Глава вторая. Принц Сайма

Море, похожее на ребёнка, уверенного в том, что жизнь - это навсегда, то затихало, то играло волнами, намереваясь утопить в них слабеющее Солнце.
Ещё минуту назад на пляже никого не было, но вынырнув, Лар увидел двух Темнокрылых. По тому как один из них указывал попеременно то на пловца, то на небольшое судёнышко, бросившее якорь неподалёку от берега, было понятно, что он настойчиво убеждает в чём-то второго. Второй же сомневался и всё почёсывал волосатую грудь, выглядывающую из-за распахнутого ворота свободной рубашки поло, всё поглядывал на пловца, соорудив из ладони козырёк, ибо блики на воде всё ещё были убийственными для глаз.
"Когда в товарищах согласья нет..." - помните дедушку Крылова? Вот и тут явно наблюдается вывод: "А воз и ныне там", то есть не там, а на пляж выехала потрёпанная торговая повозка. Два помощника возницы, распластавшись на внушительном грузе, придерживали парусом рвущийся тент, а возница - лошадей, напуганных рокотом моря и пронзительным ором вездесущего морского курятника. Это я про чаек, какие выглядят весьма романтично. Ага. Если смотреть на них издалека. А уж орут эти куры, воспетые поэтами... Но не будем рушить возвышенную ауру, в любом случае, чайки - интересные птицы.
Пока возница успокаивает лошадок, а помощники снимают полог с груза, я расскажу вам о Гайме, пляже и скале, дабы вы могли вникнуть, оглядеться и быть в теме по самое нихачу.
Гайм - это тот самый спорный город-порт, за какой Сайм с Каракомом, а точнее Светлокрылый Гор и Король Дон воевали так, что чуть свои столицы не потеряли. К консенсусу воители не пришли, но вынужденно взяли прохладную паузу. Почему вынужденно? А потому что после последнего сражения бойцов у обоих сторон почти не осталось, вот и взяли, чтобы окрепнуть-укрепить-нарастить. За время той паузы Дона убил родной брат, а Гора новая команда с почестями отправила на пенсию. То, что будет дальше, пока что всё непредсказуемо, хоть ты как вангуй. Однако же, даже распоследнему бомжаре любого рода-племени понятно, что город-порт - лакомый кус, потому войне быть. Мятежника Зара хрупкое перемирие уже не устраивает, потому он регулярно дратует Караком, надеясь на то, что он озвереет и оголтело кинется крушить-рушить, теряя численное преимущество. Но такой политики придерживается мятежник Зар, провозгласивший себя Королём, стоя по колено в крови. Что думает законный наследник неизвестно и самому наследнику, ибо пока что ему не до войны и не до крупнейшего порта, ему бы трон вернуть. Сейчас Гайм, по сути, ничей, то есть общий. Конечно, стычки случаются, но чаще местечковые.
Пляж, где у нас с вами Лар тащится, имеет отличительную особенность - скалу, похожую на распятого раба. Откинув голову, выгнув спину, каменный исполин вызывающе подставляет грудь под хлёсткие удары волн. Две тропы, опоясывающие природное изваяние, напоминают руки, заведенные за спину.
Лар, когда к пляжу подлетал и на скалу глянул, сразу Нага вспомнил, а с ним и Лата, а с ними и... Короче, много чего вспомнил Советник по обороне - он же начальник Стражи, маскирующийся под чёрте кого, но только не под себя самого, и это ему доставляет несказанное удовольствие. Свобода даже от обязательной формы одежды - это тоже свобода, а что уж говорить о возможности потащиться, выполаскивая из пор въедливые пески пустыни Гома, чёрной, как ночь без звёзд.
Почему Лар расслабился, вместо того, чтобы, растопорщив крылья, с пеной у рта искать нужного товарища и выяснять важные детали, касающиеся мятежника и законного наследника? Хм... Он уже и так много чего выяснил из неожиданного и напряжного, потому выходной взял. Ага. Поверили? Зря, однако.
Вечер падал в ленивые волны со скоростью улитки ползущей на Каракурт. Солнце не торопилось уступать небесные позиции проснувшейся Лее. Однако же Звезда уверенно набирала силу, а Светило потихоньку остывало, и море остывало вместе с ним.
Чувствуя приближение ночи, в морских глубинах проснулись стаи светящихся рыб и плотоядных медуз. Последние настраивались на охоту. Одна из самых активных подобралась к одинокому пловцу и ужалила его в ногу. Вот ведь, тварюшка какая! Там и рта-то - смотреть под микроскопом затеешься и фиг разглядишь, а цапнула знатно. Ощущение было таким, словно в лодыжку нож воткнули. Лар непроизвольно вскрикнул, чем до бешеного ора напугал чаячью стаю, норовящую по своему отметиться возле одинокого пловца. Как именно отметиться? Облегчиться ему на голову.
Аппетит, как известно, приходит во время вкусной еды, и чем вкуснее еда, тем сильнее аппетит, но порции иногда бывают чересчур большими даже для чрезмерного аппетита и слонячего желудка. Для слонячего! А тут на "большой каравай" раззявила рот морская козявка.
По размаху откинувшей её волны охотница живенько сообразила, что вкусная жертва слишком неподъёмная, да и непредсказуемая до нервных спазм её сопливого тельца, потому опасливо отдалилась, а пловец, матюгнувшись, направился к берегу.
На укус следовало немедленно наложить жёлтые водоросли, иначе было не избежать зудящего отёка. Тех водорослей на берегу валялось небывалое количество. Море не любило их кислый запах вот и вышвыривало на берег целые охапки травы, похожей на спутанные волосы забулдыги-фермера.
Из одежды на теле Ларе было только тело, хорошо накачанное гибкое тело бойца.
- Алари..., - восхищённо выдохнул Ветер, мягко сдувая с бронзовой кожи солёные слёзы моря, - Алари...
Неожиданно смутившись, Лар недовольно пробурчал:
- Первый раз видишь что ли? Прекращай, - и посетовал, - жаль, что море - не баня, где есть двери.
Хитро посмеиваясь, Стихия прижалась к другу, согревая его накопленным теплом, а заодно согреваясь сама. Чем? Хм... Стихия чувствовала, что Лару не просто приятна её забота. С некоторых пор он принимал её не как дань дружбы, а как... Ну? Дошло? Знаю, что дошло. Это же и железному бойцу ясно, как ясен пень, что он влюблён в свою Стихию. Так влюблён, как никогда не был ни в одну свою женщину.
Толком не обсохнув, Лар живенько оделся, ибо всяко испытывал стеснение и принялся осматривать припухшее место укуса. Однако же, медуза определённо рассчитывала на победу, потому и впрыснула немеряное количество яда. Место укуса стремительно вспучивалось. Яд намеревался порвать кожу так же, как болотный газ, выходя из недр, прорывает пузырь плотной болотной ряски.
- Алари..., - тяжко вздохнула Стихия, понимая, что не в силах погасить жар воспаления, а Лар решил её успокоить, по обыкновению недовольна бурча.
- Не ной, пройдёт. Не ной, сказал! - и невольно смягчил требовательный тон, - Ну и чего ты раскиселилась? Фигня-война - переживём. Лучше отгони вон куда подальше чаек, совсем оглушили.
И зазвенели в ответ серебряные колокольчики. Но нахватавшись пинков, всклокоченные чайки разорались ещё громче. Бестолковые, страшно любопытные птицы не собирались никуда улетать, зато облегчились все скопом прямо в море, и слава те, а то мало ли чего.
- Держи, неудачник. Это ж надо словить укус самой ядовитой медузы!- пророкотал за спиной басок одного из Темнокрылых, и нога в жёлтой кожаной сандалии подкинула ближе целый пучок нужной водоросли.
- Рви сам, а то она вонючая.
Поблагодарив кивком, Лар принялся пальцами разминать траву. Сочные паутинки исходили тягучим соком с запахом прокисшего молока.
На городской стене проснулись гонги, отметив единым звоном время патруля.
Беспокойно передёрнув плечами, сомневающийся Темнокрылый перестал сомневаться:
- Договаривайся с ним, Зид, управимся быстрее.
Обладатель жёлтых сандалий незлобно хохотнул:
- Не переживай, Гон, я прослежу, чтобы он на совесть отработал.
Зид, был заранее уверен, что покусанный пловец согласится поработать грузчиком. Небрежно щёлкнув пальцами, он заявил:
- Пол монеты за два мешка, а за скорость, если таковая будет, получишь монету премии. Погнали, хорош рассиживаться, а то песок под задницей прорастёт.
"Хам-хам-хам!"- возмущённо забился чаечный крик. Море облизнуло берег, отослав к нему не один насмешливый язык. Покосившись на самоуверенного нанимателя, пловец хмыкнул и продолжил невозмутимо наматывать водоросли на лодыжку.
Гон с возницей и его помощниками уже потащили мешки к судёнышку, а на берегу всё ещё шла торговля.
Зид возмущённо возмущался:
- Это хорошая цена!- и отмахивался от Гона, - Мешок в море не урони! Щас я.
Поглядывая на грузчиков и нанимателя, Лар невозмутимо отчеканил:
- Хочешь быстро разгрузиться - плати больше.
- По монете за мешок? Слушай, а рожа не треснет? За такие деньги я один всё перетаскаю!
- Таскай, - хмыкнул Лар и, понизил голос, - Привет, Зид.
Ну что, сообразили, что Лар тут не просто тащился? Вот именно. Сеть тайной разведки каракомской Стражни была почище паучьей, да и покрепче последней, а Темнокрылый Зид давненько уже был важной паутиной в её сложном плетении.
Чуткая Стихия, оставив в покое чаячий курятник, настороженно прижалась к другу, но узнала Воина тайной разведки и панибратски взлохматила шевелюру разведчика.
На самой глубине широко распахнутых карих глаз Зида посверкивала хитринка:
- Торгуетесь, как заправский торгаш. Рад видеть.
Вопросы начальника тайной разведки Стражни были краткими, как шлепки камня по притихшей воде.
- Где, когда, сколько.
И без того тихий голос Зида надёжно прикрыл новый залп пушек.
- Охотничья хижина на Уступе Слёз. Восточная гряда, верхний уступ. Завтра после заката.
- Охраны?
- Двое.
- Всего-то? - досадливо цыкнул Лар и уточнил, - Кто из наших в курсе?
- Я, Вы, Сол.
- Отлично, - кивнул Лар, поднимаясь, - Поможете?
- Да.
Грузчики возвращались за второй партией груза. Ветер заботливо стряхнул песок с серых штанов и принялся дуть на укус, обмотанный жёлтыми водорослями.
- Жмот! - громко констатировал Зид и отпрыгнул от набегающей волны дабы поберечь сандалии. - Ну и ходи голодным!
- Сам ты жмот, - усмехнулся Лар. Уходя, он насмешливо бросил через плечо, - Счастливо надорваться.
И незаметно подмигнул, а Ветер чмокнул подмигнувшего в ответ Зида.
Солнце упало в море. Перебирая щупальцами, Лея считала звёзды и откровенно любовалась своим статным Воином, отражаясь искрами в пристальном взгляде, на ходу ощупывающем скалистую Восточную гряду. Выглядывая из голенища лёгкого сапога, хищно посверкивал рубин на рукояти кинжала.