Об одном моменте в Ворошиловском стрелке

В фильме «Ворошиловский стрелок» я заметил одну деталь, о которой раньше не задумывался. С этой деталью фильм начинает приобретать дополнительный, неожиданный смысл. Я бы хотел поделиться мыслью.

Вообще говоря, я в российском кинематографе выделяю два фильма из категории «народный мститель» - «Брат 2» и «Ворошиловский стрелок». Как показало время, к данной категории у нашего населения наблюдался (и ныне наблюдается) повышенный интерес. Оба фильма сняты довольно качественно и акцентируют внимание на волновавших на тот момент народ проблемах. Да, жанр «мститель» и на сегодняшний день востребован. Вот только у нашего государства несколько иная точка зрения на подобные произведения искусства. На текущий момент государство полностью монополизировало судебную и карательную системы. Кроме шуток. Понятное дело, что самосуд был и ранее запрещён. Но на текущий момент повестка «мстителей» полностью обнулена, и вообще может быть приравнена к госизмене. Типа того, что «в стране с судебной системой всё хорошо, госорганы работают отлично, необходимости поднимать эту тему не нужно». А как вы считаете, нужно?

Так вот, возвращаясь к «Ворошиловскому стрелку». Помните, был момент, когда дед Иван Фёдорович приходит на рынок покупать винтовку? Вот этот момент покупки я разбирал несколько раз, и вот что интересно.

По какой-то непонятной причине желание купить винтовку каким-то дедом привлекла внимание торговцев оружием. К нему послали не просто шестёрку, а уже непосредственно торговца, то есть человека, совершающего уголовно наказуемое деяние. «Заикающийся» (Шевченков) говорит: «Ну, пошли». И ведёт совершенно незнакомого и непроверенного человека, не боясь, что это может быть подстава от милиции и слежка, в «штаб» - грузовик, где сидит главный торговец (Апрельский). После чего происходит странный диалог, где дед чётко даёт понять, что хочет купить снайперскую винтовку с оптическим прицелом, и что речь идёт именно об СВД.

«А купить не пробовал? За винтовку вон сколько денег отдашь?»
«Они все уже давно куплены…»

После этого эпизода происходит очень странный момент. Торговцы оружием привозят старика на свою базу (пусть даже завязав глаза) несмотря на то, что за ними может вестись слежка, а сам дед может работать на опергруппу. Абсолютно не обращая внимание на этот факт, они раскладывают перед ним свой арсенал. И какой арсенал?

СВУ с пламегасителем – это оружие для спецназа, вероятнее всего, получена из горячих точек на Кавказе. Уже за одну такую винтовку продавцам грозили нехилые сроки.

СВД с глушителем – ещё лучше. Это киллерский инструмент, наличие которого в своём прайс-листе будет очень сложно объяснить правохранительным органам.  А дед берёт ещё патроны, десять простых и десять зажигательных, то есть потенциально двадцать трупов, хватит на небольшой вооружённый конфликт. Даже если учесть, что у него пять тысяч долларов и он готов их заплатить налом, не слишком ли много на кону у торговцев? Как можно так безалаберно себя вести?

При этом их не смущает, что дед, по сути, дилетант (даже если он в войну и стрелял из какой-нибудь мосинки) хочет купить мощную автоматическую винтовку с оптическим прицелом и глушителем, с двадцатью патронами. Они ему готовы продать это всё, прекрасно понимая, что если деда возьмут (а его практически взяли), то сразу выйдут на всю банду. Причём ведут себя продавцы достаточно профессионально. Видно, что не посредники. И даже несмотря на это – всё равно продают и даже дают урок стрельбы. Вам не кажется это странным?

Вот моё мнение. Их два.

Первое. Говорухин хотел таким образом показать абсолютное отсутствие страха у преступников в то время. То есть, если есть деньги, то они продадут тебе хоть танк, и ничего им за это не будет. Но действие фильма происходит в 1999 году, и уже МВД серьёзно так следило за рынками сбыта оружия, особенно из Чечни, поэтому предположить, что в 1999 году можно было просто так какому-то лоху прийти на рынок и купить СВД с глушителем, да ещё и двадцать патронов, и не у какого-то шестёрки, а у матёрого торговца оружием? Очень сложно в это поверить. К тому же в фильм введён персонаж Кошаев (Гармаш), который чётко дал понять, что в милиции работают честные люди, желающие справедливости.

Второе. В фильме этого нет, но Иван Фёдорович рассказывает торговцам всё про изнасилование внучки. Во всех подробностях, которые ему известны. Этот момент пропущен из-за хронометража, но это – моя догадка. Именно по причине того, что дед плакал, рассказывая им об этом, преступники решили ему помочь. И вот этот момент очень важен, потому что он говорит нам о том, что преступники бывают разные. Есть работяги, такие как эти двое. Они незаконно продают оружие, добывают его где-то, ищут клиентов. И есть три подонка, которые от нечего делать испортили жизнь девушке. И те, и другие – преступники. Но нужно представить, какое отвращение должны были вызвать эти трое насильников в продавцах, чтобы те, несмотря на угрозу их свободе, помогли деду стать киллером. Этот момент – очень скользкий в сюжете, момент превращения человека в орудие возмездия, и они намеренно вручили ему это орудие, как-бы осознавая причастность к грядущей каре. То есть, с точки зрения автора фильма, это - хорошие люди? Справедливые, благородные? Опять-таки, можно сказать, что они могли сделать это и ради денег, но, на мой взгляд, на кону стояло гораздо больше, чем деньги. Этот момент – это щелчок снятия деда с предохранителя, момент легализации его вендетты. Мне кажется, на сегодняшний день снять фильм с подобным сюжетом невозможно. Не потому, что не реально – вполне реально. А потому, что сегодня негласно запрещено обсуждать вендетту в российской массовой культуре. Вот почему больше не снимут фильм о старике с винтовкой, или о парне, который поехал в США мстить за смерть друга. Прецедентов полно. А не обсуждают. Иначе это дискредитирует правохранительные органы. Хорошо это или плохо?

Если у общества существует запрос на подобные темы – запрещать бессмысленно. Вне зависимости от того, работают органы или нет, запрос на подобные темы – это индикатор настроения в обществе. Лично я считаю, что нельзя оправдать человека, совершившего преступление в отместку, во имя справедливости. Ибо зло порождает зло. Но, в глубине души, где-то очень глубоко, есть ощущение, что он имеет на это право.