептикам станет ясно – прямо на наших глазах происходит революция в области коммуникации и человеческих отношений. Устный разговор, как способ информационного обмена на бытовом уровне, очень скоро уйдёт в прошлое.  Новые невербальные методы гораздо быстрее и эффективнее. Нам в скором времени, возможно, больше не потребуются газеты, радио, телевидение в их привычном виде – все традиционные СМИ заменит Программа. Конечно, в техническом отношении создателям «Пельты» ещё предстоит большая работа по её совершенствованию, но уже на текущий момент открывающиеся с её помощью информационные возможности настолько грандиозны, что простыми словами это передать просто невозможно. Представьте, вы просыпаетесь утром и у вас в голове уже десяток – полтора блоков необходимой, полезной или просто любопытной информации, а как с нею поступить вы уже сами решите.
       - Какие ощущения вы, как полноценный участник Программы, испытываете прямо сейчас? Есть ли что-то необычное, о чём вам бы хотелось поделиться со зрителями?
       - Конечно. Быть может, зрители обратили внимание, как я только что, поправил узел галстука. Моя супруга – тоже, разумеется, член «Пельта» - сообщества, секундой ранее дала мне эту подсказку. Разумеется, это произошло по доступным участникам Программы информационному каналу. Супруга сейчас тоже внимательно смотрит передачу из дома и помогает мне, когда это необходимо. Я, кстати, успел её поблагодарить за помощь, хотя, я уверен, никто из зрителей этого даже не заметил. Кроме того, только что из регионального штаба мне поступила информация о том, что решение подключиться приняли уже более восьмидесяти семи процентов совершеннолетних жителей нашего бесподобного Яцкого Выползня! Не позже чем через семьдесят два часа все они станут полноправными участниками Программы!


       Мама вернулась быстрее, чем ожидалось. Одна. Вся сама не своя. Вся внезапно посеревшая и постаревшая. Тихо садится и молча закрывает ладонями лицо. Я подсаживаюсь к ней рядом. Беру за руку.
       - Твоего отца только что арестовали. – голос мамы тихий и бесцветный. Поэтому сказанное ею до меня доходит не сразу, -  прямо сейчас парень пытался вырваться отсюда наружу, - начинает рассказывать мама, – молодой, крепкий. Выждал момент, когда на выходе остался только один этот… местный и рванул. Всё как-то вдруг…Мы как раз рядом оказались. Папа захотел ему помочь. Отвлёк на себя других, которые подбежали. Парень смог вниз спуститься, но там его встретили… вернули наверх уже в этих железных… наручниках. Все, кто видел это, орали изо всех сил. Папу тоже за руки взяли и увели. Мне сказали, что поговорят с ним и отпустят. Хотела с ним пойти вместе, но меня… - тут мама заплакала, - Я не знаю, что будет…
       - Его били? – я вскакиваю, я не знаю что я должен сейчас делать… Но надо идти, отыскать папу, помочь …
       - Ты никуда не пойдёшь, - шепчет мама, - ты ему не поможешь. Он сам придёт скоро. Сядь рядом со мной и молчи! Не нужно ничего говорить.
Я даю себя уговорить (а какая альтернатива? Идти и требовать вернуть отца нам назад?). Сажусь рядом с мамой. Держу её за руку. Думаю, что она, наверно, права. Папа сильный и умный и с ним будет всё хорошо. Но всё равно всё нехорошо. Даже как-то поганенько.
   
 
       - Зрителям, конечно же, интересно узнать как Программа работает в техническом смысле? Верно ли утверждение, что вся эта виртуальная башня ничто иное как совокупность разумов её участников?
       - Я не стал бы называть эту конструкцию башней – такая геометрия предполагает какую-то иерархию, в нашем случае это скорее сфера, где каждый элемент подобен любому другому и наделён значительной степенью автономии, хотя в целом вы достаточно верно уловили суть схемы. Человек, который вносит свою интеллектуальную и психоэмоциональную лепту в общий банк, состоящий из миллионов, а потом и миллиардов таких донатов, получает возможность пользоваться этим общим продуктом и извлекать из этого колоссальную пользу.
       - На что в таком случае похож этот процесс – хаотические заполнение заранее подготовленных информационных ячеек с последовательным их выравниванием или всё же речь идёт о чём-то более упорядоченном, системном…
       - Конечно же, процесс формирования общего банка данных, получение к нему доступа представляет собой совокупность действий в высшей степени продуманных и системных и, разумеется, абсолютно безопасных. У нас было время многократно отработать систему алгоритмов на теоретической модели, убедиться в её, так сказать, полной состоятельности и надёжности. Первыми членами «Пельта» - сообщества стали сами разработчики Программы. - они и выступили тем передовым отрядом, который принял на себя всю ответственность за последствия этого шага. И знаете, всё получилось как надо! Не скажу, что идеально - были шероховатости, были даже... но в конечном итоге всё пошло по задуманному плану.
 
       За разработчиками последовали госслужащие основных ведомств, затем…ну, а теперь слово за обывателями. И по последним поступающим мне данным они не отстают! С полной уверенностью могу сказать, что жители Яцко – Выпозневской локальной зоны с готовностью приняли на себя ответственность за это решение! А, вы сами, молодой человек, уже присоединились? В каком статусе на текущий момент вы пребываете?
       - Мой статус – «ПРЕДВКУШЕНИЕ». «Пельта» - инъекцию я получил ещё вчера утром (смотрит на часы)- почти ровно тридцать часов назад. (улыбается)
       - Поздравляю! Как вы себя чувствуете?
       - Превосходно! (улыбается)
       - Компонент устойчивого позитива на период предвкушения доступен каждому в качестве бонуса. Дальше будет ещё интереснее, наберитесь терпения! Но мы продолжаем, что вам ещё хочется узнать для наших зрителей?
 
 
       На лавке рядом с нами сидят двое – лысый, седой старичок - ему лет шестьдесят или около и дядька, даже скорее ещё парень. Студент или что-то вроде. С железякой в ухе. (Модник, блин!) Парень в пол смотрит и носком ботинка старается бумажный комок зацепить. Дед всё больше по сторонам озирается, щурится, голову опускает, вздыхает. Потом снова по сторонам глядит. Мы с ним взглядом встретились - он улыбается, подмигивает и в сторону монитора кивает, - Иш чо придумали эти… в голову залезть хотят каждому. И объединить… Чтобы была голова общая, одна на всех.
       - Это плохо что ли? – я ему отвечаю в меру вежливо, - мне не надо будет звонить и у мамы денег просить на пиццу. Говорить там ей что-то… Я только захочу, она уже будет знать об этом!
       - Воще ничо не придётся делать, - неожиданно вступает в разговор сосед с железякой в ухе, - маман тебе сразу бабло пришлёт. Ну или не пришлёт, потому, что всё будет знать про то как ты в школе балбеса гонял и после школы, и всё такое… Это ей твоя классная подумает.
       - Это она и так знает, без всякой программы, - я ему в ответ бодренько, - но всё равно прикольно!

       Парень мотнул башкой и ухмыляется хитровато – Прикольно, если можно будет начальника весь день мониторить. А то он свалит на полдня, а мы не знаем когда в картишки перекинуться, чтобы не поймал на самом интересном.

       - Балбес ты! – хохочет дед и глядит на парня с прищуром, - Это он тебя мониторить щас сможет круглосуточно, а вот ты его вряд ли.  И это пра-ально. На работе работать надо, а не картями дурковать.
       - Мы всё делать успеваем, - обиделся «балбес» и отвернулся.
       - Мне другое интересно, - продолжает дед, не обращаясь уже ни к кому конкретно, -  то, что они обещают – звучит вроде неплохо, но почему-то страшно. Может быть, и правда за этим будущее, поди не врут, наверное, но вначале пусть проведут эксперименты на желающих, посмотрят, как это будет работать. Может не каждому подойдёт, или подгонка потребуется, точная настройка, так скажем, это ж не табуретку сколотить – тоже с первого раза может не получиться.
       - Может это всё и есть эксперимент, а? – я спрашиваю деда так, из вежливости. На самом деле меня другая мысль увлекает, - там ведь, такие игры забабахать можно, при таких-то картах памяти и мощностях!?


       - Николай Алексеевич, остаются, тем не менее, вопросы, связанные с неприкосновенностью частной жизни. Кое у кого есть опасения – не случится ли так, что наружу будут выплеснуты интимные стороны жизни человека – то, что принято называть личной тайной.
       - Замечательный вопрос и тема, требующая отдельного обсуждения. Но буду краток: «Пельта» - сообщество уважает частную жизнь своих участников. Никто не имеет права посягать на личную тайну, существование уголков, сокрытых от внимания широкой общественности. Это – знаете ли святое! Алгоритмы Программы настраиваются индивидуально, применительно к каждому участнику. Каждый, перед тем как стать полноправным участником, заполняет соответствующую карту с указанием открытых и закрытых ЗОН ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И СОЗНАНИЯ. Там же оговаривается и условия доступа. Иначе говоря, вы, будучи ещё на берегу, отмечаете какие зоны вашего интеллектуального, психо-эмоционального, и биологического ЭГО вы открываете для вашего супруга, вашего ребёнка, родственников, друзей, вашего доктора, коллег по службе и начальника. Информационное взаимодействие выстраивается так же и с правоохранительными органами, властями и СМИ. С каждым из этих субъектов вы имеете право установить информационное взаимодействие определённого объёма или отказаться от него вообще. К сожалению, рассказывать об этом чуть сложнее, чем осознать, прикоснувшись к пульсу Программы.


       Парень, которого дед недавно назвал «балбесом» начинает вдруг дёргаться, беспокойно елозить ногами. Встаёт на ноги, топчется, озирается, потом снова садится. Дед на него смотрит молча, вопросов не задаёт. Тут парень выхватывает из кармана свой мобильник, тычет в него пальцем, громко, задрав голову заявляет, - Я хочу подключиться, стать членом сообщества! Меня всё устраивает! А вы сидите здесь засыхайте, если охота…

       Телефон парня отзывается приятным женским голосом, - Служба поддержки подключения к «Пельта» - сообществу. Ваша локация определена. Переключаем вас на дежурного специалиста (тонко щёлкнуло). Специалист Марина, слушаю вас внимательно.

       Парень зачем-то вскакивает на ноги и начинает орать в трубку, - Я Семён Печёнкин согласен на вашу инъекцию! Готов подключиться к программе прямо сейчас!
-  Мы рады, что вы приняли верное и ответственное решение. К настоящему моменту членами сообщества решили стать более восьмидесяти пяти процентов взрослого населения Яцко-Выползневской локальной зоны. К сожалению, период льготного подключения к сообществу практически истёк. Рекомендации по поводу ваших дальнейших действий вам будут доведены дополнительно.
    
       Телефон отключился. Через секунду из него снова полилась дурацая клоунская песенка. – Пельта – это не ватрушка, а весёлая подружка!
       - Вот те на, - это чё ж щас делать-то? Кого, чего ждать? – Семён («балбес») Печёнкин к такому повороту дела оказался не готов. Но долго ждать ему не пришлось. На экране мониторов появляется «костюмная» дама в сопровождении двух молодых ассистентов. Пестрые ленточки на лацканах приятно гармонируют с цветом их одежды. «Балбес» вскакивает, порыватся шагнуть им на встречу, но замирает, застыв без движения.
       – Всем лицам, пребывающим в зонах ожидания. Доводим до вашего сведения, что период льготного подключения к «Пельта» – сообществу истёк. В отведённое время контингенту с присвоенным статусом «ОЖИДАНИЕ» были предоставлены возможности для получения необходимого объёма сведений о Программе и принятия ответственного решения об участии в ней. Лица, отказавшиеся принять статус «СОГЛАСИЕ» и «ПРЕДВКУШЕНИЕ», будут понижены до уровня «ЗАБЛУЖДЕНИЕ» и «УСТОЙЧИВОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ». Обладателей последнего из этих уровней пригласят на индивидуальную беседу и дактилоскопирование (снятие отпечатков пальцев рук). О всех последующих действиях администрации вы будете подробно и своевременно извещены. Желаем вам хорошего дня.

       Экран монитора на мгновение затухает, а потом оживает вновь, но вместо элегантной тётки снова появляются знакомые уже персонажи.
 

       - … успехи несомненны, но возникает, тем не менее, вопрос как быть с теми, кто так и не решился сделать свой первый ответственный шаг. Готовы ли мы оставить этих людей за бортом цивилизационного выбора…
       - Никто этих людей, сколь бы малочисленны они ни были, забывать не собирается. Путь к вступлению в сообщество для них по-прежнему открыт. Мы ждём их и готовы помочь. Только теперь вместо простого волеизъявления им уже придётся немного потрудиться и доказать свою потребность стать частью Программы. Возможно, для этого потребуется время, но мы готовы ждать. Конечно, мы желаем увидеть конкретные шаги с их стороны, но повторяю: общество готово проявить терпение и дождаться тех, кто захочет образно говоря запрыгнуть на подножку последнего вагона. Условия для сограждан, которым потребуется время для принятия ответственного решения, созданы.
       - Известно, что для некоторого количества заблуждающихся основной причиной является неуверенность или даже опасения…
       - Это действительно вреднейшее и абсолютно ни на чём не основанное заблуждение. Вы знаете, ну просто смешны и нелепы утверждения, что мнимой целью Программы является контроль или какая-то изощрённая тотальная слежка…Это такой же абсурд как и попытки в своё время объявить стремительное внедрение электричества происками нечистой силы. Тогда человечеству также предрекали скорую гибель, но речь шла лишь об очередном, хотя и грандиозном технологическом скачке вперёд.
       - И всё же, как быть с теми, кто категорически не приемлет…?
       - Таких будет абсолютное меньшинство. Конечно, останутся отдельные ретроградные личности или даже мелкие сектантские группы тех, кто попытается сопротивляться естественному развитию прогресса, но их судьба незавидна. Тем более, когда в эти часы можно с уверенностью заявить о победном, триумфальном шествии…


       Балбес Печёнкин орёт и старается что-то объяснить деду. Тот ему отвечает и для наглядности выводит перед носом Балбеса какие-то фигуры. Я их не слушаю. В голове какой-то полный винегрет. Этот дядька с монитора вроде интересную штуку толкает. Много непонятного, но в целом кажется прикольно…столько новых фишек открывается! Всё на халяву, но почему родители против? Может стоит попробовать пока не поздно? Потом за деньги будет… когда окажется, что вообще нормальная штука…
 
       Мама дергает меня за рукав и улыбается. Только что она плакала, а щас вот смеётся и шепчет громко, - Сынок, смотри, вон папа идёт! Отпустили, наконец, его…

       Папа стоит на входе, на нас смотрит и улыбается. И ничего с ним не случилось, и такой же он как всегда. Подходит, садится, с нами обнимается. С ним и вправду хорошо - спокойней как-то, всё понятней становится, хотя вообще-то всё равно не фига не понятно.

       - Ко-остя-я, что там с тобой было? – мама держит папу за руки, снова готова плакать, но папа её успокаивает, - со мной всё нормально. Снова вместе. Всё, больше никаких слёз!

       - ВНИМАНИЮ ОЖИДАЮЩЕГО КОНТИНГЕНТА: ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО МИНУТ В ФОЙЕ ВАМ ВНОВЬ БУДУТ ПРЕДЛОЖЕНЫ НАПИТКИ И ЗАКУСКИ. ПРИГЛАШЕНИЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО С 18.00 ДО 18.30. ПОВТОРЯЮ…

       - О, нас на ужин зовут! – как-то очень по-настоящему обрадовался папа, - пошли чего-нибудь съедим.
       - Я ничего не хочу, - тихо шепчет мама, - мне водички снова или чаю…
       - Принесём, - обещает папа и тянет меня за руку к выходу.
 
       В фойе картина знакомая – столы, на столах вода в бутылках, чай в пакетах. Жрачка та же, что и была в прошлый раз. Ничего не меняется. Ожидающий контингент подходит в одиночку и группами. Народу вроде как больше стало. Подвозят их сюда что ли? Люди наливают себе напитки, берут что-то, уходят. Некоторые едят прямо тут же, но медленно, тихо, без особых разговоров. Споры вести, похоже, уже всем надоело. Может боятся ещё чего…

       Папа заваривает три чая с сахаром на всех. Один отдаёт мне, чтобы я отнёс маме. Когда я возвращаюсь, он уже заканчивает сочинять пару сэндвичей из всего того, что оказывается под рукой, - давай, сынок, подкрепи силы – тебе они потребуются.

       - Что будет дальше? – спрашиваю так, на всякий случай, пока дую на чай и рот свободный.
       - Ничего хорошего. Нас отсюда не отпустят. На волю путь один – через участие в программе, да и то в начале всю душу измотают, добьются, чтобы ты не просто согласился, а умолял, чтобы сжалились над тобой и милость проявили.
       - Может зря вы с мамой сопротивляться стали? Может правда эта «Пельта» штука классная, чего им людей-то дурить? Не враги же они! Вон скока всего обещают…
       - Сынок, всё, что они обещают - это правда.
       - Тогда чего же мы тут?
       - Но у этой их правды есть продолжение. Дополнительные условия. Их потом выкатят, когда ты всю конфетку съешь, а выплюнуть уже не получится. Что-то мне подсказывает, что ход назад условиями этой игры не предусмотрен.
Я смотрю на отца – он молчит, глядит себе в чай, молчит и улыбается. Интересно, он когда-нибудь расскажет мне что там с ним было?
       - Слушай меня, сын, - отец смотрит мне в глаза, - ты должен отсюда вырваться. Ты сможешь.
       - Как я вырвусь? Летать вы меня с мамой пока не научили.
       - Летать не надо. Пока я был там в гостях, я кое-что увидел и услышал. Но для тебя главное, что я узнал одну женщину. Она уборщица, прибирается в туалетах, в холлах, ну, здесь везде. Она старшая сестра моего одноклассника Андрюхи Яблокова. Она меня тоже узнала. Я ей как-то очень давно посодействовал в одном деле.
       - Что мне с ней…?
       - Она меня узнала, и я успел с ней коротенечко переговорить. Ты подойдёшь к ней сам. Один. Она тебе поможет.
       - Я один штоли буду, а вы?
       - Вместе всем не получится. За взрослыми смотрят. Она поможет, и ты сможешь незаметно уйти. Нам с мамой придётся какое-то время оставаться здесь. Но мы выкарабкаемся.
       - Нет. Я один боюсь. Куда я пойду?
       - Ты незаметно выйдешь отсюда и очень быстро пойдешь домой. Это близко. Если тебя в городе по пути остановят, скажешь, что оба родителя в статусе «предвкушение» ждут тебя дома. Это должно сработать. Подростками они будут заниматься позже.
       - Хорошо, а дома мне что делать?
       - Скоро вечер. Переночуешь. Дверь никому не открывай. Если к концу дня мы с мамой не появимся (скорее всего, так и будет), возьмешь из холодильника продукты на два-три дня. Спички, обязательно воды. Топорик на кухне возьми, - пригодится! Деньги тоже на всякий случай (сейчас тебе дам). Оденься так, чтобы ночью не замерзнуть. Начнёт темнеть, осторожно выйдешь к лесу и пойдешь вдоль дороги к бабушке и деду в Вожгалы. Автобусы туда сейчас не ходят. Транспорт тоже никакой из Яцкого Выползня не выпускают. Добраться можно только своим ходом. Вожгалы в зону эксперимента не входят - я сейчас точно узнал. Там должно быть всё тихо. Путь тебе не близкий. На саму дорогу старайся не выходить. Там заслоны будут, полиция, активисты всякие. Осторожно их обойди. Доберешься до бабушки с дедом, ждите нас и действуйте по обстоятельствам. Ничего не бойся, у тебя всё получится. Пока они в голову к тебе не проникли, ты сам себе хозяин.
       - Почему я не могу пойти сейчас к тёте Наташе? Она ведь с дядей Вадимом не очень далеко отсюда?
       - Сынок, все взрослые сейчас в каком-то статусе. Если Наташа и Вадим сейчас дома, они в «предвкушении» или уже вошли в программу. Тогда за тобой придут активисты и в лучшем случае отправят тебя сюда обратно… Допивай чай, пойдём посидишь немного с мамой и пойдёшь…

       Искать сестру папиного одноклассника долго не пришлось. Я встретил её у комнаты с табличкой «ХОЗИНВЕНТАРЬ (только для персонала) - невысокая такая пожилая тётенька в рабочем комбезе. Неулыбчивая, как все поломойки, даже какая-то сердитая. Не нравятся мне такие. Просто подошёл к ней и спрашиваю, - вы сестра Андрея Яблокова? Мне папа сказал поговорить с вами.
       - Чё говорить-то, - тётка едва слышно шипит и пробегает глазками по сторонам, - давай, заходи в дверь. Шевели ногами, не оглядывайся!

       В комнате пахнет хозяйственным мылом и какой-то ещё гадостью. Стены до потолка в стеллажах с ящиками и коробками. Тётка меряет меня взглядом, снимает с вешалки другой комбез – явно несвежий и не очень-то чистый, суёт мне в руки, - давай, облачайся!

       Меня долго уговаривать не надо, хотя менять свою одежду на вонючее тряпьё - то ещё занятие. Хорошо ещё, что размер более-менее подходит. Штанины, конечно, коротковаты, но в целом норм.

       Пока я влезал в комбез, тётка закинула мои собственные штаны и кофту в чёрный мусорный пакет и бросила его на роликовую тележку рядом с другими такими же пакетами, кивнула мне – потом, дескать, заберешь. Осмотрела меня с головы до ног, потом рукой мне волосы взъерошила и подмигнула – хорош!

       - Вот что, парень, - тётка берёт меня за рукав и глядит в глаза, - мне так-то похер, но живым ты этим лучше не попадайся, - и смеётся (обалдеть, шутка просто супер!), - щас тя выпущу через служебный, иди вниз с телегой будто мусор выкидывать собрался. Телегу у бачков оставь. Сам вали куда хошь, но, если попадешься, я тя воще не знаю. Да, вот отец твой просил передать, - всовывает мне в кулак руку, а другой рукой подталкивает к двери на другой стороне комнаты.

       За дверью тишина и полумрак. Здесь, похоже, мало кто бывает, разве что работники молла по своим рабочим надобностям. Перегородки и стены стеклянные и просматриваются насквозь. Через слои стекла видны первый этаж и многочисленные коридоры, лестницы и куча разных вертикально и горизонтально направленных коммуникаций. Главное - понятно, как отсюда можно выбраться. Спиральный спуск вниз приспособлен для доставки телег и всего, что можно катить сверху вниз и, если надо, наоборот. Смутно угадывается квадратик входа – выхода и рядом с ним тёмное пятно – размытое очертание фигуры «костюмного»! Точно, там стоит охрана и пройти мимо незамеченным не удастся!

        Конечно, я сделаю вид, что я работник (не слишком ли вы, молодой человек, юны для этой миссии?) и иду по своим делам, а именно выбросить мусор в баки, которые должны быть где-то рядом (а не подскажете ли где они, а то я что-то запамятовал?). Если охрана начнёт меня расспрашивать, то я спалюсь на первом же вопросе. М-да, положеньице… Конечно, можно вернуться назад (эта сестра одноклассника дверь за мной случаем не заперла?), скинуть этот вонючий комбез, одеться в своё и… «папочка, прости, но я уже так по вам с мамой соскучился!».

        Нет, пожалуй, надо придумать что-нибудь получше. Вырубить «костюмного» кирпичом по башке? Звучит очень кинематографично, но в реальной жизни справиться с взрослым крепким мужиком мне пока не по силам (э-эх, боксом надо было заниматься, а не к олимпиадам по истории и географии готовиться!).

       Где-то наверху, три-четыре этажа выше, слышится щелчок открываемой двери, цокают шаги. Кто-то выходит из подсобки и… (звон, грохот) бросает что-то металлическое на пол. Эхо заполняет этажи, отражается о стены и лестничные пролёты. Внутри меня всё мертвеет: «вот, щас меня заметят и поймают. Хорош беглец, дальше трёх метров от двери сбежать не смог! Просто ржака!

       Но стоп, фигура «костюмного» больше уже не маячит у выхода. Класс! Свалил он, по ходу, куда-то, да? В самом деле, люди, даже когда на посту стоят иногда хотят в туалет или покурить (прямо там покурить нельзя, что ли?) или ещё куда…Отлично, идём вниз, катим впереди себя телегу с мусором. Она на мягких роликах и идёт почти бесшумно. Это хорошо. Итак, я уборщик, работаю в молле. Если спросят фамилию – я отвечу. Если спросят фамилию начальника, я назову любую. Это прокатит. В самом деле, не могут же они знать всех, хотя как знать… Что будет, если меня поймают? Сбросят с лестницы или поджарят живьём? Наверное, ни то, ни другое. Просто дадут подзатыльник, вернут обратно и заставят дожидаться подключения. Это страшно? Не знаю, но, если у тебя в голове вдруг возникает бесплатный коммутатор с выходом на кого хочешь и когда хочешь…Заманчиво, конечно, но папа говорит, что плата состоит в том, что ты только думаешь, что сам управляешь этим коммутатором.

       У самого выхода вдыхаю полной грудью. Стараюсь сконцентрироваться и успокоиться. У меня всё получится. Двери автоматически открываются. Всё, выхожу на улицу!

       На воле тихо и прохладно. Дело уже давно к вечеру и очень скоро начнёт темнеть. Это сколько же часов мы проторчали в молле? Вокруг всё как вымерло. Вниз от служебного входа спускается узкая дорожка. Я сейчас двину по ней быстрым неслышным шагом и привет всем! Рядом припаркованы несколько автомобилей явно непремиального класса (тачки «костюмных» и прочих тружеников торгово-развлекательного центра - это их автопарк). Мусорные баки угрюмо и предсказуемо выстроились внизу. Идти до них – всего ничего. А можно телегу отпустить, и она сама под уклон к ним доедет.

       - Эй, парень, стой! – сильный голос как плёткой полоснул меня по спине. Я поворачиваюсь на звук: «костюмный» - невысокий коренастый дядька шагает мне навстречу со стороны выхода. Непонятно где он до этого прятался, может уходил и только что вернулся, это уже неважно. Важно то, что между его протянутой в мою сторону рукой и мною расстояние… он просто схватит меня через пару секунд! Я делаю несколько торопливых шагов вниз и начинаю бежать. Телега проворно катится прямо передо мной. Оглядываться назад некогда, но я хорошо слышу тяжелое дыхание «костюмного», тоже перешедшего на бег. Но быстро двигаться ему трудно – если дядька и был спортсменом, то явно не легкоатлетом. Спринт – тоже не моя сильная сторона, так что мы друг друга стоим!
       - Парень, стой, говорю! (сиплое дыхание) Всё равно поймаю!

       Почему-то моему преследователю хочется верить. Настырный гад! Если он не отстанет, то рано или поздно догонит меня. Я делаю отчаянный рывок и вскакиваю одной ногой на телегу, другой продолжаю усиленно работать, толкая моё транспортное средство вперёд (неплохо, сам не ожидал от себя такого!).  Дядька заметно отстаёт, но не прекращает погони. Я разгоняюсь и лихо пролетаю мимо мусорки. Мой преследователь уже где-то далеко позади. Управлять телегой невозможно – она едет как считает нужным, но в основном прямо.
 
       Внезапный резкий удар я успеваю осознать не раньше, чем жёсткое приземление, несколько кувырков вместе тачкой и её содержимым на пыльном, шершавом и очень твёрдом асфальте (выбоина? камень? колесо слетело?). Удариться со всей дури коленом о камень – это плохая история. Особенно, когда тебе нужно изо всех сил удирать. Встаю на ноги, но попытка шагнуть вперёд причиняет такую боль, что в глазах белеет. Присев, наблюдаю как «костюмный» переходит с бега на шаг (куда сейчас спешить?). Рожа у него вся красная, злая – чувствую просто оплеухой мне уже не отделаться. Он доволен – как же, вот его добыча - в двадцати шагах. Как козлёнок на привязи!

       Но он не успел, этот вспотевший рассерженный человек с распущенным галстуком и выползшим из-под ремня животом, потому что секундами раньше, столкнув бампером перевёрнутую телегу на обочину, подъехала машина – «девятка». Старая раздолбанная тачила, но быстрая и проворная как ветерок. Молодой небритый парень за рулём распахивает дверь со стороны пассажирского места, - давай быстрее!
       Сделать пару шагов превозмогая боль – в данных обстоятельствах не самый жёсткий челлендж.

        - Помаши дяде ручкой, - хохочет водила, когда я захлопываю за собой дверь. Машина рванула так, что голову запрокинуло назад. «Дяде» - как его определил мой ангел-спаситель, не хватает пары секунд, чтобы ухватить меня за шиворот. Он что-то орёт, но слов из-за рёва мотора не слышно.         
       Водитель, не отрывая глаз от дороги, усмехается, - Не знаю кто ты, парень, но хребтом чую – заботы у нас с тобой общие.
Я согласно шмыгаю носом – тоже не знаю почему, но этому скуластому парню с большим кадыком хочется доверять. Не чувствую я от него угрозы, хотя, как знать? 
Водила давит на газ по полной. Машину заносит на поворотах – меня мотает так, что чуть с сиденья не слетаю. Хватаюсь, держусь за всё, что могу схватить.

       Отъехав от молла, мы петляем по закоулкам какого-то бесконечного гаражного кооператива. В одном месте за рядами рыжих ворот в отдалении слышится крякание и завывания полицейской сирены. Голос, усиленный мегафоном, рвёт тишину, - гражданин в светло-серой куртке, остановитесь, сойдите на обочину, приготовьте документы для проверки.

       Водила подмигивает, типа «не ссы, не по нашу душу», - но всё же круто отворачивает в сторону и снова жмёт на всю железку.
Втыкаемся в квартал давно умерших жёлто-грязных двухэтажных домиков с немытыми окнами (стопудово здесь никогда не бывал). Несколько люмпенов, подходящей под окружающий пейзаж наружности, сидят на лавках у подъездов. Этих точно ничто никогда не касается - артиллерийский обстрел, десант пришельцев, «Пельта» - мобилизация, – всё одинаково по фигу.

       - Хорошее место, - объявляет водила и паркует машину в тени большого старого дерева, - давай тут поговорим.

        Парень смотрит на меня с явной симпатией, -   молодец что сбежал! Потом было бы сложнее. Попозже ещё по городу проедусь, может кого ещё подберу.
       - А полиция?
       - У меня жетон – увёл у одного «предвкушающего» по случаю. Пока это работает, потом уже не поможет. После полноценного подключения к программе эти будут узнавать друг друга за пару секунд и на любом расстоянии. Когда все (или почти все) станут такими, нам места не будет.
       - Что тогда делать?
       - Уходить надо. Судя по всему, это эксперимент и итоги его просчитать до конца невозможно.
       - Почему мои родители, остальные люди должны участвовать в этом?
       - Мышей не спрашивают, зато потом иногда ставят памятники.
       - Мои мама и папа не мыши.
       - Ну, да, - соглашается парень, - Ты наш бесподобный Яцкий Выползень на карте среднего масштаба видел? Как тебе?
       - Ну, город… компактный такой, леса вокруг.
       - Правильно. Город средних размеров вдали от всего. Так сложилось исторически. Очень удобное место. Вот тебе и ответ на твой вопрос. Ладно, ты сам-то дальше куда хотел?
       - Дома день отсидеться подождать родителей.
       - Бессмысленная затея – в своём прежнем виде они не вернутся. В городе три «точки ожидания»: дворец спорта, молл и филармония, но сбежать удалось лишь нескольким. Ты среди этих немногих.
       - Пойду к бабушке и дедушке. У них дом большой в Вожгалах. Дня за два можно дойти.
       - Можешь попробовать, но вряд ли получится. Кругом патрули. Из города выйти сложно.
       - Как тогда?
       - У нас несколько человек. Есть молодые и не очень. Люди хорошие, уродов нет. Могу познакомить, если хочешь.
       - Наверно хочу.
       - Это правильно. Вместе всегда легче. Времени совсем мало осталось. Как только программа их всех объединит, они выйдут наружу и тогда нам уже не спрятаться. Ладно, обсудим всё вместе, но ночью нужно из города уходить. Может действительно в сторону Вожгал стоит рвануть. Подумаем!

       Мой внезапный партнёр и спаситель изучающее смотрит на меня – его глаза тёмные, грустные, но как бы мама сказала с огоньком – как имя твоё, человече?
       - Ефим, - отвечаю, - а вас как?
       - Павел Чемоданов. Просто Паша. Ну, вот и познакомились (угарная у него фамилия, но такое случается), – Павел коротко жмёт мне руку, – вот что, Фима, сейчас, значит, так: адрес твоего обиталища какой?
       - Угол Энтузиастов и Героев-пехотинцев.
       - Отлично, это недалеко. Завожу тебя домой (ляжешь взади на пол, я прикрою тебя пледом). Если всё нормально, у тебя будет пятнадцать минут на сборы. Бери только самое необходимое (пока едем, это обсудим). Лежи тихо. В случае чего будь готов быстро убегать (видел, ты умеешь). Всё понял? Едем, у нас мало времени!

       Едем неторопливо. Быстрая езда привлекает внимание патрулей. Но один раз полиция нас всё же останавливает. Павел показывает им жетон, сообщает свой текущий статус. Я на нервяке изо всех сил вжимаюсь в пол. Молю, чтоб им не пришло в голову заглянуть в салон. Похоже, полицейские сами ещё в «предвкушении», иначе бы мгновенно нас распознали, но всё проходит спокойно.
Шлагбаум на въезде во двор дома, обычно всегда опущенный, сегодня торчит вверх как мачта со сбитым парусом. Мусорка забита белеющими в полумраке пакетами. Тачек на стоянке много. Людей не видно (сидят все голубчики по домам, наслаждаются бонусами от «предвкушения»).
       - Боишься? Может проводить тебя? – Павел сам вроде серьёзный, а глаза смеются.
       - Нет, я сам (конечно, страшновато немного, но слабым казаться нельзя).
       - Тогда давай, дуй вперёд. Жду тебя внизу.

       В подъезде тихо. Никаких подозрительных шевелений. На этажах горит свет. Оглядываюсь. Павел сидит в машине, навалившись руками на руль. Отдыхает. Наверное, это хорошо, что мы встретились. Одному всегда хуже и тяжелее. Павел, как будто услышав эти мысли, поднимает ободряюще руку с раскрытой ко мне ладонью. Да, нужно спешить, у меня очень мало времени. 
 


       Вятка, февраль 2024