Земляничная поляна-3

Скворцов с трудом переставлял ноги, натёртые до мозолей. Он не шёл, а почти полз. Дорога была засыпана щебнем, и он часто спотыкался, натыкаясь на каждый выступающий камень. Стас больше напоминал первопроходца, который достиг предела своих возможностей, чем крепкого мужчину, решившего прогуляться за ягодами. Именно за ягодами, и больше ничего. Эта прогулка должна была стать для него не испытанием на прочность, а чем-то вроде лёгкого променада, но что-то сразу пошло не так. И, как бы он ни хотел, но нетрудно было догадаться, что это только начало неприятностей, а всё основное ещё впереди. 

А теперь важно не оглядываться и не смотреть по сторонам. Иди себе, иди, не обращая внимания на мелочи. Старайся смотреть только вперёд и под ноги, чтобы избежать встречи с какой-нибудь очередной нечестью. А то и сердечко может  прихватить. 

То, что он увидел часом раньше, было настолько неестественно, что он и сейчас весь дрожал от ужаса, обливаясь холодным потом. Тем более что вокруг ни души, и если понадобится помощь, то обратиться будет не к кому. Тут даже бабочки не летают, не говоря уже о назойливых мухах, которые особо докучают в это время года. Трудно представить, чтобы в разгар лета не было насекомых. Куда они все подевались? Если бы он кому-нибудь поведал такое, то никто бы не поверил. Для всех он просто неудачник, но который любит порассказать всяких небылиц, чтобы предстать более значимым в глазах окружающих.

Слева появился просвет, и лес расступился, открывая довольно большую площадку. Это было то самое место, где когда-то они с женой собирали ягоды.

Урожай был настолько обильным, что Стасу пришлось снять рубашку и собирать ягоды в неё. Они с трудом донесли всё это до дома. Конечно, не обошлось без потерь, но в основном ценный груз был сохранён.

Потом они сахарили, ели свежими, смешивали с кефиром, сливками или сметаной. А какое вкусное было варенье! Просто пальчики оближешь! Супруги наслаждались им всё лето, пока на теле не высыпали прыщи...Варение так и осталось недоеденным. Но память о таком урожае они хранили весь год. 

Вот почему жене так важно было сохранить начатые традиции. Сама она достаточно погрузнела, постоянно жалуясь на ноги и на давление, отчего стала избегать дальние прогулки. Вот в магазин сходить, присмотреть что-нибудь – это другое дело. У плиты полдня на ногах простоять – это куда ни шло, а километры   наматывать по лесным тропинкам – не её дело. Да и статус уже не тот, чтобы в такую жару впустую расхаживать. У неё дома дел не впроворот. Скажи, муж, зачем? Если его применить больше не на что. Пускай хоть ягоды насобирает, и то хоть какая польза.

Но это было тогда, а сейчас от пеньков спонтанной вырубки поднялся добротный подлесок. Да и не поляна эта была вовсе, а свежая вырубка, заросшая молодняком.  Кому это вздумалось вот так лес рубить, никто не знал. Но Стаса это меньше всего касалось. Надо своим делом, наконец, заняться. 

По краям было пусто. Лезть в гущу подлеска как-то не хотелось. Порожним домой возвращаться тем более не с руки. Он решился прочесать всё пространство. Старался изо всех сил, и всё же набрал ягод, но не так много, как хотелось бы. Всё, что ему удалось добыть, поместилось в пластиковую баночку из-под гранулированного чая. А ведь мечтал повторить свой прошлогодний рекорд! Думал, что наполнит ягодами кепку, а если потребуется, то и рубашку снимет. И всё ради того, чтобы порадовать свою вторую половинку и хотя бы на полдня стать для неё настоящим героем.

Но не вышло. Даже эта баночка далась ему слишком дорогой ценой. Много сил и времени было потрачено на её сбор — более трёх часов.   

За это время солнце уже успело скрыться за верхушками деревьев, оставляя за собой лишь золотистые отблески на листве. Наступал вечер, и откуда-то слева стала наползать сизо-лиловая туча, словно грозовая завеса, готовая поглотить всё пространство вокруг. Стас не придал этому особого значения, погруженный в свои мысли, которые, подобно туче, медленно и неотвратимо сгущались в его сознании. 

К тому же сбор ягод оказался для Скворцова настоящим испытанием. Ягоды росли не большими группами, а вразнобой, и за каждой из них приходилось ползти на четвереньках, пробираясь через густой подлесок, при этом натыкаясь на колючий кустарник шиповника. Трава здесь хоть и была чистой, но достаточно высокой, что существенно затрудняло поиски. Иногда встречались заросли репейника, обойти которые не представлялось возможным. 

Наконец, когда он выполз из этих зарослей, его было не узнать. Кепка потерялась,  рубашка порвана. Его лицо больше напоминало лицо воинствующего индейца, чем научного сотрудника какого-то там НИИ. Оно было в царапинах, местами кровоточило, а руки от смятых ягод стали красными. Но он был счастлив — работа закончена!

В руках Стас держал баночку, доверху наполненную земляникой. Тем более, что давно пора было возвращаться домой... Он не мог знать, что путь домой займёт гораздо больше времени, чем всё, что произошло с ним с момента выхода оттуда. 

Крупные капли дождя стали падать на иссохшую землю...  Тишина. Ни дуновения ветра. Одна капля угодила ему по голове, за ней вторая, третья. Но потом всё закончилось, как бы давая время на раздумья. Нужно было решать: оставаться здесь и быть захваченным бурей не входило в планы  Скворцова, но, что делать дальше он не знал.

Сильный раскат грома напомнил о том, что это всерьёз и надолго. И это стоит принять как данное. Скворцов и так понимал, что дождь не отступит, но люди часто пытаются оттянуть приближение неприятностей, пусть даже это лишь иллюзорная надежда на лучшее, но в то же время это куда лучше, чем смириться с тем, что изменить нельзя. 

Стас то ли шёл, то ли бежал по дороге. Сложно было понять, как именно он передвигается. Его левая нога работала гораздо лучше правой. На пятке и пальцах правой ступни образовались водяные мозоли. Из-за этого он, пытаясь облегчить боль, тянул правую ногу за собой. Затем делал рывок левой и снова подтягивал правую... 

Конечно, движение — это неотъемлемая часть жизни. Даже черепаха не стоит на месте, не говоря уже о слизне, который медленно переползает через дорогу. У каждого свой путь, своя скорость движения к цели, и они тоже движутся.

Однако настоящий мужчина должен идти гораздо быстрее. Вскоре стало ясно, что с такой скоростью по дороге с глубокими выбоинами, под дождём и ночью, он доберётся до дома не раньше утра, весь промокший и грязный, и это в лучшем случае, если не подвернёт ногу. Что же делать? 

Дождя не было, но небо заметно потемнело. Казалось, его на время задрапировали сине-фиолетовым занавесом, который местами волновался, закручиваясь в спираль, а местами вытягивался, как шагреневая кожа, напоминая мелкие барханы. Заметно посвежело. 

Скворцов стоял напротив старого, заброшенного дома, его сердце билось в такт редким каплям ещё не начавшегося дождя, падавшим на его лицо. Вдали продолжало громыхать и тучи, словно огромные черные стены, надвигались с востока.

Он понимал, что укрыться в этом ветхом строении, пусть даже и с дырявой крышей, будет куда лучше, чем оказаться под открытым небом. Но что-то внутри него противилось этому решению. Патологическая нерешительность, которая преследовала его с детства, не давала покоя.

Стас чувствовал, как сомнения разрывают его на части. Будет ли его выбор правильным? Или он совершит роковую ошибку? Но времени на размышления не было. Нужно было действовать.

Стас оцепенел от нерешительности. Он стоял и думал, прижимая к груди заветную баночку с ягодами. А напротив  возвышался деревянный дом, погружённый в свои мысли. Его высокая крыша, покрытая местами ободранным рубероидом, позволяла устроить наверху второй этаж. Окна  светились  стёклами. Вместо террасы было вместительное крыльцо. Краска на стенах облупилась, обнажая посеревшие от ветра и дождя доски, которыми был обшит фасад. Рядом с домом успело вырасти высокое дерево. Вокруг него росло множество кустарников, включая белую и фиолетовую сирень. Её было так много, что от аромата, разливающегося в предгрозовом воздухе, кружилась голова. 

Лёгкий ветерок чуть тронул верхушки деревьев. Затем рванул сильнее, наваливаясь на них всей своей мощью. И вдруг всё закружилось в едином порыве. Ветер поднял пыль, вытянув её в трубочку, стал кружить ею, захватывая буквально всё, что попадалось на его пути, неистово бросаясь на деревья и кусты, теребя, прижимал их к земле. Создавалось впечатление, что ещё немного, и они повалятся наземь от необузданной мощи разыгравшейся стихии. Вот и первые капли дождя.
 
Пролог уже имел место. Теперь настало время основной части. Медлить было нельзя. Через секунду Скворцов уже вбегал по ступеням заброшенного дома.

Дёрнув дверь, он почувствовал, как она приоткрылась наполовину, но больше не поддавалась. Однако даже этой щели было достаточно, чтобы человек смог проскользнуть внутрь. Стас не преминул воспользоваться такой возможностью.

Войдя в комнату, он услышал, как первые капли дождя робко ударили по крыше, словно проверяя обстановку. После минутного затишья начался настоящий ливень — настоящий водопад воды с неба на землю. Стука отдельных капель уже не было слышно, только общий гул. Наверное, нечто подобное происходит у Ниагарского водопада. Говорят, что там даже человеческая речь не слышна — если кричать на ухо, результат будет тот же.

Первые ощущения? Чувство радости! Пусть идёт дождь. Это там, на улице, где ещё минуту назад он, совершенно беспомощный, задыхался от пыли. А сейчас он здесь, где сухо, тепло и вполне уютно.

Ещё несколько часов назад, проходя мимо посёлка, он с опаской поглядывал на пустые глазницы окон заброшенных домов, с ужасом думая: «Не приведи Господь такому случиться, чтобы войти хоть в один из них». И вот он здесь, в комнате пустующего дома. Льёт дождь, но ему совсем не страшно. Один страх вытесняет другой, и это факт. 

Оказаться в лесу без зонта и фонарика в разгар грозы — не самое приятное испытание. Однако, отбросив все страхи и опасения, можно просто наблюдать, как молнии рассекают небосклон, а раскаты грома звучат с такой силой, что, кажется, могут разрушить этот "карточный домик". Но он продолжает стоять, словно бросая вызов бурям. 

В комнате было два окна: одно выходило на улицу, а другое — в сад. Сад больше походил на непроходимый кустарник. В нём сохранилось всего два плодоносящих дерева, остальные, вероятно, погибли в суровые зимы. Теперь они стояли, словно сизые обрубки, среди благоухающей зелени кустарников. 

Скворцов попытался включить свет, но безуспешно. Откуда здесь взяться электричеству? Не трудно было догадаться,что «доброхоты» обрезали все провода, чтобы сдать их на цветмет. Впрочем, Стас и не нуждался в свете. Главное, что было сухо, а вспышки молнии с лихвой заменяли любой источник света. 

У правой стены стоял диван, на котором лежали два матраса. Они, вероятно, были небрежно сброшены сюда. У окна стояла тумбочка, а рядом с ней — несколько стульев и табурет. Стола не было, да и не нужен он был в этом помещении. 

Скворцов был очень брезгливым человеком. Он всегда использовал только свои личные вещи и предметы, которые были проверены на надёжность. Однако в этот раз всё было иначе.

Как только он присел на диван, сразу почувствовал невероятную усталость. Казалось, стоит только закрыть глаза, и он сразу же заснёт. После целого дня на ногах и многочисленных приключений, свалившихся на его голову, ему было просто необходимо расслабиться и отдохнуть.

Какое наслаждение — принять горизонтальное положение и погрузиться в объятия сна! К чёрту все эти слухи и байки о посёлке! Плевать на молнии и гром! Он даже не заметил, как протекающая крыша дала о себе знать маленьким ручейком в районе этажерки. Это его уже не волновало. Он ничего не чувствовал и не слышал. Стас спал как убитый...

                (продолжение следует)

                Март. 2024г.*)