Официант из Когалыма

                Юленька никого ещё не любила по-настоящему. Нет, конечно, в её  жизни случались мужчины: и молоденький официантик, проездом в Когалым, и пожилой дантист из Серпухова, и лысый генерал в отставке, и прочие-прочие. Но все они ничего для неё не значили. Как говорится, так, исключительно для здоровья. В разных смыслах этого слова. Не более того. Ну и для финансовой устойчивости, понятное дело. Куда ж, в жопу, без неё. Должна же Юленька на что-то жить…
               Но любви-то не было. Вот что тревожило. Юленька так и говорила своей подруге Елене Павловне:
                — Всё без любви да без любви. С одним без любви, с другим без любви, с третьим… Для здоровья, для финансового благополучия, квартиру купить, сапоги, ещё хрен знает для чего. Всё нужно, нужно, нужно. То одно, то другое… А когда же придёт то самое — большое человеческое чувство? Когда уже ничего не нужно будет? Или что?..
                Вопрос на засыпку. Ведь не бывает такого, чтоб ничего не нужно было. И с другой стороны, не станешь же требовать от любимого человека вместо замороженной кильки качественный корм для своей любимой кошечки. Тот самый, который той необходим в течении почти всей её жизни. И всего лишь за свою любовь, которая любимому человеку может быть нафиг не сдалась. К тому же любимые всегда такие бедные. Да, они хорошие, работящие, справедливые и умные. И часто бывают гениями, по словам любой свекрови. И любая из них всегда подтвердит, что ты и мизинца её сына не стоишь. Но, тем не менее, любимые почему-то практически всегда БЕДНЫЕ! И у них нет денег на корм для домашнего кота. Хоть плачь…
                — Так вышло. Смирись, — ответила Елена Павловна и засобиралась в ночную смену. Семью содержать. Потому что её любимого мужа Виталика уволили якобы за излишнюю принципиальность и честность. Как он утверждает. А написали, что за профнепригодность и пьянство на рабочем месте. Якобы, чтоб отомстить ему за вскрытие нарушений, которые допустила администрация предприятия из-за несоблюдения ею собственных правил техники безопасности. На этой версии, во всяком случае, настаивала мама Виталика. Она подобным образом и объясняла сложившуюся ситуацию:
                — Начались гонения за критику…
                Так или иначе, критика критикой, профнепригодность профнепригодностью, но теперь Елена Павловна вынуждена была стоять на углу улицы Ленина по ночам. И не только стоять. И лишь потому, что любит незаконно уволенного, оболганного супруга. А до его увольнения стояла с восьми утра до восьми вечера. И ни минутой дольше. А пока не полюбила, вообще нигде не стояла. И ей было достаточно мимолётных случайных связей. Для финансового благополучия. Ей одной хватало и малого...
                — И ты этого тоже хочешь? Дать возможность какому-то нищему мудаку, типа моего мужа, измываться над собой. И только потому что однажды полюбила его. Ведь разлюбить уже не удастся. А у меня цистит от работы в холодное время суток и случаются прочие хронические заболевания. В том числе и те, которые передаются половым путём, — добавила Елена Павловна и вскоре ушла. Трудиться в сфере предоставления интимных услуг населению района…
                А Юленьке в ту ночь не надо было выходить и она стала готовиться ко сну. Чтобы с утра снова работать. Со всеми этими дантистами, генералами и официантами. И прочими. И по-прежнему надеяться, что когда-нибудь ей уже ничегошеньки не будет нужно: ни таблеток от нежелательной беременности, ни корма для домашнего котика. И тогда она со спокойным сердцем сможет полюбить какого-нибудь  бедного гения, страдающего за правду…
                И ей почему-то вдруг опять вспомнился тот официантик Сашенька, которого она по его же просьбе за недорого лишила девственности. По классике. После торговли за каждый гривенник. Такой трогательный, со здоровым румянцем на лице, пылким взором и восторженными рассказами о том, сколько он получил чаевых в текущем квартале. И что его мама, например, уверена: Сашенька со своими способностями далеко пойдёт и станет призом только самой достойной, которая, по сути, оставаясь обычным ничтожеством, обязана будет быть благодарной ему по гроб жизни…