Бархатное платьице

                БАРХАТНОЕ  ПЛАТЬИЦЕ
                Рассказ

           Над деревней нависли низкие тучи, казалось, вот-вот хлынет ливень. Оно бы и ничего, что гроза   выльет на пыльные дороги потоки дождя, но с другой стороны – страшно. Вон в прошлое лето  так шарахнуло,  такая сверкнула молния, что  сразу   пастух и корова были убиты. Ой, ужас что было-то!  И Зоська решила, хорошо, что сама этого не видела – в городе  у старшего брата гостила.
 Мама потом всё рассказала.
- Страсть какие  тучи  кружили, – говорила она, перекрестившись, – до сих пор оторопь берёт!..
Зоська  беспечно слушала маму, насмешливо поглядывая  на двух трусливо поджимающих ноги сестричек  и трёх братишек, облепивших кухонный стол.
 Зосе неинтересен стал мамин  рассказ,   и она выбежала на крыльцо.
Налетевший ветер  затрепал подол  Зоськиного  ситцевого платья и мгновенно разлохматил  пышные   локоны  её рыжих волос. Она оглядела небо, задержав взгляд на  его южной стороне и, широко раскинув  руки,  вдохнула в себя  влажный воздух и звонко закричала:
- Не боюсь тебя, гроза! Громче, гром, греми!
Евдокия Устиновна, вышедшая вслед за дочкой, шутливо погрозила ей свёрнутым в жгут полотенцем и произнесла:
- Совсем ты ошалела, девка!  Надо же, грома она не боится! Ишь, какую ровню себе нашла!..
 И  тут же ласково добавила:
- Эх, дочка, дочка! И в кого  только ты у меня  такая бедовая?!
… А порывы ветра   тем временем прогнали тучи  за деревню; небо прояснилось, и проглянуло солнышко. Зоське стало тепло и весело,   Зоськиной матери  тоже стало радостно. И Евдокия Устиновна  попросила:
 - Зосенька, дочка, отнесла бы ты   горяченьких блинчиков моей сестре  Алевтине, пусть помянет    дедушку  вашего. А то она, поди,  про всё забыла,  до сих пор, наверняка,  вытягивается лежебока!
И  Евдокия Устиновна вернулась в избу и вынесла  Зосе тарелочку блинчиков, бережно укрытую рушничком.
 С  тёткой  Алей, материной старшей сестрой, они   жили на одной улице, в самом конце  Вязовки.   Тётка Аля в отличие от Зоськиной матери, как родилась тут, так и живёт с тех пор. Но только не в родительском доме, который давно рухнул, а в своём, собственном, построенном  ею с мужем.
  Дом у них   добротный, высокий, с большими окнами был украшением   Яблоневой  улицы, светло раскинувшейся на взгорке до самого горизонта.
Всё это Зоська  знает с тех пор, как их семья переехала  сюда   из Забайкалья на  постоянное  место жительства.  Тогда же они   всей своей большой семьёй  тоже построили собственный дом.
Зоськина мама и  тётка  Алевтина – обе     высокого роста, стройные, как две  сосёнки.   Они удачно вышли замуж и нарожали кучу детей.
 Зоська – третий ребёнок в семье. Она  росла крепенькой и сообразительной девочкой,  была любима   и  всем   в   радость. Бывает, Евдокия Устиновна взгрустнёт порой,  а Зоська тут как тут – подбежит, обнимет  её – и куда-то сразу   материнская печаль девается! Случается и так, что   она начинает хохотать вместе со своей   доченькой-веселушкой…
Любая  родительская просьба  девочке в удовольствие.  Вот и в этот раз она рысью бежит к тёте с материнскими блинами.
 Возле высоких тесовых ворот тётиного дома  Зоська  запрокидывает голову и  звонко кричит:
- Тётя  Аля! Мамка угощение прислала!
     На её зов, на ходу завязывая тесёмки яркого атласного халата,  к воротам  выплывает сама  Алевтина Устиновна.
 Приняв тарелку с блинчиками, тётя  ласково  гладит девочку по голове и приглашает её в дом:
- Айда, айда, моя умница, заходи, я тебя медком угощу!
    У Караваевых  своя пасека, и мёд у них не выводится. Тётя  ставит  на стол целую тарелку  с загустевшим мёдом, и  Зоська   деревянной ложкой черпает  его. 
Ела она  его  до тех пор, пока горькую приторность не почувствовала во рту. А наевшись,  сразу побежала домой.
   Ей предстояло подняться в горку, затем перейти мостик через  мелкую речушку, снова подняться в горку, а там и до дома  рукой подать…
С горки  Зоське   вся деревня, залитая утренним солнечным светом, открылась.  Виден и её  родимый дом с палисадом.
 «Как хорошо-то! – радостно подумала Зоська   и пожалела, что братьев  рядом нет.
« Спят, наверное, засони. А  отец  теперь  на комбинат  утопал –  механику полагается рано вставать»… Сама она тоже рано встаёт.  Зоське даже мать порой ласково выговаривает:
 «И куда ты  в такую рань  поднимаешься,  девонька? Ещё солнышко не проснулось, а ты уже на ногах. Поспала бы, доченька! Вон с братьев  бери пример –
 спят  как славненько- то!»
 И Зоська  представила Дениску с Артёмкой, спящих в обнимку.   Ей стало весело.
 Зоська спустилась на  старенький мостик через речку и   беспечно бросила  глиняный  комочек в  речку, он  плюхнулся в воду.
Девочка взглянула на берег и нахмурилась, увидев, как внизу соседская дворовая собачка гоняется за беленьким козлёночком. Бедняжка, должно быть, выбился из сил и жалобно блеял.
-  Султан, а ну прекрати! – грозно крикнула Зоська, –
чего  мучаешь малыша?!
Собачка вздрогнула от Зоськиного  окрика  и трусливо побежала прочь.
-  Вот и беги! – проговорила Зоська снисходительным тоном.
 Она надумала зайти к подружке  Тоне Тумановой посмотреть, какой ей ранец купили к школе. Около дома подружки Зося увидела  младшую дочку Караваевых –  трёхлетнюю Талису.
Девочка была  в красном бархатном платьице, и ею невозможно было не залюбоваться.
- Талисочка! Какая ты  нарядная, – воскликнула Зоська и остановилась, припомнив,  что это она сама сшила для девочки платьице.
 Зоське привиделась картинка  из недалёкого  своего прошлого.
Углядела она в бабушкином сундуке отрез бархатного материала  тёмно-красного цвета. Полюбовавшись отрезом вдоволь, решила:» А сошью-ка я нарядное платьице для своей маленькой двоюродной сестрички Талиски. Будет она в нём  красивой  куколкой!»
Как решила, так и сделала – отрезала кусок ткани, раскроила, как их учили в школе на уроках домоводства. Дошивать  изделие взяла домой. Пришедшая с работы Евдокия Устиновна, увидев раскроенный материал, удивлённо ахнула:
- А батюшки! Что ты наделала, дочка?!
Зоська, потупив глаза и прижав к себе раскройку, ласточкой метнулась к двери.
- Зося, Зося! Ты куда?  Постой! –  кричала ей вслед рассерженная мама.
Но Зоська, не переводя дыхания, бежала к дому тёти Алевтины, у которой имелась швейная машинка…
       Зося  до сир пор помнит   укоризненные слова матери: « Доченька! Что же ты наделала?!  Этот  отрез бархата был тебе подарком  от бабушки на совершеннолетие!»
И бабушка  подтвердила: «Внученька! Я ведь  этот отрез тебе на восемнадцатилетие  приготовила, а ты взяла и  порезала его!»
И сейчас, глядя на Талисочку в  ловко сидящем на ней платьице, Зоська нисколечко не пожалела,  что так нещадно  когда-то «искромсала»   бабушкин отрез.
- А я бабочек  ловлю! – хлопая ресницами, радостно похвалилась Талисочка.
 И она побежала по зелёной траве.
Зоська улыбнулась, посмотрела ей вслед  и  пошла к калитке.
Подружка ждала её и встретила Зоську на крыльце, держа наготове новенький ранец с двумя блестящими ремнями. Что и говорить – красивый ранец, у Зоськи такого ещё не было.
Обсудив покупку, девочки сели  пить чай, уютно расположившись   за  столиком в  яблоневом  саду подруги. И сразу же услышали детский крик.
Кричала девочка:
-Ма-ма-а!
Зоська первой выбежала на улицу и увидела    Талису, а перед ней – рыжую корову соседей Чекмарёвых с огромными рогами.  Девочка тряслась от страха, а корова, громко фыркая,   грозно подступала к  ней. Затем, мотнув низко опущенной головой,   одним рогом поддела   её  за красное платьице.  Зоська сначала остолбенела, затем подбежала к корове, вцепилась в платье перепуганной девочки и стала умолять бурёнку:
- Да отпусти ты Талиску! Что ты делаешь, глупая?
 На шум выбежала   из двора хозяйка коровы, Ленка Чекмарёва. Увидев  девочку, повисшую на рогах её бурёнки, она побелела, кинулась  к ней  и принялась громко   уговаривать:
- Рогуля! Рогуля! Да ты что,   ошалела, сумасшедшая?!
 И  Зоська уговаривала:   
- Зорюшка, Зорюшка! Отдай мне девочку, она совсем не твоя!
 Увидев хозяйку, корова  жалобно мыкнула, издала  покорный вздох и отошла в сторону. Зоська подхватила  плачущую девочку на руки и  успокаивая, понесла её домой. Прижав к себе ребёнка она  негромко  сказала коровке:
- Иди домой, Зорюшка, иди!..
А  девчонке с прутом   с упрёком заметила:
- Да кто же  так  называет корову? – Рогуля! Вот она и оправдывает свою кличку…
Зоська несла девочку и приговаривала:
- Напугалась, миленькая?!  Не плачь, не плачь… уже всё позади… 
      Долго обсуждали потом в деревне это событие.  Надо же такому приключиться?! Корова подняла на рога ребёнка и ничего с ним не случилось! Все пришли к выводу: девочка не сорвалась с коровьих рогов благодаря крепкому материалу её платьица. Ведь если бы платьишко порвалось, девочка упала бы с высоты коровьего роста и сильно расшиблась…
Беда это или рок какого-то знамения, никто из деревенских тогда не понял.
Слух об этом происшествии в тот же  вечер докатился до Зоськиной матери. Евдокия Устиновна ласково обняла дочь    и похвалила:
- Да ты у меня настоящая героиня, дочка! Коровы не побоялась. Эх ты, моя бедовая!
И Евдокия Устиновна присела рядом с Зосей.
Девочка прильнула к плечу матери и, заглядывая ей в глаза, спросила:
- Помнишь, мамочка, как ты поругала меня за  раскроенный отрез бархата?          
-А как же? Конечно, помню, – вздохнув, ответила Евдокия Устиновна.
- Так вот,  это платьице спасло Талисочку от падения с рогов  коровы – так люди говорят.
- Ладно-ладно, коли это помогло ребёнку, беру свои сердитые слова обратно. – А тебе, как я погляжу, по нраву будущая работа швеи. Я угадала? – спросила мама  Зосю.
- Нет-нет, мама!  Хочу стать крано-овщицей! – озорно  пропела  девочка.
И Зося закружилась по  избе, подняв голову кверху.
- Вот неуёмная! – заулыбалась мать, всплеснув руками, – совсем как я в молодости!..
                ***
      Она могла бы стать замечательной крановщицей, эта весёлая девчонка Зося. Ей хотелось управлять башенным краном, сидя в его кабинке высоко-высоко, прямо почти у самых облаков. Она  умела так весело и задорно смеяться, что  смех её  заставлял улыбаться даже  самого мрачного человека…
Она могла бы сделать много чего доброго   в жизни.
Зося могла бы, но не успела…
Её жизнь трагически оборвалась во время  восхождения на  скалу  с  экспедицией отряда, в который она записалась будучи студенткой   политехникума. Она не успела помахать рукой облакам, плывущим над головой,  и крикнуть им:               
- Я хочу с вами породниться!..
…Живёт   печалями, скорбями и одновременно радостями маленькая деревенька Вязовка, которая на  карте обозначена крохотной, едва заметной точкой.