Глава 25. Решение

Почва под ногами чуть завибрировала, мелкой дрожью отдаваясь в подошвы ботинок. Болотистой ее назвать было нельзя, так что напрашивался вывод о механическом воздействии чего – то тяжелого, на ее поверхность. И наличие пустот под    двухметровым слоем земли, этой  трясучке  способствовало.
Ну, поскольку это были не мы (расчеты говорили, что не дотягиваем по весу), то напрашивался вывод о параллельно шастающих типах.  Вряд  ли  отличающихся  приятностью в общении, но зато,   вполне способных засечь  десантировавший нас  борт.  А  значит…
Я показала  два раза,  по два пальца: знак остальным членам отряда – мы не одни, и Радисту - передать  две двоечки   пилотам…
Т.е., открываем огонь по всему,  что движется.  И что,  не исключена возможность,  нападения на группу, из засады.
 В ответ, практически слившийся с небом силуэт корабля,  качнув корпусом;  заскользил между верхушек деревьев, выслав вперед  такой же  незаметный как и он сам, рой  дронов.
И вовремя.
Примерно в километре от нас,  из  самшитовых  кустов, «собираясь» на ходу,  как раз вылезло с пяток  МЕХов, тут же открывших  огонь. (Примерно  в нашу сторону. Видимо, все же засекли высадку. Или предположили ее  наличие.)
В ответ, заработали  батареи с  нашего  МД.
Высадивший нас звездолет,  при поддержке с воздуха огневых установок и других кораблей, рыскал по округе  словно гончая;  вовсю  изображал поисковую миссию:  по выявлению и уничтожению вражеских отрядов.
Что касается меня, то  я задумалась.
Ибо, бомбометание это хорошо.  Но, мертв  МЕХ или не мертв, а передавать данные, сей подвид роботов, вполне способен и в практически утилизированном виде. И если они их еще не отправили по адресу, или   купились  на подогнанный нами вариант: проверки территории войсками Содружества с воздуха;  то… 
Запеленгуют  нас «глазки»  этой груды металлолома, и все. Жди «расчесочку» чужих, на свою голову.
Оно нам надо?
Риторический вопрос.
А  если МЕХИ  уже   установили камеры наблюдения по периметру?
То  какую площадь  охватывают  они?
 Пока то, чужим  было не до масштабной зачистки на суше.  Шла борьба за воздух, и за орбиту. И этим моментом, надо было пользоваться.
Топать, т.е.
Вопрос: куда?
(Ясно, что на  Кудыкину гору****.).
Прямо? 
Но,  вдруг от МЕХОВ что осталось? Хотя бы часть системы приема – передачи изображения?
 С  другой же  стороны, это если от  них что-то  осталось. Не факт же.
Но если все же предположить, что да, то что?
Тогда, как «нормальные герои»*** – топать в  обход?
А  что если,  как раз   сохранятся не  их  «запчасти», а установленные ими камеры фиксирования; неизвестно по периметру  какой площади,  развешанные и закопанные?
И…
Палевно выйдет  тогда. Вот что.  Спалимся.
Думать…
Подождав минут десять, пока пилоты отработают, разметав в ошметки  все, на сотни метров вокруг;  я дала группе знак: начать движение, в эпицентр бомбометания. Т.е. - прямо.
Пока так.
Потом,  определимся.
Небо  над нами было  чистое, поэтому группа  вскочила  на доски, медленно двинувшись вперед.
( Лучше плохо ехать, чем хорошо идти.)
Скользили…
Проверяя приборами и оптикой,  наличие  фотоловушек, мин, засады, растяжек. Аккуратно подныривая под раскидистые кусты местной флоры.  Стараясь по минимуму,  расчищать путь между лианами;  и придерживаться вековых стволов деревьев, густо поросших мхом, и грибами.
Так…  четыре километра.
А потом,  застыли.
Дойдя до границы начала огневого контакта бортов с МЕХами.
Замерев между корнями, вывернутого из почвы дерева.
Не, я бы и обошла. Но…
Кто даст гарантию, что и на обходной трассе, мы ни на кого не нарвемся? Хотя бы,  на фиксирующие приборы? Здесь же, пока чисто. И расчищено… бомбами.
Я глянула в оптику…
Черная, выжженная область. На мелкие составляющие, распавшиеся роботы. Воронки. Редкими зубьями,  торчащие остовы стволов. Обожженные. Почерневшие. Земляные отвалы, вывернутой взрывами почвы, с останками корней;  которые налипшая на них земля,  частично спасла от выгорания. Чуть дальше от эпицентра, сотни поваленных деревьев. Просто лабиринт,  из выкорчеванных бомбами,  «базисов» растительной жизни.
Зато, здесь  было тихо.
Приборы ничего не фиксировали, моя чуйка тоже.
Правда, область получилась открытая.
Ну да, ладно. Проползем.
Тем более, тепловой фон на этой поляне, как раз подходящий. У нас конечно стелс режим, но лишняя маскировка  не повредит.
Поползли…
Пять километров. Вперед.
А кто говорил, что будет легко?
Хрустели под нами,  чудом уцелевшие части,  скелетов местной фауны. Ошпаренная температурой чернота земли,  осыпалась на скафандры.  Ломалось  под  ними,  стекло спекшейся почвы. То и  дело  вырастая перед глазами,  очередной возможностью скатиться в глубину воронки. Бывшей когда – то,  обиталище кровеносной системы леса, а теперь, ставшее могильной ямой.  И  скрипели над нашими головами,  распадаясь в пепел,  его корни;  нависая  сверху,  надгробием всему живому.
Периодически в небе появлялись дроны противника, заставляя нас, вжиматься в землю.  И  застывать на ней, словно оплавленные куски,  пролитой  на  земь,   древесной смолы,  погибшего лесного массива.
Впрочем,  миновали мы этот участок без происшествий. 
А дальше,  было легче. Хотя, и не намного быстрее.
Отряд  по – прежнему,   держался поближе к деревьям. Сделав исключение, лишь для части маршрута, когда вышел к неглубокой горной реке;  петляющей между отмелями;  и вздымающейся пенящимися бурунами, вокруг приличного вида валунов.
Мы дружно заскользили над ее поверхностью. Бликуя  вместе с пляшущими на воде, солнечными зайчиками. Отраженными,  от зеркальной стены одиночных скал;  часовыми расставленными природой,  по ее берегу.  И теперь,  яркими  пятнами света,  играющими  на речной глади и на наших скафандрах. Этакие   отсветы  местного Солнца;   эхом летящие к нам, от   отполированных горных пиков;  обожженных высокими температурами, совсем не природного происхождения.
Так… – несколько  десятков  километров.
 Потом,  снова свернули в лесной массив.
Где лес стал еще гуще.  Кронами  загородив от нас,  лиловую высь. А  листья на лианах,  приобрели фиолетовый и свекольный оттенок.
Значит, скоро выйдем на точку.
Относительно скоро, естественно.
Хотя, нам пока  ничто не мешает.
Еще три часа,  и…  группа вышла  к  раскинутому среди джунглей, горному плато. Отвесным уступом  уходящего  в сеть подземных пещер и водопадов.
Триста метров ниже,  нулевой точки местного экватора.
Самое интересное, что и из этой  глубины, к свету пробились деревья. Закрыв своими раскидистыми кронами  сей  провал,  в недра земные. Замаскировав его, словно волчью яму.
Вот туда то, и умудрился нырнуть звездолет со  спасаемыми, и с их грузом.
Юркнул, побеспокоив, но не повредив ветви. Втиснулся.  Брюхом скользнув вниз, по скале. Подбитый…
Аве, пилотам! Аве, конструкторам!
Как мы поняли, отряд притаился в одной из пещер.
Но это была не суть.
Суть состояла в том, что решать: как с ними поступить, должна была я?
Что шш – ш.
Время пришло.
Мы залегли на плато, не доходя до  указанных группой координат, около километра.
Роза ветров,  все время с момента падения корабля, нам благоприятствовала. Точка входа звездолета была вертикальной. Заход на посадку, пилоты осуществляли с  противоположной, от нашей,  стороны.
Поэтому, такое расстояние до выхода на них,  было приемлемым. Даже при утечке материала.
Плюс, под скафандры мы надели дополнительную защиту, используемую войсками РХиБКиНЗС*,  при  работе, с такого рода бяками. Движений она не стесняла, к коже прилегала плотно.
Так что, все путем.
Итак…
Я сделала группе знак: остановить продвижение,  и занять позиции на случай… 
Да,  на все случаи.
А сама легла на спину, раскинув руки, прикрыв глаза  и прислушиваясь к текущей вокруг энергии.
Должна сказать, что не люблю я этого.
Хуже нет, чем считывать с больной планеты. На ней вся энергетика, искаженная. Злая. Больная.
Боль. Смерть. Отчаянье. Неровные  энергетические линии. Оборванные. Прерывистые. С провалами в другие измерения. С проникновением сюда постороннего ментала.
Вот,  что такое,  подвергшийся  нападению мир.
И в этом клубке, мне надо было отыскать кончики наших ниточек. Понять, не больны ли они? Какие повреждения? Сколько их? Нет ли совсем нездоровой энергетики, идущей от отряда?
Учуять все отклонения, влившись в местную энергетику.
Не выделяясь из нее, чтобы не спугнуть чужое сознание. Но проверить пострадавших,   на наличие подселения.
Работать нежно.
На случай, если группу энергетически сканирует, разыскивая,  кто – то еще.
А  у местной то земли, тонкая структура -  вся покореженная…
И слиться с ней, одновременно оставаясь в стороне, но при этом видеть  ментальные  линии и не быть для них инородным телом, было   сложновато.
Мягко выражаясь.
Тело щипало. Всю кожу,  будто  иглами прокалывали. Рот пересох. Губы словно потрескались. В носу стоял запах йода и железа. Живот скручивали спазмы. Кости ныли.
Но,  лишь до поры, пока организм не вспомнил: откуда он?  Вот тогда – а…
Как налет цивилизованности с заплутавшего туриста;  как переменная в истории, пробуждающая  в людях, не самые лучшие, но зато способствующие выживанию  качества;  так, чехлом,  скрывающим от глаз толпы творение мастера;  слетел  с меня,  наработанный здесь, нарощенный  слой  нормального энергококона.  Каким он и должен быть у  обычного, здорового  человека.
А все… 
Сполз сдернутой простынкой, выпуская наружу совсем другое...
И  я смогла влиться в данность этой планеты.
Смерть, боль, ужас, отчаянье, муки.
Вот еда,  для меня -  той…
 Девочки с планеты  Ката. Выросшей на  земле, восставшей из пепла.
И  вот, на краю пропасти, вспомнив саму себя;  восприняв в прошлом и настоящем, как одно…
Я  и  стала собой.
Одновременно:  став  разной, но целостной. 
Способной спокойно воспринять  покореженный мир: с остатками нормальной, живой энергетики этой земли; с разорванными силовыми линиями этого мира, текущими сквозь меня;    с силой отчаянья,  и смерти;  теперь  хлещущими здесь через край.
 Осознав это информационно – энергетическое поле  в себе,  и себя в нем.
После этого, адаптировавшись;  я  начала осторожно сканировать реальность, ментально подбираясь к группе, идя по их следам.
Чу!
Шелест вырвавшихся наверх, крон деревьев. Гул подземной реки… Стена, уходящих во тьму скал. Тяжесть гранита над головой. Придавившая все тьма. Расколотый пополам звездолет. Десять живых. Трое  из них, в не очень хорошей сохранности.
«Добыча?  Цыц.  Нет здесь добычи. Идем дальше…» - на задворках мозга,  пляшут врожденные: голод и жестокость;  ведя диалог друг с  другом,  и с  остатками меня – культурной и воспитанной.
 Так – с.
Нащупываю энергетические линии, словно слепой,  шрифт Брайля…**
 Поврежденная энергетика,  висит дырявыми, темно - серыми клочьями.  Раненые. Трое.
Дальше…
Страшно. Из глубин сознания пытается выбраться страх. Не рациональный. Кармический. Подсознательный.
Пресекаю его в зародыше. Нет! Это было когда – то…  Не сейчас.
Переварить сразу. Напомнив себе, что я - не  та… она.   Что  моего решения,  ждут многие.  Некоторые, как приговора.
Плевать,  отчего я тогда умерла. Сейчас – не тогда.
Не  допустить проявления ужаса. Иначе,  потеряю нить…
Угу.
Слепое пятно рядом. Совершенное отсутствие течения сил. Ясно - контейнер.
Теперь,  остальные… сюда занесенные.
Страх. Спрессованный. Хорошо сдерживаемый. Но,  страх. Боязнь. Отчаяние. ( «М-ми – ми – ми,  как вкусно.  Мешает только… вера.  И надежда. Да и страх этот,  он у них,  не за себя. Вернее, не только за себя. Больше,  за  других. Ответственность. М-дя. Это уже не так вкусно. Зато идет,  из таких глубин души,  и такой чистоты эта энергия… Что я вспоминаю: кто я. И:  зачем я…»).
Семь.  Семь здоровых.
Ага.
Теперь…
М-мм, задача на день (хо, хо, хо!): сдержать собственного зверя. Не став зверем. Но  научась справляться и сосуществовать с собой,   собранной  воедино. И с миром. Таким разным…
Ёрничаю.
А внутри бурлит: подзабытое, до поры спящее…
Взять  под  контроль.  Не  превратившись…
«Так. Стопе! Человек. Я – человек. Все нормально.  Они - не мясо.  Нет. Я – здесь.  Я – не одна.  У меня – задание. Не одна.  Задание. » - я мысленно, несколько раз проговариваю про себя успокоительно – напоминательный  монолог, словно текст аутотренинга.
В чем смысл жизни? Мечта. О чем я мечтаю? Где я? С кем я? Для чего все?
Полет… Звезды!
У-уу.
Наконец, беру себя в руки;  и  выдыхая, вновь переворачиваюсь на живот.
Замерла между парнями, с  шумом втягивая в себя воздух и  ощущая ментальные  запахи:  своих мужиков, той группы, окружающего ландшафта.
Лежу  молча, дышу  животом.  Напрягая его, поскольку придавила слегка, собственным весом. И такая нагрузка – это хорошо. Помогает, возвращению в себя -  сегодняшнюю.
Хот - я, ням…  Как же вкусна,  эта энергия тлена…
Стоп.
Несколько раз снова,  глубоко вдыхаю и выдыхаю.
Что ж, открывая дверь в свое вчера, стоит понимать:  в твое сегодняшнее, войдешь уже другая ты. Поскольку, и снаряд падает в одну воронку дважды;  и в реку, тоже,  входят – не  единожды. Весь вопрос состоит  именно в  том:  каким  ты оттуда выйдешь;  если от  тебя,  конечно, еще что – то останется, после воронки или реки?
Мне же…
Войти в себя нынешнюю,   помогли мои парни.
Они не обращали на меня внимания напрямую, выполняя свою работу. Но искренняя энергия: волнения за меня, переживания, какой-то нежности и доверия,  от них шла.
И  это  было,  как глоток родниковой воды в пустыне.
А еще, нечто очень похожее, излучала и  та группа.
Хотя, тут скорее,  была надежда на нашу порядочность, на наш профессионализм. И еще, почти детская вера в то, что не бросим, что все будет хорошо. Но была и  готовность умереть. Приняв мое решение. Потому что,  не могу я ошибаться.  Значит, так надо…
Жертвенность…
Не ради себя. Чтобы не причинить боль другим.
Это не шло от рассудка, от  рационального. Эта чистота, исходила из души.  Шла от сердца.
Искренняя.
И дорогого стоила.
«Ценю.» - мысленно сказала я самой себе;  вслух объявляя Радисту:
- Пошли сигнал им, и  встречающим.- и видя немой вопрос в его глазах, за которым пряталось нешуточное волнение и  капелька надежды, готовая смениться мертвой тишиной необратимости моего решения;  чуть улыбнувшись, сообщила:
- Зеленый. Три трехсотых.
А объявив, почувствовала, как ожили парни. Как изменилось их настроение. Как глубоко скрываемое ожидание  боли, поменялось  на тихую  радость. Видела, как заплясали искры надежды в  глазах;  которыми они, как зайцы, дружно  косили в мою сторону. Как отрешенная  от чувств  готовность:  отдать тех… - смерти;  сменилась на - просчитываемые   треволнения  жизни. (Так - то,  ту  группу,  еще надо было довести и донести, до точки эвакуации.).
Што – шш, мы начинаем спуск…

***
Грот, где укрылся отряд,  встретил нас:   вопросительной тишиной, находящихся там созданий; капелью воды, сочащейся с потолка и неспешно ползущей по стенам; шумом подземной реки, чьи воды  закручивались  в омут, омывая небольшой островок,  с растущими на нем деревьями,  и полу утопленный звездолет.  Расколотый надвое, но успевший нырнувший под  каменную арку, спрятавшись от посторонних глаз.
Быстро  опустившись   на досках вниз, мы заняли позицию и огляделись. Скользя автоматными стволами по  находящимся в пещере лицам.
Я оказалась за спинами  Папары, Радиста  и Минометчика, прикрывающими  меня.
Конечно, штурмом наш приход не был.
Соответственно, светошумовые и пр. гранаты,  мы не бросали. Скрытным проникновением,  наше  появление,  тоже не назовешь. Но, первый номер вошел,  будучи  готовым зачистить арку. Мало ли?
Второй и третий номера, быстро распределились при входе. Держа на прицеле,  не только тыл.
Прикрываемая бойцами, я вновь расслабилась, еще раз прислушиваясь к своим ощущениям от энергетики,  находящейся здесь  группы.
Ничего нового.
Тогда я просто посмотрела на  сбившихся в кучку гуманоидов, замерших в центре грота,  у носилок, словно цыплята  около клухи.
Члены отряда  выглядели слегка помятыми. Притом не столько жизнью, сколько ожиданием вердикта.
Они вздрогнули при нашем появлении, сжавшись еще больше.
Сидели на полу,  ссутулившись и  чуть опустив головы. Смотря на нас  снизу вверх.
Я пригляделась.
Заметив у одного  из  созданий, стоящий на коленях,  серенький  чемоданчик.  Размером со старинный,  докторский саквояж. Еще трое, лежали на носилках, слева от  «ботаника».
Остальные бойцы, распределились вокруг них, держа на коленях оружие.
При нашем появлении парни  еще больше напряглись;  но  ни один,  не повел стволом в нашу сторону.
За темными забралами,  лиц не было видно, но… Усталость и напряжение чувствовались и  так.
Вот  тут,  я поняла, что пора  как – то  разрядить обстановку.
И переключившись на нужный канал связи,  уверенно объявила:
- Так. Спокойно. Расслабились.  Я же сказала: зеленый. Командир кто?  Груз где?
Прошла пара секунд, пока группы выдохнули. Притом, обе.
Мои опустили оружие.  А  «соседи» зашевелились, немного подвинувшись, и открывая  для меня  проход  к  созданию, держащему  на коленях  саквояжик.
Сначала я подошла именно к этому товарищу.
Аккуратно присев напротив его чемоданчика,  на корточки.
Ученый,  без слов открыл кейс, демонстрируя показания приборов контроля. Но я все равно, протянула руку, и  раскрыв ладонь, осторожно просканировала идущую от  контейнера энергетику. А потом и  самого «батана».
Норм.
- Контейнер не поврежден. Все в порядке. Пожалуйста, вот, смотрите.  Все показания в норме. – чуть запинаясь, дрожащим голосом пролепетал биолог, глядя на меня со страхом -  лишиться надежды на благополучный исход.
Я кивнула головой, чуть улыбнувшись ему:
- Да. Не переживайте. Действительно порядок.
После чего,  сделала шаг в сторону раненых.
Жестом приказав  окружившим носилки  бойцам,  пропустить меня к  ним.
По всей видимости, один из  лежащих на них,  был их командиром.
И за него они волновались больше других.
Поскольку, незнакомый мне тип, чуть помедлил с выполнением указания, пристально глядя на меня и не спеша отодвинуться в сторону. 
Хм…
 Судя по его  рыскающему взгляду;   по   вопросу,  застывшему в фиалковых глазах;  он   искал  поддержки,  у своих и моих  парней.
Остальные члены его отряда,  тоже не спешили  отползать с  моей дороги, вопросительно смотря друг на друга, на раненых и  в сторону моих бойцов.
Зря.
Мои мужики стояли с каменными физиономиями, усиленно делая вид, что они тут вообще не причем. Так, просто мимо проходили.
Ну, хорошо, хорошо.
Раз посредники в сем  дипломатическом  раунде отсутствуют, то я сама…
Потому как,  нет здесь, паря, переговорщиков. А чего нет, то отсутствует.
Одна только я. Присутствую.
И  из меня дипломат, особенно сейчас… У-у, не очень.
И  я  глянула  на  заколебавшегося выполнить мой  приказ,  так;   что тот  вскочил с места,  пытаясь и одновременно не решаясь, направить на меня  автомат.
Опасаясь навредить им  всем, но все же дергая стволом.
Вскочили и остальные члены его группы.
Ой, ты ж… Матрешки позорные.
Точно. Командира берегут.
Значит, он  один их троих. И сейчас,  не в лучшем виде…
Знаки различия на черных скафандрах отсутствовали, но по реакции членов его отряда, определить это, не составило труда.
По крайней мере,  на типа с саквояжем, они так не реагировали.
Что ж…
Мой вид был почти безмятежен. Вот только взгляд не лучился человеколюбием и всепрощением.
Я дернула бровью, показывая, что парню  надо отойти.  И выразительно посмотрела на покачивающееся в его руках,  оружие.
Нет.
Если так стоит вопрос: теряем время и выпендриваемся, звеня бубенцами;  или я их хороню прямо здесь – за плинтусом; то я за второй вариант.
И  сейчас,  звенеть будет некому и нечем.
Бодаться с ними до второго пришествия, а вернее до обнаружения группы противником,  я не намерена.
Видимо мои намерения,  были прописаны на моем лбу, совершенно конкретно и огромными буквами. 
Потому как вояка,  нехотя отступив на один шаг, опустил автомат, пропуская меня к раненым.
Я стрельнула глазами на остальных. Дожидаясь пока те, вновь усядутся.
И опустившись рядом с одним из  лежащих на носилках, на корточки, аккуратненько считала его энергетику.
Повторив  сию  процедуру, и  на остальных.
Норма.
Глянув краем глаза на своих и убедившись, что их дзен «непокобелим»,  и что  они даже ни разу не дернулись;  я   молча мотнула им  головой, давая понять, что закончила ( хорошо никого не прикончила): и пора  начинать эвакуацию.
Все  зашевелились, когда  первый раненый,  приподнял голову, хрипло  прошептав:
- Подполковник Ней,  двадцатая РД,  база «Азимут», Тени. Чистые?  Говори, парень. Все  нормально?  Ваш командир, где?
Отогнанный от  своего командира боец, тут же подскочил к нему обратно, аккуратно поддерживая  под  голову.
 Я коротко глянула на подполковника.
Трещина в стекле скафандра, несколько затянувшихся пробоин в корпусе.
Да и по остальным членам отряда, судя по их скафандрам, прошлись конкретно. Контузии. Однозначно. У всех, кроме Саквояжника. Его они прикрывали собой. Его и груз.
Подполковник с трудом приоткрыл глаза.
Затянувшийся разлом забрала, выглядел,  будто глубокий  шрам на лице.
-  Я девушка. Сержант Шарэди. Командир тринадцатой ДШ. Станция «Гнездо Волкодавов». ВП. Все в норме.  Выдвигаемся на точку эвакуации.– ответила  я ему, нейтральным тоном.
Подполковник дернулся, пытаясь что-то сказать, но лишь захрипел.
Впрочем, через несколько секунд он справился, тихо позвав:
- Есть кто из бойцов,  от Волкодава, кого я знаю? Отзовитесь.
Я про себя усмехнулась.
Вот ведь, мужики.  Наладом  дышит, а все туда же: «Караул! Я тут обнаружил командующего сержанта! К тому же, кажись  бабу! Не верю! Помогите! Спасите! Что делать, что делать? Все пропало!»
А вот, так тебе свезло, подполковник.
Жиза.
И  слегка дернув плечом,  призвала кого – нибудь  из  своих,  помочь бедолаге.
От проема отделился Боцман.
- Старший лейтенант Кор, сэр.- спокойно произнес он, присаживаясь рядом с нами на корточки.
Подполковник, с трудом приоткрыв глаза, глухо просипел, узнавая:
- Боцман.  Точно,  греговские…
Кор  кивнул:
- Так точно. Они  самые.
Раненый очень внимательно и довольно долго,  смотрел ему в глаза:
- Значит,  правда? Я думал, просто какие-то нелепые слухи.- прошептал он.
Боцман скупо улыбнулся:
- Правда.
Подполковник обессилено откинулся на носилки, еле слышно пробормотав:
- Что за..?
Мне оставалось лишь посочувствовать его нервной системе.
Душевный апофигей*****, да?
Бывает.
Я вновь мотнула головой, повторив молчаливый приказ: собираться.
 Еще этих  доходяг,  отсюда вытаскивать… 
( Альпинистские люльки нам в помощь.)
И  топать…
Впрочем, из шестнадцати, всего трое трехсотых и «ящик Пандоры», это не так и плохо.
Хотя, по ходу движения, очень скоро выяснилось, что нас не шестнадцать, а  чуть больше...
_____________________________________________
* войска  РХиБКиНЗС – радиационной, химической и бактериологической,  космической и наземной защиты Содружества.
** шрифт Брайля - рельефно-точечный тактильный шрифт, предназначенный для письма и чтения незрячими и плохо видящими людьми. Разработан в 1824 году французом Луи Брайлем.
Для изображения букв в шрифте Брайля используются шесть точек…
*** нормальные герои -  всегда идут в обход. Из песенки разбойников, написанной композитором Борисом Чайковским на стихи Вадима Николаевича Коростылева (1923—1997) для кинофильма «Айболит-66» (1967, режиссер Ролан Быков). Эту песенку разбойников поет Бармалей и его сообщники. Иносказательно: о чьих-либо странных, неразумных, непрямых путях достижения цели (шутл.-ирон.).
****Кудыкина гора - Фразеологические обороты русского языка. Происходят от русского слова кудыка - человека, спрашивающего охотника, куда тот направляется. По народному поверью делать это строго воспрещается, поэтому в ответ этому человеку охотники обычно говорят: на Кудыкину гору, на Кудыкино поле, на Кудыкин остров. Существует примета, что если у человека спросить, куда он идёт, то  в пути ему не будет удачи.
*****апофигей - контаминация (формирование нового слово путём смешения частей старых слов): "апофеоз". и "апогей". И, вдобавок, "офигеть". Результирующее смысловое значение - феерическая кульминация абсурда, пик чего-то плохого (фигового, значит).