Колодец

Возвращаясь с работы домой, Галина Николаевна и подумать не могла, что ее обычная дорога с работы до дома так закончится.

Была она женщиной предпенсионного возраста, преподавала  в музыкальной школе сольфеджио. Невысокого роста, стройная, с ясными серыми глазами и подстриженная в стиле "каре", она выглядела миловидно и представительно. И голос у нее был красивый и редкий - контральто.
 
Итак, шла Галина Николаевна своим обычным маршрутом от метро домой. Можно было и на автобусе доехать, но она очень любила эти несколько остановок пройти пешком. При ходьбе ей думалось легче.
Она вспоминала пройденный день, что у Саши Чернова уже очень хорошо получается петь с листа(по нотам), а вот Настенька путается, да и голосок у нее еще плохо поставлен.
Задумавшись, Галина Николаевна не заметила под ногами открытого люка - очевидно, канализацию чинили, а закрыть либо забыли, либо не дочинили еще. И вокруг никаких ограждений не поставили. Сделав очередной шаг, Галина Николаевна не почувствовала твердой почвы под ногой и автоматически сделала шаг другой ногой. Ну и провалилась вниз. Испугаться она не успела, так как почти сразу зацепилась за какой-то торчащий из стены колодца штырь. Юбка у не была плотная, поэтому и зацепилась весьма надежно. "Вися" или лучше сказать почти "стоя" в этом в колодце(она даже не видела, глубоко ли ей падать, если что), Галина Николаевна очнулась от своих мыслей и поняла, что попала в трудное положение. Она не видела, за что можно ухватиться и как вылезти. И где эти ступеньки, по которым лазают ассенизаторы или как они называются.
Приблизительно такие мысли, за вычетом обсценной лексики, посетили Галину Николаевну.
 
От начала колодца было не так уж и далеко и Галина Николаевна решила проверить, "а сколько осталось до дна". Вот зачем ей это было нужно - она и сама не знала. Висела плотно, в чем убедилась несколько раз дернув юбку. Возможно, она не стала бы так экспериментировать, если бы знала глубину колодца. В этом ей "повезло"- глубина была около 3 метров, что обуславливалось ландшафтом. Поняв, что слезать с крючка практически некуда, она решила постараться рассмотреть, что же там внизу. Внизу, кроме темноты, ничего не было.
"Та-а-ак,- подумала Галина Николаевна,- "она смотрела в бездну, а бездна смотрела в нее",- неожиданно вспомнились переиначенные слова Ницше и ее пробрал холод,- Значит, рабочие ушли. Вылезу, я им такую жалобу накатаю!"- сладострастно мечтала она. Но внутренний голос напомнил:"Ты вылези сначала, живой и здоровой!"- на это возразить было нечего и она призадумалась.
 
А надо сказать, что когда Галина Николаевна впадала в задумчивое состояние, то она начинала петь. И не что-нибудь, а арию тореадора из оперы Бизе "Кармен". И, чем глубже уходила в свои размышления, тем громче пела. Голос у нее был прекрасный. И все было бы хорошо, если бы автоматически(смотря куда ее заводили размышления) она не включала в эту арию слова обсценной лексики. О чем даже не подозревала.
Будучи человеком грамотным, лексикон имела обширный и разнообразный, что и на обсценной лексике сказывалось весьма ощутимо. Получалось следующее:" Тореадор,.. , смелее, Тореадор, Тореадор.. . Знай.., что .. испанок жгучие глаза .. , на тебя смотрят страстно, .. ." Ну, и так далее. К концу арии она поняла, что сама из колодца не вылезет и надо что-то делать.
Но тут, к ее полной неожиданности, раздались весьма бурные аплодисменты. Причем они слышались как сверху, с улицы, так и снизу, из колодца. Некоторые даже кричали "Браво!".
 "Что вообще происходит?!"- ошеломленно думала Галина Николаевна,- почему хлопают?! Кто там, внизу расхлопался? И почему не вытаскивают?!"
 
И, наконец-то окончательно рассердившись: на глупых "хлопунов", на дурацкое положение, на невозможность вылезти самой из этой "преисподней", как окрестила Галина Николаевна колодец, она так громко, выразительно и не стесняясь в выражениях(чего может стесняться женщина, подвешенная за юбку в канализационном колодце?) высказала то, что обо всем этом думает, что везде наступила оглушительная тишина - и сверху и снизу. Через несколько минут грянул хохот - опять таки и сверху и снизу.
 
Наконец, до людей дошло, что представление закончено и надо бы как-то помочь. Сверху сбросили веревку(откуда она взялась - кто ее знает), а снизу начали подталкивать. Галина Николаевна, уже не удивлявшаяся ничему, схватилась мертвой хваткой за веревку и потихоньку ее стали вытягивать из колодца. Юбка отцепилась сама.
 
Когда Галину Николаевну, живую, невридимую и очень рассерженную подняли на поверхность, опять раздались аплодисменты.
Поправив одежду, она всех поблагодарила, за что опять удостоилась аплодисментов.
"Уж не раскланяться ли?"- ехидно подумала Галина Николаевна и, с гордо поднятой головой, но при этом посматривая под ноги, она направилась к дому - благо он был недалеко.

Она так и не поняла, за что ей аплодировали - за ее профессиональное пение или за то, что пела она весьма нетрадиционно.