Травка

...- Пацаны, шухер! Наши котята горят! - дико завывал пятилетний Пашка, размазывая по лицу слезы и сопли. - Они же сами не выберутся! Сгорят! Ааааааааа!
Мальчишки молча вскочили, как подорванные, и помчались к дому на пустыре...

...В этом давно заброшенном здании на окраине города уже не первое пацанское поколение любило играть в «шпионов» и «войнушку». Дом шел под снос, последние жильцы покинули его лет тридцать назад. Лишь бомжи, бывало, селились там ненадолго. Отопление, вода, электричество, газ - все давно было отключено. Дом постепенно разрушался, как и бывает с оставленным людьми жильем.
Мальчишкам нравилось то, что слава у этого дома была нехорошая. Многие считали, что там живет призрак бывшего жильца, умершего страшной смертью - в огне пожара. Весь дом не сгорел. Пламя удалось потушить вовремя приехавшей команде пожарных. Выгорела только одна комната, в которой и спал тот жилец. Часто люди, проходящие в сумерках мимо пустого дома, слышали странные звуки, похожие то ли на смех, то ли на плач. Иногда там что-то с грохотом падало или громко шуршало без видимых причин. Мальчишкам эти росказни будоражили воображение, заставляя быстрее колотиться их сердца и таинственно шептаться по углам, пугая друг друга выдуманными на ходу страшными подробностями.
-- Наверное, там этот мертвяк до сих пор живет! - шептал восьмилетний Генка, выпучивая глаза и изображая качающегося зомби. - Вот так он ходит! И ищет кого бы сожрать! Эээээээёёё! – страшно зарычал он.
-- Ну чего ты мелюзгу пугаешь? - смеялся семилетний Костик. - Смотри, сейчас Ванька-встанька штаны обоссыт от страха!
-- Ничего я не боюсь, - хмуро, глядя исподлобья, бурчал шестилетний Ванятка, с которым и правда однажды прилюдно случился подобный казус. - Я вообще мертвяков не боюсь. И в зомбей не верю. Папа говорит, что их не бывает. Только в кино. А настоящие мертвяки в земле лежат закопанные. И выйти никогда не могут. А мама сказала это потому, что на них памятники тяжеленные ставят, каменные.
-Ну, в общем-то, резонно, - важно подтвердил Денис. - Не тупят твои предки.
Денису почти исполнилось девять. Он был самым старшим и, соответственно, самым умным в их компании.

Такая, разношерстная по возрасту, группа мальчишек сдружилась случайно, благодаря кошке Травке, проживавшей в их дворе.

Травка любила пожевать осот, травку-резучку, благодаря чему и получила свое имя. Нагуляв к середине лета большой живот и поняв, что приближаются роды, кошка стала искать укромное местечно для создания спокойного и безопасного гнездышка.
Заброшенный дом в дальнем конце пустыря годился для этой цели, как нельзя лучше. Травка выбрала его из-за безлюдности и близкого расположения продовольственного склада, с которого часто выбрасывались просроченные продукты. Совсем рядом с домом стояли складские мусорные контейнеры. Там всегда было чем поживиться.

Дом был трехэтажным. Кошка выбрала себе одну из комнат второго этажа. В ней окна чудом сохранились целыми, и на полу лежал старый ватный матрас, оставленный съехавшими жильцами вследствие его чрезвычайной изношенности.
Травка была не слишком щепетильна в вопросах чистоты. Ее этот матрас устраивал полностью. Надрав из многочисленных прорех ваты и соорудив из нее что-то, напоминающее птичье гнездо, кошка, опробовав мягкость и удобство, осталась вполне удовлетворена результатом. Оставалось ждать срока….

…Как показывает жизнь, дворы городской жилой застройки по своему размеру никогда не устраивают живущих в них. Поэтому местные мальчишки всех возрастов облюбовали этот пустырь. Свобода передвижения, редкие кусты, за которыми можно было прятаться, неровный грунт с буераками, покрытыми травой, неглубокие канавки, по которым после дождей текли мутные глинистые потоки, - прекрасная местность для игры, например, в «Чапаева» или «Казаки-разбойники». Старый же дом использовали как укрытие, блиндаж, таинственные и жуткие пещеры или, на худой конец, как камеры для допросов «шпионов» и «диверсантов»…

…На рожавшую в муках Травку мальчишки наткнулись случайно, играя в «Штирлица». Ее крики боли услышал Костик, который в тот раз был Штирлицем и искал комнату, чтобы спрятать в ней «рацию», представляющую собой картонную коробку из-под маминых туфель. Генка, скрепя сердце согласившийся побыть Борманом, шарил по многочисленным комнатам в поисках спрятавшегося Костика, и время от времени орал: «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться! Вы у меня под колпаком!»

Костик, увидев раздутые бока Травки, лежащей на боку и тяжело дышащей открытой пастью, сначала испугался, подумав, что кошка умирает. Но, увидев торчащий из кошки маленький хвостик и крохотную лапку, сообразил, что дело здесь совсем в другом. Бросив на пол коробку, Костик заорал, что есть мочи:
-- Геныч, быстрее сюда!
-- Что, Штирлиц, спалился? - впрыгнул в комнату довольный Генка. - А чего это здесь? - присел он на корточки рядом с матрасом. - А, Костян? Чего это она? А это что? - он показал пальцем на торчащий из Травки хвостик. - Она что, какает?
-- Ты чего, дурак, что ли? - удивился Костик несведущности друга, который был старше почти на два года. - Это котенок из нее вылезает! Только он, кажется, застрял! Видишь, как ей больно? Ты что, никогда не видел, как котята появляются? Я видел в прошлом году. У Машки кошка котилась. Я смотрел. Чего делать будем? А? Мне кажется, ей плохо...
Травка обессиленно лежала, иногда приподнимая голову, чтобы посмотреть на мальчишек. Ей уже было все равно, кто находится рядом с ней. Разрывающая боль затопила все ее существо. Она хотела лишь одного - избавления от этой боли.
Генка стал гладить кошку по выпуклому боку и приговаривать:
-- Ну, не плачь, Травка, сейчас мы что-нибудь придумаем, подожди маленько... Сейчас, сейчас... Костян, ну ты придумал что делать? Говоришь, что видел раньше такое! Давай, говори, что делать надо! Видишь,  она мучается?
-- Да я не знаю, - растерялся Костик. - В тот раз у кошки это как-то само получилось... Никто ей не помогал... А у этой как-то странно выходит. У той головка котенка сначала высовывалась... А тут хвостик... Может надо его за хвост потянуть? Он и вылезет?
-- Ты себя за уши потяни, дурак! - Генка по-взрослому наморщил лоб, думая, что это поспособствует умственному процессу. - Сами не справимся! - наконец родил он мысль. - Надо позвать кого-то! Лучше тетку какую-нибудь! Это их заморочки! Пойдем, заглянем на склад. Там тетя Валя работает, мамина знакомая. Она всегда добрая. Наверное, поможет. Мы ей все расскажем. Пошли скорее!
-- Не, ты беги, а я тут Травку посторожу. - Костик присел на коробку, которая под ним хрустнула и сплющилась. - Вдруг собака какая забредет... А тут она... Как ей защищаться? Она и встать не может совсем! Беги, я тут останусь! На посту, как часовой!

...Примерно через пятнадцать минут Костик услышал голоса - тетя Валя выговаривала Генке, что он оторвал ее от работы, и ей грозит увольнение, если начальник заметит, что ее долго нет на месте.
-- Ну тетенька Валечка, - тоненько ныл Генка, дергая женщину за рукав спецовки, - ну пожалуйста! Мы почти пришли! На втором этаже она! Ну помогите ей, пожалуйста! Она же умереть может! Ну вы же добрая, я знаю! А кошка это наша, дворовая! Ее все знают! Жалко ведь!
-- Да поняла я все, - злилась тетя Валя. - Показывай, давай, куда идти! Не тяни резину! Время идет!
-- Мы здесь! Мы здесь! - выбежал из квартиры на лестничную клетку Костик. - Сюда идите! Скорее! Ей совсем плохо!
Женщина вошла в комнату, опустилась на колени перед кошкой и стала ее внимательно осматривать.
-- Так, идите быстро отсюда! - резко сказала она, сообразив в чем дело. - Ни к чему вам на это смотреть! Идите на улицу пока! А лучше домой сбегайте, молока принесите, что ли, и воды чистой. И миски какие-нибудь старые ненужные у мам попросите. Наливать-то куда-то надо будет... Ей сюда надо будет еду и воду первое время приносить. Котят-то она не бросит надолго, а ей пить-есть надо. А то у самой молока не будет. Марш отсюда, я сказала! А то ничего делать не стану!

Костик и Генка наперегонки рванули домой. Подбежав к подъезду, они наткнулись на Дениса - старшего брата Костика, который сидел на скамейке, болтал ногами и пинал мыском кроссовка растущую под лавкой ромашку.
-- Куда драпаем? - поинтересовался он у брата. - Ты штаны где так испачкал? Вот мама тебе вечером покажет! - злорадно улыбнулся он. - Самого стирать заставит!
-- Там Травка умирает! - задыхаясь от бега и волнения крикнул Костик. - А ты - штаны! Ей молока надо и воды скорее! Там тетя Валя ее спасает! Дома кто есть?
-- Только баба Катя, - ответил Денис. - Айда, я с вами потом пойду, поняли? А то все бабе Кате расскажу, и она тебя запрет! За штаны!
-- Ладно, - проворчал Костик, - куда от тебя теперь денешься... Только быстро давай! Ты бабу Катю чем-нибудь отвлеки, а я молоко из холодильника возьму и воды в банку налью. А ты, Генка, найди миски какие-нибудь. Все! Разошлись. Встречаемся через пять минут у подъезда!
Ребята разбежались по своим квартирам.
Через десять минут Генка вывалился из подъезда с пакетом, в котором что-то позвякивало, и с двумя пацанятами - пятилетним Пашкой, его родным братом, и соседским шестилетним Ваняткой, который случайно оказался у Пашки в гостях.
Подпрыгивающий от нетерпения Костик с пачкой молока в руке и неторопливо бродящий туда-сюда Денис с поллитровой банкой воды, на миг замерли, увидев эту троицу.
-- Ты бы еще весь детский сад сюда притащил! - прошипел Костик. - С ума сошел? Зачем этих взял?
-- А куда мне их было девать? - угрюмо пробурчал Генка. - Я им проболтался... случайно... А они прилипли, чтобы я их с собой взял. А то обещали матери все рассказать. Ну и пришлось мне...
-- Ага... - издевательски заметил Костик, - случайно... Ври больше! Тоже мне - разведчик! Случайно проболтался! Ха! Вот Штирлиц бы никогда не проболтался! Пошли скорее! А этот детсад сам тащи!
Костик и Денис побежали в сторону заброшенного дома. За ними, подгоняя молодняк, трусил Генка, бренча мисками.

Когда они всей, орущей от возбуждения и топочащей как слоны, оравой вбежали в комнату, тетя Валя, кряхтя и ворча что-то о своих старых намятых коленях, поднималась с пола. Травка, лежа на боку, попеременно торопливо вылизывала четверых крошечных, мокрых, пронзительно и тоненько пищащих котят, слепо тычущихся в ее брюхо в поисках своей первой трапезы. Раздутые бока кошки опали. Она нервно двигала ушами, опасливо поглядывая на сгрудившуюся возле ее «гнезда», притихшую ребятню, не зная, что от них ожидать. Тетя Валя стояла рядом и улыбалась.
-- Ну вот, справились мы, - наконец сказала она. - Не без проблем, конечно, но четверо - здоровенькие, вроде. Пятого схороните сами. Это тот, который застрял. Задохнулся он. Слишком долго она его не могла вытолкнуть. Вон, в углу, в тряпочке завернутый лежит... Схороните его на улице. Ямку выкопайте, прямо в тряпочке туда положите и закопайте. А сверху камней наложите, чтобы бродячие псы не раскопали... А чего вас такая орава примчалась? Было двое, а сейчас - пятеро! Детский сад с собой привели? А что я говорила принесли? Или забыли по дороге?
-- Да, теть Валь, - Генка полез в шуршащий пакет, доставая две миски. - Вот, я принес. У нас от собаки нашей остались.
-- А я молоко и воду принес, - заторопился Костик. - То есть мы принесли, - поправился он. - Это Денис, братан мой старший. Вот молоко, а вода - в банке.
-- Я тут еще две сосиски захватил, - сказал Генка, снова запуская руку в пакет. - Она ведь и поесть, наверное, захочет?
-- Ну вот, - одобрительно кивала тетя Валя, - молодцы! Настоящие мужики, добытчики. Не подвели! Давайте все сюда. Травка ваша устала очень и намучилась. Пусть попьет, поест и отдыхает. Не тревожьте ее. Наливайте в миски воду и молоко. А сосиски на крышку от банки кусочками наломайте. И пошли все отсюда. Тревожится она. Беспокоится. Мешаем мы ей. Ей котят надо обиходить и самой в себя прийти... А вам теперь шефство над семейством взять придется, раз такое дело... Будете ее подкармливать, пока котята подрастают. Чтобы она далеко от них не уходила охотиться. Корм кошачий, так и быть, я сама куплю, а вот свежие молоко и воду приносить будете каждый день. И не надо по пачке! Просто в баночку маленькую наливайте и каждый день меняйте. Поняли? А то скиснет все тут и стухнет. А она кормящая. Ей сейчас животом болеть нельзя. На ней четыре рта. Надо еще какую-нибудь мисочку под корм сухой... Ну так это я у себя на складе, небось, отыщу подходящую. Теперь слушайте внимательно. Сто раз повторять не стану. Кошку особо не беспокоить, котят в руки не брать, пока глаза не откроют и не подрастут. Поняли? Только приходите, кормите и все! Можно просто рядом недолго постоять и посмотреть.
-- А почему нельзя? - разочарованно протянул маленький Пашка. - Мне так уже хочется их погладить! Они такие хорошенькие, смешные!
-- Я что сказала? – насупила брови тетя Валя. - Говорю нельзя - значит нельзя! Кошка от котят отказаться может, если вы их своими руками хватать станете. Запах ваш останется на них. Бывает такое. Да и затискаете вы их до смерти. В общем, строго-настрого запрещаю! И следите друг за другом, чтобы кто из вас втихаря этим не занимался! Поняли? Погубите котят - и все тут!
-- Пооооняли... - хором грустно протянули мальчишки.
-- А Травку тоже нельзя погладить? - спросил Ванятка, ковыряя в носу. - Она же уже большая кошка.
-- Травку тоже не стоит, - подтвердила тетя Валя. - Сейчас она беспокойная очень. Груднички у нее. Она как мать-защитница будет себя вести. Мало ли чего у вас в башке? Она не знает. И может быть агрессивной и даже напасть. Так что соображайте! Хотите, чтобы они выжили? Делайте так, как я вам говорю. Я после работы тоже буду заходить, присматривать. Если что не так сделаете - знать вас больше не захочу! И не обращайтесь ко мне! Усекли?
-- Да поняли мы все! - Костик утер нос. - Чего мы, тупые, что ли? Будем по очереди сюда ходить и приносить. Все нормально будет, теть Валь!
-- Ну и молодцы, - кивнула Валентина. - А теперь ноги в руки и пошли отсюда. Дальше она сама управится. Придете завтра утром. Пятого заберите... Прикопать его надо. Хорошенький малыш... Да вот - не повезло...

Денис, как самый старший, пошел в угол комнаты и взял в руки маленький сверточек. Он был влажным, недвижимым и прохладным. У мальчонки мурашки пробежали по спине. Он враз осознал, что держит в руке смерть, когда-то бывшую маленьким существом, лишь пытавшимся войти в этот мир…
-- Теть Валь, - тихо спросил он, - а что, у людей тоже так бывает? Вот так... Как у Травки...
-- Все бывает, хлопец, - вздохнула тетя Валя. - Ну все, пошли отсюда. Панихиду устраивать не будем. Пусть мамаша от нас отдохнет. А мне на работу надо. Если начальник заметил, что меня столько времени на месте нет - беда...

Мальчики вышли на пустырь.
-- Давайте под тем кустом похороним, - указал пальцем на кустик акации Генка. - А камней отсюда натаскаем. Вон их сколько. А сюда приходить будем на поминки. Как предки мои на кладбище ездят... Давай посмотрим, какой он был...
Ребята присели на корточки возле куста. Денис аккуратно положил сверточек на землю и с трепетом развернул.
На тряпочке лежало маленькое черное, уже подсохшее, тельце. Шерстка слиплась сосульками. В приоткрытой крошечной пасти краснел язычок…
Пашка заплакал в голос.
-- Такой маленькиииииий… Зачем он умер? Жааааалкоооооо! Ыыыыыыыыыыыы!
Ванятка мужественно держался и только всхлипывал, сёрбая носом и яростно растирая глаза кулаком.
Костик хмурил брови, чтобы не заплакать. Он был уже большой, и проявлять свою слабость считал постыдным.
Генка и Денис просто тяжело вздыхали, утирая носы кулаками.
-- Ладно, пацаны, - сказал наконец Денис, аккуратно накрывая мертвого котенка краями тряпочки, - его не вернуть, понятно же... Давайте похороним его по-человечески хотя бы... Генка, Костян, копайте ямку. А вы, мелюзга, камни таскайте сюда от дома. Давайте быстро!
-- А чем копать-то? - Генка покрутил пустыми руками. - Лопаты-то нет... И совка...
-- Чем-чем, - пробурчал Денис, оглядывая пустырь, - сообразить не можете? Тоже мне... Один пусть палкой долбит, другой, вон, хоть куском шифера землю выгребает! Что вы, как маленькие? Ванька, Пашка, не стоять! Несите камни! Быстро! Быстро!
-- А ты сам чего делать станешь? - подозрительно спросил Генка.
-- А я руководить буду, - нашелся Денис. - Без грамотного руководства ничего хорошо не делается! Так папа мой говорит!
-- Отдыхать, значит, будешь, пока другие пашут, - пробормотал Генка, сплевывая в сторону. - Ну ладно, ладно...
-- Ничего не отдыхать... - Денис стал отламывать тонкие веточки с куста. - Я ему перинку сделаю из веточек, чтобы мягче было...

Ребята общими усилиями выкопали ямку, устлали ее веточками, положили сверточек, снова накрыли веточками и густо засыпали листьями.
-- Теперь землю надо сыпать, а потом камнями прикрыть. Как тетя Валя говорила, - сказал Генка, осмотрев маленькую могилку.
Насыпав холмик и выложив его камнями, ребята постояли еще пару минут, прощаясь с малышом.
-- Надо сказать «земля пухом», - Денис почесал в затылке. - Так положено на кладбище делать. Я знаю...
-- Земля пухом, - произнёс, как необходимое и важное заклинание, каждый.

С пустыря возвращались молча, подавленные открывшимся им, неведомым доселе, пониманием реальности - конечности жизни и внезапности смерти. Это одновременно пугало и заставляло задуматься над своими поступками, переосмыслить свои ценности…

…Каждый день, с утра, Денис или Генка навещали Травку и котят. С ними, как правило, цеплялись Костик или Пашка. Ванятка дежурил у входной двери, подглядывая в замочную скважину не идет ли кто мимо с пакетом. Тогда он сразу кричал: «Баааа, я пойду полчасика погуляю!», не дожидаясь ответа выбегал из квартиры в наполовину зашнурованных кроссовках, и бежал следом за мальчишками, наступая на волочащиеся шнурки.
Так продолжалось примерно четыре недели. Генка или Денис приносили кошке маленькую, уворованную из холодильника, баночку с молоком и пластиковую бутылку чистой воды, которой сначала споласкивали грязные миски а потом оставляли в вымытой посуде для питья.

Тетя Валя приходила по вечерам. Она купила пачку сухого корма, и Травка могла не заботиться поисками пищи. Кошка наконец смогла питаться от пуза, но вес набирала медленно. Сосунки не давали мамаше потолстеть. Четыре пузатеньких серых шпротика уже открыли глазки и начинали изучать окружающий мир, вперевалочку ковыляя по комнате.
Мальчишки старались выполнять наказы тети Вали и не брать на руки котят, опасаясь, что Травка и впрямь откажется потом их кормить. Они уже видели смерть, и все их нутро сжималось от страха увидеть повторение этой беды…

…Как-то утром в воскресенье, придя в заброшенный дом всем скопом, мальчики заметили, что котята лезут в миску с молоком и пытаются грызть сухой корм. Один из них залез в молоко всеми лапами и лакал, захлебываясь и фыркая.
-- Урра! - заорал Генка. - Теперь они сами могут есть и не умрут с голоду, если их Травка бросит! Значит их теперь погладить можно! Чур, это мой, который в миске! А давайте имена им дадим! Они уже не совсем одинаковые, смотрите, у этого на левой задней лапке не носочек, а гольфик, а вон у того - на шее маленькое белое пятнышко. А у того хвостик темнее, чем у остальных! Наверное, кто-то из них девочка. Вот эти двое мордатые такие! Это, наверное, пацаны, а те двое, наверное, девчонки! У них глаза не такие наглые. Давайте сегодня вечером тетю Валю спросим. Может она в них разберется?
Валентина, как обычно, пришла к дому в половине восьмого. Ребята заметили ее в окно и выбежали навстречу, громко гомоня.
-- Ну чего вы как воробьи у хлебной корки! - засмеялась тетя Валя, обнимая жмущихся к ее ногам мальчишек. - Случилось что? Чего вы здесь? Сейчас ведь моя очередь!
-- Случилось, случилось! - завопил громче всех Ванятка. - Они сами заели! И запили! Теперь их трогать можно?
-- Да подожди ты трогать! Мы же им имена сначала хотели дать! - остановил его Костик. - Успеешь еще потрогать! Тетя Валя, а кто из них мальчики?
-- Нууууу! Какой прогресс у нас! - снова засмеялась женщина. - Ну, раз сами заели и запили, то пойдем, поглядим, кто есть кто!

После внимательного осмотра оказалось, что трое котят самцы и только одна самочка. Та самая - с белым пятнышком на шее.
Мальчишки тут же дали им имена. Пашке и Ванятке разрешили назвать одного котенка на двоих. Тетя Валя позволила погладить малышей, но только очень осторожно и недолго.
-- Смотрите, не затискайте их своими ручищами! - повторяла она. - Маленькие они еще очень! Нельзя с ними так!..

...Почему вдруг загорелся дом, так никто и не понял. Может забредший проспаться бомж не затушил окурок, и он завалился в трещину между рассохшимися половицами. А может и неаккуратно разведеный местными подростками костер вызвал возгорание…
Пожар начался на первом этаже. Перекрытия дома и внутренние стены были деревянными, оштукатуренными и оклеенными обоями. Деревянные щелястые полы и деревянные же двери с лупящейся краской.

Первым черный дым, поднимающийся над домом, заметил Пашка, сидя у окна и пытаясь посчитать пролетающих туда-сюда голубей.
Мальчонка соскочил со стула, с выпученными глазами промчался мимо опешившей бабы Дуни, вышедшей из кухни, чтобы позвать его обедать, и выбежал на лестничную клетку.
-- Ты куда, оглашенный! - донесся до него крик бабушки. - А обедать кто будет?
-- Ба, а где Генка? - заорал, влетая обратно в квартиру Пашка.
-- Так к другу своему ушел, к Дениске рыжему. Дома у него. Небось снова в танчики на компьютерах своих играют. Нет, чтобы побегать, поиграть во дворе! Там они, постучи!
Пашка, чуть ли не кубарем, скатился по лестнице на этаж ниже и ногами и руками затарабанил в двери квартиры, где жили Денис и Костик.
-- Открывайте! - вопил он. - Открывайте скорее! Пожар! Пожар!
Дверь напротив распахнулась, и из нее высунулся любопытный нос Ванятки.
Костик наконец открыл двери и сразу понял, что случилось что-то страшное. Пашка ворвался в квартиру и, размазывая по лицу слезы и сопли, дико завыл:
-- Пацаны, шухер! Наши котята горят! Они же сами не выберутся! Сгорят! Ааааааааа!
Мальчишки молча вскочили, как подорванные, и помчались к дому на пустыре...
Ничего не понимающий Ванятка выскочил следом и, на всякий случай, помчался за остальными, как всегда наступая на шнурки кроссовок, волочащиеся по земле...
Когда мальчишки добежали до дома, первый этаж уже вовсю горел. Из окна вырывались языки пламени. В подъезде клубился черный дым, полностью закрывая обзор.
У дома собрались рабочие склада. Они курили и переговаривались между собой, обсуждая за какое время жадное пламя слижет старый дом.
-- Там котята! Там котята! - заорал рабочим подбежавший первым Дениска. - Дяденьки, спасите их!
Губы его скривились, и он зарыдал в голос, прося взрослых помочь.
-- Да ты чего, шкет, не видишь, что уже никого не спасти? - отозвался один из рабочих. - Глянь, как пластает! Погорели уже твои котята... Ээээй, ты куда? - крикнул он хватая за руку рванувшегося к подъезду Дениса. - А ну, ребята, держите этих ненормальных, пока они тоже не сгорели!
Мужики похватали пацанят, стиснув им руки мертвой хваткой и прижав к себе.
Мальчишки вопили, крутились вьюнами в попытке вырваться, но мужики держали крепко.
-- Ну все, все, - уговаривал ребят самый пожилой рабочий. – Ну, уже ничего не сделать, ребятушки... Сами сгорите, а им никак не поможете. Пожарных мы вызвали, едут они... Ну, не вырывайтесь так! Руки себе сломаете! Все, все уже... Нет там живых...

Занялась-затлела подъездная дверь, висящая на одной петле. Мальчишки рыдали, поливая жгучими слезами руки мужчин, пытающихся их удержать от беды... Надежды на спасение не было...

Вдруг из подъезда выбежала Травка. Закопченая, с опаленным боком. В ее зубах болтался котенок. Она положила его на траву и бросилась обратно в подъезд.
Мужики остолбенели, перестав дышать.
Подъехали пожарные. Быстро развернув рукав, направили мощную струю в пылающее окно.
-- Пусти, дядька! - закричал Костик и, изо всех сил укусив рабочего за руку, наконец вырвался.
-- Аааа, черт! - выругался рабочий, тряся рукой. - Чисто бобик тяпнул!
Костик подбежал к котенку, схватил его и снова отбежал к остальным…

Из подъезда снова выбежала Травка. В ее зубах был котенок. Кошка припадала на правую переднюю лапу, но снова, бережно положив котенка на траву, бросилась обратно в огонь.
Рабочий отпустил Дениску сам.
-- Иди, подбери своего котенка, - сказал он. - А то пожарные затопчут. Кошка ваша прямо героизм творит на наших глазах!
Дениска подобрал котенка. Он хрипло мяукал и чихал.
Слезы на глазах мальчишек высохли от близкого жара и только белые соленые дорожки виднелись на раскрасневшихся лицах…

Из подъезда снова показалась Травка. Она прыгала на трех лапах, поджимая переднюю обожженую. В зубах висел котенок. Пашка рванулся ей навстречу из крепких рук, сжимавших его стальным обручем.
-- Травка, Травка, - кричал и плакал он, - не ходи туда больше! Не надо! Ты сгоришь!
Кошка посмотрела на людей безумным взглядом, положила котенка на траву и трехлапо запрыгала обратно.
-- Все, - сказал один из рабочих, - больше не вернется... Не сможет...
-- Дурак, дядька! - не выдержал Генка. - Какой же ты дурак! Она вернется! Она обязательно вернется! Это вы тут стоите! Трусы! Трусы! А она смелая! Она смелее вас всех! Она всех их спасет! Вот увидите!
Генка обессиленно упал на колени и зарыдал, повторяя:
-- Трусы, трусы, какие же вы все трусы...
Из подъезда и окна повалил густой белый дым. Сбить огонь пожарным почти удалось…

…Время словно остановилось. Никто не понимал сколько минут прошло с последнего выхода Травки. Удары сердца отсчитывали тягучие секунды. Шансы на спасение последнего малыша, да и самой Травки таяли, как мороженое на раскаленной плите...
-- Ну, Травка, ну, милая, ну, пожалуйста... - скулил охрипший от крика Генка, не способный больше терпеть бесконечный кошмар ожидания...

-- Вон она, видите? - вскричал один из мужчин. - На пороге! Вон, ползет!
Один из пожарных заметил кошку, пытающуюся выползти из подъезда, подбежал к ней, бережно поднял на руки и отнес на безопасное расстояние.
Внутри дома что-то заскрежетало, заскрипело и рухнуло, взметнув столб искр. Это прогорел и обвалился пол второго этажа. Той самой комнаты, где лежал матрас...

...Страшно обгоревшая Травка, с оплавившимися до основания усами, лежала на прохладной траве, крепко сжав челюсти. Она уже ничего не соображала от боли. Одна лишь мысль билась в ее голове - спасти детей. Травка лежала на боку и медленно перебирала лапами, словно все еще брела.
Генка с трудом разжал ее челюсти и высвободил последнего малыша. Определить кто есть кто из котят пока не представлялось возможным. Закопченые, с полубезумным взглядом, надышавшиеся дыма, почти без сознания, они хрипло пищали, слабо шевеля лапками, инстинктивно ища мать...

...Прошло полгода...
Котят после пожара сразу же разобрали по домам Денис с Пашкой и Генка с Костиком. В каждый дом забрали по двое. Ванятке решили котенка пока не доверять. Сам еще маленький, да и его родители были категорически против. Дениска с Пашкой забрали двух самцов, которым они давали имена - Кренделя и Пончика, а третий самец, Бублик, и самочка Вафля отправились жить к Генке и Костику. Генка отвечал за Вафлю, а Костик за Бублика.
Котята выжили... Все... Хоть и пришлось мальчикам с родителями какое-то время походить по ветеринарам, чтобы обследовать малышей и определить степень возможных повреждений.
После случившегося родители не нашли в себе сил отказать сыновьям в приюте котят.

Травку пожарные отвезли в отделение, где передали в местную санчасть. Там ей обработали ожоги, дали подышать кислородом. Потом ее оттуда забрала тетя Валя, которая узнала о страшной трагедии только на следующий день, когда вышла утром на смену. Травке требовалось серьезное лечение, а оно стоило больших денег. Рабочие склада, наблюдавшие своими глазами подвиг матери, без звука скинулись и принесли Валентине конвертик с деньгами.
-- Вот, Валюша, - стеснительно кхекая сказал начальник смены, - это тебе на лечение Травки. Геройская она мать оказалась... Мы, люди, испугались, не смогли, а она, животина маленькая, гляди ж ты, справилась, выдюжила, спасла свой выводок, сама чуть не кончилась, а деток своих вытащила... Героиня... Я б ей... Памятник поставил... При жизни... За материнскую любовь и отвагу, значит... Вот, мы тут немного набрали... Потом еще наберем, с аванса... А потом – с зарплаты снова дадим… Ты на нас рассчитывай... Мы вас теперь не оставим... Давай, Валюша, лечи ее... У самых лучших врачей лечи... У дорогих... Чтоб нам, значит, не так стыдно было, что из-за нашей трусости она сгинуть могла...
-- Спасибо, Петрович, - взяла деньги Валентина. - Спасибо, мужики... Вот правда, спасибо... Сейчас очень пригодятся нам с Травкой ваши деньги... Кошку я в стационар положила. Деньги на машинку стиральную собирала... Все отдала. До копейки... Дорого там... Но дома я ее вытянуть не смогу. На аппаратах она пока... Спасибо еще раз, мужики...

…Травку лечили долго. Ее держали в барокамере, делали переливания крови и диализ. Она лишилась части век, сильно обгорели уши, а нижнюю часть правой передней лапы пришлось ампутировать. Половину тела покрывали шрамы от ожогов. Ветеринары боролись за ее жизнь, считая спасение матери-героини делом чести. Руководство ветлечебницы, пораженное историей о героизме обычной кошки, приняло беспрецедентное решение - провести реабилитацию Травки совершенно бесплатно.
Травка, получившая серьезную физическую и психологическую травму, больше никогда не видела своих котят, которые уже выросли настолько, что почти сравнялись размером с матерью.
Но она помнила, она знала, что тогда, на пожаре, спасла их всех...
Всех, до единого...
Ценой своей любви...
Ценой своей жизни...

(На фото - прототип Травки, кошка Скарлетт, спасшая своих пятерых котят из пожара.)