У самурая нет цели, есть только путь

У самурая нет цели, есть только путь,
Вот как родился, так и иду.
Куда иду и сам не знаю,
Порой нахожу, порою теряю.

Встречаю в дороге людей хороших,
Бывают, конечно, и гнусные рожи,
Но их всё же меньше, их не считаю,
И путём самурая идти продолжаю.

Иду неспеша, иду очень долго,
И что-то с годами из памяти стёрлось,
Но что-то осталось в ней навсегда,
Порой там такое, что срок могут дать.

Помню, со свистом катались в помойках,
Рвали штаны на всяческих горках,
Копали землянки на пустырях,
Сливы зелёные рвали в садах.

Все эти невинные шалости детства
На стройке высотных домов по-соседству.
Ну, прыгнул с четвёртого этажа,
Ну, ногу сломал, разве это беда?

Перед первым уроком в сторонке покуришь,
Дерева лист пожуёшь и заглушишь
Запах табачный. И самый вкусный
Липы листок. Рекомендую.

И каждый - отъявленный был пионер!
И нас не ставили детям в пример!
С нами, и это знал каждый взрослый,
Будь начеку и будь готовым!

Не то, чтобы в каждом скрывался враг,
Конечно, всё это было не так,
Но каждый готов был отчебучить
Или устроить несчастный случай.

Крайне опасны были дети Союза:
Бесстрашны, активны и безрассудны!
И все беспощадны к здравому смыслу!
Сколько ж мы раз напугали Отчизну!

И вдруг как-то резко закончилась школа,
И вот она долгожданная воля.
И можешь сам свой путь выбирать,
Куда идти и во что наступать.

И наступить у меня получилось,
Со всей моей глупой неистовой силой.
Вот что я забыл в швейном училище?!
Там, может, не ад, но точно чистилище!

В чистилище, кстати, кормили отменно,
Гулять выпускали на переменах.
А сколько девчонок было вокруг!
И очень смешной пожилой военрук.

И вот она Ира...
И не стройна, и не то чтоб красива,
Но что-то в ней было, от чего всё взрывалось.
И я, как на мине, на ней подорвался.

А я тогда уже выглядел круто,
Усы густые, но сам ещё глупый.
Она меня сразу взяла на поруки.
У неё был третий, целых две штуки!

Она опьяняла, словно вино,
И я был готов с ней дни напролёт
Ходить на прогулки или в кино,
И веселить. И не только её.

Вот как-то однажды остервенелое
В военкомате устроил веселие.
Психиатр оценил и дал направление
В больницу особого назначения.

Езжай поскорей, говорит мне, туда!
Очень хорошие там доктора.
Побудешь в застенках всего две недели
И не наденешь солдатской шинели.

И я согласился, а кто б отказался?!
Считай, главный приз в лотерее достался!
А потом поразмыслил и передумал,
Статья 7Б показалась ненужной.

Закончил училище, путч приключился,
Коммунизм запретили, Союз развалился,
Дэнишь Салями из Дэнишь бумаги,
Гуманитарка, пустые карманы,
Вокруг был бардак, суета и смятение,
Но спирт Royal пришёл на  спасение!

Потом была Таня - глаза, как блюдца.
И, после всей нашей с ней камасутры,
Сидели на кухне и пили портвейн,
И вдруг по радио: застрелился  Кобейн.

И я расстроился,
а Таня заплакала,
И я заплакал,
и небо закапало.
И всю ночь Nevermind мешали с In Utero,
И уснул у Тани на четвертом под утро.

Таня, конечно, была хороша,
Приятна на ощупь, юмор, душа,
По образованию -  библиотекарь,
Обувь сорок второго размера,

На голове начёс девяностых,
Ооочень искусная, высокого роста,
И я говорил вам уже о глазах,
И всё это чудо - на каблуках.

И снова Ира. Любимый третий,
Зима, фонарь и мы. Без стеснений!
Потом опять с ней в общественном месте!
Короче, любили мы разные квесты.

Потом было много чего, был дефолт,
Им был изрядно измучен народ,
Но как-то быстро всё восстановилось,
И, вы не поверите, со мной снова Ира!

А в нулевых началась свистопляска:
Оля, Наташа, пелёнки, коляска,
Чужая квартира, выхода нет,
Инфаркт, переезд, Ира, привет!

Сдобные булочки в нашей столовой,
Люблинская, Клинская, Скотопрогонный,
ГО двадцать лет, провели интернет,
Ух, сколько денег! Ира, привет!

Снова коляска, подгузники, соски,
Облом за обломом и вынос мозга,
А вот и Наташи в ассортименте,
Ира, привет! Рабский труд на фазенде.

Доходы, расходы, расчёты, разводы,
Работа, работа, работа, работа,
Старость подкралась, машина, квартира,
Давление , зрение, сахар. Ну, Ира!

А бывает и так, возьмёшь и раскиснешь,
Бывает смертельно устанешь от жизни,
И кажется, что не осилишь пути,
Но снова вперёд помогают идти:

Третий, четвёртый, четвёртый, пятый,
Свои и чужие диваны,
 кровати,
Углы, закутки, иногда вдруг стог сена,
Лавочки в парке, Оленька, Лена.

Да, это, конечно, не может быть целью,
И это не смысл и не панацея,
Но вот, что скажу я вам, други мои,
С этим всё же приятней идти!