Поздний ужин с товарищем Сталиным

– Ну, что ж, – сказал Сталин, – у нас время ужина. Чай – хорошо, но и подкрепиться тоже не помешает. Как, вы не возражаете отужинать с вождём всех народов?
– Неудобно как-то, – скромно отозвался отец.
– Неудобно трусы через голову одевать. Сам не пробовал, но так говорят. Поэтому – прошу, – и Сталин указал на дверь.

За дверью оказалась средних размеров комната. Налево, во всю стену стоял старинный, громоздкий, темного дерева буфет с бокалами и рогами для вина. Посредине – стол человек на десять, накрытый белоснежной скатертью. В простенке, напротив входной двери, между окнами, тахта-диван. Направо у стены шкаф с книгами. Стол был уже накрыт. На конце стола стояли холодные кушанья, закуска, несколько бутылок, среди которых высилось шампанское и графин, возможно с водкой. В центре две супницы с накрытыми крышками, из которых торчали ручки поварёшек, стопка тарелок.                               

– Тут самообслуживание, – предупредил хозяин. Сегодня у нас кажется харчо и ещё что-то, сам ещё не знаю. Берите, что душа пожелает. Что у тебя душа пожелала, отрок Сергий?               
– Что-то ещё.               
– Посмотрим, что у нас тут во второй супнице. Щи! Давай тарелку я тебе налью. Будешь всю жизнь помнить, как тебе товарищ Сталин щи наливал.

Отец взял себе харчо. Сталин тоже предпочёл харчо щам.

– Раньше ели деревянными ложками, заметил вождь. Они губы не обжигают. Надо будет сказать интенданту, чтобы закупил.
Как только мы расправились с первым блюдом, тут же, как из-под земли, показалась женщина в белом облегающем халате и с головной повязкой. В руках она держала поднос с какими-то кушаньями.

– Что у нас сегодня на второе будет?
– Гусь с яблоками, товарищ Сталин.
– А почему не с грушами?

Женщина явно засмущалась.

– Ну с яблоками, так с яблоками, выбирать не приходиться. Вы любите, Павел Семёнович, гуся с яблоками?

Отец доедал своё харчо и чуть не поперхнулся.

– Не знаю, товарищ Сталин. Может, и люблю, никогда не пробовал.
– Ну, когда попробуете, тогда и скажете.

Сталин взял в руки гуся и стал расправляться с ним, как с врагом народа.

– Хороший гусь, – комментировал он, прожёвывая гусиное мясо, – жирный.

Он время от времени протирал от жира свои легендарные усы белоснежной салфеткой, которая лежала у него на коленях.

– Такого гуся в столовых нарпита не подадут. Верно, товарищ Воробьёв? Да перестаньте мучить его вилкой. Вилку придумали англичане. А у меня к ним доверия нет. На это у меня есть веские основания. Привести примеры?
 
Отец, вняв совету товарища Сталина, руками ломая гуся, откусывал от него самые жирные куски. Он даже сразу не понял, что вопрос был обращён к нему. Товарищ Сталин, не стал повторяться, а только подмигнул мне, дав понять, что мой папа слишком увлёкся гусем. Не будем ему мешать.

– Вот, берите пример с вашего сына. Съел всё быстро и до последней косточки, – опять обратился вождь народов к отцу, который в это время отирал лицо от гусиного жира. Хороший работник из него выйдет если верить присказке «Кто как ест, тот так и работает».
– А кто не работает, тот не ест, – добавил я, услышанную где-то фразу.
– Ай, да молодец, Сергий! – среагировал на это Сталин, – правильно понимает политику партии и правительства. Ведь это прописано и в нашей конституции. А фраза идёт из Нового завета. Просто Ильич её немного переиначил. Но смысл остался. На этом стоим и стоять будем. Давай-ка, работничек, запей гуся грузинским лимонадом от Лагидзе. Вкуснее ничего не бывает. А мы с Вами, Павел Семёнович, пригубим малость Хванчкары.

И он разлил по хрустальным бокалам красное вино цвета позднего заката.

– Я думаю, мы заслужили и этого гуся и это вино. Кстати, как вам понравился сам гусь?
– Такого гуся и в ресторане не подадут. 
– Ресторан – это для буржуев: ананасы, рябчики***. А здесь всё по-домашнему. За что будем пить, товарищ Воробьёв?
– У Вас завтра день рождения, так давайте…
– Вах-вах-вах! Нельзя заранее пить за рождение. Примета плохая. А завтра – пожалуйста. Будете в кругу семьи – выпейте за меня. Я не обижусь. Выпьем лучше за русский народ. Такого на всём белом свете не сыщешь. Более терпеливого и трудолюбивого народа я и не знаю. Ко всему прочему он спас планету от полного и тотального порабощения. Ему должны быть благодарны все народы мира. Но народы быстро забывают своих спасителей и добродетелей. Самая вредная и отвратительная черта – это неблагодарность.
– Я, как русский человек, полностью согласен с Вами, товарищ Сталин.
– Так и я русский человек. Только с небольшим грузинским уклоном. Есть люди с правым уклоном, есть – с левым. А, вот я – с грузинским.

Все улыбнулись на шутку Сталина, чокнулись бокалами и выпили, кто терпкого грузинского вина, а кто и грузинского лимонада Лагидзе с грушевым привкусом.

*** – здесь намёк на стихотворение Маяковского «ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй…»

Продолжение далее: Разговоры за ужином