aout mon amour

и вот случилось: одиннадцать утра на московском вокзале, светлый-прохладный октябрь, ещё ветер и ещё - дым, горький и далёкий. он ждёт, он ждёт, он мечется, но только внутренне. внутренне он - весь истерзанный, измученный, ещё немного и изойдётся слезами, потом будет её трижды звать и посвящать ей свои глупые смешные стихи.
а снаружи - пустота-тишина, будто бы и не было чувств. будто бы августовское поле: собрали урожай, и всё как омертвело, и нет лета.
он стоит, не курит, ждёт её. она тоже мечется, ищет, окурки бросает куда попало, звонит и жалуется. людей немного, всё белеет, предвещает свежесть и странность леса; тут он ловит её за локоть, как мужья - своих жён, предупреждая так не говорить ничего лишнего, и они идут..
..за окнами - ещё город, ещё вокзал, ещё люди. он рассказывает про свою удачу, про свою музыку, каждую секунду натыкаясь на её скучный, изучающий взгляд; за окнами проплывает чужой лес.
уже через час: солнце и внутри чёрно-белая любовь, по-прежнему, и сигареты - горькие, и непонятное близкое забытое чувство. снова едут. в маршрутке - грустные уставшие девочки-школьницы и мысли о том, сколько людей здесь совершают самоубийство; и карьер в десяти километрах и вдруг - страстно хочется уехать, утонуть, и сказать ему, чтоб остановил, чтоб скрыл, уничтожил эти мысли. глупость, глупость..
«всем наплевать. все пьют , - его слова или её, теперь трудно вспомнить..
он ведёт её в совершенно неизвестном направлении, в желанное, ищущее, туда, где он - уже знает, а она - никогда не. и там - ещё сорок восемь часов соизмеримо жизни маленькой гусеницы, проползающей под обваленным деревом, на котором он сидел и пил чёрный скрипящий чай. сказка. сценарий двух маленьких несвязанных (не связавшихся) жизней. красиво-грустно.
сигареты-то кончились, вот она и беспокоится. мать звонила.
они медленно, в темноту, возвращаются мимо заброшенных домов, - так кажется вечером, - и мимо дико тревожного творожного озера, которое блестит умоляюще его глазами.
и снова хочется утонуть, и чего-то ещё боится и молчит ему.
оттуда - от остановки, от старого магазина на дороге, от тихих случайных машин с дальним светом, от громкой музыки в наушниках, от той очередной осени, - памяти примелькаются только его мягкие тёплые руки, его запах лесной незнакомый, его желание задержать, задержаться, застеклить, замереть.
опаздывают на все последние поезда разом. и два диаметрально противоположных настроения: её - сухое, спокойное, его - а как он разозлился и снова-снова метался в очередном застывшем внутри ожидании. только сейчас всё разглядывается, только сейчас - чуть легче.
домой. домой.
дальше он. звонил, узнавал цифры, заигрывался женским голосом.

«лёг я сейчас на диван», - так. лёг..
или..
сейчас подумаем.
«лёг я сейчас на ковёр», - так, значит всё-таки на ковёр.
«положил руку <…> на лоб», - слава богу.
руки-то, руки помой. с улицы, грязные.. я тебе дам мыло дегтярное. полотенце, вот.
«положил руку на лоб и чувствую <…>»

а, не получается ?

она, конечно, всё мечтала о своём следующем августе и стыдно признаться, что без него. а может стыдно признаться, что с ним.
полевые цветы, выпрыгнувшие из рук в грязно-белое ведёрко с водой. письма оскара уайльда в покосившемся домике. расстройство сна. зелёный кот проплывает мимо мокрой скошенной травы. бельё сохнет, качается на верёвочке между яблонями.

во сне она снова его видела: такие страшные шрамы у него на спине, почему-то кисти рук в кривых мрачных татуировках, плечи угловатые, будильник в виде шара предсказаний на столике перед его кроватью и всё утром, и без света, и он по нему с размаху бьет ладонью.. не заживают шрамы; «как же он сам дотянется до них, чтоб помазать календулой ?»
целый день собирала чёрную смородину и ни секундочки не было, чтоб она не вспомнила о нём.

ещё во сне, когда-то: душная, зашторено-светлая комната, месяц ай, безумно притягивались магнитами <…>. эти сны её на самом деле никому ненужные. и до сих пор помнит только чей-то мокрый рот во сне, целовалась.. но - ни лица, ни линию подбородка, ни шею, ничего.

деревянные стены. и всё - в розовом свете от полупрозрачных штор. несменяемое ощущение очищения то ли оттого, что повзрослела, то ли от забытых чужими детьми картонных икон, от воздуха какого-то особенного, особенного спокойствия, то ли оттого, что его нет, нет, нет.

а в городе, про который забыть бы, - одни только каменные стены, сигналисточки, и каждый день один и тот же путь от работы до дома через пристройку у круглосуточного магазина во двор, где общежитие экономического факультета, потом ещё немножко зелени, выращенной советскими женщинами, снова арки, и стена любимая, коровья. дом. зашторенная комната.
и опять думать..
или в другом месте: с проспекта, за тремя машинами, через двор и тоже насквозь, к улице, где собаки под машины бросаются, - так сказала одна случайная женщина напротив его окна.

как он умолял: «пожалей меня», как это было страшно. и какие глаза у него были, - не смотрела, скрывалась. волосы его взъерошенные никогда не трогала, хотя мечтала; представляла, что они такие же мягкие, как его руки. лицо с каким-то чуть детским выражением, а взгляд - строгий, серьёзный, собранный, пылал карими глазами, как ястребёнок: тронешь, так сразу встрепенётся, вдруг клюнет, сам удивится потом своей смелости, важности. она знала, однажды он вырастет, станет совсем другой.
«а вдруг злее ?»

платье молочное, льняное, как халва. пыль, песок. гиацинты рыжие и лиловые. забытые с прошлых лет новогодние украшения. кружка белая с нотками из пьесы шостаковича. фонтан. воспоминание о булонском лесе, но это уже другое.. почерк мелкий, кривой, все буквы - в пределах клеточек. «а» искривляется то ли в «и», то ли в «я». восклицательные знаки с завитушками наверху, как будто всё-таки стремятся вопросить. слова сокращает.
и дни - короткие, быстрые, - пролетают, как не было.

сухая ветка неизвестно чего в стакане из-под окурков. облака персиковые, краснеющие. ветки низкие. двери теплиц шуршат. запах крыжовника и малосольных огурцов.
«не надо, пожалуйста».

стихи его любила очень. перечитывала годами и будто всю жизнь ждала, что он откроется, сблизится так, расскажет про своё детство, про свою честность. а ведь у него там жизнь - какая жизнь ! вечная. весенняя. и то же озеро, и слова..

руки сильные.
забыла.



9:54-18:11 29723 а.