Политика на людском терпении держится

Деревенский философ Григорий

Третье тысячелетие  готовили сумасшедшие 90 – е годы, или лихие 90-е, как говорят все. Да, лиха хватило. Жизнь менялась после августовского путча 91 года в Москве всё стремительнее. Не стало огромной державы, Советского Союза. В 92-м произошли декабрьские события в Казахстане. Закон о Независимости провозгласил Республику Казахстан самостоятельным государством. Люди привыкали к новым условиям жизни трудно. Село разъезжалось в разные стороны. Ехали в места, где легче и интереснее жить. Кому-то удалось подняться, зацепившись за землю, открыв КХ (крестьянское хозяйство), кто-то стал членом сельскохозяйственного кооператива. Много молодого народа покинуло село и устроилось в городах, уехало в Россию, в дальнее зарубежье. В селе привыкли, что летом  приезжали эти перелётные птицы, всё ещё хотели убедиться, что правильно поступили, покинув  родину.
   Независимость бывших республик объявлялась новыми правительствами огромным достижением на фоне  экономического упадка и повсеместного развала промышленности и сельского хозяйства. Приватизация разрушала промышленность, которую на словах объявляли локомотивом экономики. От этого перестали ценить «простой продукт», объявленный богатством ещё самим Пушкиным в «Евгении Онегине».
   90-е годы  прославились постоянством криминальной статистики. Непобедимое племя доморощенных разнообразных преступников привычно потрясало общество своими изощрёнными кровавыми делами. Давила коррупция. Парламент пытался поставить всё в рамки новых законов. В этом тоже была причина: старые законы не работали, новые только-только  рождались. Всем хотелось стабильности, покоя, надежды. Поэтому много рассуждали о государственной мощи и о способах управления государством, о том, какой правитель и какое правительство нужны, часто вспоминали Сталина, но даже проклиная культ личности, перечисляли достижения, успехи того периода несравнимые с наступившей разрухой.  Вместе с тем все боялись повредить, как всем казалось, видимое хрупкое равновесие, и, хотя были недовольны, сдержанно молчали и ждали, что ещё будет. Так людское терпение поддерживало политику.