Эволюция русского культурного кода

     Доклад на II Международной научно-практической конференции РСПЛ "Русский язык и литература в современном мире: как сохранить национальный культурный код" 


      Культурный код социума имеет сходную функцию с общим кодом ДНК – изначальным кодом жизни, возникшим на начальном этапе биологической эволюции. Не будь мутаций – структурных изменений ДНК, вызванных различными внешними воздействиями (природной радиацией, поступлений в природную среду веществ-мутагенов при извержении вулканов и падении метеоритов и пр.) и внутренними изменениями состояния организма (например, в связи с заразными заболеваниями) – код биологической жизни человечества оставался бы монистичным и выполнял лишь единственную функцию: хранение информации о наследственных признаках человеческого организма. Мутации же кода ДНК – родового генотипа человечества – в пространстве и времени позволили выделиться его ветвям, образовав наследственное дерево человечества, то есть генеалогию [1]. Нечто подобное происходит и с культурным кодом в процессе эволюции человеческого общества. Каждый народ ведёт образ жизни, имеющий общие и особенные признаки, выработанные историей народа. Культура является не только маркером идентичности, но и связующим звеном для каждой общности. Следовательно, культурный код – это своего рода генетическая история. Одной из важнейших основ культурного кода является литература: на её примере можно отследить и изучить целый ряд аспектов, таких как исторические и общественные явления, взаимовлияние различных культур и межличностные отношения каждого народа [2].
      Русская культура имеет свою особенность и свой код. Однажды возникнув, она не могла оставаться в неизменном состоянии, а развивалась, испытывая влияние других культур. В настоящее время русский культурный код активно изучается естественными  и социальными  науками: палеогенетикой, археологией, историей и культурологией.               
      Культурный код России сегодня – это богатое культурное наследие страны, состоящее из многовековых традиций, визуальных образов, устоявшихся смыслов и других паттернов, через которые считывается образ нашей страны.
      С одной стороны, странно доказывать вполне очевидную мысль, что существует понятие национального характера и этот характер определяется особенностями языка, географией и историей народа. С другой стороны, тема культурных кодов политически и идеологически ангажирована, и любое выступление на эту тему автоматически причисляет тебя если не к «славянофилам» или «западникам», то к «империалистам» или «либералам».
      Культурный код – это алгоритмы действия в различных ситуациях, прежде всего, критических, то есть угрожающих жизни, здоровью, социальному статусу. Эти алгоритмы формируются на определённой территории среди некоторой социальной группы и императивно вменяются этой группе. Их можно рассматривать как компоненты вектора, заданного в некотором линейном пространстве социальных характеристик.
     Культурный код, как и положено динамической дискретной системе, вариативен. Он меняется от поколения к поколению, от сообщества к сообществу, от человека к человеку. И здесь оказывается, что вариативность кода является оборотной стороной его устойчивости по отношению как ко времени, так и к внешним воздействиям, направленным на его трансформацию или разрушение. Следовательно, культурные коды не вечны. Они жёстко конкурируют между собой, участвуя в процессе социального отбора.
      Принято выделять три типа глобальных культурных кода: дописьменный (традиционный), письменный (книжный) и экранный. В каждом их них присутствует основной культурный код, открытый к изменению и самопорождению новых, вторичных культурных кодов. Например, в письменном (книжном) культурном типе основным культурным кодом является текст.
      Каждый культурный код имеет свою уникальность, обозначающую «сверхспособность» носителей этого кода. Так, например, англосаксонский код даёт власть над миром; иудейский – власть над временем; Русский код даёт власть над пространством, в том числе – космическим.
      Русский культурный код географически детерминирован. Среда, в которой формировался русский архетип, отличается следующими особенностями: а) – холодный климат; б) – преобладание бедных почв; в) – огромные расстояния, неразвитость дорожной сети; г) – низкая плотность населения. К ним следует добавить исторические особенности: прежде всего, двухфазное враждебное окружение: русский этнос формировался как под давлением развитых европейских культур Запада, так и в условиях непрерывного воздействия пассионарных выплесков Великой Степи, то есть кочевых культур, относящихся к ранней традиционной фазе.
      Чтобы лучше понять особенность русского культурного кода, следует вспомнить, в каких именно условиях и окружении зародилась русская государственность и как она объединяла сначала племена, а потом народы. И обратить внимание на то, кто на Руси был сквозь века героем, оставшимся в памяти, истории и в фольклоре народа.
      Культурным символом Варяжcкой Руси можно назвать Садко – он и купец, и воин, и своего рода волхв-гусляр.
      Любимые былинные герои Святой Руси – три богатыря: Добрыня Никитич, Илья Муромец и Алеша Попович. Все три являются воинами и, если так можно сказать, дипломатами того времени, а их прототипы так или иначе связаны с церковью. Прототипом Ильи Муромца, например, считается инок Киево-Печерского монастыря Илия Печерский.
      Нападение Орды: первый системный кризис и развилка выбора – каким путем идти. Культурным символом княжеской власти стал Александр Невский, в отличие от Даниила Галицкого выбравший правильную сторону истории, которая сохранила Русь. Александр Невский – воин, торговец и святой. Еще из этого ордынского периода мы помним воинa по имени Пересвет, инокa Троице-Сергиевского монастыря.
      Следующий культурный символ, воспетый народом, – покоритель Сибири Ермак Тимофеевич. Ермак жил в XVI веке, погиб в 1585  году. Воин-казак, связанный с сибирской торговлей и, собственно, обеспечивавший безопасность торговли для местных купцов и промышленников в тех местах. 
     Смута: второй системный кризис и снова развилка выбора – каким теперь путем идти. Символом этого времени  стали Минин и Пожарский. Дмитрий Михайлович Пожарский был князем, а во время Смуты служил воеводой. Кузьма Минич Минин был купцом из семьи, занимавшейся соляным промыслом, в котором участвовал и Пожарский. Минин выступил в этом тандеме администратором, переговорщиком и дипломатом, а Пожарский воеводой. А еще в обороне русских земель от иноземных захватчиков в это время непосредственное участие принимало огромное количество монастырей, превращенных в военные крепости.             
     В XVIII веке уже в Российской империи появляются два новых любимых народных героя. Зафиксированный в литературе в конце XVIII – начале XIX века Иван-царевич – мифологизированный образ главного героя русских народных сказок, деяния которого – образец достижения наивысшего успеха. По повелению или по собственному долгу Иван Царевич призван выполнять некую опасную и сложную задачу, связанную с риском и геройством, и при этом он проходит через такие испытания, которые и делают его достойным статуса "царевича".
     Солдат в русских народных сказках храбрый, умный, смелый, «ни в огне не горит, ни в воде не тонет, ни чёрта не боится, ни покойников». Зовут солдата в народных сказках всегда Иваном. И он часто имеет дело с разнообразной нечистью, но всегда эту нечисть побеждает. Иногда солдат выполняет непосредственные поручения царя, чем-то напоминая древнерусских богатырей, выполнявших поручения князя.
     Любимым народным героем XIX века является «наше всё» – Александр Сергеевич Пушкин. Почему? Да потому, что в блистательной и могучей Российской империи в памяти народной «любимыми героями» перестали быть военные элиты. Ими стали деятели культуры, потому что с культурной точки зрения в России наступил мощнейший системный кризис: элита, которая говорит на французском языке и пытается быть европейцами, для русского народа – не «герой моего романа». Помимо Пушкина россияне любят и обожают и других деятелей культуры того времени: и композиторов, и художников, и писателей – людей, хранивших и защищавших русскую культуру от европеизации. А вот с военными народными героями (не солдат и не Иван-царевич) в то время дело обстояло неважно: российскую аристократию в конце XVIII века законодательно освободили от военной повинности – обязанности защищать страну и народ. Этот системный кризис – третья развилка выбора: куда же стране идти – закончился революцией и полной сменой элит.
     Пропустим революционные события и их героев, пусть с этим разбираются наши потомки хотя бы лет через сто, когда им со стороны уже будет виднее – наше-то поколение воспитывалось на героике тех грозных лет, поэтому наша точка зрения вполне может оказаться чрезмерно ангажированной. Поэтому представляется, что русским культурным символом ХХ века снова стала фигура солдата – воина-освободителя, возведённого на пьедестал в берлинском Трептов парке.
      История, как известно, развивается по спирали: в России снова настало время, очень сходное с тем, что было в начале XVII века. Его смело можно обозначить как «Смута-2»: новая развилка – очередной этап выбора пути дальнейшего развития Русской цивилизации[3].
     Особое влияние на русский культурный код оказал язык.
Русский язык, относится к индо-европейской языковой группе, для которой характерна  лёгкость заимствования иностранных слов, вплоть до их включения в ядро своего языка. Язык достаточно древний, сложный, богатый, способный выражать самые тонкие оттенки мысли.
     Технологический скачок в развитии коммуникаций, процессов накопления, хранения и передачи информации неизбежно ведёт к социальной интеграции и, как следствие, к культурной унификации. Мир вступает в эпоху глобализации. В этих условиях главной задачей для сохранения Русского мира как особой цивилизации является сохранение собственного культурного кода, важнейшими маркерами которого являются русский язык и самобытная русская литература.
     В историческом плане за многие века отчётливо обозначилась амбивалентная особенность русской культуры, которая к сегодняшнему дню задала  фундаментальную парадигму рефлексий о самом её феномене: с одной стороны – это стать «нормальными европейцами», быть «как все», и всякую русскую самобытность оставить на уровне декоративных матрешек; с другой – возможны два варианта: либо вернуться к идее Святой Руси; либо повторить попытку (после потерпевшего крах опыта СССР) построить светское государство, основанное на принципе коллективизма и общинной справедливости.
     Так в каком же направлении должна следовать эволюция русского культурного кода? Основных постулатов, собственно, всего два:
1. Россия – особая евразийская цивилизация. Называть Россию в культурном контексте Европой – это системная ошибка.
Россия развивалась как государство неевропейского (римского) вида, а как государство вида евразийского (исторически так называемого союза племен, где все участники имеют одинаковые права и выгоды от этого союза). Именно поэтому «историческая» Россия – не этническое государство. И не американский «плавильный котел», где, в общем-то, все, так или иначе, – мигранты. Россия возникла и веками развивалась как многонациональное государство. В нём постоянно шли процессы взаимного привыкания, смешивания сотен этносов, живущих на своей земле вместе и рядом с русскими – на дружеском, служебном и семейном уровнях. Освоение огромных территорий, наполнявшее всю историю России, было совместным делом многих народов.
2. Русские – суперэтнос, все те люди, которые стали частью Русского мира. В данном контексте «русский» – это не что иное, как особое качество, объединяющее единым духом всю российскую многонациональность – ты можешь быть по национальности кем угодно и при этом быть русским [4]. Поэтому по Конституции РФ русский народ является государствообразующим (статья 68), а его миссия – объединять и скреплять русскую цивилизацию (Российское государство). Стержень русской цивилизации и её скрепы – военные, защитники Земли русской, стоящие на страже торговых и экономических интересов страны и ее населения, объединенные общей духовной идеей (верой и культурой). Со временем это как-то может варьироваться в ту или иную сторону (общество не стоит на месте, оно развивается), но стержень должен быть один и тот же –  по тому, какие у нас были кризисы и как мы из них выходили [3].
     Куда устремится вектор дальнейшей эволюции русского культурного кода, не в последнюю очередь зависит и от нас, литераторов: смотря какие цивилизационные ценности будем воспевать в своих произведениях сегодня и в ближайшем будущем.   

                Список литературы:

1. Витязев А.К. Биологический и социальный моноплюрализм. Код доступа: http://proza-ru.turbopages.org/proza.ru/s/2016/09/17/1665 .
2. Велилаева Л.Р., Абдулжемилева Ф.И. Культурный код в художественной литературе // Мир науки, культуры, образования. Горно-Алтайск: РМНКО, 2021, № 6 (91), с.с. 527 – 529.
3. Русский культурный код. Код доступа: https://selyanka1.livejournal.com/504640.html . 
4. Тверитинов А.Д. От старого документа к национальной идее. Код доступа: http://proza.ru/2017/01/16/1587 .