Добровольный арестант

Степан вернулся домой раньше Настены. Да и что ему там было делать, на дне рождения соседки? Спиртное было уже выпито, мужиков не осталось. Правда, был еще один – старый Васильич, но и тот сомлел после первой бутылки выпитой самогонки. Видно, года все-таки сказываются. Женщины перешли на чай и пироги. А ему что, сидеть и слушать бабские разговоры? Кто родился, кто женился, а у Маньки Степановой чирий выскочил на интересном месте! Тьфу, уж лучше продолжить праздник в одиночестве.

Да, и была у Степы странная особенность организма. По одной или две стопки мог выпивать хоть каждый день, но если попадало больше, принимал крепчайшее лекарство до упора, пока не начинал бодаться с чертями, набивающимися в компаньоны. На следующий день, правда, не болел и не страдал, чувствовал себя молодым и здоровым. Такое случалось пару раз в год, но что греха таить, случалось.

И место любимое было на его усадьбе для такого времяпровождения. Вернувшись домой, быстренько сбросил парадную пару, надетую по настоянию супруги для похода в гости, босые ноги сунул в старенькие обмятые валенки, на майку накинул ватник и на веранду. Вот она – заветная дверь.

Как же Степан любил свой подвальчик, сколько труда и сил вложил в его устройство. Зато теперь – ляпота! Заходишь – душа радуется! Сухо, светло, на полках расставлены вкусные заготовки, огурчики, помидорчики, аджика. Глаза разбегаются от обилия всякой вкуснятины. На отдельной полке – наливка домашняя с различными ягодными добавками. К потолку на крюках подвешены пару копченых свиных окороков, колбаса домашняя. На длинном шесте красуются хрустящие кочаны свежей капусты. В угловых отсеках спрятался приличный запас картофеля. Жить можно, с голоду не помрут.

Устроился за небольшим столиком - нарезал ломтиками розоватые куски сала, открыл банку с солеными огурцами, отхватил от окорока приличный кусок копченого мяса, достал с полки бутылочку крепкой настойки на яблоках. Первая порция из старой алюминевой кружки огненным шаром прокатилась по пищеводу и обожгла желудок. Огонь погасил небольшой огурчик, скользнувший следом. Теперь можно и пожевать, подумать о жизни.

Входная дверь хлопнула, когда в бутылке оставалось уже на донышке. Настена вернулась. Не обнаружив мужа в жилых помещениях, открыла дверь в погребок.

— Так и знала, что спрятался в своем любимом убежище! Давай, вылезай! – голос любимой звучал в приказном тоне.

— Не, мне и здесь хорошо! – донесся снизу чуть заплетающий отклик.

— Вылезай, зараза! Я кому сказала!

— Не выйду! Есть еще о чем подумать.

— Степушка, родненький мой, выходи, завтра на работу! – жена сменила гнев на милость.

— Подумаешь, на работу! Утром буду как огурчик.

— Выходи, или закрою дверь на замок. Будешь ночевать в погребе, я потом сопли твои лечить не буду!

— Закрывай, у меня ватник есть, не замерзну. А сопли? Зараза к заразе не пристанет!

Хлопнула дверь погреба, супруга вернулась в дом.

— Ну и иди, а я еще с чертями не бодался! – очередной огненный ком прокатился по пищеводу.