Преступница

       Жить было трудно. Когда умер муж-пьяница, стало жить невыносимо. Пить-то он пил, но и зарабатывал. Двух детей и жену худо-бедно да содержал. Жена его особого образования не имела и работу найти никак не могла – куда ни кинется устраиваться, везде опоздает. Кое-как взяли на полставки в сельской администрации пол мыть. Ну, и что такое полставки? Одному не прожить, не то, что с детьми. Да и пока зарплату ждёшь, намаешься. А в долг брать – вообще ничего не увидишь. Родных поблизости – никого. Вот куда они в поиске счастья с мужем заехали в 1991 году.
Работает первый месяц. Зарплату ждёт, терпит. Сынишка пятилетний на работу прибежал.
-Мамка, купи сахару. Дома нету. Купи конфет. Почему ты не покупаешь?- спрашивает.
-Нет у меня, сынок денег.
- А почему у всех есть, а у нас нет?
- Потому что, - разозлилась мать,- иди домой. Принесу, как с работы приду.
Заняла немного денег, купила, что сын просил. Идёт домой, а дети у калитки ждут.
Быстренько чаю накипятила, картошки сварила. Лето. Кое- что в огороде есть. Накормила и конфет к чаю дала и сахару насыпала. Смотрит, как они конфеты поглощают. Ничего не останется назавтра. Взяла остатки спрятала подальше.
- Мам, ещё хочу. Дай ещё конфет. Отдала все.
Вот заснули дети. А мать лежит и думает:
- Голодно моим ребятишкам. Ни мяса в доме, ни масла. Не на чем зажарку для супа сделать. Не спится. Вдруг слышит по двору кто-то ходит.
Боязно ей, а пошла. Ночь тёмная, безлунная. На крыльце остановилась, смотрит – калитка настежь. Ветром открыло. А возле куста сирени кто-то ходит и стучит. Присмотрелась – телочка соседей двухмесячная.
- Вот бы нам мясца, телятинки. В холодильник положить – это насколько хватит. А соседи живут хоть и небогато, но ничего, намного лучше её.
      Зашла в дом, потеплее оделась, верёвку нашла бельевую, нож захватила, сама не знает, для чего. Представления нет, как она это сделает, а один результат перед глазами – мясо для детей.
Повела телушку за огороды, подальше от домов, та ничего, идёт. Собаки взбрехнули пару раз, и снова тихо в селе.
    Привязала приговорённую к забору, подальше от своего огорода, притянула шею верёвкой несильно. Той неловко, она брыкается, но не орёт. Что дальше делать,  баба не знает. Куда ножом колоть? Не уверена, что получится. Нашла камень, двумя руками подняла да как с размаху в лоб её вдарит,  да ещё,  да ещё… Животное упало. Прислушалась. Тихо. Взяла несчастная нож, в шею воткнула и пилит, а тёлочка очнулась, орёт, ещё шевелится, дёргается. Страшно. Но недолго крик тот был, перепилила шею. Кровь течёт. Взялась шкуру снимать. Представления есть, а навыков никаких. Нож  туповатый. Плохо режет. Но половину ободрала, перевалила телушку на другой бок и снова обдирает. Это дело закончила. Вскрывать живот надо. Требуху выбрасывать.
Вся в крови перемазалась. Работает. Что дальше? Требуху найдут и её найдут, догадаются.
Пошла домой. Уж рассвет близко. Взяла топор - на части телёнка ножом не разделаешь, мешок захватила.
За один раз весь телёнок двухмесячный в мешок вошёл. А что с требухой делать? Пришла ещё раз, и требуху, и шкуру забрала. Дома в огороде ямку вырыла да туда закопала. В холодной бане обмылась. Одежду замочила в тазике, потом уж легла. Сама спать не может, до утра промаялась.
     Утром суп детям сварила, из дома наказала не уходить и пошла на работу пораньше. Платят полставки, а требуют, чтоб утром рано приходила, до прихода самого начальства.
 Ребятишкам хорошо – супу наелись, возле дома играют.
  После обеда участковый проходит мимо:
- Кто сегодня на вашей улице телятину ест? – спрашивает.
- Мы ели суп с мясом,- отвечают несмышлёные. А ну-ка покажите ваш суп. В холодильник заглянул, в кастрюлю.
- А вчера у вас суп с мясом был?
- Не было. Утром мамка сварила.
Участковый уже и в баньку заглянул, и одежду замоченную нашёл, отстирать бабонька не успела.
А тут и преступница вернулась с работы. Обомлела у калитки.
 Протокол заполнили, с потерпевшим свели. Сосед и сердится вроде, и жалко ему её. Договорились, что мясо ей останется, а она за него платить будет. Без суда обошлись.
И что удивительно: не участковый, ни хозяева телёнка не стали нигде о случае распространяться. Раскаялась баба, повинилась. Глаз на соседей с год не поднимала. Потом ничего, всё потихоньку забылось.
  А через года стала она о своём преступлении рассказывать, а пожалевших её участкового да соседей добрым словом поминать.