Нигде нет ничего

Нигде нет ничего. В его лучшие работы и его сказки великого мегаполиса, его самые лучшие—он уникален. Душа его искусства - неожиданность. Юмор здесь на каждом шагу есть и сентиментальность, и философия, и удивление. Человек никогда не может быть уверен в себе. Конец - это всегда сенсация. Никакое предвидение не может это предсказать, и ощущение всегда подлинное. Кем бы ни был еще
О. Генри, он был художником, мастером сюжета и дикции,
подлинным юмористом и философом. Его слабость заключалась в самой
природе его искусства. Он был артистом, стремящимся только развлекать и
удивлять своего читателя. Повсюду блеск, но слишком часто это
присоединился к дешевизна; искусство, но искусство, быстро сливаясь в картинках.Как и Харту, ему нельзя доверять. В целом можно сказать, что оба писателя понизили стандарты американской литературы, поскольку
оба работали на поверхности жизни с театральными намерениями и всегда
без моральной основы О. Генри движется, но он никогда не поднимается. Все
- это фортиссимо; он хлопает читателя по спине и громко смеется, как
если бы находился в баре. Его персонажи, за редким исключением, - это
крайности, карикатуры. Даже его продавщицы, в лице которых
он проделал свою лучшую работу, на самом деле не личности; скорее, они
типы, символы. Его работа была литературным водевилем, блестящим, в высшей степени забавным, и все же водевилем ”.[9] "Двуличие Харгрейвса", the
рассказ О. Генри, приведенный в этом томе, лишен большинства своих
недостатков. Он имеет сочетание юмора и патетики, что ставит ее на самолете
из всеобщий призыв.