Глава 2. Начало

К — небольшой южнороссийский провинциальный городишко с химическим комбинатом в качестве градообразующего предприятия. Большей частью малоэтажная застройка и обилие зелени на узких улочках создавало атмосферу уюта, веющую ароматом отчего дома.

Комбинат обеспечивал работой значительную часть населения К.

И встретил он меня не могу сказать, что негостеприимно, но как-то так, словно я свалился ему как снег на голову. Помнишь, у Жванецкого: «И снова неожиданно пришла зима».

Из отдела кадров меня направили в гостиницу, к её директору, отвечавшей за поселение.

Встретив меня радушной улыбкой, так, словно бы мы с ней были старинные друзья и не виделись последние лет сто, она поведала, что очень хорошо знает моего дядю, который работал там же на комбинате, и что она очень рада, что я тоже буду работать у них.(1)

Несмотря на всё это, она, со всей присущей ей обходительностью, сообщила мне, что с местами в общежитии большая напряженка, и на сегодня мест нет, а появятся, в лучшем случае, только недели через две, и что все это время я могу за не очень большую плату снять номер у них в гостинице. Вообще-то, я вполне мог бы это время пожить у моей тетушки, но я подумал: «А с какой радости?.. Я же не в гости к ним приехал. Меня пригласили на работу и обещали жилье — не Бог весть что, комнату в общежитии. Так почему теперь они своих обязательств не выполняют?», и решил использовать эту ситуацию, чтобы попытаться получить желаемую мной свободу. Поэтому я, так же, насколько только мог, учтиво ответил ей, что неописуемо благодарен ей за её щедрое предложение, но поскольку в направлении у меня написано, что меня обязаны обеспечить местом в общежитии, я бы почтеннейше просил её дать мне письменный отказ, дабы я мог перед администрацией комбината ходатайствовать о предоставлении мне открепления и со спокойной совестью вернуться для трудоустройства в мой родной город.

Смекнув, по-видимому, какие неприятности её ожидают (комбинат был крайне заинтересован в специалисте моего профиля), она слёзно попросила меня подождать хотя бы пару дней, и заверила, что приложит все усилия для решения моего вопроса. Я, конечно, мог бы упереться, и, я уверен, мне бы предоставили не просто койку в общежитии, а, как и написано было в моем направлении, отдельную комнату, в тот же день, однако, мне не хотелось с самого начала заработать репутацию скандалиста, тем более что мне ещё нужно было договариваться, чтобы меня приняли на работу со временной пропиской, поэтому я согласился.

***

Комбинат был режимным предприятием. Это значит, что на нём соблюдался режим секретности. И хотя каждая собака в городе знала, что он производит, все принимаемые на работу сотрудники должны были подписывать обязательство о неразглашении. И, кроме того, первым отделом (отдел, отвечающий за государственную безопасность, на любом предприятии или в учреждении всегда имел номер один) проводилась скрупулезнейшая проверка всей подноготной претендента: был ли за границей, есть ли родственники за границей и так далее.

Ходил тогда анекдот: «Что делает первый отдел? — Первым узнает последние новости».

Смех смехом, однако, каждый трудоустраивающийся должен был через это пройти, чтобы получить необходимый для его работы уровень доступа к государственной тайне. Занимала эта процедура приличное время, в моем случае — до двух месяцев.

Шут его знает, почему проверка шла так долго. Может, потому что в то время ещё не было интернета и электронных реестров документов (как и самих электронных документов), да и персональные компьютеры только-только стали появляться и были ещё в диковинку, — шутку про динозавров я уже слышал, — так что все запросы отправлялись обычной почтой и шли к адресату по несколько дней. А, может, просто отлёживались и дожидались своей очереди у какого-нибудь клерка. Так или иначе, но от начала оформления (то есть от подачи заявления и документов) до приказа о приёме на работу проходило довольно много времени.

В принципе, меня вполне бы устроило, если бы я посидел эти два месяца дома, или организовал себе дополнительный отпуск (подъемные мне выплатили, так что в деньгах я остро не нуждался). Но в отделе кадров (ОК) мне сказали: «Не будем терять врэмени. У нас есть точка на трассе, там и снимэм гыпс.»(2)

Они предложили на это время поработать в их подшефном колхозе.

В те времена на селе катастрофически не хватало рабочих рук, так что в самые ответственные моменты: прополка, сбор урожая, — селяне обращались за помощью к городским предприятиям чтобы мобилизовать трудовой десант. За предприятиями были закреплены подшефные колхозы и совхозы, и когда начинался полевой сезон, запускались, так называемые, «зеленые цеха», к работе в которых привлекались все, без кого предприятия могли хоть какое-то время обойтись, без ущерба для выполнения плана.

В этом смысле, находкой были «зависшие» на оформлении претенденты на трудоустройство. Их и использовали в первую очередь.

Мне предложили:

— Зачем вы будете попусту терять время? Поработаете в колхозе: и денег заработаете и овощей себе на зимние заготовки наберете. Мы пока вас по временной схеме оформим, подсобным рабочим. Даже старшим вас назначим, как человека с высшим образованием.(3)

Я заготовками заниматься не собирался. Кто там в общаге в трехместной клетушке помидоры будет консервировать? Да и хранить там это все было негде. В комнате, разделенной до половины кирпичной перегородкой, было два окна, три деревянных кровати, один квадратный стол с металлическими ножками и пластиковой столешницей, три стула, ниша с вешалкой для верхней одежды, туалет, умывальник, полка с одноконфорочной электрической печкой, подвесной шкафчик для посуды, небольшой холодильник. Вот и всё. Душ, один на весь этаж, находился в левом крыле в конце коридора. Одежда, которую носили, висела на спинках стульев, остальная — лежала в чемоданах под кроватями. Никакого места в комнате для хранения консервации не было.

Что мне было делать с вёдрами помидоров, картошки и т. п.? Ну, там, ещё авоську чего-нибудь взять, чтобы на раз-два салатик сделать или картошку пожарить, а так… Но тётушке моей все это вполне могло пригодиться. И, конечно, она бы со мной всегда поделилась трехлитровой баночкой соленых огурчиков или помидорчиков. Так что я решил — поработаю.

Нужно сказать, что колхозы я с детства не любил (мы с ребятами из нашей школы не один год ездили на месяц в летние лагеря труда и отдыха, помогать подшефному колхозу). Хотя работали мы немного, часа по четыре в день, кроме субботы и воскресенья, а все остальное время отдыхали и развлекались в палаточном лагере на опушке леса недалеко от речки, работа, для непривыкшего к сельскому труду городского школьника, казалась тяжелой и нудной. Был, однако, один плюс — во время уборки урожая в поле можно было есть то, что собираешь, от пуза, т. е. до отвала. А, собирали мы, бывало, и клубнику, и горох.

Придешь, бывало, с поля, брякнешься на раскладушку, закроешь глаза, а перед глазами — корзинки, корзинки, корзинки… с горохом… Жуть.

Впрочем, в целом, было весело.

Далее... http://proza.ru/2024/03/06/164

---------------------------------

1. Вообще, нужно сказать, мне показалось, что в К меня знает каждый встречный, потому как куда бы я ни пришел, все либо знали меня, или слышали обо мне, или знали моих родных и близких. Доходило до смешного. Придя в поликлинику на медкомиссию, я зашел в кабинет хирурга. Он расшаркался передо мной и заявил, что очень рад встретить в моем лице образованного интеллигентного человека, и чтобы я заходил к нему просто так, поболтать, когда мне только заблагорассудится без всяких церемоний. Мне было как-то неловко отвечать на его любезности, стоя со спущенными штанами, но я, с трудом изобразив на лице улыбку, поблагодарил его за приглашение.

2. Реж. Леонид Гайдай. «Бриллиантовая рука»

3. Была такая практика. В качестве бонуса те, кто в колхоз ездил, в случае выполнения ими дневной нормы, могли набрать себе ведро помидоров, огурцов, кабачков, баклажанов, картошки и т. п., в зависимости от того, кто что собирал.