Прыжок в бесконечность

Шел 2245 год. Человечество шагнуло глубоко вперед в своем развитии. Мы давно уже осваивали ближний космос и уже приступили к изучению дальнего. Современная цивилизация в своем арсенале имела как субсветовые двигатели, которые позволяли передвигаться по солнечной системе, так и двигатели нового поколения, разрывающие пространство и время, и перемещающие корабли практически мгновенно к звездам на расстояние нескольких сотен световых лет. Ресурсы матушки земли были фактически исчерпаны, но человечество уже давно научилось их добывать с планет солнечной системы и спутников газовых гигантов. Повсюду в солнечной системе находились наши базы, площадки добычи полезных ископаемых, различные производства. Земля при этом оставалась колыбелью жизни, все производства с неё были перенесены, а на низкую орбиту нас перемещали космические лифты вместо архаичных ракет, загрязняющих атмосферу.  Но все же мы понимали, что ничто не вечно и запасной плацдарм необходим цивилизации, тем более при населении 45 миллиардов человек. Ради этой цели не так давно начали производится экспедиции в поисках второй земли. Прыжки на новых двигателях производились к ближайшим звездам в зоне спокойствия, где может сохранится жизнь, в пределах 190-200 световых лет. На этом расстоянии мы могли с большой вероятностью произвести расчет безопасности звезд. Быть уверенными, что выйдем из прыжка рядом со стабильной звездой, а не в облаке плазмы, отброшенном красным гигантом или рядом с черной дырой или еще хуже нейтронной звездой. Чем больше прыжков мы делали, тем точнее и подробнее становилась изученная карта звездного неба. Наши корабли несли огромное количество спутников-зондов, которые рассеивались по звездной системе и передавали данные по обнаруженным планетам.
Сами корабли не предназначались для посадки, основной задачей команды было грамотное распределение спутников по системе, чтобы уменьшить их время подлета. На всякий случай на корабле был челнок, который давал возможность ступить человеку на поверхность планеты, пригодной для жизни. Но такого случая никому не представилось. Было уже найдено более 1000 планет, на одних был кислород, на вторых была вода в виде океанов, на третьих – идеальный температурный режим. На одной из планет зонд даже обнаружил простейшие формы бактерий! Но все эти планеты могли лишь радовать через иллюминатор глаз космонавта, находившегося на орбите. У каждой из планет, которые первоначально казались новым пристанищем людей, был свой неприятный сюрприз в виде ядовитых газов, повышенной гравитации или близости к материнской звезде, радиационное «дыхание» которой ставило крест на всем живом. Но ресурсы солнечной системы были велики, и мы продолжали поиски, зная истину: кто ищет – тот всегда найдет. Тем более пару планет уже смогли нас порадовать крайне редкими и ценными минералами, добыча которых планировалась в ближайшем десятилетии. Человечество развивалось технически, но при этом смогло найти гармонию с природой и собственным эго.
******
Позвольте представится, младший капитан звездного экспедиционного корабля Фрэнсис Торн. Я только получил свою новую должность и был готов покорять дальний космос. Мне всего 32 года, но я уже второй капитан космической машины, готовой открывать новое прекрасное будущее этому миру. Возможно, Вы подумаете, что я слишком молод для столь ответственной миссии, но смею Вас разочаровать, я силен, красив, умен, отважен, не мужчина, а завидный жених, спросите моих девчат, они Вам подтвердят. Тем более оконченные с отличием школа пилотов и космическая академия, а также награды за не самую легкую миссию по созданию военной базы подскока в поясе метеоритов между марсом и Юпитером не позволят Вам усомнится во мне. Ну а если, вы еще в сомнении, то 54-летний капитан корабля с огромным опытом, а также экипаж, состоящий из проверенных временем профессионалов, должны Вас окончательно переубедить. Добро пожаловать на борт.
До отлёта трое суток, но за двое необходимо явится на космодром для проверки. Сутки на карантин. Да, современная медицина позволяла обходится без этого скучного ожидания, пока у кого-нибудь из команды не выявят насморк или какую болезнь поинтереснее. Наши медики после суток наблюдений за нами были готовы сказать в каком году и месяце ты сказал свое первое слово, сделал первые шаги или переболел ангиной. Они видели нас насквозь и в прямом и переносном смысле. Так что, если кто из экипажа и подхватил какую заразу, то это лечилось на месте либо тебя отправляли в лазарет до выздоровления. Еще сутки ты принимаешь свое космическое судно, прибывая уже на борту корабля рядом с космической базой на орбите луны. Из этого следует главный вывод – у меня еще есть сутки чтобы хорошенько гульнуть, и минут 15 чтобы прийти в себя. Увидимся через сутки.
Говорят, эта минеральная вода с электролитами творит чудеса, я проверил, друзья, не все то правда, что говорят в рекламе. Стоя в строю на плацу космодрома, меня в этот момент волновало только две вещи, первая, чтобы мой чудесный молодой организм меня не подвел и перемолол последствия вчерашней гулянки, и я выглядел бодрым космонавтом на мед. осмотре. И второе, чтобы трусы, которые я одевал впопыхах в темноте не оказались леопардовыми стрингами той знойной блондинки, больно уж сильно мне между ягодиц жмет. Но все обошлось, видимо, я просто слишком усердный, и мои коллеги оказались лишены возможности получить новый повод, чтобы подтрунивать надо мной. Медосмотр прошел как обычно, стандартно, без приключений. Док, конечно, посмотрев на карту моих показателей, тяжело вздохнул и строго на меня посмотрел, но я думаю он просто мне завидовал, и к полету я был допущен. Сутки прошли скучно, но зато я отоспался и выглядел довольно свежо.
Лифт взмыл вверх и спустя 20 минут я уже находился на закрытой площадке на орбите земли, откуда нас забирал небольшой пассажирский челнок. Он умчал нас к луне. Хоть этот космический автобус был мал, но он был юрок, и спустя три часа мы уже подлетали к луне.
На лунной базе сейчас проводилась реконструкция, поэтому мы сразу причалили к нашему красавцу. Корабль имел продолговатую форму и был похож на вытянутую таблетку. Всё оборудование было спрятано под его белую обшивку, на которой можно было наблюдать лишь выпуклые коридоры закрытого типа. Они в свою очередь были разукрашены желтыми, зелеными и красными линиями – для возможности идентификации систем, к которым они подводят. Из всего оборудования не был закрыт лишь основной двигатель, имевший огромный размер, а также система сверхсветового прыжка. Она представляла из себя два кольца, которые находились на носовой части корабля и перед его двигателем.  В момент подготовки к прыжку кольца выдвигались впереди и сзади корабля, чуть раздвигаясь и увеличиваясь в размерах, чтобы в сечение кругов, которые они образовывали, мог пройти весь корабль. Во время перемещения по гиперпространству, переднее кольцо разрывало материю, в то время как заднее вновь его сшивала. Корабль был превосходен, и хоть на нем уже совершалось 3 межзвездных полёта, он выглядел как только что выпущенный с верфи Сатурна. Мы пристыковались, люк челнока открылся, а еще закрытые створки люка корабля приветствовали нашу команду надписью «Добро пожаловать на Матильду». Мое настроение была на максимуме. Космос красив, ты любуешься им, он тебя завораживает, но есть еще одно чувство. Чувство осознания мощи и грандиозности сотворённых человеком сооружений и конструкций. Стихия поражает, а когда сила этой стихии воплощена человеком в его творении – это особенное чувство.
Прошло еще 20 минут, и вот я уже нахожусь в кресле второго пилота и провожу проверку всех систем корабля. Команда из шести человек, не включая меня и капитана тоже не стоит на месте и занимается подготовкой к полету в зоне своей компетенции. Мой капитан постоянно что-то брюзжит мне на ухо, отвлекает вопросами от моих мыслей и не дает получить наслаждение от процесса и предвкушения будущей экспедиции. Все системы проверены мною и работают исправно как атомные часы. Я не понимаю, что так долго копошится мой старик, но дабы избавить себя от его надоедливой компании, нахожу надуманный повод, чтобы пройтись по кораблю.
 Я понимаю, куда тянет мое сердце. Двести метров извилистых коридоров, и я на месте. Перед моим взором еще один шедевр инженерии и венец науки – челнок. Восхитительный корабль, спроектированный на платформе истребителя, котором мне приходилось летать в метеоритном поясе. Покрытие черного матового цвета из нанокерамики, крыло обратной стреловидности, два лучших в своем классе реактивных двигателя сзади, чуть отведенные под углом. В отличие от истребителя, этот малыш имел небольшой грузовой отсек для экипажа и груза, но его наличие нисколько не делало вид машины менее притягательным. Тем более были установлены два плазменных орудия и мощный лазер. Мало ли что, как говорится. Весь этот восхитительный вид подчеркивала модифицированная кабина, более острая и аэродинамически совершенная, чуть наклоненная вперед по отношению к плоскости корабля. Этот челнок был рожден произвести посадку на планету практически в любых условиях.
Стоя рядом с таким кораблем, я испытывал волнение и трепет, я чувствовал гигантскую силу этой машины. Для меня этот корабль был словно необкатанный мустанг, который смотрит тебе в глаза и бросает тебе вызов. И этот вызов я не мог не принять, мои глаза светились, и я уже себя не контролировал. Мои руки тянусь к защитному костюму-скафандру пилота челнока.
- Эх, видела бы меня мама, - подумал Фрэнсис, оценив свой вид. Этот костюм был в разы технологичнее тех, которые ему приходилось носить ранее. Торн открыл грузовой отсек и, пройдя корабль насквозь, сел на место пилота, взял штурвал в свои руки. Он закрыл глаза и слился воедино с машиной.  В его воображении возникли пейзажи планет с оранжевым небом, с несколькими солнцами на небе, диковинные скалы и голубые, почти прозрачные моря. Картины миров сменяли друг друга, пока Фрэнсис держал штурвал корабля в своих руках.
- капитан Торн, раздался голос по радиосвязи и прервал полет мысли героя.
- Да, капитан.
- Вы куда запропастились? Прошу Вас незамедлительно занять ваше место на капитанском мостике. Комитет развития космоса желает приобщить начало нашей миссии к памятной дате высадки первого человека на Марс. Наша экспедиция получает политический окрас. А господа политики не привыкли ждать, поэтому прошу Вас мгновенно материализоваться у панели управления.
- Аааа, конечно, капитан. Фрэнсис был в небольшом замешательстве, ведь, чтобы снять костюм пилота, требовалось минимум минут 10. Все застежки были автоматическими, что позволяло оперативно надеть всю хитрую защиту, но, чтобы снять костюм, застежки необходимо было ослабить в ручном режиме. Выбора у Торна не было.
- Где Вас носит, Фрэнсис, - обратился капитан к Торну, мельком глянув на него. Но его взгляд тотчас же вернулся, с недоумением наблюдая, как Фрэнсис усиживается в свое кресло в новом одеянии.
– Что от Вас еще ожидать Торн? Надолго пропадаете из вида, когда полным ходом проводится проверка корабля, возвращаетесь в полном обмундировании пилота челнока. Чем еще обрадуете?
Команда также с любопытством смотрела на Фрэнсиса и ожидала его ответа, а тот в свою очередь не нашел ничего лучше, чем сказать не думая:
 - Извините сэр, это страсть.
Слегка усмехнувшись, капитан продолжил:
- Ладно, видимо поэтому Вас выбрали в пилоты в столь юном для космоса возрасте. Молодежь, что еще сказать. Мы ожидаем связь с Землей и Марсом с минуты на минуту, постарайтесь на этот раз ничего не учудить. Ваш вид, Торн, и так создает некоторые вопросы.
Фрэнсис одобрительно кивнул. Всё-таки этот кэп иногда может быть не таким занудой. Команда поняла, что конфликт окончен, даже не начавшись и приготовилась к связи.
Космический комитет вышел на связь спустя пару минут. Главный спикер начал свою восторженную и длинную речь. Фрэнсис почти не слушал его, лишь раз произнеся дежурную фразу полную восхищения, где это потребовал момент. В прямом эфире команда приступила к работе, субсветовой двигатель был запущен, маневровые тяги вышли из защитных щитов корпуса корабля и пришли в работу, корректируя курс корабля. Основной двигатель был прогрет до своей рабочей температуры в 3000 градусов цельсия и работал стабильно. Фрэнсис постепенно повышал его мощность. Пожелав удачи команде в поисках, связь с комитетом оборвалась.
Все, кто находился на мостике следовали своим рабочим предписаниям и неукоснительно следили за планом полета корабля, который уже достиг скорости 65 000 км/час при постоянном ускорении 1,5g. Корабль должен был достигнуть точки прыжка, которая считалась безопасной для солнечной системы в случае непредвиденных ситуаций. Это требование исполнялось в обязательном порядке, хоть межзвездные перемещения и считались безопасными. Кое-что наука в этом деле еще не могла объяснить…
Контрольная точка достигнута, корабль снизил свою скорость, и команда приступила к выравниванию машины. Приборы локации выдвинусь из корпуса корабля для определения точного положения корабля в трехмерной системе координат. Одна сотая доля секунды крена, и ты переместишься на расстоянии пары световых лет от расчетной точки выхода из прыжка, что может быть очень опасным. Координаты определены и маневровые двигатели преступают к выравниванию машины. Параллельно идет подготовка к межзвездному броску, система колец выдвигается впереди и сзади корабля одновременно увеличиваясь в размерах, идет тестирование системы. Плазменный термоядерный реактор разгоняют до повышенной мощности, плазмы в нем становится больше, и она становится горячее. Да, для прыжка требуется не мало энергии. Все системы в порядке и капитан даёт команду - прыжок по готовности. В этот момент системы контроля положения корабля и межзвёздного прыжка синхронизируются и как только машина поймает десятитысячные доли секунд требуемых углов в трехмерной системе координат, то передает команду на старт прыжка. Экипаж не ждал долго, секунды три и звездный корабль погрузился в кромешную тьму, место где не было самого места, нет пространства, нет времени, нет ничего, кроме надежды восьми человек вновь увидеть свет хоть от какой-нибудь звезды. Прошло десять секунд, и команда вздохнула с облегчением, снова увидев мерцание звезд. Но их радость была не долгой, спустя секунду системы корабля заревели, сигнализируя опасные показатели.
- Морган, что за бортом быстро, - закричал капитан,
- Сер не знаю, датчики показывают огромную гравитацию,
- Сер и показатели гамма-излучения на максимуме, но корабль пока справляется.
 - Капитан, но локаторы и телескопы предварительно оценивает наше местоположение как верное, но….
Пока команда пыталась решить головоломку, которую им преподнесла эта звездная система, Фрэнсис запустил двигатель и приготовил корабль к ручному управлению. В момент того, как он производил ввод команд, краем глаза успел заметить темно синий шарик ниже правого борта корабля, который постепенно увеличивался в размерах. Из него вырывались два луча яркого бело-синего цвета, которые вращались под острым углом к оси вращения этого же шара. Фрэнсиса пробило холодным потом.
- Кэп, это блуждающий пульсар, и он идет в нашу сторону, - произнес Фрэнсис и потянул штурвал на себя вниз, чтобы успеть уйти от пульсара. Тяга основного двигателя и маневровых была на опасных для целостности геометрии корабля показателях, но Торн был настроен решительно и чувствовал машину как живой организм. Несмотря на дикие перегрузки и страшные показатели систем аварийного оповещения, корабль эффективно уходил от пульсара. Но недостаточно. Приближаясь, блуждающая звезда смогла пробить корабль своим смертоносным лучом гамма-излучения. Невзирая на то, что удар приходился уже в хвост корабля, сила его был огромна, и поток заряженных частиц прошил его насквозь. Фрэнсис успел заметить, как костюм пилота, считав критические показатели, автоматически собрал шлем на его голове, а после дикая боль окатила все его тело. Теряя сознание, он успел увидеть, как Капитан с жуткой гримасой на лице что-то пытается нажать на панели управления гипердвигателем.
Фрэнсис открыл глаза, острая боль пронзала все его тело, будто его жгли и с наружи и изнутри. Через силу, он заставил себя начать двигаться. Стиснув зубы, Торн медленно отстегнул себя от кресла пилота. Пытаясь понять степень своего бедственного положения, он начал осматриваться по сторонам. Первое что он увидел - тускло оранжевую подсветку аварийного освещения, что уже говорило о выходе из строя системы управления кораблем, а возможно и системы жизнеобеспечения. Переведя свой взгляд на Капитанское кресло, он увидел капитана, сидевшего в неестественной позе, не подававшего признаков жизни. Фрэнсис обернулся назад, и застал членов своей команды в точно таком же положении. Он попытался снять шлем, но пульт управления на его запястье не реагировал на прикосновения и шлем пришлось снимать вручную. Немного передохнув, после того как освободил свою голову, Фрэнсис начал окликать команду, но было очевидно, что все они мертвы. Костюм пилота, созданный в том числе, чтобы защитить своего носителя от высокой радиации, поглотил львиную долю излучения и позволил Торну выжить, но не более. Он осознавал, что жить ему осталось не долго. Оттолкнувшись от кресла, Фрэнсис взмыл вверх и понял, что искусственная гравитация не работала. Боль не позволяла ему ловко и быстро маневрировать по мостику, но кое-как он смог подлететь к капитану, а затем и к каждому из членов экипажа и удостоверится, что помочь им нечем, они все были мертвы. Собираясь с мыслями, его взор остановился на главном иллюминаторе и Торн увидел раскаленные круги гипердвигателя, горящие в черной пустоте. Это означало две вещи. Первое, капитан успел совершит прыжок перед своей смертью и неизвестно сколько корабль движется сквозь пространство и время. И второе, еще никто не наблюдал свечение колец гипердвигателя, вызванное, видимо, его некорректной работой или работой в критическом режиме. Фрэнсис собрал волю в кулак, и стал двигаться быстрее. Он подлетел к панели управления и вытянул из нее на себя систему аварийного управления. Рассчитанная на работу в самых экстремальных условиях, система дала отклик. Торн начал проверку состояния корабля, но стало ясно, что ничего не работает, кроме главного реактора и пары спутников-зондов. Челнок также не откликался. Подключится к гипердвигателю Торн не смог. Это означало, что его можно отключить, только отсоединив от питания. Фрэнсис начал двигаться в главный энергоотсек. Отталкиваясь от стен коридора, он старался достигнуть реактора как можно быстрее. Двери отсеков, как ни странно, работали, а вот последняя дверь, ведущая в зал термоядерного реактора, заела и не поддавалась. Вспомнив, что в чудесном костюме пилота есть лазерный резак, он достал его из пояса. Красный луч озарил светом лицо Фрэнсиса, Лазер сохранил работоспособность! Спустя две минуты путь был пробит, и протиснувшись сквозь вырезанную щель Торн увидел удручающую его картину. Реактор находился за толстой стеклянной перегородкой, но корпуса реактора за ней уже не было, плазма давно поглотила его корпус, и вышла за его пределы. Невероятно, но при этом плазма сохраняла форму тора в условиях гравитации. Увиденному Фрэнсис не мог дать объяснение, но все возможно, кода ты находишься на корабле, перемещающимся сквозь пространство. Торн попытался отключить реактор через панель управления, но все естественно не работало. Он начал отчаиваться и злится, боль была его постоянным компаньоном и начала сводить его с ума. С криком досады, охватив голову ладонями, он начал падать на колени. Но очнувшись на мгновение увидел разметку на полу. Верно-верно, аварийная система сброса плазмы. Четыре стержня в полу перед пультом управления, которые нужно вытянуть из пола, были расположены на углах квадрата, размеченного желтым цветом на полу. В центре был пятый, самый важный стержень. Торн глубоко вдохнул.
- Хрен меня возьмёшь, - он принялся за стержни. Четыре были осилены, оставался пятый, завершающий. Но он не поддавался, немного поднявшись из пола, стержень застрял. Фрэнсис был похож уже на красного дьявола. Посмотрев со злобой на расплавленный реактор, он воскликнул:
– не в мою смену, детка!
Кожа на спине и руках начала рваться, стиснутые зубы трескаться, вены на теле Торна вздулись до невообразимых для обычного человека размеров, и с звериным рыком доносившегося из горла, стержень был вытянут до требуемой высоты. Раздался глухой стук и сквозь смотровое стекло можно было видеть, как плазму в мгновение ока засосало через 4 отверстия в полу реактора. В этот же момент Фрэнсис почувствовал легкий удар по всему корпусу корабля, видимо Матильда вышла из прыжка.
Фрэнсис лежал на полу, сердце его билось с частотой под сто восемьдесят ударов в минуту, боль оставалась неизменным спутником. Глазные яблоки вместо белого цвета были ярко красные, налитые кровью. Минут через пять он немного стал приходить в себя. – Капсула, медицинская капсула. Мозг Торна схватился за спасительную идею. Из последних сил, и слезами на глазах Фрэнсис летел в медицинский блок. Капсула могла творить чудеса. Корабли такого класса как Матильда, были снабжены самыми современными моделями, способными на невероятные исцеления. Да, и у них был портативный источник питания! Но оказавшись перед капсулой, героя ждало лишь только разочарование. Вся электроника была сожжена лучом пульсара. Фрэнсис закричал, ненависть и боль смешались у него в груди, он начал быть по капсуле, но удары были уже слабы и лишь оттолкнули его от капсулы. Абсолютно подавленный и пустой Фрэнсис левитировал в медблоке и ожидал смерти. Нескончаемая боль приводила к тому, что он начал терять сознание. Торн то приходил в себя, то вновь отключался. На мгновение он оказался перед шкафом с медикаментами.
- Дааа, синтетический морфий, - произнес Торн уже совершенно спокойно и бездушно. Спокойно достав ящик из шкафа, он его вытряхнул. Препараты разлетелись перед лицом, Фрэнсис поймал взглядом черную упаковку, и немного размышлял, - а стоит оного того? Но все же вынул из упаковки шприц-пистолет, в котором были уже заряжены препараты и вколол себе в шею. Два укола, синтетический морфий и новоадреналин потекли по венам героя. Синтетический морфий был намного сложнее, чем его прародитель морфий, он не вызывал ни привыкания, ни удовольствия и эйфории, но Фрэнсис после его укола чувствовал намного счастливее, чем, кто-либо под старичком морфием. Почувствовав невероятное облегчение, Торн засмеялся. Еще после минут десяти он взял себя в руки. Изучив все препараты из аптечки, он сделал себе еще несколько уколов и направился на капитанский мостик. Несмотря на все инъекции, Фрэнсис прекрасно понимал – это только отсрочка неминуемого.
Торн добрался до капитанского мостика, он был уже совсем в другом расположении духа. Он смерился с приближением своей смерти и довольствовался малым, ему было интересно, чем же закончится его история. Сюрпризы за этот день не закончились, и Фрэнсис с улыбкой наблюдал из главного иллюминатора за прекрасной планетой, к которой стремительно приближался его корабль. – Значит, сгорим в атмосфере, пусть так. Пока зелено-голубая планета с легкими белыми перистыми облаками ожидала Торна в свои объятия, он активно работал за панелью аварийного управления. Фрэнсису удалось запитать через пару резервных батарей несколько телескопов и получить доступ к одному из уцелевших вычислительных центров. Таким образом он пытался определить текущее местоположение. Параллельно Фрэнсис активировал и отправил на планету для её изучения один из уцелевших спутников-зондов. На второй он копировал черный ящик и программировал на передачу данных на землю. Связь, основанная на разделенных фотонах, на квантовой запутанности должна была мгновенно передать сигнал, вопреки гигантскому расстоянию, которое Фрэнсис и не мог себе представить. Запись черного ящика закончилась и Торн дал команду второму спутнику на отстыковку от корабля. Съемка с телескопов ничего не дала, система не смогла определить координаты Матильды, но Фрэнсис все равно направил фотографии на спутник для передачи на землю. Корабль Торна приближался к красавице планете, облик которой занимал уже весь иллюминатор.
– Паршиво умирать, особенно таким молодым, - подумал Фрэнсис. Чтобы отвлечь себя, он стал рассматривать снимки, сделанные телескопами. Звезды, везде они одинаковые. Но тут он остановился на одной из фотографий, на заднем плане была крупная Галактика. Торн узнал её, она была на обложке многих его книг – это был Млечный путь. Теперь Фрэнсис понимал, он в соседней галактике Большом Магеллановом облаке. Этот факт его забавлял. Первый человек в соседней галактике! Языки пламени уже начали есть обшивку корабля, а Фрэнсис Торн сидел в кресле пилота и с улыбкой любовался свечением плазмы, пожирающей Матильду. Глаза пилота светились счастьем – абсолютно все показатели, пришедшие с первого зонда-спутника, были в зеленой зоне.