Благодарю, нет

Фразу «Благодарю, нет» услышал я когда-то далеко от Москвы в одной из моих поездок в Сибирь. Геологическая судьба занесла меня тогда в Якутию на Алдан, точнее Алданское нагорье, которое в добрые советские времена являлось одним из основных золотодобывающих регионов России. В этом знаменитом месте каждый ручей, каждая протока и речка, да и сама полноводная река Алдан, приток Лены, являются богатейшими месторождениями россыпного золота и золотая лихорадка продолжается там беспрерывно уже в течении хороших ста лет.
С самолета, летевшего из Якутска, этот район выглядел как какая то сюрреалистическая лунная поверхность: масса перевернутых добычей пород, отвалы промытого речного песка и пустые русла водных потоков. Хотя в тоже самое время сам городок Алдан выглядел очень живописно. Улицы и переулки уходили в покрытые лесом горы и даже напоминали какой нибудь швейцарский альпийский городок. Население Алдана тоже было очень живописно и представляло собой все народы СССР, посланцы которых съезжались туда летом за легкими деньгами. Особенно много было кавказцев, причем такой редкой национальности как ингуши.
Как я тогда узнал, у этого народа существует какая то патологическая страсть к золоту и в бывшем Союзе существовало неписаное правило «где добывают золото там найдешь ингуша» и соответственно наоборот. У меня в то время была совсем другая страсть – я собирал редкие кристаллы и минералы и вот зайдя в камералку к местным геологам (камералкой с петровских времен в России называли помещение, где геологи пишут отчеты об экспедициях) я увидел на столе у одного из них крупный (с большой кулак) кристалл аметиста идеально правильной формы и необычно яркой интенсивной окраски, что –то между сиреневой и фиолетовой. Он сверкал на столе просто-таки как алмаз своими гранями. Конечно же у меня появилось непреодолимое желание завладеть этой драгоценностью для своей коллекции.
По моей прикидке стоимость этого аметиста в среде московских коллекционеров могла составить больше 100 рублей, огромные деньги по тем временам. Аметисты считались полудрагоценными камнями и их свозили в Москву в приличном количестве, но такого идеального по форме и цвету кристалла я не видел даже в минералогическом музее. Сначала я решил попробовать выменять его на распространенную в то время самую, что ни на есть твердую валюту, бутылку водки. В местном магазине я с изумлением узнал, что ни водку ни вина туда не завозят из-за сильных 50-ти градусных морозов зимой, а в продаже бывает и очень редко только питьевой спирт. Правда мне подсказали, что водку все таки можно купить в одном из местных ресторанов. Я еще больше удивился - откуда это рестораны в маленьком сибирском городке?
Оказалось, что рестораны в Алдане есть и появляются они, как грибы, в летний сезон для обслуживания разбогатевших золотодобытчиков, точно как в американском Колондайке во времена Джека Лондона. Я намекнул владельцу аметиста, внешне похожему на ингуша, но со старинным никогда мне больше не встречавшимся русским именем Дорофей, что неплохо бы сходить вечером в ресторан, поговорить за жизнь, на что он с радостью согласился и сказал, что в одном ресторане по вечерам играет замечательный ансамбль из Одессы, попасть труда трудно, но у него есть там один знакомый работник, который поможет.
Вечер мы провели в этом ресторане, который снаружи выглядел как старинная большущая бревенчатая изба, а внутри был битком набит веселой пляшущей публикой и интересно, что присутствовало множество хорошо одетых дамочек. Одесский оркестр, из примерно десяти музыкантов вовсю наяривал популярные мелодии и поговорить с Дорофеем об аметисте не было никакой возможности из-за шума. Зато натанцевались мы с ним от души с разными партнершами и, заплатив довольно приличную сумму за дополнительную бутылку водки, я вышел с Дорофеем на улицу и прямо в лоб предложил ему поменять его аметист на эту бутылку. Вот тут то я и услышал вежливое «благодарю нет», это мол его талисман и он не хочет с ним расставаться.
В последствии я предпринял еще несколько безуспешных попыток выудить у него кристалл и даже предложил сыграть на него в карты, узнав что Дорофей известен как заядлый игрок. В карты он меня благополучно обыграл и вскоре я уже благодарил судьбу, что не связался с этим аметистом. Когда пришло время возвращаться в Москву, при входе в здание алданского аэропорта я прочитал объявление: вывоз из Алдана драгоценных и полудрагоценных металлов и камней категорически запрещен и карается как уголовное преступление, а в самом аэропорту работала настоящая таможня посвирепей шереметьевской и если бы у меня нашли этот аметист я бы мог, наверное, так в Сибири и остаться на долгий срок.