2. 11 Heaven in a wild flower

Ведьмы гиблого леса
Часть II Запретный плод
Глава 11 Heaven in a wild flower
Когда аплодисменты стихли и обмен впечатлениями о поэзии Ванессы исчерпал себя, что случилось быстро, все общество вместе с детьми переместилось в маленькую уютную гостиную, обитую зеленым сукном, со столиками, украшенными мозаикой, и диванчиками красного бархата. Пили терпкий душистый чай с травами, молоком, лакомясь сладостями.   
Роза, почувствовав себя лишней среди детей гораздо старше нее, подошла к матери и, ласкаясь, села к ней на колени.
--- Моя любимая дочечка! – елейно запела Ванесса, гладя ее по светлым тоненьким волосам, рассыпающимся кудряшками. – Радость моя, малышка, куколка!
--- Мама, ты такая умная! – сказала восхищенно девочка. – Столько стихов написала!
--- Я исписываю два листа, чтобы написать одно четверостишье! – похвасталась Ванесса, по сути, бездарностью. – Они стоят мне труда!
--- И ты помнишь все свои стихи наизусть?! – изумилась дочка.
--- О, это невозможно! Я пишу с детства. У меня их уже с тысячу накопилось.
--- О! Я столько даже не сосчитаю! Я тоже написала одно. Можно я тебе прочитаю?
--- Конечно, можно.
Роза слезла с коленей, и, подражая матери, вышла в центр комнаты и, дождавшись, когда все взоры устремились на нее, очень скромно, но без выражения, начала читать:

Выглянуло солнышко,
И снежок блестит.
На еловой лапке
Звездочка лежит.

В мокрых бурых шубках
Воробьи сидят.
Жмутся всё друг к дружке
И чуть-чуть пищат.

Холодно им, бедным,
Негде им поесть.
Ни пшена, ни крошки,
Ни жучка, ни блошки.

И сидят, прижавшись,
Рядышком они.
И видят, бедняжки,
Чудесные сны:

Что придет весна,
Выглянут цветы,
Птицы зачирикают
На свои лады.

Гости умилились и захлопали. Ванесса, опустив глаза, тихо сказала Валеолану в сторону:
--- Все это мы где-то уже слышали.
Потом задумчиво спросила дочку, когда та, довольная, прибежала снова к ней на колени:
--- Воробьи в бурых шубках?.. Это спорно. К тому же, птицы блох не едят… Нужно редактировать. Я научу тебя всему, что знаю сама, но ты должна понимать, что никогда меня не превзойдешь. Потому что пока ты будешь учиться, я буду развиваться.
Роза послушно кивнула.
--- Ванесса, это всего лишь детский стишок! – возмутился муж.
--- Если она хочет писать, пусть знает, что ей придется работать до седьмого пота и научиться адекватно реагировать на критику. В конце концов, по ней продолжат судить о нашем графстве.
--- Это всего лишь проба пера, а ты уже строишь такие честолюбивые планы, - строго сказал Валеолан.
--- В каждом возрасте свои критерии оценки стихов, свой уровень, - ответила жена мужу. – И этот стишок – не уровень для ее возраста. Нет никакой рифмы… Это не ее мысли… Она, конечно, может и дальше продолжать писать (в конце концов, это призвание каждого аристократа, в каком-то смысле), но это не уровень уже в этом возрасте.
--- Многие авторы начинают с того, что перепевают определенные сюжеты, потому что для них они становятся настоящим открытием. По-моему, даже Шекспир это делал, - снова вступился Валеолан.
Роза смотрела внимательно и задумчиво на отца с матерью, разговаривавших о каких-то странных непонятных вещах, но совершенно не слушала, потому что вдруг, ни с того, ни с сего, огорошила родителей вопросом:
--- Мама, а ты знаешь, как женщина рожает? Ты все время говоришь, что дети – это дар от Господа. Ты, наверное, не знаешь, как женщина рожает.
--- Что Вы такое говорите, Роза! – строго вспылила Ванесса. – Как ты узнала?..
--- А я знаю! Показать?
--- Что? Нет! Не надо! – запротестовала растерявшаяся мать.
--- Пусть покажет, - сказала Стелла. – Вдруг это просто игра.
--- Только я не буду снимать панталончики, - сказала Роза. – Здесь джентльмены.
--- А зачем тебе снимать панталончики? – побледнела Ванесса.
--- Потому что… Дырочка должна раскрыться.
Стелла, распечатывавшая письмо Эдгара, порезалась бумагой. Виконт впился взглядом в каплю крови, выступившую на пальце, и подал ей платок.
--- Но я просто так покажу, - не унималась Роза.
Взрослые настороженно смотрели на нее. Девочка забралась на диванчик, улеглась, стала задирать розовую юбочку.
--- Благодарю, это излишне. – вскрикнула Ванесса. – Сядь! Кто-нибудь, позовите доктора Льюиса! Господи, моего ребенка растлили!
Доктор Льюис Рид, в это время занимавшийся составлением астрологических карт в своем кабинете, отведенным ему Эдгаром в башне, где было удобнее наблюдать за звездами, прибежал тут же, как только дворецкий сообщил, что его хотят видеть, и дело безотлагательное.
--- Подойдите, пожалуйста, сюда, юная леди, – подозвал врач. - Как вы об этом узнали? – строго спросил он. – Кто Вам сказал?
--- Мальчик с девочкой. Под мостом.
--- О, Боже! Под мостом! Роза! – Ванесса упала на подушки.
--- Надеюсь, Вы понимаете, миледи, - обратился доктор к убитой тяжелым потрясением матери, - что мне придется теперь обследовать вашу дочь, чтобы удостовериться, девственница ли она или нет.
--- Я так и знала! – Ванессу охватил настоящий гнев, и она начала кричать. – Ты станешь публичной девкой! Ты закончишь свою жизнь под забором спившейся потаскухой! Ты уже непутевая, с детства! Но, видит Бог, я тебя не баловала, и такой не воспитывала! Ты такой уродилась! И в этом знании, поставившим тебя на путь блуда, я тоже не виновата! Теперь строго на исповедь каждый месяц! Нужно сказать кормилице, чтобы глаз с нее не спускала! Держала под замком! Иначе если она еще девственница, она недолго ею останется. Вы, моя дорога, Роза, теперь стойте на коленях перед Девой Марией (вот будет Вам наука!) и рыдайте о том, что Вас в таком юном возрасте интересуют такие знания! Что ты плачешь? Что ты так на меня смотришь?
--- А еще в церковь ходит! – усмехнулась Стелла.
--- Ты думаешь, я зашла в церковь и сразу святой стала?! – еще больше разозлилась Ванесса.
--- Мама, а кто такая потаскуха?.. – прошептала Роза.
Чарльз Олдингтон посмотрел на Ванессу внимательно и серьезно. Она начала ломать руки и залилась слезами.
--- Господи, прости! Ты же такого слова даже не знаешь! Но все равно… мой ребенок уже испорчен! Какие-то мальчик и девочка… Наверняка безродное отродье продажной женщины! Бедный мой нежный ребеночек!
Кормилица, так же прибежавшая по велению дворецкого, увела прочь рыдающую Розу. За ними вышел доктор Льюис. Валеолан обнял за плечи свою жену, с которой почти случился обморок.
--- Воды! – приказал Эдгар дворецкому.
Худой, вытянутый в струнку, дворецкий имел желтое восковое лицо с впалыми щеками, глубокими морщинами, и проплешину на затылке; был аккуратен, пунктуален, исполнителен, с вышколенными манерами, поэтому любим хозяевами дома, и старался их не разочаровывать. Он на мгновение исчез в дверях и появился вновь с хрустальным графином и бокалом на золотом подносе.
Он налил воды в бокал, подал Валеолану, и тот поднес его к губам Ванессы. Женщина сделала глоток. Слезы текли по ее щекам. Она сделала еще глоток, и уткнулась лицом в плечо мужу, который присел рядом с ней на диванчик, и обнимал, успокаивал, гладил локоны волос, сжимал обессилевшие руки.
Все молчали, и каждый думал о себе.
Эрнестина скорбела о том, что Роза – такой же прекрасный цветок, как и она, сорванный грубой рукой, просто потому что красива. О том, что судьба над ними обеими посмеялась. «Но нет, Генри Райт, - сказала она в своем сердце, – я буду гордой! Ты еще пожалеешь о том, что потерял! Ты никогда меня не забудешь!»
Джереми размышлял о том, почему Ребекка предпочла ему Филиппа, несмотря на то что он готов был отказаться от своего титула, бросить родных и друзей и увезти ее из этого города, чтобы там, где их никто не знает, начать вместе жизнь с чистого листа. И вдруг понял, что он не просто желает эту женщину, он уверен, что хочет создать с ней семью, чтобы она родила ему детей. Понял, что любит ее по-настоящему. Но она обманула его. Она - просто продажная, опустившаяся женщина, которая никогда не воспитает своих детей достойными людьми. Она искалечит им жизни и души.
Вскоре возвратился доктор Льюис и тихо присел на диванчик рядом с супругами Уотерс. Валеолан обеспокоенно и вопросительно взглянул на него, Ванесса не решилась поднять глаза, и вся замерла, напряглась, нервно всхлипывая.
--- Все в порядке, - добродушно сказал врач, пытаясь мягкими интонациями разрядить накалившуюся обстановку. – Я осмотрел Розу. Ключи ее девства не повреждены.
У Ванессы вырвался вздох облегчения.
--- Еще я с ней поговорил по душам, - продолжил доктор Льюис. – И могу с уверенностью сказать, что над ребенком никаким образом не было совершено насилие.
Ванесса начала креститься и принялась утирать слезы.
--- Я уверен, что она даже не вполне осознает, почему мы, взрослые, так обеспокоены тем, что для нее остается лишь игрой. Она совершенно убеждена, что дети – подарок Бога, а плотское она не вполне себе представляет.
--- Слава Богу! Слава Богу! – запричитала Ванесса.
--- Вы не пугайте больше девочку, - обратился врач теперь уже ко всем присутствующим. – Она, конечно, все поймет, рано или поздно. Возможно, конечно, раньше, чем могло быть, но это вовсе не означает, что она тут же бросится во все тяжкие. Исповедь, действительно, не помешает, отец Говард будет разговаривать с ней и помогать в воспитании.
--- Спасибо, доктор, - прошептала Ванесса. – Уж и не знаю, как бы я жила без Вашей помощи и поддержки, без Ваших знаний.
--- Благодарим, Вас, мистер Рид, - сказал Валеолан. – Если у Вас есть нужды, мы будем рады помочь.
Доктор при этой фразе вопросительно посмотрел на Эдгара, который пожал плечами, давая ему свободу выбора. Потом встал и учтиво поклонился.
--- Я глубоко признателен Вашей семье, милорд и миледи Уотерс, и рад, что всегда могу надеяться на Вашу помощь. Однако, неотложных нужд сейчас у меня нет никаких, и я прощаюсь с почтением и благодарностью.
Он снова поклонился, на этот раз всем, и степенно направился через залу к выходу. Дворецкий распахнул перед ним двери.
Гости и домочадцы, расстроенные и смущенные, стали расходиться по своим покоям отдыхать.
Эдгар шепнул Стелле:
--- Доброй ночи!
Баронесса взглянула на него исподлобья, улыбнулась своей насмешливой улыбкой, вернула окровавленный платок, и, обмахиваясь любовным письмом, как веером, удалилась с оскорбленным чувством собственного достоинства, напоминая всем видом о том, что она просила больше ей не писать.
Эдгар усмехнулся ей вслед, подозвал дворецкого и попросил, чтобы завтра на ланч были поданы печеные яблоки, любимое лакомство Стеллы, коих уже подоспел первый урожай.
______________
Heaven in a wild flower – Небо в чашечке цветка
строка из У. Блэйка «Изречения невинности», в пер. С.Я. Маршака