Час без греха

    Тёплый сентябрьский вечер. Из окна второго этажа восьмиквартирного дома выглянула симпатичная девушка. Под окном росли яблони, а где-то вдалеке мелькали огни и светились разноцветные надписи. Самой яркой была – «Пансионат Долина Нарзанов».
    Электрическое освещение небольшого дворика и комнаты, из которой выглядывала девушка, позволяло случайному прохожему хорошенько разглядеть юную обитательницу старинного особняка.
    Девушка была одета по-домашнему. Бирюзовый шёлковый халат необычайно гармонировал с её большими голубыми глазами и пышными локонами русых волос. Она пристально смотрела вдаль и, казалось, о чём-то напряжённо думала. Её дугообразные брови были слегка нахмурены.
    – «Познай самого себя, и ты познаешь весь мир». «Как это может быть?» —чуть слышно прошептали губы девушки.
    Вот уже полтора месяца голубоглазая Раиса не выходит из дому: ни с кем не встречается, никуда не спешит. А раньше, бывало, застать её за домашними хлопотами было почти невозможно.
    Общительная и жизнерадостная, она всегда была душой компании.
    Школьные подруги обожали эту девушку за её смелый, задорный характер. Друзья и родственники восхищались её умом и проницательностью. Не по годам взрослая, она была лучшей ученицей школы, лучшей шахматисткой города.
    С подругами Раиса любила и в будни, и в праздники отдыхать на природе. Весной и летом окрестности Кисловодска особенно живописны: Медовые водопады, Гора-кольцо, Замок Коварства и Любви, Храм воздуха, Долина роз... Десятки раз девушки поднимались на  Малое Седло, откуда в ясную погоду виден Эльбрус, доходили до Большого  Седла, где наслаждались видом Пятигорья. И вдруг всё изменилось...
    Раиса перестала общаться с подругами не потому, что с кем-то поссорилась, а потому, что ей захотелось побыть немного в одиночестве. Отказавшись от просмотра видеофильмов и телепередач, она не отвечала на телефонные звонки, и сама никуда не звонила, много читала, пробовала сочинять стихи. Ей нравились романы Тургенева и Гончарова, музыка Вивальди и Моцарта, сонеты Шекспира и пьесы Мольера.
    Уединение Раисы не было случайным. По окончании школы в её жизнь ворвалось первое разочарование. Неудачное поступление в Ставропольский университет на факультет журналистики и удивило и огорчило девушку. Всегда уверенная в себе, Раиса впервые ощутила растерянность...
    Её родители работали в сфере образования.
    И отец и мать любили свою дочь самой нежной любовью.
    – Доченька! Закрой окно, уже прохладно! – попросила Нина Витальевна, светловолосая женщина средних лет, мама девушки, и Раиса быстро выполнила просьбу.
    – Ты опять не будешь ужинать? – робко поинтересовалась мать.
    – У меня особая диета, – ответила Рая и ушла к себе в комнату.
    Уютная светлая комната девушки была на треть завалена книгами и журналами. Домашняя библиотека незаметно разрослась, все книжные полки были заняты. Приходилось некоторые издания хранить на полу. В основном, это были словари, энциклопедии, атласы и то, что к художественной литературе отношения не имеет.
    Раиса подошла к письменному столу, взяла «Метаморфозы» Овидия, открыла 15 главу и внимательно прочла карандашом помеченные строки:
 
    «Полноте, люди, сквернить несказанными яствами тело!»
    «Преизобилье богатств земля предлагает вам в пищу...»
    «Гнусность какая... в утробу прятать утробу!
     Алчным телом жиреть, поедая такое же тело,
    одушевлённому жить умерщвлением одушевлённых!..»

    Закрыв книгу, Рая тяжело вздохнула и присела на диван.
    Её семья исповедовала православие. Девушка была крещёной, но церковь посещала крайне редко. Происходило это только тогда, когда она с родителями бывала в других городах: в Пятигорске, в Ставрополе, в Астрахани.
    О том, что такое вегетарианство и церковный пост, Раиса знала мало. Если бы её стали расспрашивать о вреде скоромного стола, она бы затруднилась ответить, хотя, следуя своим нынешним убеждениям, питалась девушка исключительно растительной пищей.
    – Доченька! Помоги мне, пожалуйста, – неожиданно раздался голос матери.
Рая стремительно вышла из комнаты и направилась на кухню.
    – Что нужно сделать, мама?
    – Почистить свежую рыбу. Я сварю уху.
    Раиса с боязнью посмотрела на плетёную корзину, в которой трепыхались форели. Умирающие рыбы, раскрыв рты, жадно ловили воздух. Голубые глаза девушки расширились, в них виден был испуг.
    – Что с тобой? – тревожно спросила мать.
    – Я... я не могу! – еле выговорила дочь.
    Родители Раисы ещё не успели заметить того, что с ней произошло. Изменения в рационе её питания они связывали с желанием похудеть и немного улучшить фигуру.
    – Не бойся! Будущей хозяйке нужно всё уметь, – с теплотой в голосе сказала мать.
    Но Рая, закрыв лицо руками, выбежала из кухни.
   – Что это с дочкой? – спросил высокий худощавый мужчина, входя в квартиру.
   – Не знаю, – пожав плечами, ответила Нина Витальевна.
   – Она меня даже не заметила! – удивлённо произнес отец Раисы и торопливо пошел к ней в комнату.
   Михаил Львович Степанов был человек добрый и внимательный. С шестнадцатилетнего возраста он зарабатывал себе на жизнь самостоятельно. Воспитывался в многодетной семье. Будучи студентом политехнического института, он женился по любви на своей однокласснице, этнографе Нине Золотарёвой.
   – Дочь моя! Ты чем-то расстроена? – поинтересовался он.
   – Овидий пишет, что в древние времена люди питались только плодами с деревьев. Они не употребляли в пищу ни птицу, ни рыбу, ни...– слёзы мешали девушке внятно произносить слова. Губы её дрожали. – Он пишет, что это грех и преступление питаться плотью животных!
   – Публий Овидий Назон был и остаётся гениальным поэтом и мыслителем. Но литература — это не руководство к действию! Менять своё мировоззрение после прочтения книги – не очень осмотрительно. К примеру, то, что казалось плохим в Золотом веке, в наше время считается абсолютно нормальным. Помнишь, как сказано в Библии? Не то оскверняет человека, что в него входит, а то, что исходит из помыслов сердца, души и разума! Злоба, ненависть – вот, что плохо. А если, чтобы не умереть с голоду, тебе придётся съесть цыплёнка, так в этом ничего страшного нет!
   – Вот послушай! – взяв в руки книгу, сказала Рая.
   Уверенным и звонким голосом она процитировала:
   «... изменяется всё, но не гибнет ничто и, блуждая,
   Входит туда и сюда; тела занимают любые Дух;
   из животных он тел переходит в людские, из наших
   Снова в животных, а сам – во веки веков не исчезает...»
   – Девочка моя! – спокойно произнёс Михаил Львович. – Яне стану разубеждать тебя! Скажу лишь, что, если ты действительно не в состоянии прикасаться к животной пище, не делай этого. Более того, мы с матерью тоже откажемся от мясных и рыбных блюд, и будем с тобой заодно. Согласна?
В это время в комнату вошла Нина Витальевна и, улыбаясь, сказала:
   – Излишки холестерина – это вредно!
   Спокойствие в семье было восстановлено. Через полчаса Раиса уже спала на своём диване крепким сном.
   Утро следующего дня было одним из самых солнечных за последнюю неделю.
   Открыв окно, Рая не удержалась от возгласа: «Какая свежесть!»
Солнце светило ласково. В воздухе витал неповторимый аромат бабьего лета. Холод и тепло словно соперничали друг с другом, превращаясь в приятную прохладу, как это всегда бывает во второй половине сентября.
   Супруги Степановы просыпались рано. К восьми часам утра Михаил Львович и Нина Витальевна уже ушли в город.
   Беззаботная Раиса принялась изучать страницы Ветхого и Нового заветов. Красивая книга в чёрном кожаном переплёте была издана к 1000-летию Крещения Руси. Читая Библию, девушка делала пометки...
   – Я хочу стать чище и лучше, чем я есть сейчас! – сказала Рая матери, когда та пришла с работы.
   – Это похвально! – произнесла женщина, выкладывая про-дукты из большого пакета. – Но нужно ли тебе полностью менять себя? Будь естественной, девочка моя! Заботясь о своих внешних достоинствах, не забывай и о внутреннем целомудрии! Телесная   красота недолговечна, а красота души остаётся неизменной, она не подвержена старению и увяданию.
   – В чём смысл жизни, как ты думаешь?
   – Тому, кто знает, что такое жизнь, понятен её смысл. Не торопись с ответом на этот вопрос!
   – И всё-таки?
   – Видишь ли, милая, земная жизнь – это совокупность физической и нравственной силы. Для того, чтобы жить, нам нужно дышать, питаться и двигаться. Следовательно, первый смысл – в здоровье и долголетии. Для нравственного развития необходима пища духовная. Получение определённого количества знаний – цель вторая. Дружба, любовь, рождение ребёнка – всё это проявление простого человеческого счастья. Поэтому продолжение рода – задача не из последних!
Любой человек, доживший до почтенного возраста, имеющий множество внуков и правнуков, не задумываясь, ответит тебе, что смысл жизни – в ощущении радости!
   – Люди всегда к чему-то стремятся. Почему они не довольствуются малым?
   – Я думаю, – с расстановкой произнесла Нина Витальевна, – что дух, который живёт в нас и который вечен, изначально знает, что он достоин иного существования – более возвышенного! Величие духа и уязвимость плоти – вот то несоответствие, которое нас тяготит. Но это уже отдельная тема для разговора. Всему своё время. Давай-ка лучше приготовим что-нибудь к обеду! Жареный картофель и баклажаны тебя устроят?
   – Да! – с улыбкой ответила Рая.
   Поздним вечером, ложась в постель, Нина Витальевна неожиданно для самой себя призналась мужу:
   – Мне кажется, наша девочка во многом права.
   – В чём именно? – удивился Михаил Львович.
   – Сегодня я зашла на рынок, увидела огромные туши убитых животных, и мне стало дурно. Пока я смотрела на эти куски мяса, в моём сознании кружила ужасная мысль: «Люди – звери, и они будут страдать до тех пор, пока не станут травоядными».  Ты помнишь, моя бабушка держала хозяйство? У неё были две коровы, свиньи, куры.
   – Конечно, помню. Труженицей она была великой. Вставала с рассветом, пекла домашний хлеб...
   – Времена тогда были тяжёлые. В первый раз я увидела слёзы на глазах у бабушки, когда она, как и все сознательные граждане, по распоряжению советского правительства отвела свою постаревшую корову Марту на бойню. Я как сейчас помню её печальные слова: «Идём мы с Мартою вдвоём, и обе плачем. Обе...».
   – Животные живут инстинктами.
   – Животные умеют любить, умеют чувствовать! Они умны! Миша! От человека скрыта истина: всё то, что мыслит, – несъедобно!
   – Любимая! Мы ведь уже приняли правильное решение? Я уверен, оно не будет кратковременным, так как и моя жена и моя дочь во мнении едины, – погасив настольную лампу, сказал глава семьи.
   – С первого дня своего уединения Раиса вела дневник. Она делала в него ежедневные записи. Наблюдения девушки, её мысли о жизни превращались в аккуратные, ровные строки, которые она иногда перечитывала:

      5 августа
   «Бывает, что эмоции переполняют меня, и я не знаю, что с ними делать! Мне хочется высказать своё мнение по поводу прочитанной книги, прокомментировать то или иное событие или просто помечтать на страницах этой синей тетради. Я, наверное, романтик...».
     10 августа
   «В письме, обращённом к христианам, апостол Иоанн пишет:
   «Когда мы обнаруживаем, что Бог нас любит, эта любовь становится частью нас самих, и нам уже нечего больше бояться ни в этом мире, ни в вечности».
Я думаю, что чистые сердцем люди очень счастливы, потому что им знакомо блаженство, которому нет цены...».
     16 августа
   «Впервые посетив картинную галерею, я испытала странное чувство.
Вниманию посетителей было представлено огромное количество портретов, написанных художниками в разные века. Никакая фотография не сможет так раскрыть душу человека, свойства его характера, как художественный портрет, сделанный рукою мастера.
   Я смотрела на лица известных меценатов, светских дам, государственных деятелей и думала о том, что все они были умными, образованными людьми, яркими представителями своей эпохи. Они так  же, как и мы, размышляли о вечных ценностях, о добре и зле, о вере и безверии, любили, страдали, ненавидели, мечтали и боролись. И вот их нет! Миллиарды жили и ушли!
   В галерее я ощутила себя очередной заблудшей душой, точь-в-точь повторяющей чью-то прожитую жизнь. Мне стало грустно.
Я поняла, что ничего нового в мире нет и быть не может, потому что всё уже было...».
    21 августа
   «Я люблю поэзию Лермонтова и преклоняюсь перед ним как перед личностью. У него есть замечательное стихотворение, первая часть которого всегда в моей памяти:
Она не гордой красотою
Прельщает юношей живых,
Она не водит за собою
Толпу вздыхателей немых.
И стан её – не стан богини,
И грудь волною не встаёт,
И в ней никто своей святыни, Припав к земле, не признаёт...
Иногда мне кажется, что это обо мне...».

   Наступило воскресенье, день отдыха. Родители  Раисы были дома.
   За окном шёл моросящий дождь. Ветер дул порывами. На улице было холодно, но соседские дети, несмотря на непогоду, весело резвились во дворе. Они играли очень шумно, постоянно о чём-то споря.
   У Степановых была двухкомнатная квартира, обставленная недорогой мебелью. В небольшом зале в углу под потолком висела икона, которой, судя по рассказам, было более ста лет. На ней был изображён Святой Николай Угодник, или, как его ещё называют, Николай Чудотворец. А в комнате Раи на стене была картина под названием «Жанна Д’Арк в доспехах».
   Раиса сняла свою картину и, не спрашивая разрешения родителей, на её место повесила старинную икону.
   Она долго рассматривала лик Святого, который держал в левой руке небольшую книгу. Лицо Николая Угодника казалось ей очень строгим, чуть ли не суровым.
С этого дня девушка начала молиться два раз в день, утром и вечером. Молитва её была многословной. Она просила сниспослать ей просветление, дабы в жизни не совершить ни одной ошибки. Раиса молилась стоя, не сводя глаз с иконы, усиленно крестясь.
   Две недели прошли незаметно.
   Как-то ночью Нина Витальевна внезапно проснулась и увидела, что в комнате дочери включено электричество. Накинув на себя длинный вязаный жилет, женщина постучала в комнату Раи. Дверь открылась бесшумно.
Молодая девушка с распущенными волосами в ночной рубашке стояла на коленях перед иконой и о чём-то страстно молилась.
Нина Витальевна   всплеснула руками и в испуге воскликнула:
   – Боже мой! Девочка моя, что случилось?!
Рая вздрогнула, посмотрела в сторону матери и не сразу узнала её. Потом она поднялась и беззвучно заплакала.
   – Мне приснился страшный сон. Но я уже не помню, о чём он был.
   – Бедная моя! Нужно было позвать меня! Успокойся. Всё позади. Ничего не бойся, я всегда буду рядом! – взволнованно шептала женщина, обнимая свою дочь.
   – Может быть, выпьем по чашке чая? – спустя минуту предложила мать.
   – Да, пожалуй.
   В два часа ночи на кухне у Степановых зажегся свет.
   – Доченька, что тебя беспокоит? Ты в последнее время сама не своя. Похудела, побледнела, круги под глазами. Какие у тебя заботы?
   – У меня все хорошо.
   – Послушай, я никогда не была с тобою слишком строгой. Ты с детства разумная. Достаточно было однажды сделать тебе замечание, и твое поведение уже не вызывало нареканий. Ты никогда меня не огорчала. —  В глазах Нины Витальевны блеснули слёзы.  — Ты идеальный человек, быть может, только слишком старательный. Помню, когда тебе было года четыре, я дала тебе от температуры таблетку аспирина, которую ты не смогла проглотить. Я сказала: «Доченька! Вот смотри, я же тебе показываю, как это нужно делать!». И такого маленького упрёка было достаточно для того, чтобы ты в моё отсутствие, желая исправиться, начала тренироваться на пуговицах. Прихожу домой, ты стоишь у трюмо, кладёшь в рот пуговки, одну за другой, и запиваешь их водой!
   Губы Раисы слегка улыбнулись.
   – Я, наверное, слишком много размышляю, мама. Я хочу понять, как устроен этот мир, что такое человек во вселенной. Представь! Мне кажется, что Адам и Ева – это всего лишь первые грешники, чьи имена нам стали известны, я уверена, что в одно время с ними жили другие первочеловеки! А это значит, что не все люди несут на себе печать первородного греха!
Нина Витальевна подошла к дочери и погладила её по голове.
   – Милая моя! Землянам нужно думать о хлебе насущном. Секреты мироздания – это, конечно, интересно, но здоровье прежде всего. Обещай, что ты не будешь больше переутомляться!
   – Обещаю, мама.
   После этого случая родители Раисы всерьёз задумались о правильном воспитании своего ребёнка.
   С девушкой что-то происходило. Её нравственные и духовные искания казались чересчур преждевременными. В этом возрасте молодые люди обычно не засиживаются дома; они веселятся, совершают глупости, не думают  о будущем, не вспоминают о прошедшем.
   – Что это с ней такое?! – недоумевал отец. – Ей давно пора в кого-нибудь влюбиться! Мать должна лучше понимать свою дочь, – упрекал он жену. – Чтобы побродить по парку Кисловодска, люди приезжают сюда из Сибири! Здесь рай для влюблённых, здесь сотни красивых мест, пригодных для интимных встреч. Объясни же ей, наконец, что добровольное затворничество ни к чему хорошему не приведёт!
В этот же день Нина Витальевна дала Раисе несколько поручений.
Девушка должна была сходить в ювелирный магазин, в ателье и на почту.
Провожая её, мать как бы мимоходом сказала:
– Для того, чтобы стать личностью, совсем не обязательно вести аскетический образ жизни. Ведь можно грешить и против себя самого, изнуряя себя всевозможными ограничениями и предрассудками. Не забывай об этом!
Через несколько часов Раиса вернулась домой уставшая и очень довольная тем, что она выполнила всё, что ей велели. Теперь она стала помогать родителям буквально во всём: научилась готовить быстрые завтраки, ходить на рынок за продуктами, платить по счетам за коммунальные услуги...
   Незаметно наступил ноябрь. На Кавминводах закончился сезон дождей и появились первые заморозки.
   Михаил Львович был в командировке.
   Окончив уборку квартиры, Рая спросила у матери: Нина Витальевна задумчиво посмотрела на дочь и ничего не ответила.
   – Я знаю, где! Когда я читала «Божественную комедию» Данте, у меня душа холодела от ужаса. Я ощущала этот холод в области груди.
   – Нельзя быть такой впечатлительной, Рая! Зачем ты принимаешь всё на веру? Ведь на самом деле никто ничего не знает.   Люди могут только строить предположения. Человечеству известно не так уж и много, а тайна души – это вечная тайна. И зачем, живя в этом мире, рассуждать о потустороннем? Готовься как следует к поступлению в вуз!
   – Оказывается, Страх, Тоска, Уныние, Зависть и Скука существуют сами по себе. Они вселяются в людей как злые духи. Они имеют конкретный облик и все обитают в аду.
   – Боже мой! Рая! Если ты не прекратишь, я приму меры и накажу тебя! – воскликнула разгневанная женщина.
   Разговор продолжения не имел.
   Во время вечерней молитвы Раисе показалось, что выражение лица Николая Угодника немного изменилось. Чтобы рассмотреть икону получше, она взяла её в руки и поднесла поближе к свету.
   Лик Чудотворца изумил девушку. Умные выразительные глаза, большой открытый лоб, тонкие брови, прямой нос, маленькие губы, как никогда, излучали кротость, смирение и умиротворённость.
Девушке стало стыдно своих молитвенных просьб и она попросила прощения.
   – Я была эгоисткой, прости меня, Святой Никола! Обещаю, что впредь я не буду просить тебя сотворить маленькое чудо. В Библии сказано, что молитва должна быть краткой и правильной. Господи, помилуй, спаси и сохрани! Это всё, что нужно нам произносить, ибо Всевышний знает, в чём мы нуждаемся. Пожалуйста, прости, Святой Никола!
   Поцеловав икону, девушка отнесла её в зал на прежнее место.
Михаил Львович вернулся из поездки поздно вечером. Он был удивлён, что Раиса не встречает его в дверях, как это обычно бывало.
   – Она, наверное, уже спит, – шёпотом сказала Нина Витальевна, обнимая мужа. Михаил Львович на цыпочках вошёл в комнату дочери.
Девушка неподвижно лежала на диване. Безучастным взглядом она посмотрела на отца и отвернулась. В руках у неё были большие механические часы, на которые она то и дело поглядывала.
   – Дочь моя, здравствуй! – радостно произнёс отец.
   – Здравствуй, папа, – равнодушно ответила Рая.
   – Ты опять экспериментируешь?
   – И да, и нет. Видишь ли, по моему глубокому убеждению, чисты должны быть не только деяния, но и мысли. Я боюсь, как бы у меня в голове случайно не промелькнула какая-нибудь плохая мысль!
   – Бояться нельзя, если ты веруешь в Бога.
   – Вот именно! Но у меня, как бы это тебе объяснить, особая боязнь, боязнь греха! Я боюсь впасть в уныние, я боюсь плохо о ком-нибудь подумать, я даже боюсь бояться. Понимаешь? Человек обязан контролировать себя полностью! Поэтому я взяла часы и засекла время, чтобы твёрдо знать, сколько я сегодня прожила совершенно безгрешно.
   Лицо Михаила Львовича сначала расплылось в улыбке, а затем он так громко засмеялся, что Нина Витальевна тотчас прибежала к ним в комнату.
Смущённая Рая подошла к отцу.
   – Нина! Помоги мне, пожалуйста, иначе я не выдержу! –подавляя приступ смеха, говорил Михаил Львович. – Ты не поверишь до чего дошла наша дочь!
   – Сколько ты там уже прожила без греха? – обратился он к Раисе.
   – Ровно час у меня не было ни одной тревожной мысли в голове, ни страха, ни грусти, ничего!
   – Час без «греха»! Нина! – торжественно произнёс Михаил Львович. – Мы с тобой воспитали замечательную дочь, «чистейшей прелести чистейший образец»! Правильное питание – это хорошо, но с завтрашнего дня у неё начнётся абсолютно новая жизнь! Её ждут горы, лес, маршруты терренкура, нарзанные ванны и самое главное, начало трудовой деятельности!
   Категоричность Михаила Львовича была безапелляционной.
   Мать и дочь улыбнулись в ответ и охотно с ним согласились.
Часто бывает, что незначительное событие меняет многое. Реакция отца на поведение дочери была сравнима со вспышкой яркого света в полумраке. Девушка словно очнулась от тяжёлой дремоты, не разумом, а сердцем осознав глубину своих заблуждений...
   Раиса побывала с гастролями во всех городах Ставропольского края, искренне радуясь новым знакомствам и общению с интересными людьми. Иногда она со вздохом вспоминала о своём уединении и чрезмерной набожности.
   Вскоре Раиса поступила в хореографическое училище и через несколько лет успешно его закончила.
    Элиста. IX. 1999 г