В ущелье цветов под покровом бдящих ангелов быль

Да, вы поставлены на грани
Двух разных спорящих миров,
И в глубине родных преданий
Вам слышны отзвуки веков…

Валерий Брюсов


После окончания института я распределился в один из ведущих Подмосковных НИИ по профилю вузовского образования. Поступил в аспирантуру, сдал кандидатский минимум и писал диссертацию. Печатался в ведущих отраслевых и академических научных журналах. Жил в общежитии для одиноких научно-технических работников и копил деньги на первый взнос жилищного кооператива.

Вёл жизнь холостяка. В отпуск летал на Черноморское побережье Кавказа. Личная жизнь не складывалась от слова совсем. Случайные мимолётные связи, пьянки и гулянки с кем попало не прельщали. Хотелось большой и чистой любви, хотелось тихого семейного счастья. Вдруг на большой территории нашего института случайно увидел интересную девушку. Быстро навёл справки и познакомился. Учитывая предыдущий негативный опыт, начал красиво ухаживать, финансовые возможности позволяли. Девушка мне очень понравилась. Казалось вызвал взаимный интерес, во всяком случае на ухаживания она поначалу откликалась.  Но, видимо сердце её было уже занято, и я использовался просто как объект для развлечения и, возможно, сравнительных оценок. Сравнение в очередной раз оказалось не в мою пользу и, в конце концов, я получил очередной отказ во взаимности. Делать нечего, огорился, мне было не привыкать, но для выхода из состояния разочарования и апатии нужно было организовать стрессовое событие для утирания «розовых» соплей. Купил через профком за полную стоимость двухнедельный тур на горнолыжную базу олимпийского резерва Цахкадзор в Армении и в конце февраля вылетел самолётом «Аэрофлота» в Ереван.

Летел на Ту-154Б. Машина скоростная, стреловидность по четвертям хорд 35°. Экипаж вёл машину безупречно. Настроение было паршивое, мучил бронхит и сильный насморк. Скрашивали моё состояние только воспоминания о главном конструкторе этого самолёта С.М. Егере, который читал нам лекции и ему же я сдавал экзамены. Человек он был в общении очень интересный и достаточно лояльный к студентам.

В самолёте летело много хорошо экипированных горнолыжников, я же летел на «арапа», так для развлекухи. Лыжи собирался взять на прокат, при этом, совершенно не представляя себе особенности конструкции и креплений горных лыж, а также технику горнолыжного спуска. К моему счастью, в самолёте познакомился с компанией горнолыжников любителей из Ленинграда, которые и взяли на до мною «шефство».

Перелетев через остроконечные вершины гор Кавказского хребта самолёт пошёл на снижение и начал заход на посадку в Араратской долине. Когда самолёт летел вдоль армяно-турецкой границы то по правому борту разворачивалась величавая фантастическая картина гор большого и малого Арарата, расположенных на турецкой территории.

Приземлились в аэропорту с символическим названием Звартноц, что в переводе на русский означало «Храм бдящих ангелов небесных». Мне это название очень понравилось. Видимо ангелы не оставляли меня своим участием и, несмотря ни на что, продолжали хранить от очередных превратностей моей непутёвой судьбы. Здание аэропорта, выполненное в форме летающей тарелки, только что открыли. Это был шедевр советского модернизма как по архитектуре, так и организации внутреннего пространства.
 
В аэропорту сели на рейсовый автобус и весело докатили до Еревана, а далее с пересадкой доехали и до Цахкадзора (в переводе – Ущелье цветов). После расселения в номерах горнолыжной базы новые знакомые взяли меня в «оборот»: выбрали в прокате приличные лыжи с хорошими маркерами и ботинки для них. Вручили в руки напильник и заставили тщательно обработать боковые металлические кромки лыж, благодаря которым собственно и осуществляется торможение на горнолыжной трассе. Затем аккуратно настроили маркеры с тем, чтобы ботинки моментально отскакивали от лыж при падении.

Рано утром следующего дня в полной боевой готовности я уже стоял на промежуточном участке горнолыжной трассы в конце первого подъёмника и получал первые уроки техники горнолыжного спуска.  Ещё через день осилил второй подъёмник и оказался на самой вершине трассы. Погода стояла изумительная, ультрафиолет так и жёг кожу моего сопливого носа, который я подставлял на встречу солнцу, вдыхая чистый горный воздух. Картина окрестностей Цахкадзора потрясала своей красотой остроконечных вершин и поднимала настроение. На спуске я конечно падал, но маркеры были отрегулированы отлично и лыжи каждый раз отскакивали как положено. Ребята смеялись и говорили, что мне ещё сильно повезло. По их словам, в СССР это была одна из самых пологих трасс и очень подходила для новичков. Ещё через день я уже катался как заправский горнолыжник вместе с компанией, которая меня опекала. Насморк и бронхит «как рукой сняло», настроение начало подниматься.

Среди моих новых друзей я оказался самым младшим, а состояла наша компания из двух супружеских пар и одного холостяка, с которым я и жил в одном номере. Ребятам было лет по 30-35, к таким путешествиям они готовились основательно и деловито. Каждый вечер после ужина в одном из номеров мы устраивали посиделки с парой бутылочек сухого гранатового вина и чаёвничали с повидлом из знаменитых армянских абрикосов. Однажды, один из сотрудников горнолыжной базы, симпатизирующий нашей весёлой компании, угостил нас очень вкусным экзотическим для нас армянским пловом из зёрен пшеницы, приготовленном дома в чугунке и тонким домашним лавашом с разнообразной зеленью.

Туристическая программа включала в себя посещение знаменитых древних памятников армянской архитектуры Гарни, Гегарт, Звартноц, Эчмиадзин, озера Севан, города Дилиджан и картинной галереи в Ереване с большой коллекцией живописи И.К. Айвазовского.

Древний храм Гарни своей классической архитектурой произвел на меня неизгладимое впечатление. Построенный в I веке н. э. он находится в 28 км от Еревана близ села Гарни на треугольном мысе, над ущельем реки Азат. Комплекс, расположенный на небольшом неприступном плато, включает в себя руины древней крепости, дохристианский языческий храм, посвящённый одному из главных древнеармянских богов – богу солнца, небесного света и справедливости Митре (Михре), царскую баню и некоторые дворцовые сооружения. Склон ущелья в этом месте почти отвесный, высотой более 100 метров. Вид с плато, на котором стоит храм, просто космический. Ущелье реки Азат было естественным рвом, защищавшим крепость Гарни более 1000 лет.

Гарни – единственный сохранившийся языческий храм в Армении и единственное сооружение классической Античности в стране, дошедшее до наших времен. Храм представляет собой греко-римский периптер (прямоугольное в плане сооружение, со всех четырех сторон окруженное колоннадой из 24 колонн, символизирующих 24 часа в сутках) ионического стиля на подиуме высотой в три метра. Храм построен из серого базальта. Внешняя отделка дополнена многочисленными элементами национальных орнаментов – виноградной лозы, цветов, растений и фруктов. Гарни получил негласное прозвище «Армянский Акрополь». Здание явно возведено по греческим лекалам. Об этом свидетельствует и найденная надпись на греческом языке: очевидно, для строительства привлекались архитекторы из Эллады.

Ущелье реки Азат славится базальтовыми столбами, возникшими как результат потока вулканической лавы. Этот природный памятник называют «Симфония камней» или «Базальтовый Орган». Шестигранные и пятигранные базальтовые столбы в сюрреалистическом лавовом ущелье удивительно симметричны и кажутся рукотворными.

Армянские цари очень любили это место – и не только из-за ее неприступности, но и по причине потрясающего климата. Климат в Гарни намного мягче и летом здесь прохладнее. Они превратили его в свою летнюю резиденцию. С тех пор храм стали называть «домом прохлады».

Монастырь Гегард расположен в ущелье горной реки Гохт – правого рукава реки Азат, примерно в 40 км к юго-востоку от Еревана. Возник он в IV веке на месте священного источника, берущего начало в пещере. Монастырь назывался тогда Айриванк (в переводе – пещерный монастырь). Этот вариант монастыря до наших дней не сохранился, его разрушили арабы и землетрясение. В XII-XIII веках он был восстановлен. Эта версия монастыря стала называться Гегард (в переводе – копьё), из-за того самого копья сотника Лонгина (или Копья Судьбы), пронзившего тело распятого Иисуса Христа на Голгофе. По преданию апостол Фаддей, основавший первую христианскую церковь в Сирии, привез эту реликвию в Армению, где она надежно хранилась в монастыре Гегард до её отправки в сокровищницу Эчмиадзина.

Часть храмов монастырского комплекса полностью выдолблены внутри скал, в то время как другие являются сложными сооружениями, состоящими как из обнесенных стенами помещений, так и из комнат, выдолбленных глубоко внутри утёса. На территории монастырского комплекса имеются многочисленные вырезанные на каменных стенах и отдельно стоящие хачкары – традиционные армянские каменные памятные стелы с крестами. Комплекс средневековых сооружений органично вписан в изумительный природный пейзаж долины реки Азaт. Высокие скалы с северной стороны окружают монастырь, а оборонительная стена опоясывает остальную ее часть.

В монастыре Гегарт находится уникальная ризница Гавит, состоящая из четырёх массивных колонн, поддерживающих каменную крышу, через отверстие в центре которой льется дневной свет, создающий впечатление волшебного озарения.

В 15 км от Еревана расположен один из самых загадочных храмов Армении: Звартноц (в переводе – Храм бдящих ангелов небесных), возведенный в Vll веке. Величественное здание простояло почти триста лет и было разрушено сильным землетрясением в X веке.  К настоящему времени удалось почти полностью восстановить только первый ярус храма.

Храм Звартноц представлял собой круглое трехъярусное сооружение, состоящее из трех поставленных друг на друга уменьшающихся цилиндрических сооружений, увенчанных сферическим конусом – диаметр нижнего яруса составлял почти 36 метров. Фасады были украшены рельефными плитами с орнаментами и искусной резьбой. Во всем облике храма присутствовало мощное устремление ввысь. При строительстве храма мастера использовали серый, черный, фиолетово-коричневый и рыжий туф.

Эчмиадзин или Вагаршапат – один из древнейших городов мира, его возраст составляет более 2700 лет. Расположен он всего в 15 километрах западнее Еревана и в 1,5 километрах от храма Звартноц.

Эчмиадзин – исторический центр Армянской апостольской церкви. В городе находятся Эчмиадзинский монастырь с резиденцией католикоса всех армян, на территории которого расположен построенный в IV веке Эчмиадзинский кафедральный собор, богословские учебные заведения. Собор, в виде обычной базилики, был построен в 303 г., вскоре после введения в Армении христианства как государственной религии, затем реконструирован в V и VII веках.

Название «Эчмиадзин» переводится с армянского как «Сошествие Единородного» – по церковному преданию, уже после своего освобождения из темницы в Хор Вирапе святой Григорий Просветитель долго не мог выбрать место для храма в Вагаршапате. И тогда во сне ему было видение: с небес на землю спустился Единородный (миацин) Сын Божий с лицом, сиявшим ярче солнца. В руке Единородный держал золотой молот – им он ударил по земле в том месте, где должен был быть построен храм Сурб-Эчмиадзин. Впоследствии по названию этой церкви стали называть и весь город.

Здесь хранятся величайшие святыни Армянской церкви: наконечник копья римского сотника Лонгиния, которым он пронзил Христа на Голгофском кресте, частица креста, на котором был распят Спаситель, частица тернового венца Христа, десница святого Григория Просветителя и частица Ноева ковчега.

Озеро Севан – пресноводное озеро Армянского нагорья, самое большое озеро на Кавказе, одно из самых больших высокогорных пресноводных озер Земли. Это чудо природы, соседствующее с небом, расположено в громадной чаше гор на высоте 1916 метров над уровнем моря. Вода его прозрачна и чиста, ведь, по преданию, из него пили только звезды и боги.

На берегу живописного озера Севан, на левой стороне дороги, ведущей в город Дилижан, у подножья большого холма, на котором возвышается гостиница и ресторан «Ахтамар», стоит скульптурное изображение девушки с горящим факелом в руке. Скульптура носит название «Ахтамар».

Силой воображения жители Армении перенесли красивую притчу о любви красавицы Тамар к простолюдину Азату с озера Ван (находится с Турции) на берега озера Севан.

Давным-давно, в незапамятные времена, была у царя Арташеса невиданной красоты дочь по имени Тамар. Много было желающих взять ее в жены.  Но она отдала свое сердце простолюдину Азату. Суровый князь, узнав об этом, заточил дочь в замке на острове озера Ван. Воды озера легли между влюбленными, но каждую ночь Тамар зажигала масляный светильник, на огонек которого плыл ее возлюбленный. Долго плыл он в холодных темных водах, но алый цветок огня вселял мужество в его сердце. И только стыдливая сестра солнца Лусин (луна), взирающая из-за туч с темного неба, была свидетельницей встречи влюбленных.

Но однажды разбушевавшаяся буря погасила лампадку, а Тамар никак не могла зажечь огонь, и Азат без огонька-ориентира заблудился в водных просторах, долго боролся он с черной волей водных духов, и выбился из сил.
– Ах, Тамар! – прошептал он, последний раз показываясь из воды. –Что же ты не уберегла огня нашей любви?
«Ах, Тамар!» – подхватило эхо – голос каджи, духов ветра – и пронеслось над водами Вана. «Ах, Тамар!»
А красавицу Тамар царь велел навек заточить в ее дворце.
В горе и скорби до конца дней оплакивала она своего возлюбленного, не снимая черного платка с распущенных волос.
Много лет прошло с тех пор – все помнят об их горестной любви. А остров на озере Ван зовется с тех пор Ахтамар.
Классик армянской литературы Ованес Туманян создал поэтическую версию этой красивой легенды.

«Каждой ночью к водам Вана
Кто-то с берега идет,
И без лодки, средь тумана
Смело к острову плывет. . .
Он плывет навстречу счастью,
Смело борется с волной,
А Тамар объята страстью,
Ждет его во тьме ночной.
Не напрасны ожиданья. . .
Ближе, ближе. . . вот и он!
Миг блаженства, миг свиданья,
Сладких таинств райский сон!
И разведал враг жестокий
Тайну любящих сердец:
Был погашен свет далекий,
Тьмой застигнут был пловец. . .
Ветер шепчет непонятно,
Над водой клубится пар,
И вздыхает еле внятно
Слабый возглас: «Ах, Тамар!»
На рассвете встали волны
И примчали бледный труп,
И застыл упрек безмолвный
«Ах, Тамар» средь мертвых губ. . .
С той поры минули годы.
Остров полон прежних чар,
Мрачно смотрит он на воды
И зовется «Ахтамар».

Минуя озеро Севан можно попасть в город Дилиджан спустившись по крутому фантастическому серпантину необыкновенной красоты.

Город Дилиджан – горноклиматический и бальнеологический курорт, расположенный на высоте 1500 метров над уровнем моря. Воздух в нём чист и прозрачен. Его невысокие каменные и деревянные дома выстроены на склонах гор среди высоких сосен.
 
«Этот город полон тишины, он одновременно и город, и деревня, и дачный поселок», – так писал о нём Василий Гроссманн. Недаром жители зовут Дилиджан армянской Швейцарией.

Национальная галерея Армении – главный музей изобразительных искусств Армении. По собранию армянского изобразительного искусства – крупнейшая коллекция в мире. В музее представлена самая полная коллекция картин Айвазовского (после Национальной картинной галереи имени И. К. Айвазовского в Феодосии). В том числе, там представлены пейзажи Армении такие как «Дарьяльское ущелье», «Дарьяльское ущелье в лунную ночь», «Сошествие Ноя с горы Арарат».

Где бы мы не бывали в Армении, везде, даже в самых маленьких деревеньках, мы встречали памятники жертвам геноцида армян турками-османами в 1915 году. Только находясь на этой земле начинаешь осознавать глубину трагедии этого древнего многострадального народа.

Накатавшись вдоволь по горнолыжным трассам и получив огромное удовольствие от осмотра достопримечательностей этой древней земли я в последний день пребывания на горнолыжной базе Цахкадзора сдал в прокате арендованный инвентарь и во второй половине дня решил побродить по склонам Ущелья цветов, расцвеченного в начале марта полянами диких крокусов и горных ирисов. И всё-таки я не удержался и набрал небольшой букет ирисов, которые от садовых цветов отличались значительно меньшими размерами, более насыщенным синим цветом и ярко выраженным запахом.

На следующий день с небольшим багажом и миниатюрным букетом я покидал Цахкадзор. В садах Араратской долины по дороге в аэропорт уже цвели розовым «снегом» многочисленные абрикосовые деревья, а я прощался с этой прекрасной и древней землёй. Самолёт вылетел точно по расписанию. Погода стояла облачная, эшелон был достаточно низким, и по стёклам иллюминаторов растекались капли дождя. Армения прощалась со мной и провожала «слезами», которых я, наверное, не заслуживал.
 
Самолёт приземлился поздно вечером, а утром следующего дня я уже был на работе. Договорившись о встрече на территории института, я подарил этот маленький букет тёмно синих горных ирисов той самой девушке, расставание с которой так тяготило меня. Мы мило побеседовали и разбежались, как показало время, уже навсегда. Я ещё на что-то надеялся, ведь, как известно, надежда умирает последней, и она умерла в июле, когда девушка вышла замуж.

В то время я не придал значения тем знакам природы, которые в последствии оказались пророческими. Эта спонтанная поездка в Ущелье цветов под покровом бдящих ангелов навсегда породнила меня с этой древней и прекрасной землёй. Как оказалось, на протяжении всей моей последующей жизни бдящие ангелы Эчмиадзина посылали мне своих посланников в самые ответственные и сложные периоды моей жизни.

– В день перед моей свадьбой я мотался по Москве в поисках цветов для невесты. Тогда ещё не были в моде маленькие оригинальные букетики, а покупали самые обычные цветы. Цветов в магазинах не было от слова совсем. Пришлось «прочесать» несколько рынков и только на одном красивыми розами торговал старичок армянин. Мне нужны были нежно розовые розы. Я объяснил ему цель моей покупки. Он отошёл в сторонку, взял большой старый чемодан, открыл его и вытащил охапку таких роз. Затем расстелил несколько старых газет, положил на них букет и обильно сбрызнул водой. Завернул всё это «хозяйство», сверху замотав сухими газетами и приказал хранить розы таким образом до завтра. Вечером в общежитии я обломал у цветов шипы и снова завернул розы таким же образом. На утро цветы были абсолютно живыми и сохраняли свежесть на протяжении всей процедуры бракосочетания и двух свадебных дней.

– После рождения моей дочери послеродовые осложнения мне помогал преодолевать гинеколог, молодой паренёк армянин, из женской консультации нашего города. Он подробно расписал Протокол лечения жены со всеми медикаментозными назначениями и дал подробную пошаговую инструкцию моих действий как относительно жены, так и ребёнка.

– После смерти моей мамы из состояния перманентного гипертонического криза меня долго выводила заместитель главного врача одной из Московских клиник, армянка по национальности.
– Когда я лежал на животе в реанимации ковидария нашей городской больницы вытаскивала меня с того света заведующая отделением, тоже армянка по национальности.

– Наконец, мои внуки сейчас сидят на прекрасных резных белоснежных стульях с золотой патиной, которые мне не так давно под заказ сделали в Армении.

Бдящие ангелы Эчмиадзина, как провидение, не оставляли меня, обычного русского мужика с рязанскими корнями, без своего покровительства на протяжении всей моей сознательной жизни видимо потому, что многовековое взаимное притяжение двух наших народов настолько сильно, что никакие бури и ветры перемен не способны его разорвать и помешать дружбе двух таких разных, но объединённых одной верой народов.


P.S. Рассказ с иллюстрациями выложен по адресу: www.dzen.ru/konsf