Гордость и предубеждение 25-35 глава

25 глава
***
После недели, проведенной в признаниях в любви и планах по обретению счастья, мистер Коллинз вынужден был расстаться со своей дорогой Шарлоттой прибытия
Суббота. Боль разлуки, однако, могла быть облегчена с его стороны
приготовлениями к приему его невесты, на что у него были основания
надеяться, что вскоре после его следующего возвращения в Хартфордшир, в день
было бы исправлено то, что должно было сделать его счастливейшим из людей. Он взял отпуск его родственников в Лонгборне с такой же торжественностью, как и прежде; пожелал здоровья и счастья его прекрасным кузинам и пообещал их отцу
еще одно благодарственное письмо.

В следующий понедельник миссис Беннет имела удовольствие принимать своего
брата и его жену, которые, как обычно, приехали провести Рождество в
Лонгборн. Мистер Гардинер был разумным, джентльменским человеком, значительно
превосходящим свою сестру как по характеру, так и по образованию. Незерфилд
Дамам было бы трудно поверить, что мужчина, живущий за счет
торговли, да еще с учетом его собственных складов, мог быть таким
хорошо воспитанным и приятным. Миссис Гардинер, которая была на несколько лет моложе чем миссис Беннет и миссис Филипс, была дружелюбной, умной, элегантной
женщиной и большой любимицей своих племянниц из Лонгборна. Между ними двумя
Между старшей и ею самой, особенно, существовали особые отношения.
Они часто останавливались у нее в городе.
Первой частью работы миссис Гардинер по прибытии было
раздать подарки и описать новинки моды. Когда с этим было покончено.
Ей предстояла менее активная роль. Настала ее очередь слушать.
Миссис Беннет хотела рассказать о многих обидах и на многое пожаловаться. Они
со всеми очень плохо обращались с тех пор, как она в последний раз видела свою сестру. Две из ее дочерей были на грани замужества, и, в конце концов, ничего особенного в этом не было.
“Я не виню Джейн, ” продолжала она, “ потому что Джейн заполучила бы мистера
Бингли, если бы могла. Но, Лиззи! О, сестренка! очень трудно думать
что к этому времени она могла бы стать женой мистера Коллинза, если бы не
ее собственная порочность. Он сделал ей предложение в этой самой комнате,
и она отказала ему. Следствием этого является то, что леди Лукас выйдет замуж за дочь раньше, чем я, и что поместье Лонгборн так же
многое повлекло за собой, как всегда. Лукасы действительно очень хитрые люди,
сестра. Они добиваются всего, чего могут добиться. Мне жаль говорить это о
них, но так оно и есть. Я очень нервничаю и чувствую себя плохо, когда мне мешают. то же самое происходит в моей собственной семье, и у меня есть соседи, которые думают о себе прежде всего.
прежде всего, о других. Однако ваш приезд именно в это время - это величайшее утешение. и я очень рад услышать, что вы рассказываете нам о
длинных рукавах ”.
Миссис Гардинер, которому начальником этой новости было дано раньше, в
курс письмам Джейн и Элизабет с ней, заставил ее сестра небольшое ответа, и из сочувствия к племянницам переменила в разговор.
Оставшись с Элизабет наедине, она снова заговорила о прошедших событиях.
“Похоже, это была желанная партия для Джейн”, - сказала она. “Я
сожалею, что все сорвалось. Но такие вещи случаются так часто! Молодой человек, такой, каким вы описываете мистера Бингли, так легко влюбляется в хорошенькую девушку на несколько недель, а когда несчастный случай разлучает их, так легко забывает, что такого рода непостоянства очень часты”.

“Отличное утешение в своем роде”, - сказала Элизабет; “но это не
сделать для _us_. Мы пострадали не случайно. Не часто случается, что
вмешательство друзей убедит молодого человека с
независимым состоянием больше не думать о девушке, в которую он был безумно
влюблен всего несколько дней назад.”

“Но это выражение ‘яростно влюблен’ настолько избито, настолько
сомнительно, настолько неопределенно, что оно дает мне очень мало представления. Это так же часто применяется к чувствам, которые возникают всего после получасового знакомства, как и к настоящей, сильной привязанности. Скажите на милость, насколько жестокой была_
Любовь мистера Бингли?”
“Я никогда не видела более многообещающей склонности; он рос совершенно
невнимательным к другим людям и полностью поглощенным ею. Каждый раз, когда
они встречались, это было более решительно и примечательно. Устроив бал в своем доме он обидел двух или трех девиц, не пригласив их на танец, и я
дважды обращался к нему сам, не получив ответа. Может ли быть
более точные симптомы? Разве общая невежливость не является самой сутью любви?-“ О да! о той любви, которую, я полагаю, он испытывал. Бедняжка
Джейн! Мне жаль ее, потому что с ее характером она может не получить
немедленно покончи с этим. Лучше бы это случилось с _ тобой_, Лиззи; ты
раньше бы посмеялась над этим. Но ты думаешь, ее бы
убедили вернуться с нами? Смена обстановки может быть
служба-и, возможно, некоторый отдых от домашних забот могут быть такими же полезными, как ничего”.
Элизабет была очень довольна этим предложением, и была убеждена,
готовых молчаливого согласия своей сестры.
“Я надеюсь, ” добавила миссис Гардинер, “ что никакие соображения относительно этого молодого человека не повлияют на нее. Мы живем в такой разной части города.город, все наши связи такие разные, и, как ты хорошо знаешь, мы встречаемся так мало, что маловероятно, что они вообще встретятся,
если только он действительно не приедет повидаться с ней.
“ А это совершенно невозможно, потому что сейчас он находится под опекой своего друга, и мистер Дарси больше не позволит ему наносить визиты Джейн в такой части Лондона! Моя дорогая тетя, как ты могла до этого додуматься? Мистер Дарси, возможно, и слышал о таком месте, как Грейсчерч-стрит, но он
вряд ли подумал бы, что месячного омовения достаточно, чтобы очиститься от этого нечистоты, если бы он однажды вошел в нее; и, будьте уверены, мистер Бингли никогда не мешает без него”.“Так было бы гораздо лучше. Я надеюсь, что они больше не встретятся. Но не Джейн переписывается с его сестрой? _She_ не сможет помочь призвание”.-“Она полностью откажется от этого знакомства”.
Но, несмотря на уверенность, с которой Элизабет делала вид, что ставит этот
пункт, а также на еще более интересный вопрос о том, что Бингли
отказывают в свидании с Джейн, она чувствовала беспокойство по этому поводу, которое убедил ее при обследовании, что она не считает это полностью
безнадежным. Возможно, и иногда она считала это вероятным, что
его привязанность может быть возрождена, а влияние его друзей
успешно преодолено более естественным влиянием Джейн привлекательности.
Мисс Беннет принял приглашение тетки с удовольствием; и
Bingleys не иначе как в ее мысли, в то же время, чем, как она
надеется, Кэролайн живет в одном доме со своим братом, она
может иногда провести день с ней, без какой-либо опасности,увидев его.

Гардинеры пробыли в Лонгборне неделю; а что касается Филипсов,
Лукасов и офицеров, то не проходило и дня, чтобы они не встречались.
помолвка. Миссис Беннет так тщательно позаботилась о развлечении
своих брата и сестры, что они ни разу не сели за семейный
ужин. Когда дело касалось возвращения домой, кто-нибудь из офицеров всегда принимал в этом участие.
одним из офицеров, несомненно, был мистер Уикхем; и
в этих случаях миссис Гардинер, которую Элизабет заподозрила.
тепло поблагодарив его, я внимательно наблюдал за ними обоими. Не предполагая, что
они, судя по тому, что она видела, очень серьезно влюблены, их предпочтение
друг другу было достаточно очевидным, чтобы ей стало немного не по себе; и она решил поговорить с Элизабет на эту тему до ее отъезда из Хартфордшира
и объяснить ей, насколько неосторожно поощрять такую
привязанность.Для миссис Гардинер Уикхем был единственным способом доставлять удовольствие, не связанным с его общими способностями. Лет десять или дюжина назад, до замужества, она провела значительное время в той самой части
Дербишира, к которой он принадлежал. Они, следовательно, многие
общий знакомый; и, хотя сестры были мало есть с
смерть отца Дарси, пять лет назад, это было еще в его силах
чтобы дать ей более свежие сведения о ее бывших друзьях, чем те, которыми она была сама, в плане привлечения.Миссис Гардинер видела Пемберли и прекрасно знала покойного мистера Дарси в лицо. характер. Следовательно, здесь был неисчерпаемый предмет для обсуждения. Сравнивая свои воспоминания о Пемберли с подробнейшим описанием, которое мог дать Уикхем, и отдавая ей
должное похвале личности ее покойного владельца, она была
радуя и его, и себя. Быть ознакомлен с
обращение с ним присутствующих мистер Дарси, она попыталась вспомнить что-нибудь из известный нрав этого джентльмена, когда он был совсем мальчишкой, что могло бы с этим согласиться; и был уверен, наконец, что она вспомнила, что слышал, что о мистере Фицуильяме Дарси раньше говорили как об очень гордом, злобном мальчике.


ГЛАВА 26.

Предостережение миссис Гардинер Элизабет было передано пунктуально и любезно.
при первой же благоприятной возможности поговорить с ней наедине: после того, как честно высказала ей все, что думала, она продолжила:--

“ Ты слишком разумная девушка, Лиззи, чтобы влюбиться только потому, что ты
меня предостерегают от этого; и, следовательно, я не боюсь говорить об этом
открыто. Серьезно, я бы хотел, чтобы вы были настороже. Не вовлекайте
себя и не пытайтесь вовлечь его в привязанность, которую недостаток
состояния сделал бы столь неосмотрительной. Мне нечего сказать против
_him_: он в высшей степени интересный молодой человек; и если бы у него было состояние, которое он
должен иметь, я думаю, вы не смогли бы найти лучшего. Но как бы то ни было, ты не должен позволять своей фантазии управлять тобой. У тебя есть здравый смысл, и мы все ожидаем, что ты воспользуешься им. Твой отец будет зависеть от твоей решимости и я уверен, что ты ведешь себя хорошо. Ты не должна разочаровывать своего отца ”.
“Моя дорогая тетя, это действительно серьезно”.
“Да, и я надеюсь, что ты тоже будешь серьезной”.
“Ну, значит, нужно не тревожиться. Я буду заботиться о
себя, и слишком Мистера Уикхема. Он не должен быть в любви со мной, если я
может это предотвратить”. -“Элизабет, ты сейчас несерьезна”.
“Прошу прощения. Я попробую еще раз. В настоящее время я не влюблена в
Мистера Уикхема; нет, определенно нет. Но он, вне всякого сравнения,
самый приятный мужчина, которого я когда-либо видела, - и если он действительно привязывается к
я считаю, что это будет лучше, что он не должен. Я вижу неосторожность
его. Ах, это! - Ужасный Мистер Дарси! ..  Мнение моего отца обо мне делает
мне величайшую честь, и мне было бы жаль лишиться ее. Мой
отец, однако, неравнодушен к мистеру Уикхему. Короче говоря, моя дорогая тетя, мне было бы очень жаль делать кого-либо из вас несчастным; но
поскольку мы каждый день видим, что там, где есть привязанность, молодые люди
редко удерживаемый от немедленного вступления в брак из-за нехватки денег
как я могу обещать быть мудрее стольких других
о мои собратья, если я поддамся искушению, или откуда мне вообще знать, что
было бы разумнее сопротивляться? Поэтому все, что я могу вам пообещать, это
не торопиться. Я не буду спешить с выводом, что действительно завладела его сердцем первый объект. Когда я в компании с ним, я не буду к этому стремиться. В Короче, я сделаю все от меня зависящее”.
“Возможно, это будет так же, если вы таким образом препятствуете его прийти сюда, так что очень часто. По крайней мере, вы не должны _remind_ твоей матери, чтобы она его приглашала”.“ Как я и сделала на днях, ” сказала Элизабет с понимающей улыбкой. - Совершенно верно.
верно, с моей стороны будет мудро воздержаться от _that_. Но не воображайте
что он всегда так часто бывает здесь. Это из-за тебя его
так часто приглашали на этой неделе. Ты знаешь взгляды моей матери относительно необходимости постоянной компании для ее друзей. Но на самом деле, клянусь своей честью, я попытаюсь поступить так, как считаю наиболее мудрым; и теперь, я надеюсь, вы удовлетворены ”.
Тетя заверила ее, что да; и Элизабет, поблагодарив ее за
любезные намеки, они расстались - замечательный пример того, как совет
дается по такому вопросу без обиды.
Мистер Коллинз вернулся в Хартфордшир вскоре после того , как его покинули
Гардинерами и Джейн; но, поскольку он поселился у
Лукасов, его приезд не причинил миссис Беннет большого неудобства. Его
женитьба теперь быстро приближалась; и она, наконец, настолько смирилась с этим, что считала это неизбежным и даже неоднократно повторяла в злобной
тон, которым она “хотела", чтобы они были счастливы”. Четверг должен был состояться в день свадьбы, а в среду мисс Лукас нанесла прощальный визит; и
когда она встала, чтобы уходить, Элизабет, стыдясь матери, сказала:
нелюбезные и неохотные добрые пожелания, и искренне трогала себя,
проводил ее до выхода из комнаты. Когда они вместе спускались по лестнице.,
Шарлотта сказала,--“Я рассчитываю на то, что ты будешь получать от меня весточки очень часто, Элиза”.“_ это_ ты, конечно, будешь”.
“И я хочу попросить тебя еще об одном одолжении. Ты будешь навещать меня?”
“Я надеюсь, мы будем часто встречаться в Хартфордшире”.
“Я вряд ли покину Кент в ближайшее время. Обещай мне, поэтому, чтобы
приехать в Хансфорд”.Элизабет не смогла ей отказать, хотя не предвкушала никаких радостей в визит.
“Мой отец и Мария должны приехать ко мне в марте, - добавила Шарлотта, - и
Надеюсь, ты согласишься присоединиться к вечеринке. Действительно, Элиза, ты будешь мне так же желанна, как и любой из них.

Свадьба состоялась: жених и невеста отправились в Кент из
церковных дверей, и всем было что сказать или услышать по этому поводу
, как обычно. Элизабет вскоре получила весточку от своей подруги, и их
переписка стала такой же регулярной, как и прежде: то, что она
должна быть столь же откровенной, было невозможно. Элизабет никогда не могла
обращаться к ней, не чувствуя, что всему комфорту интимности пришел конец;
и, хотя она была полна решимости не расслабляться как корреспондент, это было для
скорее ради того, что было, чем ради того, что было. Первые письма Шарлотты
были получены с большим нетерпением: не могло не быть
любопытства узнать, как она будет говорить о своем новом доме, как она
как леди Кэтрин, и насколько счастливой она осмелилась бы назвать себя
; хотя, когда письма были прочитаны, Элизабет почувствовала, что Шарлотта
по каждому пункту высказалась именно так, как она могла предвидеть. Она
бодро написал, казалось, окруженная всеми удобствами, и не упоминалось
что она не могла не похвалить. Дом, обстановка, соседи и
строительство дорог, все были в ее вкусе, и поведение леди Кэтрин было самым
дружелюбный и услужливый. Это была фотография мистера Коллинза в Хансфорд и
Розингс разумно смягчился, и Элизабет поняла, что ей следует дождаться
своего собственного визита туда, чтобы узнать остальное.

Джейн уже написала несколько строк своей сестре, чтобы сообщить об их
благополучном прибытии в Лондон; и когда она написала снова, Элизабет надеялась, что это будет в ее силах сказать что-нибудь о Бингли.
Ее нетерпение на второе письмо был также награжден как нетерпение
вообще. Проведя неделю в столице, ее сестра ни разу не встретилась
весточка от Кэролайн. Однако она объяснила это предположением, что
ее последнее письмо подруге из Лонгборна по какой-то случайности было
потеряно.-“ Моя тетя, ” продолжала она, - собирается завтра в ту часть города. и я воспользуюсь случаем, чтобы заглянуть на Гросвенор-стрит.
Она написала снова, когда визит был нанесен и она повидалась с мисс Бингли.
“Мне показалось, Кэролайн не в духе, “ были ее слова, - но она была очень
рада меня видеть и упрекнула в том, что я не предупредила ее о своем приезде
в Лондон. Следовательно, я был прав: мое последнее письмо так и не дошло до нее.Я, конечно, справился об их брате. С ним все было в порядке, но он был так много
занят мистером Дарси, что они его почти не видели. Я обнаружил, что
Мисс Дарси ждали к обеду: жаль, что я не смогу ее увидеть. Мой визит был
недолгим, так как Кэролайн и миссис Херст собирались уходить. Осмелюсь предположить, что я
скоро увижу их здесь.

Элизабет покачала головой, прочитав это письмо. Оно убедило ее в том, что
Мистер Бингли мог узнать о пребывании ее сестры в городе только случайно.

Прошло четыре недели, а Джейн его так и не увидела. Она пыталась
убедить себя, что не жалеет об этом; но она больше не могла сожалеть
не обращая внимания на невнимательность мисс Бингли. После того, как она прождала дома каждое утро
в течение двух недель и каждый вечер придумывала для себя новый предлог,
посетительница наконец появилась; но из-за краткости ее пребывания, и все же
более того, изменение ее поведения позволило бы Джейн больше не обманывать себя. Письмо, которое она написала по этому поводу своей сестре
докажет, что она чувствовала.:-- “Дорогая Лиззи, я уверен, не торжествуя в
 ее благоразумию, за мой счет, когда я признаюсь себе
 полностью разочарована в Мисс Бингли по отношению ко мне. Но, мой
 дорогая сестра, хотя события доказали твою правоту, не считай меня
 упрямым, если я продолжаю утверждать, что, учитывая ее поведение
 , моя уверенность была столь же естественной, как и твоя подозрительность. Я не в  все осмыслить ее причину, желающих быть близким со мной; но,
 если же обстоятельства повторились, я уверен, что я должен
 быть в очередной раз обманутым. Каролина не отвечала на мой визит до вчерашнего дня;  и за это время я не получил ни записки, ни строчки. Когда она  все-таки пришла, было совершенно очевидно, что ей это не доставило удовольствия; она  сделал небольшое, официальные извинения, что не позвонил раньше, не сказал ни  слово желающим увидеть меня снова, и был, во всех отношениях, так  измененное существо, что, когда она ушла, я был совершенно
 решил продолжить знакомство уже нет. Мне жаль, но я
 не могу ее не осуждать. Она была не обделяли меня как
 она сделала; я могу с уверенностью сказать, что каждый новый шаг к сближению делался с  ее стороне. Но мне жаль ее, потому что она, должно быть, чувствует, что вела себя неправильно , и потому что я очень уверен, что беспокойство за нее  брат - вот причина всего этого. Мне не нужно объяснять себе дальше; и  хотя мы знаем, эта тревога вполне излишне, но если она
 это чувствует, она легко объясняет ее обращение со мной; и так
 заслуженно уважаемый, как он к своей сестре, независимо от тревоги, она может  чувствую от его имени, является естественным и дружелюбным. Я не могу не задаться вопросом, однако, у нее возникли такие опасения сейчас, потому что, если он вообще  заботился обо мне, мы встречались давным-давно. Он знает, что я  будучи в городе, я уверен, от чего-то, сказала она себе; и
 и все же, судя по ее манере говорить, она хотела
 убедить себя, что он действительно неравнодушен к мисс Дарси. Я не могу
 понять этого. Если бы я не боялся судить строго, я бы испытал
 почти искушение сказать, что во всем этом есть явная видимость
 двуличия. Я постараюсь прогнать все болезненные мысли
 и думать только о том, что сделает меня счастливой, о вашей привязанности,
 и неизменной доброте моих дорогих дяди и тети. Дайте мне знать
 от вас очень скоро. Мисс Бингли сказала что - то о том, что он никогда
 возвращаясь снова Незерфилде, отказаться от дома, но не
 с какой-либо уверенностью. Нам лучше не упоминать об этом. Я очень
 рад, что у вас такие приятные счетов от наших друзей
 Хансфорд. Прошу вас, поезжайте навестить их вместе с сэром Уильямом и Марией. Я  уверен, вам там будет очень удобно.“Ваша и так далее”.
Это письмо причинило Элизабет некоторую боль; но ее настроение вернулось, поскольку она подумала, что Джейн больше не будет обманута, по крайней мере, сестрой.Теперь всем ожиданиям от брата пришел полный конец. Она бы не стала
даже желать какого-либо возобновления его внимания. Его характер ухудшался с каждым разом рецензия на книгу; и в качестве наказания для него, а также возможного преимущества для Джейн, она всерьез надеялась, что он действительно скоро женится на мистере Сестра Дарси, как, по счету Уикхема, она хотела заставить его обильно жалеть о том, что пришлось выбросить.
Примерно в это же время миссис Гардинер напомнила Элизабет о ее обещании
относительно этого джентльмена и потребовала информации; и у Элизабет была
такая информация, которую можно было послать, чтобы скорее порадовать ее тетю, чем ее саму. Его кажущаяся пристрастность прошла, его внимание прекратилось,он был поклонником кого-то другого. Элизабет была достаточно наблюдательна, чтобы
видеть все это, но она могла видеть это и писать об этом без материальной боли.Ее сердце было лишь слегка тронуто, а тщеславие удовлетворено
верой в то, что _ она_ была бы его единственным выбором, если бы судьба
позволила это. Внезапное приобретение десяти тысяч фунтов было самым ярким проявлением поразительного очарования молодой леди, которой он сейчас оказывал услугу
приятной; но Элизабет, возможно, в данном случае была менее проницательна, чем у Шарлотты она не ссорилась с ним из-за его стремления к независимости.
Ничего, наоборот, может быть более естественным, и, в то время как в состояниипредположим, что он стоил ему некоторой внутренней борьбы, чтобы отказаться от нее, она была
готова согласиться с разумностью и желательно измерить обе, и очень может
искренне пожелать ему счастья.

Все это было открыто миссис Гардинер; и, пересказав
обстоятельства, она продолжила следующим образом: “Теперь я убеждена, моя дорогая тетя,
что я никогда не была сильно влюблена; если бы я действительно испытала это
чистая и возвышающая страсть, в настоящее время я должен был бы ненавидеть само его имя,
и желать ему всякого зла. Но мои чувства не только сердечны
по отношению к _him_ они беспристрастны даже к мисс Кинг. Я не могу понять,
ненавижу ли я ее вообще или что я ни в малейшей степени не хочу думать, что
она очень хорошая девушка. Во всем этом не может быть никакой любви. Моя
бдительность была эффективной; и хотя я, несомненно, была бы более
интересным объектом для всех моих знакомых, будь я безумно влюблена
в него, я не могу сказать, что сожалею о своей сравнительной незначительности.
Важность иногда может быть приобретена слишком дорогой ценой. Китти и Лидия принимают
его дезертирство гораздо ближе к сердцу, чем я. Они молоды во всем.
от мира, и еще не открылся для унизительного убеждения, что
красивым молодым людям должно быть на что жить, так же как и на
равнину”.




[Иллюстрация:

 “На лестнице”
]




ГЛАВА XXVII.


[Иллюстрация]

Без новых важных событий в семье Беннетов, и в противном случае
разнообразия в их жизнь, кроме прогулок в Меритон, иногда грязный и
иногда холодно, сделала январе и феврале пройдут. В марте
Элизабет в Хансфорд. Сначала она не очень серьезно думала о том, чтобы отправиться туда.
но Шарлотта, как она вскоре обнаружила, зависела от
план, и она постепенно научилась считать сама с большим
удовольствия, а также большей определенности. Отсутствие усилила ее желание
вновь подруге и ослабила неприязнь к мистеру Коллинзу.
В этой схеме было что-то новенькое; и поскольку с такой матерью и такими
несопровождаемыми сестрами дом не мог быть безупречным, небольшое изменение
само по себе не было нежелательным. Кроме того, путешествие дало бы ей возможность
взглянуть на Джейн; и, короче говоря, по мере приближения срока она бы
очень сожалела о любой задержке. Однако все шло гладко,
и, наконец, все было устроено в соответствии с первым эскизом Шарлотты. Она должна была
сопровождать сэра Уильяма и его вторую дочь. Улучшение в разделе
провести ночь в Лондоне было добавлено со временем, и план стал настолько
совершенным, насколько это вообще возможно.

Единственной болью была разлука с отцом, который, несомненно, будет скучать по ней,
и которому, когда дошло до дела, так не понравилось, что она уезжает, что он
сказал ей написать ему и почти пообещал ответить на ее письмо.

Прощание между ней и мистером Уикхемом было совершенно дружеским; с
его стороны даже более. Его нынешнее увлечение не могло заставить его забыть об этом
Элизабет была первой, кто взволновал его и заслужил его внимание,
первой, кто выслушал и пожалел, первой, кем восхищались; и в его манерах
попрощаться с ней, пожелать ей всяческих удовольствий, напомнить ей о том, чего
она ожидала от леди Кэтрин де Бер, и верить, что их
мнение о ней - их мнение обо всех - всегда будет совпадать, там
это была забота, интерес, который, как она чувствовала, должен был навсегда привязать ее к нему.
он питал к ней самое искреннее уважение; и она рассталась с ним, убежденная, что
женатый или холостой, он всегда должен быть для нее образцом дружелюбия
и приятности.

Своих попутчиков на следующий день, отнюдь не могли вытеснить чтобы заставить ее думать
его менее приятным. Сэру Уильяму Лукасу и его дочери Марии,
девушке с хорошим чувством юмора, но такой же пустоголовой, как и он сам, нечего было сказать
это стоило бы услышать, и их выслушали примерно с таким же вниманием
восторг, как дребезжание шезлонга. Элизабет любила абсурд, но
она слишком долго была знакома с сэром Уильямом. Он не мог сообщить ей ничего нового о
чудесах своего представления и рыцарства; и его вежливость была
исчерпана, как и его информация.

Это было путешествие длиной всего в двадцать четыре мили, и они начали его так рано
чтобы быть на Грейсчерч-стрит к полудню. Когда они подъезжали к дому мистера Гардинера
Джейн стояла у окна гостиной, наблюдая за их прибытием: когда
они вошли в коридор, она была там, чтобы поприветствовать их, и Элизабет,
внимательно посмотрев в ее лицо, я был рад увидеть его здоровым и
прекрасным, как всегда. На лестнице была стайка маленьких мальчиков и девочек,
чье нетерпение по поводу появления кузины не позволило им остаться
ждать в гостиной и чья застенчивость, поскольку они ее не видели
в течение целого года препятствовал их спуску ниже. Все было радостно и
доброта. День прошел очень приятно; утро прошло в суете и
походах по магазинам, а вечером в одном из театров.

Затем Элизабет ухитрилась сесть рядом со своей тетей. Их первой темой была ее
сестра; и она была скорее опечалена, чем удивлена, услышав в ответ на
свои подробные расспросы, что, хотя Джейн всегда изо всех сил старалась поддерживать ее
бодрость духа, бывали периоды уныния. Однако было разумно
надеяться, что они не продлятся долго. Миссис Гардинер сообщила ей
подробности визита мисс Бингли на Грейсчерч-стрит и
повторяющиеся разговоры, происходившие в разное время между Джейн и
ней самой, которые доказывали, что первая от всего сердца отказалась от этого
знакомства.

Затем миссис Гардинер поддержала свою племянницу в связи с дезертирством Уикхема и
похвалила ее за то, что она так хорошо перенесла это.

“Но, моя дорогая Элизабет, - добавила она, “ что за девушка мисс Кинг? Мне
было бы жаль считать нашу подругу корыстолюбивой”.

“Скажите на милость, моя дорогая тетя, в чем разница в супружеских отношениях,
между корыстными и благоразумными побуждениями? Где кончается благоразумие,
и начинается алчность? На прошлое Рождество ты боялась, что он женится на мне,
потому что это было бы неблагоразумно; а теперь, поскольку он пытается заполучить
девушку, у которой всего десять тысяч фунтов, вы хотите выяснить, что он
корыстолюбив.”

“ Если вы только скажете мне, что за девушка мисс Кинг, я буду знать,
что и думать.

“ Я полагаю, она очень хорошая девушка. Я не знаю о ней ничего дурного.

“Но он не уделял ей ни малейшего внимания, пока смерть ее дедушки
не сделала ее хозяйкой этого состояния?”

“Нет, зачем ему это?" Если бы ему не было позволено завоевывать _my_
расположение, потому что у меня не было денег, какой повод мог бы быть для
занимался любовью с девушкой, которая была ему безразлична и которая была такой же
бедной?

“Но кажется бестактным направлять его внимание на нее так быстро
после этого события ”.

“Человек в стесненных обстоятельствах, не время для всех тех, элегантный
decorums что другие люди могут наблюдать. Если _she_ не возражает против этого,
зачем мы?”

“_Her_ не возражение не оправдывает _him_. Это лишь доказывает, что ей
недостает чего-то самой-ума или такта.”

- Что ж, - воскликнула Элизабет, “как вы выберете. _ он_ будет
корыстным, и _ она_ будет глупой”.

“ Нет, Лиззи, это то, чего я не выбираю. Знаешь, мне было бы жаль,
думать плохо о молодом человеке, который так долго прожил в Дербишире.

“О, если это все, то я очень плохого мнения о молодых людях, которые живут в
Дербишире; и их близкие друзья, которые живут в Хартфордшире, не
намного лучше. Они все мне надоели. Слава богу! Завтра я уезжаю.
там я найду человека, у которого нет ни одного приятного качества, у которого нет
ни хороших манер, ни здравого смысла, чтобы рекомендовать его. Глупые люди-единственные
стоит знать, в конце концов.”

“Береги себя, Лиззи; что речи вкусы сильно разочарование.”

Прежде чем они расстались из-за окончания пьесы, она получила
неожиданное приглашение сопровождать своих дядю и тетю в
увеселительном турне, которое они предложили совершить летом.

“ Мы еще не совсем решили, как далеко это нас заведет, ” сказала миссис
Гардинер, “ но, возможно, к Озерам.

Никакой план не мог быть более приятным для Элизабет, и она
приняла приглашение с большой готовностью и благодарностью. “Моя дорогая, ненаглядная
тетя, ” восторженно воскликнула она, “ какое наслаждение! какое счастье! Ты даешь мне
свежую жизнь и энергию. Прощай разочарование и хандра. Что такое мужчины
к скалам и горам? О, сколько часов мы проведем в транспорте! И
когда мы вернемся, это будет не так, как у других путешественников, без
возможности дать точное представление о чем-либо. Мы _will_ узнаем, куда шли.
мы _will_ вспомним, что видели. Озера, горы,
и реки не должны смешиваться в нашем воображении; также, когда
мы пытаемся описать какую-либо конкретную сцену, мы не начнем спорить
о ее относительном положении. Пусть наши первые излияния будут менее
невыносимыми, чем у большинства путешественников ”.




[Иллюстрация:

 “У двери”
]




ГЛАВА XXVIII.


[Иллюстрация]

Каждый предмет в путешествии на следующий день был новым и интересным для
Элизабет; и ее настроение было в состоянии радости; ибо она
увидела, что ее сестра выглядит так хорошо, что перестала опасаться за ее здоровье,
а перспектива ее поездки на север была постоянным источником восторга.

Когда они свернули с хай-роуд на дорогу, ведущую в Хансфорд, все взгляды были устремлены на дом священника.
каждый поворот был направлен на то, чтобы увидеть его.
Частокол Розингс-парка ограничивал их с одной стороны. Элизабет
улыбнулась, вспомнив все, что она слышала о его обитателях.

Наконец показался дом священника. Сад, спускающийся к дороге
, стоящий в нем дом, зеленые насаждения и лавровая изгородь,
все говорило о том, что они прибыли. Мистер Коллинз и Шарлотта
появились в дверях, и экипаж остановился у маленькой калитки, за которой
к дому вела короткая дорожка, посыпанная гравием, под кивки и улыбки
всей компании. В один миг все они были из Фаэтона, радуясь
при виде друг друга. Миссис Коллинз встретила ее подруга с
живейшего удовольствия, и Элизабет все больше и больше доволен
приехав, она обнаружила, что ее так нежно приняли. Она сразу увидела
, что женитьба не изменила манер ее кузена:
его формальной вежливости было только то, что было; и он задержал ее некоторые
минут у ворот, чтобы слышать и удовлетворять его запросы после нее все
семья. Затем их без промедления, только после того, как он указал на
аккуратность входа, провели в дом; и как только они были
в гостиной он во второй раз приветствовал их с показной
официальностью в своем скромном жилище и пунктуально повторил все предложения своей жены
перекусить.

Элизабет была готова увидеть его во славу Свою; и она не могла помочь
полагая, что, указывая на размеры помещения, его аспект,
из окон и обстановку, он обращался главным образом к ней, как будто
желая дать ей почувствовать, чего она лишилась, отказавшись от него. Но хотя
все казалось аккуратным и удобным, она не смогла удовлетворить его
ни единым вздохом раскаяния; и скорее с удивлением посмотрела на свою подругу,
что у нее может быть такой жизнерадостный вид с таким собеседником. Когда мистер
Коллинз говорил что-нибудь, чего его жена могла бы разумно устыдиться,
что, конечно, случалось не так уж редко, она невольно перевела взгляд на
Шарлотту. Раз или два она заметила легкий румянец, но в целом
Шарлотта благоразумно не расслышала. Просидев достаточно долго, чтобы полюбоваться
каждый предмет мебели в комнате, в буфете, на
крыло, чтобы дать отчет об их путешествии, и все, что было
произошло в Лондоне, мистер Коллинз предложил им прогуляться по
сад, который был большим и хорошо продуман, и к выращиванию
которых он присутствовал сам. Работа в своем саду была для него одним из самых приятных занятий.
солидные удовольствия, и Элизабет восхищением лице
с которой Шарлотта говорила о здоровье и
принадлежит она рекомендовала ему как можно больше. Здесь ведущим способом
через каждый и поперечным дорожкам и не давая им
интервал произнести хвалит он попросил, каждый вид был указано
с подробностями, которые оставили красота целиком и полностью за. Он мог сосчитать
поля во всех направлениях и мог сказать, сколько деревьев было в
самой отдаленной рощице. Но из всех видов, которые открывал его сад, или которые
страна или королевство не могли похвастаться ничем таким, что могло бы сравниться с
перспективой Розингса, открывавшейся благодаря просвету между деревьями, которые
граничили с парком почти напротив фасада его дома. Это было
красивое современное здание, удачно расположенное на возвышенности.

Из своего сада мистер Коллинз повел бы их по двум своим лугам;
но у дам не было обуви, чтобы встретить остатки белого
инея, и они повернули назад; и пока сэр Уильям сопровождал его, Шарлотта
чрезвычайно довольная повела свою сестру и подругу по дому.,
вероятно, чтобы иметь возможность показать его без помощи мужа
. Он был довольно маленьким, но хорошо сложенным и удобным; и все
было оборудовано и расставлено с аккуратностью и последовательностью, из которых
Элизабет дала Шарлотты. Когда мистер Коллинз может быть
забыл, там был очень многие воздуха комфорт и удобство, и
Явным удовольствием Шарлотты Элизабет заключила, что он, должно быть, часто
забыли.

Она уже узнала, что леди Кэтрин все еще в деревне. Об этом
снова заговорили за ужином, когда присоединившийся к ним мистер Коллинз
заметил,--

“Да, мисс Элизабет, вы будете иметь честь увидеть леди Кэтрин
де Бер в следующее воскресенье в церкви, и мне нет нужды говорить, что вы будете
в восторге от нее. Она сама приветливость и снисходительность, и я
не сомневаюсь, что вы будете удостоены некоторой доли ее внимания, когда
служба закончится. Я без малейших колебаний заявляю, что она будет
включать вас и мою сестру Марию в каждое приглашение, которым она
удостаивает нас во время вашего пребывания здесь. Ее поведение по отношению к моей дорогой Шарлотте
очаровательно. Мы обедаем в Розингсе два раза в неделю, и нам никогда не разрешают
пешком домой. для нас регулярно заказывают экипаж ее светлости. Я бы
сказал, один из экипажей ее светлости, потому что у нее их несколько.

“Леди Кэтрин действительно очень респектабельная, разумная женщина, ” добавила
Шарлотта, - и самая внимательная соседка”.

“Совершенно верно, моя дорогая, именно это я и говорю. Она является своего рода
женщина, которую мы не можем относиться слишком много внимания.”

Вечер прошел в основном в обсуждении хартфордширских новостей и
повторении того, что уже было написано; а когда книга была закончена,
Элизабет в одиночестве своей комнаты предалась размышлениям о
Степень удовлетворенности Шарлотты, понимание ее умения направлять,
и хладнокровие в обращении с мужем, и признание того, что
все было сделано очень хорошо. Она также должна была предвидеть, как пройдет ее визит
, спокойное течение их обычных занятий, досадные
перебивания мистера Коллинза и веселость их общения
с Розингсом. Живое воображение вскоре все уладило.

Примерно в середине следующего дня, когда она была в своей комнате, готовясь к прогулке.
внезапный шум внизу, казалось, огласил весь дом.
путаница; и, послушав минуту, она услышала, как кто-то работает
наверху, в лихорадочной спешке, выкрикивая на ходу ее имя. Она открыла
дверь и встретила Марию на лестничной площадке, которая, задыхаясь от
волнения, вскрикнула,--

[Иллюстрация:

 “В беседе с дамами”

[Авторское право 1894 года Джорджа Аллена.]]

“О, моя дорогая Элиза! прошу тебя, поторопись и пройди в столовую, ибо
здесь такое зрелище! Я не буду говорить тебе, что это такое. Давай!
поторопись и спускайся сию же минуту.

Элизабет напрасно задавала вопросы; Мария больше ничего ей не сказала;
и они побежали в столовую, выходившую окнами на улицу, в поисках
этого чуда; это были две дамы, остановившиеся в низком фаэтоне у
садовой калитки.

“И это все?” - воскликнула Элизабет. “Я ожидала, что по крайней мере свиней
завели в сад, а здесь нет никого, кроме леди Кэтрин и ее
дочери!”

“La! моя дорогая, ” сказала Мария, совершенно потрясенная ошибкой, “ это не леди
Кэтрин. Старую леди зовут миссис Дженкинсон, она живет с ними.
Другую зовут мисс Де Бер. Вы только посмотрите на нее. Она совсем маленькая.
создание. Кто бы мог подумать, что она может быть такой худенькой и миниатюрной!”

“С ее стороны ужасно грубо держать Шарлотту на улице на таком ветру.
Почему она не заходит?”

“О, Шарлотта говорит, что она почти никогда не заходит. Это величайшее одолжение.
когда приходит мисс Де Бер.

“Мне нравится ее внешность”, - сказала Элизабет, пораженная другими идеями. “Она
выглядит болезненной и сердитой. Да, она ему очень подойдет. Она будет
ему очень хорошей женой”.

Мистер Коллинз и Шарлотта оба стояли у ворот, беседуя
с дамами; а сэр Уильям, к великому удовольствию Элизабет, стоял
в дверях, серьезно созерцая величие
перед ним и постоянно кланялся всякий раз, когда мисс Де Бер смотрела в ту сторону
.

Наконец, там не было ничего больше, чтобы быть сказано, коляска отъехала, и
остальные вернулись в дом. Мистер Коллинз не раньше видела
девочки, чем он начал, чтобы поздравить их с удачей, который
Шарлотта объяснила, сообщив им, что вся компания приглашена
на обед в Розингс на следующий день.




[Иллюстрация:

 ‘Леди Кэтрин, - сказала она, - вы подарили мне сокровище’.

[_ Копия 1894 года Джорджа Аллена._]]




ГЛАВА XXIX.


[Иллюстрация]

Триумф мистера Коллинза, вызванный этим приглашением, был полным.
Способность демонстрировать величие своей покровительницы удивленным
посетителям и позволять им видеть ее вежливость по отношению к нему и его
жене была именно тем, чего он желал; и это возможность
выполнение этого должно быть дано так скоро, был такой пример леди
Снисходительностью Кэтрин он не умел в достаточной степени восхищаться.

“Признаюсь, - сказал он, - меня бы нисколько не удивило, если бы
ее светлость пригласила нас в воскресенье выпить чаю и провести вечер
в Розингсе. Зная о ее приветливости, я скорее ожидал, что
это произойдет. Но кто мог предвидеть такое внимание?
Кто бы мог подумать, что мы получим приглашение отобедать
там (причем приглашение, включающее всю компанию) так быстро
сразу после вашего приезда?”

“Я менее удивлен тем, что произошло”, - ответил сэр Уильям,
“исходя из того знания о том, каковы на самом деле манеры великих людей, которое
мое положение в жизни позволило мне приобрести. Что касается двора, то такие
примеры элегантного воспитания не редкость.”

Почти ничего не говорили весь день и следующее утро, но их
визитом в Розингс. Мистер Коллинз тщательнейшим образом готовил их в том, что
они должны были ожидать, что зрение в таких комнатах, так много слуг, и
так великолепный ужин, возможно, не полностью подавлять их.

Когда дамы расходились для туалета, он сказал
Элизабет,--

“Не беспокойся, моя дорогая кузина, о своем наряде. Леди
Кэтрин далека от того, чтобы требовать от нас элегантности в одежде, которая
подходит ей и дочери. Я бы посоветовал вам просто надеть
независимо от вашей одежды превосходит остальные--нет случай,
ничего больше. Леди Кэтрин вовсе не подумает о вас хуже из-за
будучи просто одетым. Она любит когда заметно различие в положении
сохранились”.

Пока все одевались, он по два-три раза подходил к каждой
двери, советуя поторопиться, так как дама очень Екатерины
возражал против быть ее ждет ужин. Такие грозные отзывы о
ее светлости и ее образе жизни весьма напугали Марию Лукас,
которая не привыкла к обществу; и она с нетерпением ждала ее
знакомство в Розингсе прошло с такой же опаской, как и у ее отца.
на его презентации в Сент-Джеймсском университете.

Поскольку погода была хорошая, они совершили приятную прогулку примерно в полмили
через парк. В каждом парке есть своя красота и свои перспективы; и
Элизабет увидела много такого, чему можно было бы порадоваться, хотя она и не могла прийти в такой восторг.
Мистер Коллинз ожидал, что зрелище вызовет, и был всего лишь
слегка тронутый его перечислением окон перед домом
и его сообщением о том, во что изначально обошлось остекление всего дома
сэру Льюису де Бургу.

Когда они поднимались по ступенькам в холл, тревога Марии росла с каждой минутой
и даже сэр Уильям не выглядел совершенно спокойным.
Мужество Элизабет не покинуло ее. Она ничего не слышала о леди Уильям.
Екатерина, которая говорила, что она ужасна из-за каких-либо экстраординарных талантов или
чудесной добродетели, и просто величия денег и положения, которое она
думала, что может наблюдать без трепета.

Из вестибюля, на который мистер Коллинз указал с
восхищенным видом, на прекрасные пропорции и законченные украшения, они последовали за
слугами через прихожую в комнату, где леди Кэтрин,
ее дочь и миссис Дженкинсон сидели рядом. Ее светлость с большой
снисходительностью встала, чтобы поприветствовать их; и поскольку миссис Коллинз договорилась
со своим мужем о том, что должность представительного лица будет принадлежать ей, было решено
выполнено надлежащим образом, без каких-либо извинений и благодарностей
которые он счел бы необходимыми.

Несмотря на то, что на Сент-Джеймс, сэр Уильям был настолько полностью
благоговение величие окружающих его, что он был, но просто смелости
достаточно, чтобы сделать очень низкий вам поклон, и занять свое место, не сказав ни слова;
а его дочь, напуганная почти до полусмерти, сидела на краешке
своего стула, не зная, в какую сторону смотреть. Элизабет
вполне равны месте, и может рассмотреть трех находившихся перед ней
спокойно. Леди Кэтрин оказалась высокой, полной женщиной с резкими
особенности, которые могли бы быть красивым. Ее вид не был
примирительным, и ее манера принимать их не была такой, чтобы заставить ее
посетителей забыть о своем низшем звании. Она не казалась устрашающей из-за
молчания: но все, что она говорила, было произнесено таким авторитетным тоном, словно
это подчеркивало ее самомнение и сразу же напомнило Элизабет о мистере Уикхеме.
и, судя по всему, Элизабет за весь день, она
поверила, что леди Кэтрин была именно такой, какой он ее представлял.

Когда, изучив мать, в лице и манерах которой
она вскоре обнаружила некоторое сходство с мистером Дарси, она перевела взгляд на
дочь, она почти могла присоединиться к изумлению Марии, вызванному ею
быть таким худым и таким маленьким. Ни в фигуре, ни в лице не было никакого
сходства между дамами. Мисс де Бер была бледна и болезненна: ее
черты лица, хотя и не были простыми, были незначительными; и говорила она очень мало
разве что вполголоса с миссис Дженкинсон, в облике которой
не было ничего примечательного, и которая была полностью поглощена слушанием
к тому, что она сказала, и поместив экран в нужном направлении перед ее глазами
.

Посидев несколько минут, все они были отправлены к одному из окон, чтобы
полюбоваться видом, мистер Коллинз сопровождал их, указывая на его красоту,
а леди Кэтрин любезно сообщила им, что он стоит гораздо больше.
смотрю на лето.

Ужин был чрезвычайно красив, и там были все слуги,
и все статьи пластины, которые мистер Коллинз обещал; и, как он
было также предсказано, он занял свое место в нижней части таблицы,
желание Ее Светлости, и выглядел так, как будто он чувствовал, что жизнь могла представить
ничего больше. Он резал, ел и хвалил с восторженной готовностью;
и каждое блюдо получало похвалу сначала от него, а затем от сэра Уильяма, который
теперь уже достаточно оправился, чтобы повторять все, что говорил его зять, в такой манере, которую Элизабет удивлялась, что леди Кэтрин могла это вынести.
Но леди Кэтрин... Но леди Кэтрин... Но леди Кэтрин... Но леди Кэтрин...
Кэтрин, казалось, была довольна их чрезмерным восхищением и одаривала большинство из них
любезными улыбками, особенно когда любое блюдо на столе оказывалось для них в новинку
. На вечеринке было не слишком много разговоров. Элизабет была готова
заговорить, как только представится возможность, но она сидела между
Шарлотта и Мисс де Бер. первая из которых занималась
слушая леди Кэтрин, и тот ни слова не сказал ей все,
в обеденное время. Миссис Дженкинсон была занята главным образом наблюдением за тем, как
маленькая мисс де Бер ест, уговаривая ее попробовать какое-нибудь другое блюдо и
опасаясь, что ей нездоровится. Мария подумала, что о разговорах не может быть и речи,
а джентльмены ничего не делали, только ели и восхищались.

Когда дамы вернулись в гостиную, там немного
сделано, но и послушать, как леди Кэтрин говорить, что она и сделала без каких-либо
антракт до кофе пришел, обеспечивая ее мнению, на каждом
тема в столь решительным образом, доказано, что она не привыкла иметь
ее решение оспариваются. Она поинтересовалась, во внутреннее Шарлотты
проблемы подробнейшим и самым нескромным, и дал ей много советов, как
к управлению их всех; рассказал ей, как все должно быть
управлял такой маленькой семьей, как у нее, и проинструктировал ее относительно
ухода за ее коровами и домашней птицей. Элизабет обнаружила, что нет ничего, что было бы
ниже внимания этой знатной дамы, что могло бы предоставить ей
повод для диктовки другим. В перерывах между ее беседами с
Миссис Коллинз, она задала множество вопросов Марии и
Элизабет, но особенно последней, о чьих связях она знала
меньше всего, и которая, как она заметила миссис Коллинз, была очень воспитанной,
симпатичная девушка. Она в разное время спрашивала ее, сколько у нее сестер
она имела, были ли они старше или моложе себя, ли
они могут быть в браке, были ли они красивы, где они
получили воспитание, какой экипаж у ее отца и какова была ее
девичья фамилия матери? Элизабет чувствовала всю дерзость ее вопросов
, но отвечала на них очень сдержанно. Затем леди Кэтрин
заметила,--

“Состояние вашего отца, я полагаю, переходит к мистеру Коллинзу? Ради тебя
Я рад этому, - повернулся он к Шарлотте, - но в остальном я не вижу
повода для получения поместий по женской линии. Об этом не думали.
необходимо в семье сэра Льюиса де Берга. Вы играете и поете, мисс
Беннет?

“Немного”.

“О, тогда ... когда-нибудь мы будем рады вас послушать. Наш
отличный инструмент, возможно, превосходящий... Ты когда-нибудь попробуешь его.
 Твои сестры играют и поют?

“Одна из них умеет”.

“ Почему вы все не научились? Вам всем следовало бы научиться. Все мисс
Уэббы играют, а у их отца не такой хороший доход, как у вас.
Вы рисуете?

“Нет, вовсе нет”.

“Что, никто из вас?”

“Ни один”.

“Это очень странно. Но я полагаю, у вас не было возможности. Ваша мать
надо было каждую весну возить тебя в город на занятия с мастерами”.

“Моя мать не возражала бы, но мой отец ненавидит Лондон”.

“Твоя гувернантка тебя бросила?”

“У нас никогда не было гувернантки”.

“Никакой гувернантки! Как это было возможно? Пять дочерей воспитывались дома
без гувернантки! Я никогда о таком не слышала. Твоя мать, должно быть,
была настоящей рабыней твоего образования.

Элизабет с трудом удержалась от улыбки, когда та заверила ее, что это не так.
"Тогда кто же тебя учил?

кто за тобой ухаживал?“ - Спросила я. - "Кто ты?" - спросила я. "Кто ты?" Без гувернантки, необходимо
были упущены”.

“По сравнению с некоторыми семьями, я думаю, что так оно и было; но те из нас, кто
хотел учиться, никогда не нуждались в средствах. Нас всегда поощряли к
чтению, и у нас были все необходимые учителя. Те, кто предпочел быть
праздным, безусловно, могли бы. ”

“Ай, спору нет: но это то, что гувернантка будет препятствовать; а если бы у меня был
знакома с вашей матерью, я бы самым решительным образом посоветовала ей заниматься
один. Я всегда говорю, что в образовании ничего нельзя добиться без постоянного
и регулярного обучения, и никто, кроме гувернантки, не может этого дать. Это
замечательно, скольким семьям я помог в этом.
способ. Я всегда рад найти молодому человеку хорошее место. Четыре племянницы
Миссис Дженкинсон прекрасно устроились благодаря моим средствам; и
буквально на днях я порекомендовал еще одну молодую особу, о которой
мне просто случайно упомянули, и семья вполне
в восторге от нее. Миссис Коллинз, я рассказывал вам о том, что леди Меткаф
заходила вчера поблагодарить меня? Она считает мисс Поуп сокровищем. ‘Леди
Кэтрин, ‘ сказала она, ’ вы подарили мне сокровище’. Кто-нибудь из ваших
младших сестер отсутствует, мисс Беннет?

“Да, мэм, все”.

“Все! Что, все пятеро вышли сразу? Очень странно! И ты только вторая.
Младшие выходят замуж раньше старших! Твои младшие сестры, должно быть,
очень молоды?”

“Да, моей младшей нет шестнадцати. Возможно, _she_ слишком молода, чтобы много бывать
в компании. Но на самом деле, мэм, я думаю, было бы слишком жестоко по отношению к
младших сестер, что они не должны иметь свою долю в обществе и
развлечений, потому что старшие не имели возможности или охоты
жениться рано. Последний рожденный имеет такое же право на радости юности
, как и первый. И быть сдержанным из-за такого мотива! Я думаю, это было бы
вряд ли это способствует развитию сестринской привязанности или деликатности ума.

“Честное слово, ” сказала ее светлость, - вы высказываете свое мнение очень решительно“
для столь юной особы. Скажите на милость, сколько вам лет?

- Учитывая, что у вас уже выросли три младшие сестры, ” с улыбкой ответила Элизабет, “ ваша светлость
вряд ли может ожидать, что я признаюсь в этом.

Леди Кэтрин, казалось, была весьма удивлена, не получив прямого ответа;
и Элизабет подозревала, что она была первым существом, которое когда-либо
осмеливалось шутить с такой достойной дерзостью.

“ Я уверен, вам не может быть больше двадцати, поэтому вам нет необходимости
скрывать свой возраст.

“ Мне не двадцать один.

Когда джентльмены присоединились к ним и чай закончился, карточные столы
были расставлены. Леди Кэтрин, сэр Уильям и мистер и миссис Коллинз сели
играть кадриль; и поскольку мисс Де Бер предпочла играть в кассино, то
двум девушкам выпала честь помогать миссис Дженкинсон гримироваться.
вечеринка. Их столик был в высшей степени глупым. Едва ли был произнесен хоть один слог
, который не имел отношения к игре, за исключением тех случаев, когда миссис Дженкинсон
выразила свои опасения по поводу того, что мисс Де Бер слишком горяча или слишком холодна, или
слишком много или слишком мало света. Гораздо больше прошло на
другой стол. Леди Кэтрин говорила в общем - указывала на ошибки
трех других или рассказывала какой-нибудь анекдот о себе. Мистер Коллинз
был занят тем, что соглашался со всем, что говорила ее светлость, благодарил ее
за каждую выигранную рыбу и принося извинения, если ему казалось, что он выиграл слишком много.
Сэр Уильям был немногословен. Он сохранял в памяти анекдоты
и благородные имена.

Когда леди Кэтрин и ее дочь играет пока они выбирали,
столы были разбиты, перевозки предложили Миссис Коллинз,
с благодарностью принято, и сразу заказала. Вслед за тем все собрались
около камина послушать, как леди Кэтрин определить, какую погоду они были
уже на другой день. Из этих инструкций они были вызваны
приезд тренера, и со многими речами благодарности г-ну
Со стороны Коллинза и с таким же количеством поклонов со стороны сэра Уильяма они удалились. Как
как только они отъехали от двери, Элизабет призвала ее
кузен высказать свое мнение всех, что она видела в Розингсе, который,
ради Шарлотты, она способствовала созданию более благоприятных условий, чем это было на самом деле. Но
ее похвала, хотя и стоила ей некоторых хлопот, ни в коем случае не могла
не могли удовлетворить мистера Коллинза, и он очень скоро обязан принять Ее Светлости
похвалы в его собственных руках.




[Иллюстрации]




ГЛАВА XXX.


[Иллюстрации]

Сэр Уильям пробыл в Хансфорде всего неделю, но его визит был долгим.
этого было достаточно, чтобы убедить его в том, что его дочь устроилась с большим комфортом.
и что у нее такой муж и такой сосед, каких не было
часто встречался С. Пока сэр Уильям был с ними, мистер Коллинз посвящал свое
утро тому, чтобы возить его на своей двуколке и показывать страну.
но когда он уезжал, вся семья возвращалась к своим обычным занятиям,
и Элизабет была благодарна, обнаружив, что из-за перемены они больше не видели ее
кузена; потому что большую часть времени между завтраком
и обедом он теперь проводил либо за работой в саду, либо в
читал и писал, и смотрел в окно в своей собственной книжной комнате,
которая выходила окнами на дорогу. Комната, в которой сидели дамы, была обращена вспять.
Элизабет сначала удивилась, почему Шарлотта не предпочла
столовую для общего пользования; это была комната большего размера и с более приятным видом.
но вскоре она увидела, что у ее подруги был превосходный
причина того, что она сделала, так как мистер Коллинз, несомненно, были
гораздо меньше в собственной квартире, Если бы они столь же сидели в одной живой; и
она дала Шарлотты.

Из гостиной они ничего не могли разглядеть на аллее, и
были в долгу перед мистером Коллинзом за то, что он знал, какие экипажи проезжают
и как часто, особенно мисс Де Бер, проезжала мимо в своем фаэтоне,
о чем он никогда не упускал случая сообщить им, хотя это происходило
почти каждый день. Она нередко останавливалась в доме священника и
несколько минут поговорил с Шарлоттой, но почти никогда не разговаривал
уговорил выйти.

Прошло совсем немного дней, когда мистер Коллинз не ходил в Розингс пешком, и
не так много было дней, когда его жена не считала нужным пойти туда же;
и пока Элизабет не вспомнила, что у семьи могут быть другие средства к существованию
чтобы избавиться от нее, она не могла понять, зачем было пожертвовать таким количеством
часов. Время от времени они удостаивались визита ее светлости,
и ничто не ускользало от ее внимания из того, что происходило в комнате во время
этих визитов. Она изучала их занятия, смотрела на их работу,
и советовал им сделать это по-другому; придирался к расстановке
мебели или уличал горничную в небрежности; и если она
принимала какие-либо закуски, казалось, делала это только ради того, чтобы найти
выяснилось, что мясные куски миссис Коллинз были слишком большая для ее семьи.

Элизабет вскоре поняла, что, хотя эта знатная дама и не входила в состав
комиссии мира графства, она была самым активным мировым судьей
в своем собственном приходе, мельчайшие заботы о котором доводились до нее
Мистер Коллинз; и всякий раз, когда кто-нибудь из дачников был настроен быть
сварливым, недовольным или слишком бедным, она совершала вылазку в
деревню, чтобы уладить их разногласия, заставить замолчать их жалобы и отругать
приведите их к гармонии и изобилию.

[Иллюстрация:

 “он никогда не упускал случая проинформировать их”
]

Увеселительные ужины в Розингсе повторялись примерно два раза в неделю;
и, учитывая потерю сэра Уильяма, а также то, что вечером был только один
карточный стол, каждое такое развлечение было аналогом
первого. Других встреч у них было немного, поскольку стиль жизни по соседству
в целом был недоступен Коллинзам. Это,
однако, не было злом для Элизабет, и в целом она проводила свое время
достаточно комфортно: было полчаса приятной беседы с
Шарлоттой, а погода была настолько хорошей для этого времени года, что она
часто получал огромное удовольствие от прогулок на свежем воздухе. Ее любимая прогулка, и куда
она часто ходила, пока остальные навещали леди Кэтрин, была
вдоль открытой рощи, окаймлявшей ту сторону парка, где был
приятная укромная тропинка, которую, казалось, никто не ценил, кроме нее самой, и
где она чувствовала себя недосягаемой для любопытства леди Кэтрин.

В такой спокойной обстановке вскоре прошли первые две недели ее визита.
Приближалась Пасха, и неделя, предшествовавшая ей, должна была принести
прибавление в семье Розингса, которое в таком маленьком кругу должно было быть
важный. Вскоре после своего приезда Элизабет узнала, что мистера Дарси
ожидают там в течение нескольких недель; и хотя среди ее знакомых было
не так уж много тех, кого она не любила, его приезд был бы ей приятен.
представь кого-нибудь сравнительно нового для обозрения на их вечеринках в Розингсе, и
она могла бы позабавиться, увидев, насколько безнадежны планы мисс Бингли на него
были, судя по его поведению со своей кузиной, для которой он, очевидно, был предназначен судьбой
леди Кэтрин, которая говорила о его приезде с величайшим удовлетворением
говорила о нем с выражением высочайшего восхищения, и
казалось, он почти рассердился, обнаружив, что его уже часто видели
Мисс Лукас и она сама.

О его прибытии вскоре стало известно в доме священника; поскольку мистер Коллинз прогуливался
все утро в пределах видимости лож, выходящих на Хансфорд-лейн,
чтобы иметь

[Иллюстрация:

“Джентльмены сопровождали его”.

[_ Копия 1894 года Джорджа Аллена._]]

как можно скорее удостоверился в этом; и, поклонившись, когда карета
свернула в парк, поспешил домой с величайшей известностью. На
Следующее утро он поспешил в Розингс засвидетельствовать свое почтение. Там были
они понадобились двум племянникам леди Кэтрин, поскольку мистер Дарси привез с собой
полковника Фицуильяма, младшего сына своего дяди, лорда...;
и, к великому удивлению всей компании, когда мистер Коллинз вернулся,
джентльмены сопровождали его. Шарлотта видела их из окна своей комнаты
муж переходил дорогу и сразу же вбежал в комнату
другой, сказал девушкам, какая честь их может ожидать, добавив,--

“ Я могу поблагодарить тебя, Элиза, за проявленную вежливость. Мистер Дарси никогда бы
не приехал так рано, чтобы прислуживать мне.

Элизабет едва успела заявить , что имеет полное право на комплимент
до их подхода было объявлено на двери колокольчик, и вскоре
после этого трое мужчин вступили в комнату. Полковник Фицуильям,
кто повел, было около тридцати, не красавец, но и
адрес истинным джентльменом. Мистер Дарси выглядел точно так же, как и прежде,
как привык выглядеть в Хартфордшире, с присущей ему
сдержанностью высказал свои комплименты миссис Коллинз; и каковы бы ни были его чувства к ней
друг встретил ее со всем подобающим хладнокровием. Элизабет просто
оказала ему любезность, не сказав ни слова.

Полковник Фицуильям вступил в разговор напрямую, с
готовность и непринужденность хорошо воспитанного человека, и разговаривал очень приятно; но
его кузен, сделав миссис Коллинз небольшое замечание о доме и
саде, некоторое время сидел, ни с кем не разговаривая.
Наконец, однако, его вежливость дошла до того, что он осведомился у
Элизабет о здоровье ее семьи. Она ответила ему обычным
способом; и, после минутной паузы, добавила,--

“Моя старшая сестра была в городе последние три месяца. Ты никогда
случайно не видел ее там?”

Она прекрасно понимала, что он никогда этого не делал: но она хотела увидеть
будет ли он выдавать сознанию о том, что произошло между
Bingleys и Джейн, и ей показалось, что он немного растерян, как и он
ответил, что никогда он не был так удачлив, чтобы встретиться с Мисс Беннет.
Тема больше не обсуждалась, и джентльмены вскоре после этого ушли
.




[Иллюстрация:

“В церкви”
]




ГЛАВА XXXI.


[Иллюстрация]

В доме священника очень восхищались манерами полковника Фицуильяма,
и все дамы чувствовали, что он должен значительно увеличить удовольствие от
их встреч в Розингсе. Однако прошло несколько дней, прежде чем они
не получал никаких приглашений туда, поскольку, пока в доме были гости
в них не могло быть необходимости; и только в день Пасхи,
почти через неделю после приезда джентльменов, они были удостоены чести
такое внимание, а потом их просто попросили, выходя из церкви,
прийти туда вечером. За последнюю неделю они видели очень мало
ни леди Кэтрин, ни ее дочь. Полковник Фицуильям заходил в дом священника
за это время не раз, но мистера Дарси они видели
только в церкви.

Приглашение, конечно, было принято, и в назначенный час они присоединились к нам
вечеринка в гостиной леди Кэтрин. Ее светлость приняла их
вежливо, но было ясно, что их компания ни в коем случае не была такой
приемлемой, как тогда, когда она не могла найти никого другого; и она, фактически,
почти поглощена своими племянниками, разговаривает с ними, особенно с Дарси,
гораздо больше, чем с любым другим человеком в комнате.

Полковник Фицуильям, казалось, действительно рад их видеть: все, что было
долгожданное облегчение ему в Розингсе хорошенькая подруга Миссис Коллинз не
кроме того, очень захватил его воображение. Теперь он сел рядом с ней и
говорили так приятно о Кенте и Хартфордшире, о путешествующих и пребывающих
дома, новых книгах и музыке, что Элизабет никогда не была и вполовину так
хорошо развлекаться в этой комнате; и они говорят так много
дух и поток, как привлечь внимание леди Кэтрин, как
также мистера Дарси. _His_ глаза были скорее и неоднократно обращался
к ним с выражением любопытства; и что Ее Светлость, после
хотя, разделяет чувство откровенно признается, ибо она не
постеснялась спросить,--

“ Что это ты такое говоришь, Фицуильям? О чем это ты говоришь
о? То, что ты рассказываешь Мисс Беннет? Позвольте мне услышать, что это такое”.

“Мы говорили о музыке, мадам”, - сказал он, когда больше уже невозможно было уклоняться
ответ.

“ О музыке! Тогда, прошу вас, говорите вслух. Я получаю удовольствие от любых тем. Я
должен принять участие в разговоре, если вы говорите о музыке.
Полагаю, в Англии мало людей, которые получают большее истинное
наслаждение от музыки, чем я, или обладают лучшим природным вкусом. Если бы я когда-нибудь
научился, я был бы великим мастером. И так же, как Энн, если ее
здоровье позволило ее применять. Я уверен, что она бы
исполнено восхитительно. Как поживает Джорджиана, Дарси?

Мистер Дарси с нежностью похвалил мастерство своей сестры.

“ Я очень рада слышать о ней такой хороший отзыв, ” сказала леди
Кэтрин. - и, пожалуйста, передайте ей от меня, что она не может рассчитывать на успех,
если не будет много практиковаться.

“Уверяю вас, мадам, ” ответил он, “ что она не нуждается в подобных советах.
Она постоянно практикуется”.

“Тем лучше. Этого нельзя делать слишком много; и когда я напишу ей в следующий раз
Я попрошу ее ни в коем случае не пренебрегать этим. Я часто
приходится втолковывать молодым девицам, что без профессионализма в музыке должны быть приобретены без
постоянная практика. Я уже говорил несколько раз, Мисс Беннет, что она будет
никогда не играйте очень хорошо, если она еще практикует; и хотя Миссис
У Коллинз нет инструмента, и, как я часто говорил, ей очень рады.
она может приходить в Розингс каждый день и играть на фортепиано в комнате миссис
Дженкинсон. Она никому не помешает, знаешь ли, в этой части
дома”.

Мистер Дарси, казалось, был несколько смущен бестактностью своей тетки и
нет ответа.

Когда с кофе было покончено, полковник Фицуильям напомнил Элизабет о том, что
пообещала сыграть ему; и она сразу села за инструмент. Он
придвинул к ней стул. Леди Кэтрин прослушала половину песни, а затем
заговорила, как и прежде, со своим другим племянником, пока тот не отошел от нее.
и, подойдя со своей обычной неторопливостью к фортепиано,
расположился так, чтобы иметь полный обзор ярмарочного исполнителя
выражение лица. Элизабет увидела, что он делает, и при первой же удобной паузе
повернулась к нему с лукавой улыбкой и сказала,--

“Вы хотите напугать меня, мистер Дарси, явившись в таком виде, чтобы услышать
я. Но я не буду беспокоиться, хотя твоя сестра и играет так хорошо.
Во мне есть такое упрямство, что я никогда не могу испугаться
чужой воли. Моя храбрость всегда возрастает с каждой попыткой
запугать меня ”.

“Я не стану говорить, что вы ошибаетесь, ” ответил он, - потому что вы могли бы
на самом деле не поверить, что у меня был какой-либо умысел встревожить вас; и я
имел удовольствие быть знакомым с вами достаточно долго, чтобы знать, что вы
находите огромное удовольствие в том, чтобы время от времени высказывать мнения, которые, на самом деле,
не являются вашими собственными ”.

Элизабет от души рассмеялась, представив себе эту картину, и сказала
Полковнику Фицуильяму: “Ваша кузина даст вам очень хорошее представление об
мне и научит вас не верить ни единому моему слову. Я особенно не повезло
в Встреча с человеком, способная раскрыть мой настоящий характер, в
часть мира, где я надеялась хоть немного пользоваться доброй
кредита. В самом деле, мистер Дарси, с вашей стороны очень неблагородно упоминать
все, что вы знали в Хартфордшире, в ущерб мне - и, дайте мне
позвольте заметить, это тоже очень невежливо, ибо это провоцирует меня на ответные действия,
и могут открыться такие вещи, которые шокируют ваших родственников”.

“Я вас не боюсь”, - сказал он с улыбкой.

“Умоляю, дайте мне услышать, в чем вы можете его обвинить”, - воскликнул полковник.
Фицуильям. “Я хотел бы знать, как он ведет себя среди незнакомых людей”.

“ Тогда ты услышишь, но приготовься к чему-то очень ужасному.
Вы должны знать, что я впервые увидел его в Хартфордшире на
балу - и что, по-вашему, он сделал на этом балу? Он станцевал всего четыре
танца! Мне жаль причинять вам боль, но так оно и было. Он протанцевал всего четыре танца.
танцы, хотя джентльменов было мало; и, насколько мне известно, их было больше, чем одна молодая леди, которой не хватало партнера.
Мистер Дарси,
вы не можете отрицать этот факт.

“В то время я не имел чести знать ни одну леди в ассамблее"
за исключением моей собственной компании.

“Верно; и никого никогда нельзя представлять в бальном зале. Что ж, полковник
Фицуильям, что мне сыграть дальше? Мои пальцы ждут твоих приказов.”

“Возможно, - сказал Дарси, - я бы рассудил лучше, если бы попросил кого-нибудь представить меня”
но я недостаточно квалифицирован, чтобы рекомендовать себя незнакомым людям”.

“Мы должны задать мне ваш кузен, чем это?” - спросила Элизабет, по-прежнему
обращаясь к полковнику. “Должны ли мы спросить его, почему человек разумный и
образованный, поживший в миру, не имеет достаточной квалификации, чтобы рекомендовать
себя незнакомцам?”

“Я могу ответить на ваш вопрос”, - сказал Фицуильям, “без обращения к
его. Это потому, что он не даст себе труда”.

“У меня определенно нет таланта, которым обладают некоторые люди”, - сказал Дарси,
“легко разговаривать с теми, кого я никогда раньше не видел. Я не могу
уловить их тон разговора или проявить интерес к их
озабоченности, как я часто вижу в действии ”.

“Мои пальцы, - сказала Элизабет, - не двигаются по этому инструменту в той
виртуозной манере, которую я вижу у многих женщин. Они у нас не совпадают
сила или скорость, а не плодить одинаковые выражения. Но потом я
всегда предполагали, что это по моей вине ... потому что я бы не брал
тренироваться. Не то чтобы я не верила, что _my_ фингерс
способен, как и у любой другой женщины, на превосходное исполнение.

Дарси улыбнулась и сказала: “Вы совершенно правы. Вы использовали свое
время гораздо лучше. Никто, удостоенный чести слышать вас, не может
думай что хочешь. Никто из нас не выступает перед незнакомцами ”.

Тут их прервала леди Кэтрин, которая окликнула, чтобы узнать
о чем они говорят. Элизабет немедленно заиграла снова.
Леди Кэтрин подошла и, послушав несколько минут, сказала
Дарси,--

“Мисс Беннет играла бы совсем неплохо, если бы больше практиковалась, и
могла бы иметь преимущество перед лондонским мастером. У нее очень хорошая идея
из мастурбация, хоть ее вкус не совпадает с Энн. Энн бы
была превосходная исполнительница, если бы только здоровье позволяло ей учиться”.

Элизабет посмотрела на Дарси, чтобы увидеть, как сердечно он согласился с похвалой своего кузена.
но ни в этот момент, ни в любой другой она не могла
различать любой признак любви; и по всему его поведению не замечать
Де Бург она выведена комфорт для Мисс Бингли, что он мог бы
было просто, как может жениться _her_, если бы она была его отношении.

Леди Кэтрин продолжала замечаний по выполнению Элизабет, смешивая
с ними много инструкций по исполнению и вкусу. Элизабет получила
им все терпение вежливости; и по просьбе
джентльмены оставались у инструмента, пока не подали экипаж ее светлости.
чтобы отвезти их всех домой.




[Иллюстрация]




ГЛАВА XXXII.


[Иллюстрация]

На следующее утро Элизабет сидела одна и писала Джейн.
в то время как миссис Коллинз и Мария уехали по делам в деревню,
когда она вздрогнула от звонка в дверь, определенного сигнала о приближении
посетитель. Как она слышала, ни кареты, она думала, что это не вряд ли
Леди Кэтрин; и в том, что задержание было убирать ее
полуфабрикаты письмо, что она может защитить все неудобные вопросы,
когда дверь открылась, и, к ее огромному удивлению, в комнату вошел мистер Дарси, и только мистер
Дарси.

Он, казалось, тоже удивлялись, находя ее в покое, и извинился за свои
заражения, давая ей понять, что он понял все дам
быть в рамках.

Затем они сели, и когда она задала вопросы о Розингсе,
казалось, что она вот-вот погрузится в полное молчание. Это было абсолютно необходимо.
следовательно, необходимо было что-то придумать; и в этой чрезвычайной ситуации.
вспомнив, когда она видела его в последний раз в Хартфордшире, и почувствовав
любопытно узнать, что бы он сказал по поводу их поспешного
уходя, она заметила,--

“Как неожиданно вы все покинули Незерфилд в ноябре прошлого года, мистер Дарси!
Должно быть, для мистера Бингли было в высшей степени приятным сюрпризом увидеть вас так скоро.
все последовали за ним, потому что, если я правильно помню, он уехал всего за день до этого.
накануне. Надеюсь, с ним и его сестрами все было в порядке, когда вы уезжали из Лондона?

“ Совершенно верно, благодарю вас.

Она поняла, что другого ответа не дождется, и после короткой
паузы добавила,--

“Кажется, я понял, что мистер Бингли не очень-то собирается когда-либо возвращаться в Незерфилд"
.

“Я никогда не слышала, чтобы он говорил так; но вполне вероятно, что он может провести
очень мало его там в будущем много времени. У него много друзей, и он находится
в том возрасте жизни, когда друзей и обязательств постоянно
становится больше ”.

“Если он хочет немного пожить в Незерфилде, то для наших
соседей было бы лучше, если бы он полностью отказался от этого места, потому что тогда мы
могли бы, возможно, обзавестись там оседлой семьей. Но, возможно, мистер Бингли взял дом
не столько для удобства соседей, сколько
для своего собственного, и мы должны ожидать, что он сохранит его за собой или уйдет от него по тому же принципу
.

“Я не буду удивлен”, - сказал Дарси, “если бы он был от нее отказаться, как
как только найдется подходящий покупатель.”

Элизабет ничего не ответила. Она боялась дольше говорить о его
друге; и, не имея ничего другого, что можно было бы сказать, теперь была полна решимости предоставить ему
хлопоты по поиску темы для разговора.

Он понял намек и вскоре начал со слов: “Это кажется очень удобным"
дом. Леди Кэтрин, я полагаю, многое сделала для него, когда мистер
Коллинз впервые приехал в Хансфорд ”.

“Я считаю, что она сделала-и я уверен, что она не могла бы уделить
внимание более благодарному человеку”.

“ Мистеру Коллинзу, похоже, очень повезло с выбором жены.

“Да, действительно; его друзья вполне могут радоваться тому, что он встретился с одной из
очень немногих разумных женщин, которые приняли бы его или сделали бы
его счастливым, если бы они это сделали. Мой друг прекрасно понимает ... хотя
Я не уверен, что мне замужество как мудрейший
вещь, которую она когда-либо делала. Однако она кажется совершенно счастливой; и, с точки зрения
благоразумия, это, безусловно, очень хорошая партия для нее ”.

“Это, должно быть, очень приятно, что она поселилась так легко
расстояние от своей семьи и друзей”.

“Легким расстоянием вы это называете? Это почти пятьдесят миль”.

“А что такое пятьдесят миль хорошей дороги? Чуть больше половины дня
пути. Да, я называю это очень легкой дистанцией.

“Мне никогда не следовало рассматривать дистанцию как одно из преимуществ"
этого матча”, - воскликнула Элизабет. “Я никогда бы не сказал Миссис Коллинз
был решен _near_ ее семьи”.

“Это свидетельствует о вашей привязанности к Хартфордширу. Все, что находится за пределами
самые окрестности Лонгборна, я полагаю, показались бы далекими.

Когда он говорил, на его лице было что-то вроде улыбки, и Элизабет показалось, что она
понятно; он, должно быть, предположил, что она думает о Джейн и
Незерфилде, и она покраснела, отвечая,--

“Я не хочу сказать, что женщина не может поселиться слишком близко к своей семье.
семья. Далекое и близкое должно быть относительным и зависеть от многих факторов.
различные обстоятельства. Там, где есть удача, позволяющая оплачивать расходы.
путешествие не имеет значения, расстояние не становится злом. Но это не так
_here_. Мистер и миссис Коллинз имеют приличный доход, но не
такой, который позволяет совершать частые поездки, и я убежден, что мои
подруга не назвала бы себя _не_ своей семьей моложе чем _вулф_
нынешнее расстояние.

Мистер Дарси слегка придвинул к ней свой стул и сказал: “_ вы_ не можете
иметь права на такую сильную местную привязанность. _You_ не мог быть
всегда был в Лонгборне.

Элизабет выглядела удивленной. Джентльмен испытал некоторую перемену в своих чувствах.
он отодвинул стул, взял со стола газету и,
пробежав ее взглядом, спросил более холодным тоном.,--

“Вы довольны Кентом?”

Последовал короткий диалог на тему страны с обеих сторон
спокойный и лаконичный - и вскоре положивший конец появлению Шарлотты
и ее сестра, только что вернувшаяся с прогулки. Встреча с глазу на глаз_
застала их врасплох. Мистер Дарси рассказал об ошибке, из-за которой он
вторгся к мисс Беннет, и, посидев еще несколько минут,
никому ничего не сказав, ушел.

[Иллюстрация: “сопровождении своей тетки”

[_Copyright 1894 году Джордж Аллен._]]

“Какой может быть смысл в этом?” спросила Шарлотта, как только он был
нет. “Элиза, дорогая, он, должно быть, в тебя влюблен-иначе он никогда бы не
призвали нас в этот знакомый путь”.

Но когда Элизабет рассказала его молчание, казалось, это не очень вероятно,
даже по желанию Шарлотты, так оно и было; и, после различных
предположений, они могли, наконец, предположить, что его визит был вызван
трудностью найти какое-нибудь занятие, что было более вероятно
в зависимости от времени года. Все спортивные состязания на поле были закончены. За дверями были
Леди Кэтрин, книги и бильярдный стол, но джентльмены не могут находиться рядом
всегда за дверями; и в непосредственной близости от дома священника или
приятность прогулки к нему или людей, которые в нем жили,
два двоюродных брата нашли искушение в этом периоде, отправившись туда пешком.
почти каждый день. Они позвонили в разное время утром, иногда
отдельно, иногда вместе, и сейчас, и потом сопровождали их
тетя. Это было ясно для них все, что полковника Фицуильяма объясняются тем, что он
было приятно в их обществе, убеждения, которые, конечно, рекомендуется
его еще больше; и Элизабет напомнила она себе удовлетворение в
быть с ним, а также его очевидное восхищение, от ее бывшего
любой, Джорджа Уикхема, и, хотя, сравнивая их, она увидела там
менее пленительную мягкость в манерах полковника Фицуильяма, она
полагал, что у него, возможно, самый информированный ум.

Но почему мистер Дарси так часто приходил в дом священника, было сложнее
понять. Это не могло быть сделано ради общества, поскольку он часто сидел там.
десять минут подряд он не раскрывал рта; и когда он все-таки заговорил, это
казалось результатом скорее необходимости, чем выбора - жертвы ради
приличия, а не удовольствие для него самого. Он редко бывал по-настоящему
анимированные. Миссис Коллинз просто не знала, что делать с ним. Полковник
Иногда смеясь Фицуильяма в своей глупости доказал, что он был
в целом другой, чего не могли сказать ей ее собственные знания о нем.
и поскольку ей хотелось бы верить, что это меняет действие
любви, а объектом этой любви является ее подруга Элиза, она решила
серьезно поработать, чтобы выяснить это: она наблюдала за ним всякий раз, когда они были в
Розингс, и всякий раз, когда он приезжал в Хансфорд; но без особого успеха. Он
конечно, много смотрел на ее подругу, но выражение этого
взгляда было спорным. Это был серьезный, пристальный взгляд, но она часто
сомневалась, много ли в нем восхищения, и иногда это
казалось ничем иным, как рассеянностью.

Раз или два она намекала Элизабет на возможность того, что он
неравнодушен к ней, но Элизабет всегда смеялась над этой идеей; и миссис
Коллинз не считала правильным настаивать на этой теме из-за опасности
вызвать ожидания, которые могли закончиться только разочарованием; ибо, по ее
мнению, не подлежало сомнению, что вся неприязнь ее подруги приведет к
исчезни, если бы она могла предположить, что он в ее власти.

В своих добрых намерениях по отношению к Элизабет она иногда планировала ее замужество.
Полковник Фицуильям. Он был, вне всякого сравнения, приятнейшим человеком: он
несомненно, восхищался ею, и его жизненное положение было самым подходящим; но,
в противовес этим преимуществам, мистер Дарси пользовался значительным покровительством
в церкви, а его кузен не мог иметь его вообще.




[Иллюстрация: “Взглянув вверх”]




ГЛАВА XXXIII.


[Иллюстрация]

Элизабет не раз во время своих прогулок по парку
неожиданно встречала мистера Дарси. Она чувствовала всю порочность этого
несчастья, которое должно было привести его туда, куда никого другого не приводили; и, чтобы
предотвратить повторение этого, сначала позаботилась сообщить ему,
что это было ее любимое место. Как это могло произойти во второй раз,
следовательно, было очень странно! И все же это произошло, и даже в третий. Это было похоже на
умышленную жестокость или добровольную епитимью; ибо в таких случаях это было
не просто несколько формальных расспросов и неловкая пауза, а затем уход,
но на самом деле он счел необходимым повернуться и пойти с ней. Он
никогда много не говорил, и она не давала себе труда говорить
или много слушать; но это поразило ее во время их третьего
рэнконтер заметил, что он задавал какие-то странные, не связанные между собой вопросы - о ней
удовольствие от пребывания в Хансфорде, ее любовь к уединенным прогулкам и ее
мнение о счастье мистера и миссис Коллинз; и что, говоря о
Розингсе и о том, что она не совсем понимает этот дом, он, казалось,
ожидайте, что когда бы она ни приехала в Кент снова, она тоже останется здесь.
_there_. Его слова, казалось, подразумевали это. Мог ли он иметь в виду полковника
Фицуильяма? Она предположила, что если он что-то имел в виду, то, должно быть,
имел в виду намек на то, что может возникнуть в этом квартале. Это ее огорчило
немного, и она была очень рада очутиться у ворот в районе
пейлс напротив дома священника.

Она была помолвлена в один прекрасный день, когда она шла, в ре-просматривая последние Джейн
письмо, и останавливаясь на некоторых местах, которые доказали, что Джейн не
написано в духов, когда, вместо того, чтобы снова удивила мистера Дарси,
она увидела, взглянув вверх, что полковник Фицуильям был встретиться с ней.
Немедленно отложив письмо и выдавив улыбку, она сказала,--

“ Я не знала раньше, что ты когда-либо ходил этой дорогой.

“Я совершал экскурсию по парку, - ответил он, - как обычно”
делаю это каждый год, и намеревался завершить ее визитом в дом священника.
Вы собираетесь далеко?”

“Нет, я должна была повернуться через минуту”.

И, соответственно, она повернулась, и они пошли к дому священника
вместе.

“Вы точно уезжаете из Кента в субботу?” - спросила она.

“Да, если Дарси снова не отложит это. Но я в его распоряжении. Он
организует бизнес так, как ему заблагорассудится”.

“А если не смогли порадовать себя в организации, он имеет по крайней мере
с большим удовольствием право выбора. Я не знаю никого, кто кажется
больше, чтобы наслаждаться власть делать то, что ему нравится, чем мистер Дарси”.

“Он любит по-своему очень хорошо”, - отвечал полковник Фицуильям.
“Но так происходит со всеми нами. Просто у него есть лучшие средства для этого, чем у
многих других, потому что он богат, а многие другие бедны. Я говорю
с чувством. Младший сын, знаете ли, должен быть приучен к самоотречению и
зависимости.

“По моему мнению, младший сын графа может знать очень мало об
том и другом. А теперь, серьезно, что вы когда-либо знали о самоотречении и
зависимости? Когда нехватка денег мешала вам пойти
туда, куда вы хотели, или приобрести все, что вам приглянулось?”

“Это домашние вопросы, и, возможно, я не могу сказать, что у меня есть
пережил много затруднений такого рода. Но в вопросах повышения
вес, я могу страдать от отсутствия денег. Младшие сыновья, например, не могут выйти замуж
там, где им нравится”.

“Если только им не нравятся женщины с состоянием, что, я думаю, они делают очень часто
”.

“ Наши привычки к расходам делают нас слишком зависимыми, а в
моем положении не так уж много людей, которые могут позволить себе жениться, не обращая внимания на
деньги.

“Неужели это, - подумала Элизабет, - предназначено для меня?” - и покраснела при этой мысли.
но, придя в себя, спросила оживленным тоном: “И, умоляю, что это
обычная цена для младшего сына графа? Если только старший брат не
очень болезненно, я полагаю, вы не запросили бы больше пятидесяти тысяч фунтов.

Он ответил ей в том же стиле, и тема была закрыта. Чтобы прервать
молчание, которое могло навести его на мысль, что на нее подействовало то, что произошло,
вскоре после этого она сказала,--

“Я полагаю, ваш кузен привез вас с собой главным образом ради того, чтобы
иметь кого-нибудь в своем распоряжении. Интересно, ему не жениться и не обеспечить
постоянным удобством такого рода. Но, возможно, его сестра чувствует себя так же хорошо
в настоящее время; и поскольку она находится под его единственной опекой, он может делать с ней все, что ему
заблагорассудится.

“ Нет, ” сказал полковник Фицуильям, - это преимущество, которое он должен разделить со мной.
Я вместе с ним состою под опекой мисс Дарси. - А вы, в самом деле? - спросил я. - Мисс Дарси? - спросил я.

- А вы? И скажите на милость, что из вас получится за опекун?
Ваша подопечная доставляет вам много хлопот? Молодые леди ее возраста иногда
немного сложно управлять; и если у нее есть дух настоящей Дарси, она
возможно, захочет поступать по-своему ”.

Говоря это, она заметила, что он серьезно смотрит на нее; и то, как
он сразу же спросил ее, почему она считает, что мисс Дарси может
причинить беспокойство, убедил ее, что она так или иначе
недалеко от истины. Она ответила без промедления:,--

“Вы не должны пугаться. Я никогда не слышал о ней ничего дурного; и я осмелюсь
сказать, что она одно из самых послушных созданий в мире. Она
большая любимица некоторых моих знакомых дам, миссис Херст и
Мисс Бингли. Кажется, я слышал, вы говорили, что знаете их.

“ Я их немного знаю. Их брат приятный джентльмен.
Он большой друг Дарси.

- О да, - сухо сказала Элизабет. - Мистер Дарси необычайно добр к мистеру
Бингли и проявляет о нем невероятную заботу”.

“Позаботься о нем! Да, я действительно верю, что Дарси действительно заботится о нем.
там, где он больше всего нуждается в заботе. Из того, что он мне рассказал
по пути сюда у меня есть основания думать, что Бингли в большом долгу
перед ним. Но я должен попросить у него прощения, поскольку у меня нет права предполагать,
что речь шла о Бингли. Это были только предположения.

- Что вы имеете в виду? - спросил я.

“Это обстоятельство, конечно, Дарси не может
известно, ведь если бы это было обойти, чтобы дамы семьи
будет неприятно”.

“Положись на меня не упоминать об этом.”

“И помните, что у меня не так много оснований предполагать, чтобы это было
Бингли. Он сказал мне всего лишь следующее: что он поздравляет себя с тем, что
недавно спас друга от неудобств, связанных с самым
опрометчивым браком, но без упоминания имен или каких-либо других
подробностей; и я заподозрил, что это Бингли, только потому, что поверил ему.
такой молодой человек, чтобы попадать в передряги подобного рода, и еще потому, что
знал, что они были вместе все прошлое лето.

“ Мистер Дарси объяснил вам причины своего вмешательства?

“Я так понял, что были некоторые очень серьезные возражения против этой леди".
”И какие уловки он использовал, чтобы разнять их?" - спросил я. "Да".

“И какие уловки он использовал, чтобы разнять их?”

“Он не говорил со мной о своем искусстве”, - сказал Фицуильям, улыбаясь. “Он
сказал мне только то, что я сейчас рассказал вам”.

Элизабет ничего не ответила и пошла дальше, ее сердце переполнялось
негодованием. Немного понаблюдав за ней, Фицуильям спросил, почему она
такая задумчивая.

“Я думаю о том, что вы мне рассказали”, - сказала она. “Поведение вашего
кузена не соответствует моим чувствам. Почему он должен был быть
судьей?”

“ Вы склонны назвать его вмешательство назойливым?

“Я не вижу, что мистер Дарси должен был принять решение о приличии его
наклон друга; или, почему, по его собственному мнению, он должен был
определить и непосредственно, каким образом это друг, чтобы быть счастливым. Но, ”
продолжила она, опомнившись, “ поскольку мы не знаем ни одной из этих
подробностей, несправедливо осуждать его. Не следует предполагать,
что в этом деле было много привязанности ”.

“ В этом нет ничего противоестественного, ” сказал Фицуильям, “ но это
к сожалению, умаляет честь триумфа моего кузена.

Это было сказано в шутку, но ей показалось, что это всего лишь картинка
Мистеру Дарси, что она не доверит себе ответа; и,
поэтому, резко сменив тему, они говорили о безразличных вещах
, пока они не добрались до дома священника. Там, запершись в своей комнате,
как только посетитель покинул их, она смогла спокойно подумать
обо всем, что услышала. Это была не следует думать, что любой другой
люди могут быть предназначены чем те, с кем она была связана. В мире
не могло существовать _ двух_ мужчин, на которых мистер Дарси мог бы иметь
такое безграничное влияние. Что он был обеспокоен мерами
она никогда не сомневалась в том, что мистер Бингли и Джейн будут разлучены; но она
всегда приписывала мисс Бингли главный замысел и
расположение их. Однако, если его собственное тщеславие не вводило его в заблуждение,
он был причиной - его гордость и каприз были причиной - всего того, что
Джейн страдала и все еще продолжала страдать. Он разрушил на какое-то время
всякую надежду на счастье для самого любящего, великодушного сердца
в мире; и никто не мог сказать, какое длительное зло он мог бы причинить
.

“Было несколько очень серьезных возражений против этой леди”, - сказал полковник.
Слова Фицуильяма; и эти сильные возражения, вероятно, были такими: у нее
был один дядя, который был сельским адвокатом, и другой, который занимался
бизнесом в Лондоне.

“Для самой Джейн, - воскликнула она, - не могло быть и речи о возражениях”
При всей ее красоте и доброте! Ее понимание
превосходно, ее ум улучшился, а манеры очаровательны. Не мог
все будет против моего отца, который, хотя и с некоторыми
особенности, обладает способностями, которых сам мистер Дарси не нужно брезговать,
и респектабельности, которую он, вероятно, никогда не достичь.” Когда она думала, что
что касается ее матери, то, действительно, ее уверенность немного поколебалась; но она бы
не допустила, чтобы какие-либо возражения _there_ имели материальный вес для мистера
Дарси, гордость которого, она была убеждена, получила бы более глубокую рану от
недостатка значимости в связях его друга, чем от недостатка у них самих
здравого смысла; и она, наконец, совершенно решила, что он был отчасти
руководствуясь этим наихудшим видом гордыни и отчасти желанием
сохранить мистера Бингли для своей сестры.

Волнение и слезы, вызванные этим субъектом, вызвали
головную боль; и к вечеру она настолько усилилась, что, в дополнение к
ее нежелание встретиться с Дарси, она решила ее не посещать ее
двоюродные Розингса, куда коллинзы были приглашены к чаю попить. Миссис Коллинз,
видя, что она была очень нездорова, и не давить на нее ходить, и как много
по возможности, оградила ее от мужа нажав ее, но мистер Коллинз
не мог скрыть своего опасения леди Кэтрин весьма
недовольный ею, не выходя из дома.




[Иллюстрации]




ГЛАВА XXXIV.


[Иллюстрации]

Когда они ушли, Элизабет, как бы желая еще больше настроить себя как
насколько это возможно в отношении мистера Дарси, выбрал для нее занятости
рассмотрение всех писем, которые Джейн писала ей с ее
в Кенте. Они содержали фактические жалобы, и не было никаких
возрождению былых происшествий, или в любом общении присутствует страдание.
Но во всем и почти в каждой строчке каждой из них ощущался недостаток той
жизнерадостности, которая характеризовала ее стиль и которая,
происходя от безмятежности ума, довольного собой, и доброты
настроенный по отношению ко всем, он почти никогда не был омрачен. Элизабет
обратила внимание на каждое предложение, передающее идею беспокойства, с удивлением
внимание, которое она едва ли привлекла при первом прочтении.
Постыдное хвастовство мистера Дарси о том, какие страдания он смог причинить ей, дало ей
более острое представление о страданиях ее сестры. Было некоторым утешением
думать, что его визит в Розингс закончится послезавтра,
и еще большим, что менее чем через две недели она сама будет
снова с Джейн и способный внести свой вклад в восстановление ее духа
всем, на что способна привязанность.

Она не могла думать о том, что Дарси уезжает из Кента, не вспоминая, что его
кузен был идти с ним; но полковник Фицуильям ясно
что у него вовсе нет намерения, и, приятно, как он был, она не
хочу быть им недовольны.

Пока она решала этот вопрос, ее внезапно разбудил звук дверного колокольчика
; и ее настроение немного испортилось при мысли о его
это был сам полковник Фицуильям, который однажды уже звонил поздно
вечером и, возможно, теперь придет, чтобы навести справки о ней. Но
эта мысль вскоре была отброшена, и ее настроение изменилось совсем на другое.
она была потрясена, когда, к своему крайнему изумлению, увидела мистера Дарси, входящего в
комната. Он поспешно начал расспрашивать о ней.
Объяснив свой визит желанием узнать, что ей лучше.
Она ответила ему с холодной вежливостью. Он посидел несколько минут, а затем
встал и прошелся по комнате. Элизабет была удивлена, но
не сказала ни слова. Помолчав несколько минут, он подошел к ней
в возбужденной манере, и таким образом началось:--

“Напрасно я боролся. Он не будет делать. Мои чувства не будут
репрессирован. Вы должны позволить мне сказать вам, как горячо я восхищаюсь вами и люблю
вас.”

Изумление Элизабет не поддавалось выражению. Она уставилась на него, покраснела,
засомневалась и замолчала. Это он считает достаточным стимулом,
и признание всего того, что он чувствовал, и уже давно испытывал к ней немедленно
не последовало. Он говорил хорошо; но были чувства, помимо тех, что исходили из
сердца, о которых следовало бы рассказать подробнее, и он был не более красноречив по поводу
нежности, чем по поводу гордости. Его ощущение ее неполноценности, того, что это было
деградацией, семейных препятствий, которым рассудок всегда противопоставлял
склонности, было затронуто с теплотой, которая, казалось, объяснялась
следствием он был ранен, но едва ли способствовали успеху его
костюм.

Несмотря на ее глубоко укоренившуюся неприязнь, она не могла остаться равнодушной к
комплименту в виде привязанности такого мужчины, и хотя ее намерения были
ни на мгновение не изменившись, она сначала пожалела о боли, которую ему предстояло
испытать; пока его последующие высказывания не привели ее в негодование, она потеряла
всякое сострадание в гневе. Однако она попыталась собраться с духом, чтобы
ответить ему терпеливо, когда он должен был это сделать. В заключение он сказал:
он представил ей силу той привязанности, которая, несмотря на
все свои усилия он счел невозможными; и с помощью
выразил надежду, что теперь это будет вознаграждено ее согласием на
его руку. Когда он сказал это, она могла легко увидеть, что он не сомневался в
благоприятном ответе. Он говорил о тревоге, но его
выражение лица выражало настоящую уверенность. Такое обстоятельство могло только еще больше разозлить
; и когда он замолчал, краска залила ее щеки
и она сказала,--

“В таких случаях, как этот, я полагаю, это установленный способ
выразить чувство ответственности за высказанные чувства, однако
неравномерно они могут быть возвращены. Естественно, что вы должны чувствовать обязательство.
и если бы я мог чувствовать благодарность, я бы сейчас поблагодарил вас. Но Я
не ... я никогда не искала вашего расположения, и вы, конечно,
поддались сиюминутному порыву. Мне жаль причинять боль кому бы то
никого. Это совершенно нечаянно, впрочем, и надеюсь будет
кратковременное. Чувства, о которых вы говорите, долгое время препятствовали мне.
признание вашего расположения может вызвать небольшие трудности.
преодоление его после этого объяснения ”.

Мистер Дарси, который стоял, прислонившись к каминной полке и не сводя с нее глаз
на ее лице, казалось, отразилось не меньшее негодование, чем на ее словах.
удивление. Его лицо побледнело от гнева, и смятение
его ума было видно в каждой черте. Он борется за
внешнее спокойствие и не произнес ни слова, пока он считал,
сам достиг его. Возникшая пауза показалась Элизабет чувства
страшный. Наконец, голосом, наигранно спокойным, он сказал,--

“И это весь ответ, которого я имею честь ожидать! Я
мог бы, возможно, пожелать получить информацию, почему, с таким небольшим _отдыханием_ в
из вежливости я, таким образом, отвергнут. Но это не имеет большого значения”.

“С таким же успехом я могла бы поинтересоваться, - ответила она, - почему, с таким очевидным намерением
оскорбить меня, вы решили сказать мне, что я вам нравлюсь
против вашей воли, против вашего разума и даже против вашего характера?
Разве это не было оправданием для нецивилизованности, если я был нецивилизованным? Но у меня были
другие провокации. Ты знаешь, что были. Не мои собственные чувства решение
против вас, если бы они были равнодушны, или если бы они даже были
благоприятные, ты думаешь, что любые соображения побуждали бы меня принять
человек, который был на средства губит, пожалуй, как никогда,
счастье любимой сестры?”

Как она произнесла эти слова, Мистер Дарси изменился цвет, но и эмоции
был короткий, и он слушал, не пытаясь прервать ее, пока она
продолжение,--

“У меня есть все основания составить о вас дурное мнение. Никакие мотивы не могут
оправдать то, что вы поступили несправедливо и малодушно _there_. Вы не смеете,
вы не можете отрицать, что вы были главным, если не единственным средством
отделить их друг от друга, подвергнуть одного порицанию других.
один мир - для капризов и нестабильности, другой - для насмешек из-за
обманутых надежд и втягивания их обоих в страдания самого острого рода
”.

Она сделала паузу и с немалым возмущением увидела, что он слушает
с таким видом, который доказывал, что его совершенно не трогает чувство раскаяния.
Он даже посмотрел на нее с улыбкой притворного недоверия.

“ Вы можете отрицать, что сделали это? ” повторила она.

Затем с притворным спокойствием он ответил: “У меня нет желания отрицать,
что я сделал все, что было в моих силах, чтобы разлучить моего друга с вашей
сестрой, или что я радуюсь своему успеху. По отношению к _химу_ я был
добрее, чем к себе.

Элизабет сделала вид, что заметила это вежливое замечание,
но его смысл не ускользнул от нее, и вряд ли это могло ее успокоить.

“Но не только из-за этого дела, - продолжала она,- моя неприязнь
основана. Задолго до того, как это произошло, мое мнение о тебе было
определенным. Ваш характер раскрылся передо концерт, который я получил
много месяцев назад услышала от мистера Уикхема. На эту тему, что вам нужно
сказать? Каким воображаемым актом дружбы вы можете здесь защитить себя?
или какую ложную информацию вы можете здесь навязать другим?”

“ Вы проявляете живой интерес к заботам этого джентльмена, ” сказал Дарси.
менее спокойным тоном и покраснев.

“Кто, что знает, что его несчастья были невольно
интерес к нему?”

“ Его несчастья! ” презрительно повторил Дарси. “ Да, его
несчастья действительно были велики.

“ И о ваших страданиях, ” с жаром воскликнула Элизабет. “ Вы
довели его до нынешнего состояния бедности - сравнительной бедности. Вы
утаили преимущества, которые, как вы должны знать, были предназначены
для него. Вы лишили этого лучшие годы его жизни.
независимость, которой он был обязан не меньше, чем своей пустыне. Ты сделал
все это! и все же ты можешь относиться к упоминанию о его несчастьях с
презрением и насмешкой ”.

“ И это, ” воскликнул Дарси, быстрыми шагами пересекая комнату,
“ ваше мнение обо мне! Таково ваше мнение обо мне! Я
благодарю вас за столь подробное объяснение. Согласно этому
расчету, мои ошибки действительно велики! Но, возможно, ” добавил он, останавливаясь на своей
прогулке и поворачиваясь к ней, “ на эти проступки можно было бы
не обратить внимания, если бы ваша гордость не была задета моим честным признанием в
угрызения совести, которые долгое время мешали мне создать какой-либо серьезный дизайн. Эти
горькие обвинения могли бы быть подавлены, если бы я, проявив большую
тактичность, скрыл свою борьбу и заставил вас поверить в мою
побуждаемый безусловной, беспримесной склонностью; разумом,
размышлением, всем остальным. Но притворство мне отвратительно.
И я не стыжусь тех чувств, что я связана. Они естественны и оправданны.
Не могли бы Вы ожидать, что я должен радоваться вашей
подключения?-- поздравить себя с надеждой на отношения, чье
положение в жизни настолько явно ниже моего собственного?”

Элизабет чувствовала, что с каждой минутой злится все больше; и все же она изо всех сил старалась
говорить спокойно, когда сказала,--

“Вы ошибаетесь, мистер Дарси, если полагаете, что способ вашего заявления
подействовал на меня как-то иначе, чем избавил меня от
беспокойства, которое я могла бы испытывать, отказывая вам, если бы вы вели себя
более джентльменские манеры.

Она увидела, как он вздрогнул при этих словах; но он ничего не сказал, и она продолжила,--

“ Вы не могли бы предложить мне свою руку каким-либо возможным способом
это побудило бы меня принять ее.

И снова его изумление было очевидным; и он посмотрел на нее с выражением
смешанного недоверия и обиды. Она продолжала,--

“С самого начала, с самого первого момента, я могу даже сказать, моей
знакомство с тобой, твои манеры меня удивляешь с полной
вера в твое высокомерие, твое тщеславие, и Ваше эгоистическое пренебрежение
чувства других людей, например, в форме наработки
недовольство, о котором последующие события построены так, недвижимое в
не нравится; и я не знал, что ты месяц, прежде чем я почувствовал, что вы были
последний мужчина в мире” за которого меня можно было уговорить выйти замуж.

“ Вы сказали достаточно, мадам. Я прекрасно понимаю ваши чувства
и теперь мне остается только стыдиться того, какими были мои собственные.
Простите меня за то, что я отнял у вас так много времени, и примите мои наилучшие
пожелания вашего здоровья и счастья ”.

И с этими словами он поспешно вышел из комнаты, и Элизабет услышала, как он это сделал.
в следующее мгновение он открыл входную дверь и вышел из дома. Смятение в мыслях
было теперь мучительно велико. Она не знала, как прокормить себя,
и от действительной слабости села и проплакала полчаса. Ее
удивление, как она отражается на том, что произошло, было увеличено на
каждый отзыв о ней. Что она получит предложение руки и сердца от
Мистер Дарси! что он был влюблен в нее столько месяцев!
влюблен так сильно, что захотел жениться на ней, несмотря на все возражения.
что заставило его воспрепятствовать женитьбе своего друга на ее сестре, и что
должно проявляться по крайней мере с такой же силой в его собственном случае, было почти
невероятно! отрадно вдохновили бессознательно, настолько сильны
привязанность. Но его гордость, его непомерная гордость, его бесстыдное признание
то, что он сделал по отношению к Джейн, его непростительный уверенность в
признавая, хотя он не мог его оправдать, и бесчувственным образом
что он упомянул Мистера Уикхема, его жестокость по отношению к которым он не
пытались отрицать, вскоре преодолевали жалость к рассмотрению его
вложение было на мгновение взволнован.

Она продолжала погружаться в очень волнующие размышления, пока звук подъезжающего экипажа леди
Кэтрин не заставила ее почувствовать, насколько неравноценно ей пришлось столкнуться с замечанием
Шарлотты, и поспешила увести ее в ее комнату.




[Иллюстрация:

“Слыша, как ее зовут”
]




ГЛАВА XXXV.


[Иллюстрация]

Элизабет проснулась на следующее утро с теми же мыслями и размышлениями,
которые в конце концов закрыли ей глаза. Она все еще не могла прийти в себя от
неожиданности того, что произошло: было невозможно думать ни о чем другом
; и, совершенно не желая работать, она решила вскоре после
завтрака побаловать себя свежим воздухом и физическими упражнениями. Она направлялась
прямо к своей любимой аллее, когда воспоминание о том, как мистер Дарси
иногда приходил туда, остановило ее, и вместо того, чтобы войти в парк,
она свернула на проселок, который уводил ее все дальше от магистрали. В
частокол парк был все-таки граница, с одной стороны, и вскоре она прошла один
ворота в землю.

Пройдя два или три раза по этой части аллеи, она почувствовала
искушение из-за приятности утра остановиться у ворот и
заглянуть в парк. Пять недель, которые она сейчас перешла в Кент
большие изменения в стране, и каждый день добавляя к
зелень на ранних деревьях. Она уже собиралась продолжить свою
прогулку, когда мельком заметила джентльмена в роще,
окаймлявшей парк: он направлялся в ту сторону; и боялся, что это будет
Мистер Дарси, она сразу же отступила. Но человек, который приблизился, был
теперь достаточно близко, чтобы увидеть ее, и, нетерпеливо шагнув вперед,
произнес ее имя. Она отвернулась, но, услышав себя называли,
хоть в голос, который доказал, что это мистер Дарси, она снова переехала
в сторону ворот. К тому времени он тоже добрался до нее и, протягивая
письмо, которое она инстинктивно взяла, сказал с надменным видом
хладнокровие: “Я некоторое время прогуливался по роще в надежде
встретить вас. Не окажете ли вы мне честь прочесть это письмо?” и
затем, с легким поклоном, повернулся снова на плантации, и вскоре был
вне поля зрения.

Не ожидая удовольствия, но испытывая сильнейшее любопытство,
Элизабет вскрыла письмо и, к своему все возрастающему удивлению,
увидела конверт, содержащий два листа почтовой бумаги, исписанных
насквозь, очень мелким почерком. Сам конверт тоже был
полон. Продолжая свой путь по аллее, она начала читать. На нем стояла дата:
из Розингса, в восемь часов утра, и было следующее:--

“Не тревожьтесь, мадам, получив это письмо, из-за опасений
он содержит любое повторение этих чувств или возобновление тех предложений
, которые прошлой ночью были вам так отвратительны. Я пишу без какого-либо
намерения причинить тебе боль, или смирять себя, жилище на пожелания,
что, для счастья не может быть слишком скоро забыли; и
усилия формирования и прочтения этого письма должны случая,
должны были избавлены, было не в моем характере должно было быть написано
и читать. Поэтому вы должны простить мне ту вольность, с которой я требую
вашего внимания; я знаю, что ваши чувства неохотно проявят его, но я
требую этого от вашей справедливости.

“Два преступления совершенно разного характера и отнюдь не одинакового масштаба
прошлой ночью вы предъявили мне обвинение. Первый был,
, что, несмотря на чувства обоих, у меня был отдельно стоящее мистер Бингли
от твоей сестры, - и другие, которые у меня были, в нарушение различных
утверждает, вопреки чести и человечности, разрушил немедленно
процветания и взорвали перспективы Мистера Уикхема. Осознанно и
бессмысленно скинули товарища моей юности, признанным
любимцем отца, молодым человеком, который едва любых других
зависимость, чем от нашего покровительства, и кто был воспитан ожидать
его усилий, будет греховности, что разделение двух молодых
человек, чья привязанность может быть рост только несколько недель, может
медведь ни в какое сравнение. Но из-за серьезности того обвинения, которое было выдвинуто прошлой ночью
, столь щедро возложенного на меня, учитывая каждое обстоятельство, я буду надеяться, что
в будущем это будет обеспечено, когда будет прочитан следующий отчет о моих действиях и
их мотивах. Если при объяснении их, которое должно быть сделано
для меня самого, я нахожусь под необходимостью сообщить о чувствах, которые могут быть
наступление на ваше, я могу лишь сказать, что мне жаль. При необходимости должны
быть послушны, а потому дальнейшие сожаления бы нелепо. Я не давно в
Хартфордшир до того, как я увидел, как и другие, что Бингли
предпочитал вашу старшую сестру любой другой молодой женщине в стране. Но
только вечером танцев в Незерфилде у меня появилось какое-то
опасение, что он испытывает серьезную привязанность. Я часто видела его
влюбленным и раньше. На том балу, когда я имела честь танцевать с вами
Я впервые познакомилась с вами благодаря случайному знакомству сэра Уильяма Лукаса.
информация о том, что внимание Бингли к вашей сестре породило
всеобщее ожидание их брака. Он говорил об этом как о некоем
событии, время которого могло быть неопределенным. С этого момента я
наблюдаемое поведение моего друга внимательно; и тогда я мог бы воспринимать
том, что его пристрастие к Мисс Беннет был за то, что я никогда не видел
в нем. Твою сестру я тоже смотрел. Ее взгляд и манеры были открытыми,
веселыми и обаятельными, как всегда, но без каких-либо признаков особенного
уважения; и я остался убежден, изучив вечер, что
хотя она с удовольствием принимала его знаки внимания, она не вызывала их на себя.
они были вызваны каким-либо участием чувств. Если _ вы_ не ошиблись
здесь _ Я_, должно быть, ошибся. Свои превосходные знания ваши
сестра, поэтому так оно, вероятно. Если так будет, если меня ввели в заблуждение
такие ошибки, чтобы нанести душевную рану, и Ваше негодование не было
неразумно. Но я не побоюсь утверждать, что безмятежность
лица и манеры держаться вашей сестры были таковы, что могли бы внушить самому
проницательному наблюдателю убеждение, что, каким бы дружелюбным ни был ее нрав, ее сердце
вряд ли ее можно было легко тронуть. В то, что я хотел верить
ее равнодушие несомненно; но я рискну сказать, что на мои
расследования и решения обычно не влияют мои надежды или
страхи. Я верил в ее безразличие не потому, что я желал этого; я
верил в это по беспристрастному убеждению, так же искренне, как желал этого по здравому смыслу.
Мои возражения против этого брака были не только те, которые я прошлой ночью
признание потребовало предельной силой страсти отложить
в моем случае; если соединение не может быть настолько великим злом для
мой друг, что касается меня. Но были и другие причины отвращения; причины
которые, хотя все еще существовали, и существовали в равной степени в обоих случаях
, я сам постарался забыть, потому что они не были
непосредственно передо мной. Эти причины должны быть изложены, хотя и кратко. В
ситуация в семье твоей матери, хотя и вызывает возражения, не было ничего, в
сравнению с полным отсутствием манер, которое так часто, так что почти
равномерно предал себя, вашими тремя младшими сестрами, и
по временам даже вашим отцом:--простите меня,--мне больно обидеть
ты. Но, несмотря на вашу озабоченность недостатками ваших ближайших родственников,
и ваше неудовольствие по поводу такого представления о них, пусть это послужит вам
утешением считать, что вы вели себя так, чтобы избежать
любая доля подобного порицания является похвалой в адрес
вас и вашей старшей сестры в не меньшей степени, чем это почетно для чувств и
характера обеих. Далее я скажу только, что из того, что произошло
в тот вечер мое мнение обо всех сторонах подтвердилось, и усилилось каждое
побуждение, которое раньше могло побудить меня сохранить свое
друг, с которым, как я считал, у него были самые несчастливые отношения. Он уехал из
Незерфилда в Лондон на следующий день, как вы, я уверен, помните
, с намерением вскоре вернуться. Роль, которую я сыграл, - это
теперь нужно объяснить. Беспокойство его сестер было в равной степени вызвано
моим собственным: вскоре обнаружилось совпадение наших чувств; и, в равной степени,
понимая, что нельзя терять времени на то, чтобы разлучить их брата, мы
вскоре было решено присоединиться к нему непосредственно в Лондоне. Соответственно, мы
пошли - и там я с готовностью взялся за дело, указав моему
объясните другу определенные недостатки такого выбора. Я описал и подкрепил их.
искренне. Но вместе с тем этот протест, возможно, в шахматном порядке или несвоевременное
его решимость, я не думаю, что это в конечном итоге
предотвратить брак, если бы не было поддержано уверенность в том, что
Я не колебался, отдавая безразличие вашей сестры. Он и раньше
верил, что она ответит на его привязанность искренним, если не равным,
уважением. Но Бингли обладает природной скромностью, с сильным
зависимость моим суждениям больше, чем своим. Чтобы убедить его, поэтому,
что он обманывается, было нетрудно. Чтобы убедить
против его возвращения в Хартфордшир, когда это убеждение было
учитывая, едва делом одной минуты. Я не могу винить себя за то, что
сделал так много. Есть только одна сторона моего поведения во всем этом
деле, о которой я размышляю не с удовлетворением; это то, что я
снизошел до того, чтобы принять меры искусства, чтобы скрыть от него
твоя сестра сейчас в городе. Я знал это сам, как и мисс Бингли.
Но ее брат даже пока не знает об этом. Что они могли бы
встреча без дурных последствий, возможно, вероятна; но его внимание
не показалось мне настолько потухшим, чтобы он мог видеть ее без некоторой
опасности. Возможно, это сокрытие, эта маскировка были ниже моего достоинства. Это
сделано, однако, что и было сделано к лучшему. На эту тему у меня есть
больше нечего сказать, не в чем себя упрекнуть. Если я ранил чувства вашей
сестры, это было сделано неосознанно; и хотя мотивы, которые
руководили мной, могут показаться вам совершенно естественными, недостаточными, я еще не
научился осуждать их.--По отношению к тому другому, более весомому
обвинение в причинении вреда мистеру Уикхему я могу опровергнуть только тем, что
изложу вам всю его связь с моей семьей. В чем он
в частности, обвинял меня, я не знаю; но в отношении истины того, что я
расскажу, я могу призвать более одного свидетеля несомненной правдивости.
Мистер Уикхем-сын уважаемого человека, который в течение многих лет
управление всеми поместья Пемберли и чье хорошее поведение в
выполнении им доверять естественно склонен отец сервиса
к ним; и на Джорджа Уикхема, который был его крестником, его доброта была
поэтому щедро дарованный. Мой отец поддерживал его в школе, а
затем в Кембридже; самая важная помощь, поскольку его собственный отец,
всегда бедный из-за расточительности своей жены, не смог бы
дать ему образование джентльмена. Моему отцу не только нравилось общество этого
молодого человека, чьи манеры всегда были привлекательными, он также был
самого высокого мнения о нем и, надеясь, что церковь станет его профессией,
намеревался обеспечить его этим. Что касается меня, то много-много лет
так я впервые стал думать о нем совсем иначе. В
порочные наклонности и отсутствие чувства принципе, он был достаточно осторожен, чтобы
охранник от знания его лучший друг, не может избежать
замечание молодой человек почти тот же возраст с самим собой, и кто
имел возможности увидеть его в безмятежный час, что мистер Дарси
не мог. И здесь я снова причиню тебе боль - до какой степени, можешь сказать только ты
. Но каковы бы ни были чувства, вызванные мистером Уикхемом
, подозрение об их природе не помешает мне раскрыть
его истинный характер. Это добавляет еще один мотив. Мой превосходный отец
умер около пяти лет назад; и его привязанность к мистеру Уикхему была до последнего времени
настолько устойчивой, что в своем завещании он особенно рекомендовал мне
способствовать его продвижению по службе наилучшим образом, насколько это возможно в его профессии
позволять, и если он выполнял приказы, желал, чтобы ценное семейное жилье
могло принадлежать ему, как только оно освободится. Было также наследство в размере
тысячи фунтов стерлингов. Его собственный отец ненадолго пережил моего; и
в течение полугода после этих событий мистер Уикхем написал мне, чтобы сообщить
что, окончательно решив не подчиняться приказам, он надеется, что я
не думаю, что для него было бы неразумно ожидать чего-то более немедленного.
денежная выгода вместо привилегии, которой он не мог бы воспользоваться.
выгода. У него было некоторое намерение, добавил он, изучать юриспруденцию, и я
должен отдавать себе отчет в том, что проценты в размере одной тысячи фунтов были бы весьма
недостаточной поддержкой в этом. Я скорее желал, чем верил, что он будет
искренним; но, во всяком случае, был совершенно готов согласиться на его
предложение. Я знал, что мистеру Уикхему не следовало быть священником.
Таким образом, дело было вскоре улажено. Он отказался от всех претензий на помощь
в церкви, если бы возможно было, чтобы он когда-нибудь оказался в такой ситуации, чтобы
получить это, и принял взамен три тысячи фунтов. Всякая связь
между нами, казалось, теперь исчезла. Я был слишком плохого о нем мнения, чтобы пригласить его
в Пемберли или допустить его общество в городе. Полагаю, он жил в городе
, но его изучение права было всего лишь притворством; и поскольку
теперь он был свободен от всяких ограничений, его жизнь была жизнью праздности и
распутства. Около трех лет я мало что слышал о нем; но после
кончины того, кто занимал место, предназначенное для него,
он снова обратился ко мне письмом с просьбой провести презентацию. Он заверил меня, что его
обстоятельства, и мне было нетрудно в это поверить,
были чрезвычайно тяжелыми. Он нашел закон в самые убыточные исследование,
и теперь был абсолютно решен быть рукоположен, если я хотел бы представить
его жизни идет речь, - из которых он полагает, не может быть мало
сомневаюсь, так как он был вполне уверен, что у меня не было другого человека,обеспечивая,
и я не мог забыть намерения моего почитаемого отца. Вы будете
едва ли винить меня за то, что я отказываюсь выполнить эту просьбу или за
сопротивляясь каждому повторению этого. Его негодование было пропорционально
его тяжелым обстоятельствам - и он, несомненно, был таким же жестоким в
своих оскорблениях меня другим, как и в своих упреках мне самой. После этого
времени всякое знакомство между нами было прекращено. Как он жил, я
не знаю. Но прошлым летом он снова неприятнейшим образом напомнил о моей
обратите внимание. Теперь я должен упомянуть обстоятельство, о котором я сам хотел бы забыть
и которое никакие обязательства, кроме настоящего, не должны побуждать меня
открыться кому-либо из людей. Сказав так много, я не сомневаюсь в
ваша секретность. Моя сестра, которая младше меня более чем на десять лет, была оставлена
на попечение племянника моей матери, полковника Фицуильяма, и
меня. Около года назад ее забрали из школы, и в Лондоне для нее открылось
заведение; а прошлым летом она поехала с
леди, которая руководила им, в Рамсгейт; и туда же отправился мистер
Уикхема, несомненно, от дизайна; для там оказались ранее
знакомство между ним и миссис Янг, в представлении о которой мы были
к несчастью, обмануты; и благодаря ее попустительству и помощи он до сих пор
порекомендовал себя Джорджиане, чье любящее сердце сохранило
сильное впечатление о его доброте к ней в детстве, о том, что она была
убеждена поверить в любовь и согласиться на побег. Ей
было тогда всего пятнадцать, что должно служить ей оправданием; и после упоминания о ее
неосторожности я счастлив добавить, что узнал об этом благодаря
ей самой. Я неожиданно присоединился к ним за день или два до предполагаемого побега
; а затем Джорджиана, неспособная поддержать идею скорби
и оскорбления брата, на которого она смотрела почти как на отца,
признался мне во всем. Вы можете себе представить, что я чувствовал и как я
действовал. Уважение к репутации и чувствам моей сестры предотвратило любое публичное разоблачение.
но я написала мистеру Уикхему, который немедленно уехал,
и миссис Янг, разумеется, была отстранена от своих обязанностей.
Главной целью мистера Уикхема, несомненно, было состояние моей сестры, которое составляет тридцать
тысяч фунтов; но я не могу не предположить, что надежда отомстить
сам по себе для меня был сильным стимулом. Он отомстил бы мне,
действительно полный. Вот, мадам, это достоверный рассказ о каждом событии в
которым мы занимались вместе; и если вы не отвергнете его полностью
как ложное, вы, я надеюсь, впредь оправдаете меня в жестокости
по отношению к мистеру Уикхему. Я не знаю, каким образом, в какой форме
лжи он навязался вам; но, возможно, его успеху не стоит удивляться
учитывая, что вы раньше были невежественны во всем, что касается
того и другого. Определение не может быть в ваших силах, и подозрительность
не в свои склонности. Вы, возможно, удивляются, почему всего этого не было
говорил тебе прошлой ночью. Но я не настолько владел собой, чтобы знать,
что может или должно быть раскрыто. Чтобы узнать правду обо всем, что здесь связано, я могу обратиться более конкретно к свидетельству полковника
Фицуильяму, который, благодаря нашим близким отношениям и постоянной близости, и еще больше как один из исполнителей завещания моего отца, был
неизбежно знаком с каждой конкретной из этих сделок. Если
ваше отвращение ко _me_ должно сделать _my_ мои утверждения бесполезными, вам
по той же причине нельзя помешать довериться моему кузену; и
чтобы была возможность проконсультироваться с ним, я постараюсь
чтобы найти какую-то возможность положить это письмо в ваши руки в
утром. Я лишь добавлю, да благословит Вас Бог.“ФИЦУИЛЬЯМ ДАРСИ”.

ГЛАВА XXXVI.