Сложное решение Гл. 2

Гл.2



Но не получилось, судьба распорядилась иначе. Алину рвало на каждом шагу, что не поест, и девушка стала догадываться, будто она забеременела. Собралась потихоньку сделать аборт, но снова промашка. Старалась дома не есть и в кафе тоже перед уходом домой, чтобы не стошнило при матери, та сразу допрёт, что к чему. Но у токсикоза есть такая особенность, позывы к рвоте могут произойти и на голодный желудок. Вот и сегодня так произошло.
Полина Ивановна напугалась, думала, что Алина чего-то несвежего поела в кафе, уже начала ругать сестру Юлию, мол, не доглядела, но Алина, рыдая, крикнула матери из туалета:

-   Мам, не ругай тётю Юлю, она ни в чём не виновата. Я беременная. – да, она решила сознаться, потому что не в силах была придумать тот хитроумный план, как избавиться от ненужной беременности, чтобы родители и тётка не узнали об этом. Нужно было время, хотя бы сутки или двое на больницу. Что говорить тётке, почему не вышла на работу? Соврать? Она тут же позвонит матери. Бесполезно, лучше сразу признаться, а там - будь, что будет. Зато все дальнейшие обязанности, имеется в виду этот вынужденный залёт, она переложит на маму и её сестру Юлю. Ну хоть здесь полегче.

Алина закрыла глаза и приготовилась к крику родителей, она же слышала, как они вдвоём, Полина Ивановна и Евгений Борисович подошли к двери туалета.

-   В смысле? – услышала она слегка нервный голос матери. Это пока слегка нервный.

Девушка прополоскала рот водой, предварительно выдавив на язык немного зубной пасты, чистить зубы не хотелось, и вышла к родителям утираясь полотенцем.               

Ещё подумалось:

«Блин, я же ни в чём не провинилась перед ними, а страх всю душу разъедает, будто я человека убила. Оправдывайся теперь. Будь ты проклят, козёл, откуда ты взялся на мою голову»?

-   Меня изнасиловали две недели назад, когда я поздно возвращалась от Насти. – Алина расплакалась, потому что вновь надо было рассказывать всё, что она тогда пережила на улице Маяковской, а это очень больно, но иначе нельзя.

-   Боже! – Полина Ивановна закричала на всю квартиру. – А почему ты молчала?

-   Я не собиралась никому об этом говорить, но не получилось. – захлёбывалась от слёз Алина.

-   Дочь, кто он? – у Евгения Борисовича желваки не находили себе места.

-   Кабы я знала, пап. Темень такая… – и она подробно поведала родителям об ужасах того трагического случая, с остановками, подвываниями от нескончаемой обиды, но через полчаса мать с отцом уже имели представление о том проклятом вечере, когда их дочь подверглась таким страданиям и такому ужасающему унижению.

-   Так, надо идти в милицию. – сказал Евгений Борисович и направился к выходу.

-   Не надо! – закричала Алина. – Папа, ты хочешь, чтобы весь город узнал об этом? Зачем только я вам всё рассказала? – у неё началась истерика, потом Полина Ивановна едва успокоила свою дочь.

-   А что же делать? - мужчина виновато развёл руками, – Кто-то же должен за это ответить?

-   Ты прав, Женя, - Полина Ивановна не выпускала дочь из своих объятий. – но пойми, она потом и замуж не выйдет. Ты же знаешь, как это у нас. Да и кто его там искать-то будет, только позору наберёшься. Она ничего не видела и ничего не знает.

-   Да я бы его лично убил. – сжал кулаки Евгений Борисович.

-   Я тоже. – кивнула Полина Ивановна, - Но нам сейчас нужно думать о дочери и её будущем. – Доченька, - женщина обеими руками взяла Алину за плечи и заглянула ей в глаза. – На сегодня с тебя хватит, но мы потом поговорим с тобой насчёт ребёнка, как нам поступить с ним в дальнейшем, хорошо?

-   Спасибо, мама. – Алина была рада такому своевременному материнскому решению.
Она легла в постель, но отчётливо слышала, как мама разговаривала по телефону с тётей Юлей, они долго обсуждали секрет Алины, который уже не являлся секретом.

-   Рожай. – на следующий день на работе сказала Юлия Ивановна, позвав племянницу в свой кабинет. Юлия Ивановна всего на четырнадцать лет старше Алины, она самая младшая сестра Полины Ивановны. С самого детства Алина называла тётку по имени, такая привычка сохранилась за девушкой и по сей день, а Юлия Ивановна и не возражала, говорила, что так она чувствует себя моложе.

-   Ты с ума сошла? Я с содроганием вспоминаю тот вечер, я ненавижу этого упыря, как думаешь, как я буду относиться к родившемуся ребёнку?

-   Имелось в виду, чтоб только не аборт, а с ребёнком потом решишь, что делать.

-   Не поняла…

-   Объясняю на пальцах. – красивая и фигуристая Юлия сняла босоножки на высоких шпильках и удобно примостилась в кресле, как кошечка. – Ты этого не хочешь ребёнка, но ведь когда-то будут и желанные, я так понимаю?

-   Ну да, я хочу детей. Только не этого. – Алина сжалась в комок и скривилась.

-   А чтобы видеть когда-то своих детей и быть вполне способной подарить им жизнь, тебе именно этого необходимо сейчас выродить, но только не в коем случае не абортировать. Понятно?

-   Не совсем. Извини, мне так плохо: и на душе, и физически.

-   Понимаю. Алин, помнишь, я аборт сделала? После него теперь не могу забеременеть. Потому и мужики нормальные меня все бросают. А кто не желает детей, ибо они уже есть у них, те мне не подходят, ну совсем не нравятся. Вот и всё, что я в жизни вижу хорошего? Обеспеченная, красивая, а толку? Как не странно, Алинка, а счастье всякой женщины заключается в рождении ею своих ненаглядных кровинок, понятно? Потому рожай, а дальше видно будет.

-   А как же слухи, разговоры и всё такое. В конце концов, мне мальчик один нравится и щеголять перед ним с раздувшимся животом, поверь, в мои планы совершенно не входит.

-   Слушай, не ты первая, о ком говорят, и не ты последняя. А мальчик… Да будет ещё этих мальчиков. К тому же родить можно в другом городе, у нас же есть ещё одна сестрица, только двоюродная, вот пусть Полька ей и позвонит на досуге. Алина, просто поверь меня - только не аборт.

Полина Ивановна, работающая с мужем на механическом заводе, на работе уставала порой до изнеможения, но всё равно каждый вечер находила время, чтобы уговорить дочь принять правильное решение.

-   Алинушка, ну почему ты не хочешь оставить для себя этого ребёночка, он ведь твой и только твой. Все девять месяцев ты будешь носить его под своим сердцем, в его жилах потечёт твоя кровь, ну как можно его не любить, скажи на милость Божью.

-   Обыкновенно! Мама, хватит, я не хочу говорить на эту тему. Звони поскорее тёте Маше и я уеду к ней завтра же, чтобы ты мне больше не трепала нервы.

-   Позвоню, может, родишь, посмотришь на него, да и оттает твоё сердечко. Ой, это кто ещё кому нервы делает.

Мария Андреевна Шаповалова являлась двоюродной сестрой Полине Ивановне и Юлии Ивановне. Маленькая, худенькая она больше была похожа на подростка, чем на взрослую женщину. Жила Мария одна, с мужем разошлась давно, из-за его постоянных пьянок. Вырастила сына, тот женился, живёт в деревне. Сначала временно они с женой собирались побыть в сельской местности, немного опериться и потом уже вернуться в город. Но, как говорится, ничего нет более постоянного, чем временное. Александру, так звали единственного сына Марии, и его жене Светлане, понравилось в деревне, они завели хозяйство, высаживали огромный огород, тяжело было, никто не спорит, но потом, когда за всё это на рынке получали толстую пачку денег, то никакого труда не пожалеешь, если он действительно не напрасен. Ну а как ещё жить, чтобы не трудиться и всё иметь? Это наследство надо получить приличное, но у молодых людей не было богатых родственников, потому всё добывать приходилось своими руками. Зато никто не упрекнёт, мол, прожигатели жизни и сидят на всём готовеньком.

Саша не забывал мать, раз в месяц обязательно к ней наведывался, бывало и с супругой, и с детьми. С невесткой у Маши сложились хорошие отношения, чем мать очень порадовала сына. Молодые привозили ей внушительные сумки продуктов, а надо, так и деньжат подкинут, Маше грех было жаловаться, жила она как у попа за пазухой. Раньше она работала поваром в фабричной столовой, но после инсульта, до которого её довёл муж пьянчужка, теперь женщина моет там полы, но бывшие коллеги её не обижают: и накормят, и домой в сумочку гостинцев передадут.

Приезду Алины Маша обрадовалась, хоть пообщаться будет с кем. А то постоянно одна, потому что единственный сыночек от неё далеко поселился.

-   Мать наказывала, чтобы я поговорила с тобой, мол, нельзя ребёнка бросать в роддоме, я ей обещала, но уговаривать тебя не стану. – обняв племянницу сказала тётя Маша. – Я понимаю тебя. Ты, детка, такой кошмар перетерпела, какая там привязанность к ребёнку, который от того мучителя? Не виноват малец, понятно, но ты ведь тоже не виновата, что так получилось. Ты взрослая, Алиночка, и сама знаешь, как тебе поступить в этом случае. Но помни, я всегда на твоей стороне и ни грамма тебя не осуждаю, а наоборот сочувствую, в этой истории ты потерпевшая, а не ребёнок. И хорошо, что заранее сюда приехала, пока живот не вырос, а то ну их, эти разговоры.

-   Спасибо, тётя Маша. А я немного переживала, что и вы начнёте мне морали читать.