Начало жизни. Эпизод 7

                В семидесятом наконец-то
                безоблачным сентябрьским днём
                закончилось босое детство,
                мне больше не писать о нём.


  На свадьбе моей двоюродной сестры Гали я подавал кольца жениху и невесте. Она выходила замуж за Мишу Цветова, будущего ленинградского художника-графика. Сама Галя известна тем, что участвовала в съёмках фильма "Белое солнце пустыни", она была помощницей художника-гримёра. В ЗАГС-е гостям полагалось шампанское, и мы с моим двоюродным братом Мишей из Малориты выпили по целому бокалу. Моя мама видела как мы пьём, и делала большие глаза. Потом всё следила за мной - не станет ли мне плохо от вина.
  Где-то в это время приехала из Казахстана с детьми мамина сестра Варвара (тётя Вера). Я очень сдружился с её старшей дочкой Викой. Мы сдружились настолько, что Вика поехала ночевать к нам в барак. Играли мы с ней целый вечер. Когда мы ложились спать Вика вдруг вспомнила свою маму и сала горько плакать. Мы с матерью не могли её успокоить, потом не могли дождаться утра, чтобы отвезти её к тёте Вере. Брат Вики Валера был на несколько лет меня старше и знал больше. В Малорите он научил меня ловить рыбу. Ловили мы с люльки, с которой брали пробы воды, подвешенной на канатах над речкой Ритой. Ловили пескарей. Тогда в Малорите собралось вместе пять сестёр Олесик. Помню как тётя Оля спросила меня, какую тётку я больше всех люблю. Я ушёл от ответа, сказав, что больше всех я люблю свою маму.
  Летом у меня заболел живот. Меня положили больницу. Хотели делать операцию, но решили подождать и положили в палату, но почему-то в женскую. Я подозреваю, что тогда в городе не было детской больницы. Моя кровать была лишней, поэтому стояла посередине. Рядом лежала девочка, которая умела читать. У неё книжка была про обитателей моря. Она рассказывала про рыбу-иглу, морского ежа и морского конька. Живот скоро перестал болеть, и меня выписали.
  Когда я уже не ходил в садик, к нам из Тулы приехала моя двоюродная сестра Тамара. Она уже была самостоятельной, поэтому приехала одна. В одно солнечное летнее утро Тома повела меня записываться в первый класс. Вела дорогой, которой сама когда-то ходила на учёбу. В школе канцелярия находилась на первом этаже, возле туалета. Там она и находилась, когда я забирал свой аттестат. Когда мы с мамой и Томой гуляли по улице Мицкевича, случилось вот что. К нам навстречу шёл молодой человек, когда он поравнялся с Тамарой, его ладонь и ладонь сестры соприкоснулись, издав характерный хлопок, но при этом они сделали вид, что не знают друг друга. Мама спросила, что это за таинственность и сказала, чтобы Тома не скрываясь поговорила с юношей. Тома стала уверять, что никакого юноши она не знает, но даже я понял, что она говорит неправду.
  Потом мы втроём поехали в Тулу. Семья Рубан жила в Заречье, на улице Штыковой. На всю жизнь запомнил я эту улицу со старинными двухэтажными бревенчатыми домами с заборами, воротами и калитками. Вспоминал я Штыковую, когда смотрел "Женитьбу Бальзаминова" и когда читал Глеба Успенского. Дядин Колин дом находился внутри большого двора. Он был довоенной постройки. Гуляя во дворе я вспоминал дом тёти Нади в Бресте, ровные грядки большого огорода, в саду побеленные стволы яблонь и черешень. У дяди Коли всё было по-другому. У крыльца росла старая высокая вишня. Для того чтобы сорвать вишенку использовали длинный деревянный шест с жестяной чашечкой на конце. Под вишней было несколько грядок лучка и укропа. А дальше начинались дебри. Сад был настолько запущен и так зарос кустарником, что я туда боялся соваться. Слева за забором был детский садик. Я любил сидеть на заборе и развлекать разговорами его воспитанников. Однажды не удержавшись, я упал во двор садика. Перекладин с той стороны не было, так что назад залезть нечего было и думать. Я побежал к выходу. Ориентировался я в городе хорошо. Понял, что всегда надо сворачивать направо. Выйдя на оживлённую улицу, я встретил Тамару, она с подругами шла купаться. Тома спросила, дойду ли я сам домой. Я ответил конечно. В Туле мы ходили на рынок. Покупали сливы. Запомнилось, что там было много цыган. Помню аттракцион с мотоциклами. Они ездили по стенке по-кругу в большом деревянном цилиндре. В Туле у меня опять заболел живот. Вызывали скорую помощь, но опять обошлось. Помню, как все мы вместе ходили в городской парк. Он поразил меня своим размером. В парке было немыслимое количество белок. Они почти все были ручные. Были такие, что сами доставали конфеты из карманов. Дядя Коля сводил меня на недействующий велодром, который был запущен, как его сад. Тётя Надя работала в кинотеатре "Салют" в буфете. Каждый вечер мы с мамой приезжали на трамвае встречать её с работы. Тётя Надя бесплатно проводила меня в зрительный зал, где я смотрел кинофильмы. На обратном пути запомнилась железнодорожная станция Ярцево и холмы Смоленска.
  Пожалуй что о детстве писать больше нечего.