Ограждение...

     Много говорили и продолжают говорить о красных линиях, а стрелка на часах Судного дня приближается к окончательной отметке.

     Те, кто думают о том, что обозначение красных линий - не пустой звук, приближение стрелки на часах Судного дня к окончательной отметке, связывают с пересечением этих самых красных линий.

     Кроме слов о красных линиях из уст западных политиков, как ни странно - даже из уст самых придурковатых из них, иногда вылетают ценные слова.

      Да, различие между цветущим садом и дикими джунглями есть, конечно. Существует. И лучше, если цветущий сад отделён от постоянно наступающих диких джунглей ограждением. 

      Вполне возможно, что государственным деятелям и  политикам давно уже нужно не красные линии прочерчивать, а заниматься ограждением того, чем они руководят.

      Ограждение, конечно, может быть или высокой, глухой стеной, или чисто символическим, прозрачным.

     Через прозрачное, проницаемое взглядом, чисто символическое  ограждение заметны и цветение сада, и сияние града, стоящего на высоком холме.

     С недавних пор начало действовать правило: чем выше, толще, непроницаемее ограждение, тем трухлявее, червивее стволы плодовых деревьев  ещё цветущего сада и тем искусственнее сияние  стоящего на холме и за ограждением града, то есть города.

       Конечно, искусственный свет - это тоже свет, но лампочки, работающие на аккумуляторах и с помощью электростанций - это совсем  не то, чем является естественное Солнце.


       Естественное освещение, надо постучать по дереву, чтобы не сглазить, проникает повсюду, даже туда, где устанавливаются  неестественные порядки.

     В то, что находится за чисто символическим ограждением и куда уже проникли неестественные порядки, ещё стремятся люди. Есть сведения, что только незаконно, нелегально за символическое ограждение, в манящее нечто, за последние три года, проникло семь с половиной миллионов людей.

     Даже неестественные порядки  видны  через прозрачное, проницаемое  символическое ограждение. Но люди пересекают это ограждение, потому что для них гораздо важнее неестественнности порядков утоление продовольственного голода и жажды.

     У тех, кто хотели бы оградить себя от проникновения чужих людей и чужих зачений-смыслов есть два взаимоисключающих варианта действия: или превратить ограждение в  непреодолеваемую, непроницаемую, даже взглядом, стену, или малыми силами, но так быстро и ощутимо реагировать на незаконные проникновения, что хотя бы от него, от незаконного проникновения, стали бы отказываться.

      Видеокамеры на вышках и на летающих дронах, соединяемые в сеть, экраны, группы очень быстрого реагирования на незаконные проникновения  - это всё можно организовать в непосредственной близости от материального ограждения, а как оградить себя от проникновения нематериального - чуждых, враждебных  значений и смыслов?

      Глупость, конечно, но хочется её высветить: пусть зданиями и материальным наследием, содержащимся  в музеях, занимаются имущественные министерства, а министерства культуры, образования, просвещения пусть не только определяют проекты, на осуществление которых  можно выделить государственные деньги, но и оценивают, хотя бы выборочно, и выступают, публично,  со своими оценками произведений, уже достигших сознания зрителей, слушателей, читателей.

      Предварительная цензура, осуществляемая до выхода в свет произведения искусства - это высокая, глухая, непреодолимая стена. Её строить не нужно.

     А итоговая оценка, квалифицированными, вполне возможно, работающими открыто,  официально на государство,  специалистами,  уже вышедших к зрителям, слушателям, читателям произведений - это сугубо символическое ограждение
своих, отечественных, значений и смыслов от уничтожения чужими и даже враждебными значениями и смыслами.

       Чисто символическое, квалифицированными, компетентными  оценками,  ограждение своих смыслов от уничтожения чужим, враждебным,  только открывает глаза. Заставляет раскрыть глаза и увидеть угрозы сохранению своего, родного.

      Не у всех, конечно, глаза раскроются. Не все увидят угрозу уничтожения своего, родного чужим и враждебным.

     Некоторые продолжат помогать  чужому уничтожать своё, родное, и работа с такими - это уже дело не тех, кто работают в искусстве и культуре, а, может быть,  правоохранительных органов и суда. Не тех, кто ставит  не высокие, глухие стены, а сугубо символическое, но компетентное ограждение, от разрушаюших  ударов, своего, родного.