Глава 5 Рыбалка на живца

 Впечатления пролетели мимо.
 Некоторые успели заметить и удивиться,
 другим и в этом не повезло

 Плюсы и минусы жизни не так далеки друг от друга,
 как кажется на первый взгляд

   Давно миновали времена, когда радар показывал наблюдаемый объект в виде светящейся точки на экране. Современные системы, с почти телевизионной четкостью выдают на голографический экран трехмерный рисунок в естественных цветах. Космояхта "Радуга" на нашем экране, удлиненными формами и двумя парами рулевых стабилизаторов напоминала крадущегося к добыче кота. В дополнение картины параллельными курсами с яхтой проходили, плавно оборачиваясь вокруг оси, несколько каменных обломков, и корабль заметно «прижимался» к самому крупному.
- Нормальная реальность и на первый взгляд даже не опасная. Наверное, они видят больше нашего, - высказал предположение Колька.
- Или, что более вероятно, надеются на авось, - возразил я, продолжая вглядываться в экраны кругового обзора.

   Двигаясь в общем потоке, с нулевой относительной скоростью, корабль сам превращается в приманку, а может стать добычей. У космической живности громадное преимущество: их чешуйчатые панцири поглощают лучи радаров, и на экранах заметны едва уловимой тенью или широко распахнутой пастью во время атаки. Используя превосходство в размере - до одной-двух сотен метров в длину - «зверюшка» не стесняется примерить роль охотника.
- Готовят фугас, - возбужденно подпрыгивая в кресле, сообщил Колька. – Пошел.

   От "Радуги" отделилась и, разгораясь магниевым светом, двинулась вперед небольшая ракетка-космошлюпка, а ей навстречу из ниоткуда распахнулся вдруг огненный тридцатиметрового диаметра обруч. Рыбка не устояла перед приманкой, заглотила "блесну", а с ней и полтонны взрывчатки. Яхта "Радуга", полыхнув маршевыми двигателями, неторопливо отошла на безопасное расстояние.

   Охота на монстров примитивна до безобразия: убить и убрать из вакуума. Втащить в корабль, если позволяют размеры или опустить на поверхность ближайшей планеты, под защиту атмосферы. В открытом космосе мясо мгновенно высыхает и становится несъедобным, но привлекает других монстров, для которых понятия «несъедобности» не существует.

   Взрыв осветил пространство и десятки метнувшихся в разные стороны рыб. Одна билась в агонии и теперь отчетливо высвечивалась на радаре.
- Поздравляю с удачной охотой, - Сергей Иванович обращался к маячившим на экране скайпа Пушкареву и хлопающим друг друга по плечам олигархам. – Хотите, чтобы мы помогли дотащить рыбину?
- Даже не думай! – отрезал депутат и покривился будто от оплеухи. – Сначала, завтрак на траве.

   Реплика Пушкарева повергла в шок. Попытка разделать рыбу в космосе равна самоубийству. Вакуум не передает запахов, но о рыбьей тушке непонятным образом узнавали и мчались получить кусок монстры со всей округи – истина многократно проверенная опытом космических охоторыбалок.

   Наш голос последний, и мы молча наблюдали, как пресекая возражения олигархов, депутат-бандит отдает приказы команде яхты, прислонившейся бортом к замершей рыбьей туше. В верхней части корпуса открылся квадратный люк, и по обшивке заскользил робот-манипулятор с циркулярной пилой в передних конечностях. Снопы искр от вскрываемой чешуи брызнули фонтаном.

- Он не похож на самоубийцу? - наклонившись ко мне сказал-спросил Сергей Иванович.
- А на убийцу похож, - в тон ответил я. – На яхте осталась еще одна шлюпка. Угадай, кто постарается добраться на ней до нашего борта, пока монстры будут громить "Радугу"?
- Вона как! По боевым постам стоять. Идем к "Радуге".
   Нашего командира разозлить трудно, а успокоить невозможно. Стремительно разгоняясь по широкой дуге, "Руслан" помчался спасать охотников,… и вовремя.

   Едва из-под циркулярной пилы брызнуло рыбьей кровью (убойная смесь из десятка кислот), вокруг туши и яхты завертелся хоровод из сверкающих пламенем зубов. Челюсти смыкались и рвали все подряд: хвосты и плавники друг друга, рули-стабилизаторы яхты, дербанили-растаскивали кусками тушу. Добавляла суматохи активная защита "Радуги": плевалась во все стороны ракетами, петардами, взрывами на корпусе.

- Нота бене, - я тронул мочку уха, обращаясь к командиру по внутренней связи. – Обрати внимание. С нижнего кластера яхты отстыковалась шлюпка.
- Огонь по-готовности, - скомандовал Батя.

   Какая уж тут готовность? Я стрелял «в белый свет, как в копеечку». Не столько старался поразить, сколько создать побольше грохота и света.
- Есть, пошли, - облегченно выдохнул Батя. – Последствий больше, чем действий, только успевай ликвидировать. Не останавливайся.

   Космояхта "Радуга", продираясь в хаотичном движении косяка, все более уверенно пробиралась к чистому пространству. Я рассылал в разные стороны стайки НУРСов и осветительных бомб и уже готовился праздновать победу, когда почувствовал, как невидимая рука схватила и начала сжимать корму "Руслана".
- Круговой обзор! – скомандовал Батя. – Форсаж.

   Корабль рванулся, медленно выбираясь из захвата, а я только глянул и без колебаний выстрелил вдоль борта двумя ракетами и до боли прижал пальцем гашетку лазера. Навстречу моим квантам-вспышкам опускался, выписывая петли, сплошной режущий, толщиной в человеческую руку, луч.

   В таких случаях и вспоминается детство, а следом проносится перед глазами и остальная жизнь, цейтнотами и вынужденными жертвами на шахматную партию похожая. Щелчком тумблера, отстрелил от корпуса космошлюпку и отправил под удар луча. Периферийным зрением успел заметить короткий взрыв. В следующее мгновение "Руслан" освободился от захвата и прыгнул вперед.
- Осмотреться и доложить, - коротко приказал Батя.
- На экранах чисто, - ответил я, удаляя запись взрыва космошлюпки и пряча копию в личном архиве.
- Машинный в порядке, - доложился Николай. – Заканчиваю восстанавливать защиту.

   Машинное отделение – сердце и мозг корабля, - четыре стены из ячеек-сот, в каждую из которых вставляется блок управления-защиты определенной системы. В бою корабль работает на пределе возможностей, и отсек превращается в преддверие ада: молнии электроразрядов, взрывы предохранителей и блоков, слои разноцветных ядовитых дымов.

Глава 6 Отшельник

 Жизнь заставляет «прыгать»,
 И по результатам выделяет лидеров и аутсайдеров

- Ищем "Радугу",… уже нашел, - скомандовал и сам себе ответил Батя. – Виктор, связь!
   На экране вновь высветился центральный пост "Радуги" и оживленно-растерянные после пережитой опасности лица мальчишек-пилотов Пети и Васи. За их спинами толпились местные охотники и «наши голубки».
- Доложись, Петя, - небрежно кивнув первому пилоту, я продолжал осматривать экраны кругового обзора.

- Пушкарев удрал на космошлюпке, - парень старался говорить спокойно, но непроизвольное ерзанье в кресле выдавало волнение. – И, возможно, погиб.
- В подобных свалках всегда кто-то закономерно погибает, а другой ненароком выживает, только не всегда хочется назвать выжившего счастливчиком, - возразил мальчишке, не сдерживая зевоты. - Дело только начиналось. Наверное, хотел пристыковаться к "Руслану", а мы бросились в самый жар. Теперь уже к Эпикуру подлетает.
- Пробовали связаться. Молчит.
- Найдем. В любом деле играет роль желание получить результат, а космос не так уж велик.

   Выдвинулся из толпы олигархов и прислонил к экрану горбатый нос-шнобель высокий сорокалетний брюнет. «Банкир Прохорян», - услужливо подсказала память.
- Нам экстрима уже хватит: посмотрели, удивились, испугались, - убедительно выговорил олигарх. – Летим домой. Подождем вас на орбите Эпикура. Постарайтесь найти и вернуть нашего друга.
- Слишком много опасностей со всех сторон, - торопливо влез круглым лицом в экран олигарх, аферист и граф Федя Зенковский, - Реально почувствовал беззащитность.

- От сплошных угроз нужна комплексная защита, - Прохорян брезгливо отстранился и смерил Федю ироническим взглядом. - Презерватив, длиною в один метр шестьдесят пять сантиметров,… но круговерть реально походила на Армагеддон.
- Армагеддоны-апокалипсисы, как и все хорошее, происходят там, где нас нет. Увы, всего лишь, случай на рыбалке. Будем оптимистами, которые и в Конце Света надеются разглядеть хэппи-энд. Отыщется ваш друг, - я оглянулся на командира. Батя кивнул. – Возвращаемся к месту событий. До связи.

   Прокладывая маршрут, отслеживал программку перезарядки вооружения. Стреляли много, беспорядочно и неприцельно, опустошив орудийные погреба истребителя более чем на треть. Обратил внимание Бати. Командир кивнул, мол, принял к сведению.

   Несмотря на бесконечное движение, космос на удивление статичен. Всегда можно найти оставленное ранее место. Как в лесу, вернуться на приметную поляну, увидеть кривую березу с большой капой или запомнившийся гнилой пенек на берегу озерца. Так и в космосе. Замелькали по экрану «знакомые» астероиды и ощетинившийся обломками большой массив когда-то развалившейся планеты, за которым пряталась перед охотой космояхта "Радуга". И никаких следов недавнего сражения. Ошметки, остатки и куски погибших рыб разлетелись по космосу в желудках его обитателей.

- Во вьетнамской деревне, - неожиданно громко заговорил Колька. - Охотник, отправляясь ловить удава, собирает заказы на мясо; а вечером, раздав добычу по кускам и килограммам, не может себе позволить и кусочка. – По мере рассказа голос механика все более грустнел и опускался к тихой печали. - Слишком беден, для дорогого мяса.
- Коля, ты о чем? – я осторожно покосился на напрягшего скулы в усилии не расхохотаться Батю.
- Ассоциация, - смущенно выговорил Колька.

   Давно убедился, нет "простых" людей: во все стороны открытый вдруг проявляется так, что только руками развести. Я поднял вверх правый кулак в международном жесте: «Но пасаран! - «Они не пройдут!».
- Нда! - сдержав смех, выговорил Батя. – Непросто все. Рассказ короткий, а сердце замереть успело. Смотрим и сканируем со стороны. Наш «удав» на любом из камней. Отдельно он не путешествует.

   Краб-отшельник, с хвостом-лазером, - страшный сон всякого космонавта. Случай, при встрече с которым, летчик, не задумываясь, пускает в ход атомное оружие; но не всегда успевает, и не всегда выигрывает бой.
- Вижу, - увеличил и вывел на центральный монитор расщелину астероида, в которой ворочал щупальца и надломленный посредине хвост наш знакомец. – Похоже, я достал его лазером. Добивать будем?
- Обязательно, - просто ответил Батя и пояснил. – Тварь склонна к регенерации. Восстановит луч и тогда Эпикуру мало не покажется. Две торпеды.

   Самонаводящиеся атомные торпеды – страшное оружие. Можно и самим пострадать. Корпус корабля мягко вздрогнул, отзываясь на выход снарядов. Батя торопливо переложил штурвал на новый курс и включил форсаж.