Гоблин и девицы - кобылицы, 16 плюс

Описание:
Хорошо ли бывшему человеком быть одному? Хорошо в мире безлюдном, но не безжизненном среди удивительных, волшебных созданий в особенности, если одно из них перед тобой в долгу. Хорошо гоблину быть одному. Ешь, пей, веселились за чужой счёт...
Хорошо, пока, гоблин не вспомнит, что он мужчина. Пока, не захочет жениться!

Старая таверна со скрипучей дверью казалась из числа тех, что можно встретить и на Земле в каком-нибудь глухом месте, где даже на электрическом освещении экономят. Поцарапанные столы, кособокие стулья, погнутые ложки… с другой стороны хорошо заточенные ножи, а главное аппетитные запахи, доносящиеся с кухни. Вроде всё, как на Земле только вот зеленоватые лучи местного светила напрочь убивали эту иллюзию. Хотя на светило я, пожалуй, наговариваю. Такого весёлого, изумрудного света на Земле в реале нет. Такой свет бывает разве, что в земных сказках, да в фэнтези. Хотя, что есть фэнтези, как не сказки для взрослых?
Да, я словно бы попал в сказку: драконы и грифоны, эльфы и гномы. Кого только нет!
Людей нет и вот надо же… Теперь не хватает... Даже сам я больше не человек. Цвет моей кожи под стать лучам местного светила. Я зелёный гоблин, а не человек. Вот и топлю своё горе в вине, точнее в гномояде. Ещё точнее гномояд больше напоминает земную водку, чем эльфийские вина. Страшно и представить сколько стоило бы подобное вино на Земле. Хотя откуда на Родине эльфийские вина?
А вот сами эльфийки... В лучшем случае окатят ледяным презрением. В случае же, если в курсе заигрывания окажется кто-то из эльфов их клана. Серьёзность своих намерений придётся доказывать на дуэли с соперником. Чей фехтовальный опыт вполне вполне возможно, измеряется веками. Убить, наверное, не убьют, но всё же лично доброту эльфов проверять не хочется. Да и не чета я даже эльфийкам из простонародья с такой-то гоблинской рожей. Один нос картошкой чего стоит!
Орчанки? Не такие страшные, как я ожидал, по-своему даже красивые на свой диковатый манер. Только вот орчанки и сами прирезать могут, только возрази бой-бабе в неудачный момент. Хорошо, что хоть последнего тёмного властелина в Энедвейте ещё до моего появления развеяли. Теперь орки свободны. По своей воли они творят зло не чаще, чем люди на Земле. Надо бы, наверное, попробовать подкатить к какой-нибудь сравнительно субтильной орчанки. Вот у окна вроде подходящая, только вот уж больно остёр её кинжал за искусно расшитым поясом. Боюсь... 
Гоблинши… Не в моём вкусе… Вот те раз! Почему только я сам стал гоблином?!
Гномки по слухам вовсе заросли волосами по самое не могу. Фу! Зато гномояд у них такой забористый выходит... Пожалуй, даже крепче водки. Выпью ка ещё стаканчик... 
Ик-ик... так о чём это я понимаешь? Ах, да я же о бабах тихо беседую…. С кем же я говорю? О я же сам с собою говорю. Надо же какой хороший собеседник мне попался! Такому собеседнику можно признаться. Мне не откажут только такие страшные бабы, что по сравнению с ними и кобыла невеста. О, да это идея!
— Слышь Игого, Игого! Да где же это тебя носит?!
— Не ори Швейк, а то заткну! — угрюмо произнёс хозяин таверны. Таверны, где заправляют здоровенные огры обычно отличаются спокойствием. Однако нельзя и самому шуметь. Надо… надо оставить плату и выйти. Там глядишь и своего скакуна найду.
Так, так возле сортира коня, то есть единорога не видать. Однако сам сортир весьма кстати. Ещё бы руки помыть... Хорошая идея, нашёл единорога у колодца. Опять детишек лечит, наверняка, опять задарма. Не считать же достойной платой за чудесное исцеление колодезную воду, набранную в ведро ребятами постарше. Но не ругать же Игогошу за доброту?
И всё же я не удержался от того, чтобы скорчить недовольную мину при виде своего столь далеко ушедшего скакуна. Конечно, он сразу догадался о причине моего недовольства и принялся извиняться по своему обыкновению.
— Прости Ванно, но запах алкоголя мне неприятен. Вот я и отошёл подальше от кабака.
— Ты в долгу передо мной!
— Да, ты спас мне жизнь, я твой должник.
— Вряд ли тебе удастся возвратить долг. Пусть я и пью за твой счёт. Прежде сопьюсь от одиночества!
— Ванно, но я же с тобой и останусь...
— Дурак, ты жеребец. Я тоже жеребец, то есть мужик и мне нужна баба, но с бабами тут напряжёнка. Так, что и кобыла сойдёт. Благо вы разумные и говорите понятно, не животные какие-нибудь. Да точно не животные, конечно, не животные.
— Ванно, к чему ты клонишь? — впервые за долгое время мне удалось поставить Игого в тупик не своим порою шокирующим по местным меркам поведением, а своими заковыристыми вопросами. Вот я внутренне я возликовал. Пора развить успех. Благо мы уже вышли за околицу деревеньки. Вот я и смог залезть на Игого, не привлекая лишнего внимания к поездке гоблина на единороге.
— Ты мне советовал остепениться, а ещё у тебя две дочери на выданье. Какую из них выдашь за меня?
— Но, но ведь мои дочери — это пегаска и единорожка, — никогда не слышал, чтобы Игого прежде заикался от удивления.
— Что ты заикаешься как пьяный? Может пьёшь в втихомолочку как лошадь? Хотя ты и есть конь! Впрочем, это не важно. Ты в долгу передо мной, пригласи дочерей на свидание со мной.
— Ванно, но разве так можно? — ни с того ни с сего заартачился доселе столь уступчивый единорог.
— Разве ваши законы запрещают межвидовые браки? Я же видел пегаску с единорогом, помнишь там на цветущей поляне два дня тому назад. Она ещё ласкала его крылом. Ты мне тогда помешал посмотреть, что будет дальше… В конце-концов ты сам женат на пегаске!
— Но, ведь браки заключают двуногие с двуногими, а четвероногие с четвероногими, а ты человек... гоблин, а не пегас или единорог. Романтическая любовь между двуногими и четвероногими столь немыслима, что наши законодатели даже не удосужились её запретить! — единорог принялся возражать, но как-то неуверенно. Видимо законодательного запрета действительно нет. Значит прочь сомнения!
— Что не запрещено, то можно!
— Долг жизни на мне, а не на моих дочерях. Я не могу их неволить! — Игого при этих словах столь неожиданно взвился на дабы, что мне пришлось отступить.
— Да, ладно тебе, не злись. Ещё ненароком голову размозжишь копытом, должник. Кто говорит о неволе?
— Но ведь ты хочешь встречаться сразу с обеими моими дочерьми! — от возмущения единорог начал стричь ушами совсем по-лошадиному. Впрочем, люди под влиянием эмоций тоже порою ведут себя, как бабуины какие-нибудь. Ну, а гоблины есть гоблины.
— Спокойно, спокойно, давай я тебе за ушами почешу... Встречусь с обеими, а выберу одну. Точнее буду с той, что меня сама выберет.
— Даже так чувствую, что ты не прав, но… — возразил Игогоша, но уже без прежнего напора, скорее по-инерции.
— Закон на мой стороне.
— Да, буква закона на твоей стороне... Садись, поехали, — наконец-то, сдался мой должник.
Кстати, о поездке. На единорогах принято ездить по-эльфийски, то есть без седла и сбруи. Хорошо ещё, что здешние единороги этим как там его, рог… роговым телекинезом владеют. Вот и меня Игого придерживает на спине рогокинезом. Иначе бы я наверное свалился у него со спины.
Час, другой, третий… по цветущим лугам меж лесистых холмов на свежем воздухе вдали от гномов с их дымными кузницами. Алкогольный туман начал развеиваться. Я впервые всерьёз задумался о своём намерении взять кобылу в невесты. Что же я творю? Неужели делать это с кобылой лучше, чем воздерживаться?!
Однако мы уже приехали, в уютной долинке меж двумя особенно высокими холмами у горы, где живёт травоядный дракон нашему взору открылся дом… Точнее родная конюшня Игого или всё же дом?
Внешне вроде всё же скорее конюшня, но так чисто, смотреть приятно. Не даром говорят, что единорожки опрятны как кошки. Хотя здесь единорожка только одна, старшая дочь Игого — Рогсана степенно вышла нам навстречу вместе со своей крылатой матерью.
Кстати супруга Игого — Звента даже будучи в годах всё ещё хороша настолько, что, если бы была незамужней… Меня могли бы соблазнить её большие крылья с белыми перьями под коими, наверное, так хорошо нежиться на сеновале. Главное же её светлый взор явно принадлежит доброму созданию, уж всяко добрее меня самого. Да, при виде таких глаз можно забыть о том, что они принадлежат четвероногой.
Рогсана отличается столь точёной красотой, что по сравнению с ней самые породистые кобылы на Земле всё равно, что обезьяны по сравнению даже с человеческими красавицами… Скорее даже по сравнению с высокородными эльфийками. Рог о семи витках так вовсе словно бы произведение искусства гномьей работы. Весь покрыт словно бы прихотливой резьбой, но на самом деле, конечно, её рог такой красивый от природы. Так и хочется прикоснуться, даже руки за спиной пришлось спрятать во избежание неловкости на грани приличия. Однако слова Рогсаны меня огорчили.
— Отец, кто это такой? Почему на твоей спине этот гоблин?! — дочь не ограничилась выражением словесного возмущения. Рог её наклонился вслед за изящным наклоном головы и мне стало как-то зябко... Рога единорогов пробивают и чешую хищных драконов. На мне же лишь кожаные штаны и куртка оркской работы с бельём из эльфийской комиссионки. Гномы делают хорошие кольчуги, но и стоят они хорошо.   
— Этот гоблин был человеком, венцом творения далёкой Земли. Я в долгу перед Ванно, — ответил Игого вроде бы спокойно, но я всё же предпочёл слезть с его спины подобру-поздорову. Тем более, что и Свентана смотрела на меня с недоумением. Впрочем, её взгляд смягчился сразу после того, как я слез со спины её мужа и она пригласила меня в дом. В прихожей копытные сняли накопытники, а я обувь. Затем в большом  умывальнике рогатые помыли рога, пегаска вымыла гибкие кончики крыльев, а я руки. Наконец, мы сели за стол. Хотел бы я сказать, но обедать пришлось стоя. Да и к чему стулья четвероногим?
Обед выдался бы строго вегетарианским, если бы послушный крылатой хозяйке воздух не доставил из погреба кадушку с солёными грибами. Кстати грибочки, припасённые явно для гостей, оказались очень хороши. Тогда как среди салатов нашёлся лишь один для меня съедобный, Да и то какой-то слишком пряный на вкус. Также пришлось отказаться от вкушения сенного супа и просто сухого сена с добавкою свежих цветов. Хорошо ещё хоть, что на десерт подали мёд.  Разумные медведи... беры порою дарят мёд рогатым целителям в благодарность за исцеление и просто так по доброте душевной. Вот это да. Земной мёд рядом не лежал! Может жениться на медведице? Здешние медведи по-крайней мере обычно на задних лапах ходят, лишь второпях на все четыре опускаясь.
Однако прежде, чем я засобирался в путь к сердцу лесной красавицы. Игого рассказал жене и дочери о целях моего приезда. После его слов в доме-конюшне воцарилась тишина…
— Муж мой, ты серьёзно готов выдать дочь замуж за двуногого? — в словах Звенты читалось безмерное удивление. Похоже благонравная кобылица надеялась, что любимый супруг просто грубо пошутил.
— Отец, как только ты мог согласиться на подобное?! — Рогсана в конце даже сорвалась на неприличное среди единорогов ржание. Единорожка мигом разъярилась. Да, она просто готова взорваться от ярости!
Нет, мне не показалось — это не отсветы пламени камина на рыжей гриве, на золотистой шерсти. Шерсть Рогсаны уподобилась песку, раскалённому полуденным Солнцем. По волосам гривы и хвоста побежали искры живого пламени! Рог же, на рог даже смотреть было страшно… Я струхнул, отказался от ухаживания за пиророжкой.
Наверное, я бы вскоре ушёл от греха подальше под каким-нибудь благовидным предлогом. Но тут в в широко распахнутое окно влетела младшая дочь Игого по имени Свентана. Он как-то раз уже упоминал о своей кроткой дочери полной нежной любви ко всему живому. Старый гном раздал десятую часть состояния бедным. Стоило ей только попросить поделиться при виде худых, голодных орчат. Молодой орк дал зарок отказаться от мяса при виде её слез над убитым зайчишкой. До сих пор держит слово. Делая исключение только для рыбы и морских гадов. Раньше я скептически ухмылялся, думая, что любящий отец перехваливает любимую дочурку. Теперь же вижу, что не случайно Свентану назвали также, как святую повелительницу светлых эльфов. Да и внешне Свентана чудо, как хороша! Высокий рост и точёные ноги немыслимого изящества придают, скульптурный стан словно бы работы Леонардо да Винче, ангельские крылья с полотен Рафаэля. И всё же больше всего меня поразил нежный взор незабываемый. Я осознал, что люблю Свентану! Почему я ни Пушкин, ни Лермонтов, чтобы описать в стихах свою любовь к красе ненаглядной?!
Хотя стоит ли описывать красоту крылатой кобылицы? Свентана чиста и невинна даже по меркам мира восходящего ряда. Я же грешник из мира дольнего, что всё ближе к концу света. Даже сюда попал с бесовской помощью. Меня соблазнило то, что за попадание бес не берет душу. И тут мне вспомнилось ветхозаветное: «Всякий скотоложник, да будет предан смерти!»
Я тут же застонал от горя, переходящего в смертную тоску...
— Друг, что случилось? — сразу заботливо спросил Игого в то время, как его рог окутал меня терапевтическим светом сканирующего заклинания. Мигом прекратила яриться и Рогсана, чуть погодя присоединившись к отцу. Со стен сорвались ароматные, без сомнения целебные травы. Целебные растения закружились вокруг Звенты, что искала среди них могущие помочь мне. Свентана осталась ни у дел. Её большие, добрые глаза наполнилось болью из-за того, что она не может помочь мне в моей беде. От боли любимой мне стало ещё больнее!
— Отец, похоже у нашего гостя неспокойно на душе, — порывисто заключила Рогсана. Немного погодя её отец кивнул в знак согласия со старшей дочерью. Звента же подала мне какой-то цветок. Я его машинально сжевал, ни чувствуя вкуса, ни будучи в силах оторвать взор от её младшей дочери. Мне быстро полегчало. Причём Свентана радовалась за меня больше, чем я сам за себя. Какая же она добрая, её доброта сверхъестественная!
Немыслимо быть с ней или здесь земной запрет не действует? Конечно, как я только подумать о том, чтобы сравнить её с животным! Да и сам я больше не человек...
— Ты выздоровел, слава Солнцу Правды! — с этими словами Свентана порывисто обняла меня. О, её крылатое объятие, никто меня никогда так ещё не обнимал!
И всё же, пока, я нежился в неописуемо приятных объятиях немыслимо прекрасной пегаски. Моему эйфорическому наслаждению на грани оргазма не давал перейти эту грань следующий вопрос. Почему божественного Владыку Света светловерные порою зовут Солнцем Правды, как Иисуса Христа на Земле? Быть может, это всего лишь совпадение?!
Любящий отец, наверняка, заметил мою любовь к его дочери и её симпатию ко мне. Ибо с места в карьер начал рассказ о моём поиске невесты и о чудо! Свентана меня не отвергла сходу. Хотя невинная девица смутилась, конечно, мило закрыв личико правым крылом. Однако вскоре глаза полные простодушного любопытства выглянули из-под крыла. И когда я предложил на исходе дня поужинать вместе. Моё предложение не было отвергнуто. Окрылённый, к сожалению, только в переносном смысле. Я занялся подготовкой к свиданию с крылатой возлюбленной. Начисто вымылся. Благо горячие источники оказались неподалёку. Тогда как любящий нежиться в самом большом из них травоядный дракон Изумруд отсутствовал. Сменные одежда и обувь тоже пришлись весьма кстати. Жаль только, что обувью являлись простые сапоги даже не знаю чьего производства. Тогда как почти новая эльфийская туника всё ещё выглядела хорошо. Хотя натянуть её я смог лишь с большим трудом, пожалуй, надо поменьше налагать на сладкое. Поэтому весь мой невеликий запас конфет и бутылочка сладкого нектара, полученная от знакомой феи в благодарность за пустяковую услугу. И стали моим вкладом в устройство пикника. Свентана же разместила в ложбинке между крыльями милую корзиночку с банкой розового варенья. Также она каким-то чудом ещё захватила с собою свежие цветы с лепестками съедобными в сыром виде и для двуногих. Туда Свентана сложила и мои припасы. Звента заботливо добавила в корзину дочери столовые приборы и прочие необходимые для пикника мелочи. При этом Свентана ещё извинилась, что не сможет лететь вместо со мной спине. Хотя меня то не каждый единорог по земле далеко увезёт. Хорошо, что Игого сложен на редкость крепко для единорога, прямо-таки почти как земной конь. 
Свентана полетела вперёд. Я же побежал следом за ней и вскоре выдохся. Привык на Игого ездить, и когда надо, и когда не надо. Вот и результат, точнее его отсутствие в плане пробежки на пути вряд ли и с милю длиной. Хотя бежал я налегке. Эльфийский клинок невесом. По карманам рассованы лишь кое-какие мелочи, где нет ничего тяжелее пластиковой бутылки полулитрового объёма с моей далёкой Родины. В бутылке пиво из той таверны, где мы были утром. Подойдёт ли ей оно?
— Я не пью пива — сказала мне любимая, что до моего прихода уже успела расстелить тончайшую ткань из паутинного шёлка и расставить нехитрые яства. Из напитков же в фиалах из горного хрусталя оказались нектар от меня и ключевая вода из родника неподалёку. Воздух подчиняется крылатой красавице даже лучше, чем матери. Предметы плывут по воздуху словно бы сами собой. Я двурукий и то не справился бы с подготовкой к пикнику столь споро.
— Прости, что вина не захватил с собою.
— Я вовсе не пью спиртного, если это не компонент какого-нибудь лекарственного средства, — мягко ответила Свентана. В итоге креплёное пиво выпил я один прямо из бутылки. Хорошо, что спиртного оказалось мало. Иначе бы полез целоваться на первом же свидании или сотворил бы ещё какую-нибудь глупость. Быть может, мне тоже пора завязать со спиртным?
Не считая неловкого момента со спиртным, лёгкий ужин оказался прекрасен. Свентана рассказывала о себе, точнее о помощи другим. Похоже о себе она совсем не думает. Это надо же даже маленькой кобылкой она дарила сладости бедным детям. Тогда как сама потом без тени недовольства скромно паслась на лугу. Причём её послушать, так и надо. Похоже любимая даже не осознаёт, когда занимается благотворительностью. Для неё творение добрых дел — это нечто естественное. Мне стало стыдно, что злоупотребляю благодарностью Игого. Из-за чего он редко видится с близкими, в том числе со сверхъестественной доброты младшей дочерью. 
— Знаешь Свентана, как тебе такой свадебный подарок? — спросил я и прежде, чем пегаска ответила. Сказал, что долг жизни её отца перед мной будут вскоре уплачен. Раз после свадьбы любимая всю жизнь будет со мной.
Ответом стало крылатое объятие, еще более нежное, чем первое. Причём на этот раз застенчивая Свентана обняла меня с капелькой страсти. Как приятно, словами не передать! И всё же я зачем-то мысленно отметил, что меня обнимают не руки, а крылья любимой…
Местное светило… Арьята, всё никак не припомню без запинки его имя. Арьята послала нам зелёный луч на прощание. Тогда мы и засобирались домой... Точнее в гостеприимное жилище волшебных скакунов, что вскоре станет и моим домом. Свентана хотела сопровождать меня всё дорогу до дома. Но я убедил её, что стоит поделиться впечатлениями о свидании с отцом и сестрою без меня. К тому же с утра домой с покупками из торгового города Семиградье возвращается старший брат любимой. Мне надо подготовиться к беседе с ним. Игран честен и благороден. Он очень любит сестёр. Ещё у удалого жеребца есть друзья подходящего для женитьбы возраста. Вдруг он уже присмотрел жениха не только для старшей сестры, но и для младшей сестрицы? Хотя есть же отец, да и сама Свентана согласна, но всё же…
Погружённый в свои мысли я не смотрел под ноги и сам не заметил, как начал было взбираться на какой-то холм, как вдруг раздалось.
— Не будете ли вы так любезны сойти с моего хвоста? — сказал холм… живой холм… дракон, на которого я неосторожно забрался. Естественно, я тут же кубарем скатился с хвоста. Не зная, то ли за меч браться, то ли бежать без оглядки?!
Однако дракон участливо поинтересовался: Зрение в порядке? Как вы себя чувствуете?
— Простите, извините! Игого уже давно вылечил мои глаза, но я… у меня… — в общем я всё дракону выложил насчёт своей женитьбы и связанных с нею душевных терзаний.
— И что же ты хочешь? — поинтересовался Изумруд. Конечно, это он, добрый, травоядный дракон, что есть норма для этого мира. Да, травоядных драконов в десятки раз больше, чем плотоядных даже с учётом питающихся в основном рыбой в морях и океанах. Впрочем, в этом нет ничего убедительного. С одной стороны, попробуй для такой туши вдоволь мяса найди хотя бы раз в неделю. С другой стороны плотоядных драконов нещадно уничтожали. Пока ни остались лишь те, что держат зарок ни вкушать мясо разумных созданий. Хотя вроде бы в местах диких и пустынных там, где похуже с питанием альтернативным мясу для плотоядных от природы. Травоядные завещают свои тела хищникам. Впрочем, тогда это уже скорее падальщики выходят...
С трудом мне удалось направить куда-то не туда уведшие мысли. И ответить, наконец, на вопрос терпеливо ждущего дракона… или всё же динозавра. Даже многометровые в размахе крылья Изумруда без волшебства, конечно, неспособны поднять многотонное тело.   
— Чего же я хочу? Любить и быть любимым!
— Тогда к чему ты взираешь на Селену сквозь полупрозрачную перепонку моего крыла вместо того, чтобы быть с любимой? — рокочущим голосом поинтересовался дракон. Тогда я, наконец, оторвал взгляд от ночного светила. При взгляде сквозь столь своеобразный фильтр, Селена выглядела совсем уж сюрреалистической. Затем я раскланялся и распрощался с Изумрудом. На полпути встретив Игого, который волновался за меня неблагодарного. Рядом с домом меня поджидала Свентана, разминающая крылья всё более частыми взмахами. Видимо тоже собиралась меня искать. С любовью я провёл по изящной ложбинке между её крыльями, успокаивая трепещущую кобылицу. Она же положила голову мне на плечо и забавно при этом фыркнула. Мне хотелось насладиться ласками пегаски. Так хотелось и дальше ласкать любимую, переходя к более откровенным ласкам. Однако её отец рядом. Да и с самой Свентаной я знаком лишь первый день. Не стоит торопиться, а то ещё всё испорчу. Вот и лёг спать в одиночестве в гостевой комнате на соломенном тюфяке, что равно подходит как для двуногих, так и для четвероногих гостей.
Во сне я был со Свентаной и мы страстно любили друг друга. Только вот пробуждение вышло совсем не романтичным. Ни свет ни заря меня разбудил топот копыт почти такой же тяжёлый, как у Игого. Только вот сам перестук копыт куда чаще, чем у зрелых лет единорога. «Наверняка — это несётся галопом брат моей любимой», — подумал я, так и оказалось. Разве, что аллюр Играна наверняка много быстрее земного галопа. На равной дороге волшебные скакуны способны переходить на сверхзвук!
Рогсана не искала меня, легла рано. Вот и встала ещё тогда, когда Селена на небе светила по ночному ярко. Зато любимого брата ожидали на столе грибной бульончик со свежим сеном, румяные пышки и медовые коврижки. Также на столе оказался какой-то напиток чем-то напоминающий квас, но квасом не являющийся. Да, пожалуй — это яблочный сидр. Но сидр с добавкой каких-то пряностей, придающих ему тёмный цвет и насыщенный аромат жаркого лета. Рогсана угостила и меня. Вот я и прихлёбывал помаленьку, кратко поздоровавшись с братом любимой. Игран ещё не знает обо мне и Свентане. Ещё по-юношески худощавый, но зато жилистый единорог чалой масти производил хорошее впечатление. Да и ел Игран чинно, аккуратно. Пил вроде бы тоже не торопясь, но выхлебал, наверное, уже полведра. Наверное, всё ночь скакал, чтобы поскорее вернуться к близким. Вот жажда и замучила. Звента с интересом рассматривала покупки, которые привёз сын. Яркие ленты, новые попоны без сомнения предназначены для неё и сестёр. Целый мешок отборного ячменя и ещё какие-то явно съедобные припасы. Игого же молчал, не зная, как сказать сыну о двуногом женихе младшей сестрицы, которая ещё не вышла своей комнаты. Подозреваю, что Свентана лишь под утро заснула из-за волнения. Не знаю уж как истолковал молчание отца сын, но начать он решил с радостной вести.
— Радуйся сестра, Рогволд предложил тебе рог и сердце! — услыхав эти слова, я схватился за сердце. Но по-довольному виду Рогсаны быстро понял, что речь о её женихе, конечно. Вот ещё одним препятствием на пути к сердце любимой меньше. Раз старшая сестра уже обрела своё счастье. Благо Игого со Звентой благосклонно приняли предложение верного друга их сына и уже обсуждали подготовку к свадьбе.
Однако что-то тревожило Играна, родителей он слушал вполуха. Даже с сестрой, желающей его отблагодарить за добрую весть, соприкоснулся рогами словно бы без особо удовольствия. Хотя это интимный жест допустимый лишь между родными и любимыми. Быть может, он догадался зачем я здесь и выказывал таким образом своё неудовольствие?   
Когда позевывающая Свентана вышла из своей комнаты. Брат быстро чмокнул её в щёку и начал говорить ещё быстрее:
— Помнишь пегаса Быстрокрыла?
— Да, помню, он прилетал месяц назад по твоему приглашению. Мы ещё полетали вместе немного. Помнится он ещё что-то собирался мне сказать, но так и не сказал…
— Я хотел устроить сестрам двойную свадьбу, но Быстрокрыл другую полюбил! — вдруг воскликнул Игран с таким жаром, что я на всякий случай отодвинулся от стола. Ещё встанет на дабы от избытка чувств, стол перевернёт.
— Да, ладно тебе брат. Не переживай, уверена оно и лучшему, — поспешила успокоить его сестрица.
— Да, что же хорошо в том, что мой друг… мой бывший друг предпочёл тебе орчанку?! — Игран начал шумно пить сидр прямо из бадейки. Видимо ожидая, что сестрица издаст жалобное ржание и не зная, чем её утешить в таком случае-
— Хорошо, что орчанку, а не эльфийку. Орчанки весьма крепки по меркам двуногих. Невеста твоего друга, надеюсь вы ещё помиритесь, наверняка сможет выносить маленьких кентавриков без вреда для здоровья. Точнее двуногих полуконей раз речь идёт о двуногой женщине, что выходит замуж за жеребца, — спокойно с доброжелательной улыбкой произнесла Свентана. Только вот её спокойствие поразило брата куда сильнее сколь угодно громкого и скорбного ржания. Он даже бадейку уронил, поперхнувшись при этом. Сестрица без промедления с неожиданной силой постучала брата крылом по спине. Так, что хоть в этом смысле Играну полегчало.
— Сестрица, что с тобою? Откуда ты только знаешь, какими могут быть общие дети четвероногих и двуногих?! — снова разъярился брат. На этот раз взялся успокаивать его отец, который обстоятельно взялся объяснять в чём дело.
— Отец, как ты мог выдать Свентану за этого двуногого… гоблина?! — Игран аж затрясся от возмущения. Его рог окутался словно бы иссиня-черным светом... Нет самой чернотой!
Мне стало страшно. Захотелось спрятаться под столом, а лучше забиться в какую-нибудь щель. Откуда обезумевший от гнева единорог меня точно не выковыряет своим страшным рогом, словно бы поглощающим свет. Хотя почему словно бы? В столовой действительно стало куда темнее. Хотя за окном свет Арьяты не померк, погода стоит безоблачная. Даже отец в ужасе отшатнулся от сына. Мать попыталась прикрыть крыльями дочерей. Однако младшая дочь вырвалась из-под левого крыла родительницы. И смело встала прямо напротив брата, воскликнув.
— Я сама выбрала Швейка в мужья!
— Ты… двуногого… сама. Почему хотя бы не эльфа?! — безмерное удивление немного пригасило гнев Играна.
— Швейк не всегда был гоблином. С ним стряслась беда, но даже это не главное. Я его люблю, а он любит меня! — с этими словам Свентана широко распахнула свои прекрасные крылья, чьи белые перья мягко засветились… Тьма рассеялась и безумие покинуло Играна.
Он с каким-то неясным сожалением посмотрел на сестру, на меня, на нас обоих. Затем тряхнул головой и произнёс полным искреннего раскаяния голосом: прости сестра! Был не в себе. Я больше не стою между вами. Живите радостно, будьте счастливы вместе! — почти прокричав последние слова с каким-то внутренним надрывом, Игран выскочил за дверь и был таков. Только затихающий вдали топот копыт без позабытых дома накопытников и остался от ревнивого брата, что пытался спасти сестру... от меня.
Вот и нет последнего препятствия к моему браку со сказочной красоты крылатой кобылицей, что любит меня даже в гоблинском обличье и любима мною такой какая есть. Даже само превращение в гоблина перестало меня огорчать. Для человека женитьба на кобылице запретная, а для гоблина нет.
Почему счастье не совершенно?
Почему радость не полна?!