Сватовство

               

В начале лета Таньку выдавали замуж. 
Двор, безжизненный  пятак земли, выжженный  южным солнцем   в окружении  четырех   пятиэтажек, с редкими кривыми деревьями, рассаженными от подъезда к подъезду, гудел и волновался:
-Таньку сватать придут! Настоящая сваха придет! Откуда только нашли?

Всем соседям в округе  хотелось знать подробности: что и как, но верный источник отсутствовал. Решено было отправить  разведчика к Танькиному отцу.
Папаня этот был  известный выпивоха и матерщинник. Да и рожа у него была, что ни на есть самая разбойничья, разве что черной нашлепки на глазу не хватало. Никого  и ничего не боялся. Рот  открывался в любое время суток  опять же ни от чего  независимо  при виде соседки  Анны Николаевны. Для него она была наглой и хитрой Нюркой. Ругаться  добрые соседи могли сутками напролет. Благо Нюрка была уже пенсионеркой, а  ДядьМитя – работал сутки - через двое. Ругались от души и  с утра и до вечера с перерывом на обед. Причину столь непримиримых и  не добрососедских отношений  никто  не знал. Все думали, что Нюра знает страшную Митькину тайну. И Митька её за это хочет извести, свести в могилу, чтоб значит, и тайна ушла вместе с ней. А пока весь подъезд развлекался, слушая и наблюдая за веселой парочкой. 
 Уважал и немного остерегался дядь Мить только свою родную и любимую жену - Тамару. Только она имела над  ним безграничную власть. Только при ней рот его закрывался сам по себе независимо от количества и качества принятого горячительного напитка.
Самое интересное в этой истории то, что с Тамарой, отношения у Анны Николаевны  были самые, что ни на есть  добрые, даже можно сказать чуткие и нежные.   

Почти каждым вечером перед приходом дражайшей супруги ДядьМить исчезал ненадолго, потом появлялся в дверях подъезда   в  чистой  майке, бритый - умытый. Спокойно  кивал соседке, все той же Нюре,  усаживался на скамейку,  и важно закуривая, молча, поджидал жену со смены. Рядом с ним дворовый пес Кузьма. В одно время вдруг к удивлению жильцов, правда, ненадолго, стал Кузиной, разродившись тремя  щенками, но этот факт нисколько не повлиял на дружбу ДядьМити и вновь восставшим из Кузины  Кузьмой. Щенков разобрали.
Весельчак и балагур ДядьМить долго беседовал с дворнягой по этому поводу  на разные «межполовые» темы под окнами своей квартиры, растолковывая несмышлёной  особе   деликатные стороны дела,  где и был подобран вернувшейся с вечерней смены строгой супругой. 
         
Накануне днем весь двор был уже в курсе Танькиных  жизненно важных  событий. 
Район был новый, наспех сданный. Дома – кирпичные пятиэтажки, сверкали новыми блестящими крышами. Подъезды в домах свежевыкрашенными  входными дверями.
Стариков мало, детей много, родители  молодые, все сплошь стахановцы  единственного комбината союзного значения. И вдруг на тебе - сватовство, сваха …самая что ни на есть настоящая. На дворе конец семидесятых и как такое придумали?  Где только взяли!? Тут все  граждане  охвачены ударным трудом. Страна рапортует…Планы  пятилеток   сдаются  досрочно, а они сваху какую- то придумали!

Дело шло к вечеру,  народ во дворе не унимался: волновался  и  с нетерпением  ждал  главных  событий.
Ближе  к шести часам во двор вдруг неожиданно въехал ярко красный москвич. Из машины вышла небольшая делегация, центром   которой была немолодая женщина,   во всех отношениях яркая: пергидролевые  волосы дыбились  над головой, синие веки раскинулись до самых бровей над густо накрашенными ресницами.
Откидывая неестественно белые пряди, она  тянула за концы  накинутый на плечи огромный  цветастый платок, хотя вечер был по-летнему  теплым.  Сваха громко  призывно смеялась, запрокинув  голову, ослепляя  зрителей церемонии  морковной помадой и  золотыми коронками зубов.
Актерка задорно  оглядела рабочую  площадку,  охватывая взором  многоголосый  двор,  явно готовясь  к выступлению.  Вслед за ней тянулись: смущенный жених, с  мятым галстуком  на шее и оттопыренным карманом узковатого пиджака, веселый мужик в смешной кепочке и с большим баяном  в руках, чуть дальше спокойный пожилой мужчина с цветами  в черном костюме и перепуганная толстушка в яркой косынке.    
Соседи подтягивались. За  тюлевой занавеской первого этажа небольшой Танькиной квартиры метались тени, а из открытого окна неслись головокружительные запахи: пеклось, жарилось и варилось ;  ждали сватов.   

На скамейку, прямо под окнами обозначенной квартиры, со строгими   наставлениями, был выпущен и дядьМитя. Обласкав  верного Кузю - Кузину, веселый папаша определил  значимость предстоящего мероприятия:
-Пропьем сегодня Таньку! Как пить дать пропьем!; и, прищурив правый глаз начал оглядываться. 
Из окна выглянула Танькина голова: ойкнув, исчезла,…  вновь появилась и вновь исчезла.
Сваты  медленно продвигались в сторону подъезда, переговариваясь и смеясь.
По мере их  продвижения  подтягивались и зрители, только у подъезда кроме папаши  пока никто не наблюдался.
Первым   не выдержал ДядьМитя:
-Том, а  Том…Тамара! – зычно и раскатисто позвал он жену, повернувшись к окну - люди ждут!
В дверях подъезда послышался шум, возня и на одну – единственную ступеньку вывались разноцветные взволнованные  женщины во главе с Танькиной матерью ; Тамарой.
- Милости просим, гости дорогие!- растерянно зачастила  она с порога, разве что, не кланяясь - Милости просим!
Веселая цыганистая тетка двинулась ей  навстречу, распахнув платок ,  придерживая его за  широкие  концы  раскинутыми  руками.
- Мы тут мимо проходили – громко певуче выводила  хорошо  поставленным голосом сваха - Дай думаем, заглянем в это окошко  - сделав паузу,  сверкнула глазами, огляделась  и  повела  дальше свое  представление:
- Да как у вас красный  товар, а  у нас  молодой купец…
 
               
                ***

-Мам, пить дай!- Аська подпрыгивала на месте от нетерпения- Мам, ну скорее! Там такой кошмар, такой ужас!

Молодая Аськина мама вышла  из кухни с круглой чашкой в руках.
- Какой такой ужас, Ася? Иди, умойся, руки хотя бы  помой…
- Да вы, что ничего не знаете?
- А что случилось? – тут и серьезный  Асин папа снизошел до беседы. Вышел  с газетой в руках. Встал в проеме двери: молодой, высокий, красивый…
- Ленкину Таньку  сва-та-ют, вот что!

Аська и Ленка - подружки «не разлей вода». Они вместе ходят в школу в третий класс, теперь уже в четвертый пойдут. Вместе играют в вышибалы, вместе лазают на чердак, куда им строго настрого запрещено свой  нос  девчачий  любопытный совать. Вместе подглядывают за  Танькиными  женихами, ведут им строгий учет. Везде и всюду  вместе, подружки ближе не бывает.

У Лены в семье трое: старшая Татьяна, брат-Сергей, и она Лена-любимица ДядьМитина. Но отца Ленка стеснялась, за частые выпивки и непотребное поведение. Матери побаивалась, с сестрой и братом  большая разница в возрасте не роднила, а в Асиной семье было весело и просто... Аськины родители были молоды  и легко относились к жизни. Никогда не кричали, не пили водку, не ссорились с соседками, не поддавали тумаков почем зря.

Асина  мать носила длинный шелковый халат, ходила по квартире не спеша,  придерживая край халата рукой, что  для Ленки было  удивительно.
Её  же родительница по - субботам и воскресеньям носилась из кухни в ванную безостановочно, одновременно стирая и стряпая.  При  этом ругая, на чем свет стоит мужа горе - пьяницу. Слегка, для профилактики,  поругивая взрослую дочь за воскресную  лень и щелкая Ленку по затылку, если та попадалась под ногу или под  руку. Жизнь в Ленкиной семье была громкой, шумной и не безопасной, норовя на любой ноте, скатится в скандал.
Жизнь в Асиной семье текла ровно и  непринужденно. Ленке нравилось и там, и там. Она как будто наблюдала два разных кино, выбирая свой вариант для будущей жизни.
Сандалии не скидывались, пришлось расстёгивать, прыгая по - очереди то  на одной ноге, то на другой.
-Да  вы что ничего не знаете?! Таньку замуж выдают, - Ася захлёбывалась водой и  впечатлениями - Сейчас приедут сваты, и все пропала наша девушка - слова были  явно  подхваченные  во дворе. 
- Почему пропала, если замуж?!- молодая Асина мама улыбалась, улыбался и молодой  папа - Любит ведь, Таня ваша! Так почему ж пропала?!- она ласково  сложила  тонкие руки на плечи мужа и  глаза ее засветились счастьем. Про великую  любовь своих родителей Ася знала всё.

Они познакомились после первого курса  института, а поженились после летнего сезона  стройотряда  того же года.  В следующие  каникулы Асин папа поехал один на стройку века -  БАМ. Строить Байкало-Амурскую Магистраль, а заодно и заработать  на кооперативную квартиру для своих  к тому времени  двух девочек. Он еще  не раз уезжал на заработки и наконец,  семья приобрела заветную двушку, в новом микрорайоне. Маленькая дочь за это время  подросла, и молодая жена успешно закончила институт. Он очень любил своих девчонок.
Спустя годы в Асиной взрослой голове так не сложилось  оправдательного заключения для ранней смерти матери. Всего полгода она проболела скоротечным раком  и умерла, оставив врачей, мужа и дочь в недоумении.
Через  шесть  месяцев  стоя у могилы матери  держа за руку убитого горем отца, разглядывая молодых материных подруг, Ася поняла всю безысходность и  безнадежность  смерти.
Не ответив ни на один из  вопросов относительно  справедливости этой жизни, и зажав, к тому времени, уже просвещенным разумом  свою глупую душу побежала  дальше по жизни: одной рукой  управляя  своею жизнью, другой крепко  придерживая потерявшегося  от горя отца. 
- Началось, началось!- Ася наполовину протиснулась через прутья  балкона и развесила уши. Представление набирало силу. Её  любимая подружка Ленка, подпрыгивая   на обеих ногах одновременно  от возбуждения и впечатлений,  находилась в редкой, толпе родственников  у входа в подъезд  притёртая  между матерью и теткой. Материна сестра, родная Ленкина  тётка с высоким начесом  на голове  и в кримпленовом платье   для  чего – то крепко   держала ее  за руку. В окне за легкой ситцевой шторкой  маялась невеста Танька. Ей не положено было выходить к сватам, пока не позовут.

А сваха тем временем:
- Я к вам по важному срочному делу: говорят, у вас дочка растет, красивая, какой свет не видывал.
Вот, спешу сообщить, что я для нее подходящего  жениха нашла
во всем хорош, всем удался.
Прошу выслушать меня, я расскажу, почему лучше моего  жениха не найти.
- Да, как наш  молодой купец! Как красив, умен, силен!-
продолжала выводить  громко сваха. Далее шло расхваливание и расписывание молодого жениха  по имени Колька. Она искренне старалась.
По ее словам получалось, что Колька - молодец  двадцати- двадцати одного года отроду  успевший перед  самой  армией  закончить  строительное ПТУ. Не имея  ни кола, ни двора, самый что ни на есть подходящий муж для Татьяны. Самый выгодный и самый достойный.   Собранный  любопытством   народ изумлялся творчеством и мастерством свахи.
Уж Кольку  Кобякина последняя собака знала во всей округе. Ничего примечательного, значимого и доблестного. А тут  выясняется, что Таньке крупно повезло!

-Жених наш богатый, на зависть другим ...
На дом хватает, своего не упускает.
Конь вороной, статный, сам жених приглядный.
Вот какой чесаный, глаженый, в рубашку красивую наряженный.
Ест за четверых, работает за семерых.
Трудится исправно, живет один, без мамы.
Прописан во дворце, две машины на крыльце.
Расписные палаты, да, дюже богатый»

- Это вам от жениха!- сваха на время  прервалась   выводить  свои рулады  и  поворачивается к Кольке. Баян замирает, Колька теряется, краснеет всем лицом  и ищет глазами Таню. Сваха уверенно берет его руку  с букетом и, ведет будущего зятя к будущей теще.
- А теперь папашу приветствуем… - тут  уж  Коля   уверенно протягивает  будущему  тестю бутылку «Столичной» водки. Тамара растроганно хлопает глазами, ДядьМитя  плотоядно оглаживает  бутылку.
Легкое  замешательство, все   растерянны…
-  … батюшка и матушка, умная семья, пригожие лица,  а мы к вам неспроста, вопросом поделиться.- завелась вновь сваха-  Поговорить ладком, посидеть рядком.   Долго мы вас искали, все ноги оттоптали, рученьки устали, в горле жар, в сердце по   жар, устанет и молод и стар. Вот прознали, что есть в вашей семье молодушка, дивная лебедушка, девушка красоты неземной, души золотой. А у нас есть купец, добрый молодец. Зажиточная фамилия, владеют целой флотилией. Отец важный человек, матушка – бела лебедица, жених – в любом деле сгодится. Мастеровой, с умной головой, не ленив, не спесив, а ой как красив! Вот зашли мы дело сладить, судьбу молодца наладить. Устали с дорожки, пустите отдохнуть трошки. Все расскажем, жениха покажем. Понравится, не понравится, вот и спросим вашу красавицу…
Родители, слегка обалдевшие и изумленные,  потеряли последние сомнения - отдавать дочь замуж так рано или придержать еще на  пару годков. У Тамары в голове щелкало, что придется Ленкину комнату отдавать молодым, а  Ленку …в  маленькую, проходную ... Сын  Серега, вернется  только  через год из армии, а там война план покажет.
У отца перед глазами  мелькали видения о сладких субботних застольях вместе с зятем. Непонятно было только, что творилось  в голове у самой невесты Татьяны.

Танька была первым и скорым ребенком  в семье. Родители Тамары крепкие хозяйственники не любили  Митяя, так по  молодости звали  ДядьМитю. Митяй до смерти любил свою «царицу» Тамару.

До смерти… по  науськиванию старших Тамариных братьев  в один из вечеров  кто-то   изметелил  Митяя  не жалея кулаков. Да  так, что когда привезли в больницу скорой помощи, врач констатировал смерть. И в тот момент, когда справка о смерти  была заполнена, умерший вдруг открыл глаза. Провалявшись в больничке больше двух  месяцев и едва оправившись,  Митяй, подхватив Тамару, бежал, куда глаза глядят, а глядели они в Казахстан. Здесь под Алма-Атой, в маленьком городке на берегу искусственного моря был построен  комбинат союзного значения. Сюда, как оказалось, давно метил Митяй в бригадиры. Здесь полгода спустя родилась их  дочь  Татьяна, еще через год получили комнату в малосемейном  общежитии, а потом  ... И покатилась  жизнь как  у всех советских людей одинаково счастливо.
ДядьМить никогда не жалел о прошлом,  даже в самые  раздорные, с любимой Тамарой дни, когда накатывала на Митяя  черная тоска, сидевшая занозой, и пил он молча  без простоя и без просыха.

-Украл, удрал …трус- вот ты кто! Красотка Тамара женихов имела, как та собака блох…- ворчала покойная маманя, придерживая сигаретку промеж черных  прокуренных пальцев - Перед такой королевной ковер стелить надо, карету с шестеркой вороных…- вздыхала старая карга и, раскинув веером карты шептала:
- Проклят ты, Митька. Имей смелость возьми девку честно не крадучи…Свадьбу делай, праздник …делай, ай дурак Митька!- и в  сердцах смешивала карты. Замусолив остаток вонючей сигареты в треснутой пополам тарелке из старого китайского фарфора  и снова прикурив, одну из многих и вечных сигареточек, продолжала:   
- Девки у тебя будут, две  дочери …все… грустные через мужчин своих…мужей…,эх  дурак ты Митька, эх дурак! – на грудь принималась пятьдесят грамм водки и снова карточная колода рассыпалась  веером.       

Ася устала сидеть между прутьями, но представление, судя по всему  было в самом разгаре.
Сваха и пела, и плясала.  Говорила стихами и частушками. Асины родители, постояв немного обнявшись, ушли,  в комнату. Девочка глазами искала подружку, но подружки не было видно, только высокая теткина прическа колыхалась   перед подъездом.

Подружка тоже мучилась. Она уже и Кузю погладила и разбитую коленку  поковыряла, и ноготь погрызла, всё переделала. Становилось скучно!   
Финал был неожиданным...

Размахивая  своим яркими платочными крыльями, сваха вошла в раж: запела   звонко – переливчато и,  притоптывая ногами,  пустилась в пляс. Гармонист  развернул меха вовсю ширь. От карусели из яркого платочного пятна и широкой юбки рябило в глазах, в  ушах стоял  громкий звон живой музыки, не хватало медведя на цепочке и цыган. Пахло звонким, шумным  праздником и  великой пьянкой! 
- Да, … твою мать! Сколько же можно людям  мозги…?! Пора уж обмыть и пропить это дело на хрен!- громогласный   ДядьМитин  выкрик  накрыл шум  веселой  суматохи…  и  громко  заржал прижимая к груди бутылку водки.
Сваха онемела  с открытым ртом. Веселый мужик в кепочке  шумно свернул  свою музыку. Жених, как подавился, вытаращил глаза. Народ оторопел и замер. Митяй, конечно, понял, что он что- то не то…сделал, но не понял что же он все- таки не то сделал. От  боевого крика в воздухе остался  пронзительный  петушиный  вопль, как пух и перья от  глупого дурашливого бойцового петуха.
И тут  последовало:      
- Пальто и шляпа, а в шляпе...- громко, широко  старательно  открывая рот, с редкими мелкими зубами, прокричала Ленка
- Была бы водка, а к водке глотка! –  от души, радостно, как на первомайском  празднике  или  на кухне субботним вечером в обществе веселого выпивохи-отца   продолжала  вопить девчонка. Фольклор  был явно отцовский, ранней лихой молодости. Чувствовалась крепкая родственная связь. Достойная дочь своего отца стояла горой за нерушимость  семейно - субботних  традиции.
Как выстрел раздался громкий смачный  шлепок, это теткина бдительность не подвела,  затем разом  Ленкин  вскрик и стало тихо.

Солнце  садилось, летняя прохлада накрыла двор.  Со стороны  искусственного  моря подул ветерок. Было тихо- тихо. Непривычно тихо. Так тихо, что слышалось, как яростно  чешет за ухом дворовой любимец  пес Кузя.
Все  уставились на папашу, а он уперся глазами в свою «царицу»,  для уверенности и надежности отводя за горлышко бутылку водки за спину, так на всякий случай…не случилось бы чего с ненаглядной… 
 Ленка, давясь обидными и злыми слезами  и потирая  вмиг  покрасневшую  попу, задвинулась за  отцову спину.
- А чё?! Папка по субботам  всегда  сначала матерится, потом  выпьет стопарик  и  мы  с ним песни поем - это она спустя неделю, крепко наказанная матерью и  отсидев положенный срок домашнего  ареста за плохое поведение,  рассказывала Аське , объясняя свое необоснованное соло.
   
Прошло несколько длинных секунд, прежде чем…
 - Да как же не понравится, да как же, красавица!
Да таких женихов поискать, не найдешь, хоть сто раз перебрать.
Молодой, здоровяк, и с иголки одет.
Пышет силой, не пьет, жить будет сто лет.
И потомство здоровое будет у них.
Соглашайтесь скорее, идеальный жених!»

Сказанные невпопад слова сделали свое дело: туго натянутая пауза обмякла, обморок прошел. Толпа как проснулась: прыснул  то тут, то там смешок, рассыпался мелким горохом  и пропал под сильным звучным голосом:
- Уважаемые хозяева, батюшка и матушка! принимайте гостя! Ведите в хоромы! Сажайте за столы широкие!               
Сваха,  покачиваясь в такт затянувшей, но уже без прежнего темперамента  новой  песни, поплыла в сторону подъезда, за ней - верный баянист  с  ухмылкой на лице  и жених со свидетелями. Тамара с родственниками засуетилась, пропуская сватов вперед улыбаясь и кивая головой, в сторону мужа же  была выпущена целая артиллерия   испепеляющих взглядов, свою мелкую  младшую  дочь она не нашла в толпе. 

Поздно вечером  Асина мама выйдя на балкон собрать просохшее за день бельё, услышала всхлипы и шепот. На все той же скамейке  сидела усталая расстроенная   невеста Танька, рядом  пьяный от вина и  счастья  жених Колька.
Невеста плакала, икала, и сморкалась в большой клетчатый отцовский  носовой платок, омывая светлыми слезами свое состоявшееся будущее. Жених сердечно обнимал её и незатейливо утешал, обещая горы золотые и  новую  трезвую семейную жизнь.
Год  спустя старший сын Тамары – Сергей  стоял в магазине, в отделе «вино- водка», и прикидывал сколько взять вина, а сколько водки, чтобы хватило на Новогоднюю ночь и ещё осталось на первое число.
 
Жаль- думал Серега скребя под шапкой еще не обросшую волосами  после армейской службы голову- с папаней не посоветовался.

В это время родимый папаня  уже час как лежал в морге. Его нашли замершим на ступеньках товарного вагона загнанного в железнодорожный  тупик. Рядом стояла пустая и звонкая от мороза  бутылка с наклейкой «Столичная». Рядом лежал неподвижный пес неопределенной породы. 
Часом раньше «царица» Тамара колдуя над новогодним  холодцом вдруг почувствовала себя неважно и  присела:
- Так, перец положила, лаврушку положила,…где же этот обормот ходит уже  сутки после дежурства? Надо Сережку отправить за ним… Нет, что -  то мне  нехорошо. Вот придет,  я ему покажу горячего холодца…Нет, все- таки что- то не так ….

Спустя много лет в один из  летних вечеров к подъезду подъехала импортная редко виданная по здешним местам  машина, сверкая блестящими крутыми боками, ручками и фарами. В подъезд  тихо и незаметно вошли  серьезные   парни в  громоздких пиджаках  с огромным букетом и многочисленными раздутыми продуктовыми пакетами.  Из открытых окон не было слышно оживления. Зато был  слышен частый  переливчато - счастливый  Ленкин смех. Через час все  из дома вышли, а вместе с ними и веселая Лена с небольшим  серым  чемоданом на колесиках. Багаж погрузили в багажник. 
А Ленка, вдруг ставшая к тому времени  Еленой - прекрасной,  собравшись  исчезнуть, за   дверью машины, оглянулась  и  без сожаления,  весело  помахала  постаревшей матери в окно:
- Пока, мама! Я позвоню…
Машина плавно двинулась вперед. Двинулась и пассажирка в свою новую незатейливую  жизнь.