Студенческие отряды. МЭИ. 1977-1980

 
Студенческие отряды

       Неотъемлемой частью нашей студенческой жизни было участие в строительных отрядах. После 2 курса нам всем предложили поехать в стройотряды. Моя подруга, Катя, уехала в сельхозотряд в Астрахань – собирать помидоры, несколько мальчиков поехали строить коровники в Калинин, а основная масса, к которой принадлежала и я, записались в стройотряд Москвы. Наш отряд строил к олимпиаде гостиничный комплекс Измайлово.
       Не хватало поваров, и мне предложили работу на кухне. Я согласилась, так как дома я ничего не готовила, и эта работа меня не раздражала. Отряд жил в какой-то школе. В классах были поставлены кровати. Было нас, кажется, чуть более 100 человек. Мы, повара, готовили еду для наших бойцов.  В здании столовой была маленькая коморка, где стояла кровать. Каждый из нас, поваров, по очереди ночевал там, чтобы в 5 часов утра включать электрические печи. Ставили будильник. Печи согревались очень долго, а надо было вовремя приготовить завтрак. Тогда я впервые увидела все эти приспособления для приготовления пищи. Аппарат для чистки картошки, емкость для варки бульона, титаны для кипячения воды, холодильники в виде комнат, весы, на которые могло встать много людей и взвесить много ящиков. Всякие мойки, котлы. Мне очень нравилось работать в стройотряде, хотя это было тяжело. Иногда мне становилось нехорошо от жары и горячей воды при мытье посуды.
       На следующий год я опять записалась в этот же стройотряд. Тогда я была уже квартирьером, и мы заехали ранее, чем основной отряд. В этот раз мы жили в интернате для больных детей на Кирпичной. Не сразу дали воду, да и не убрано там было. Везде были разбросаны тетради детей, которые жили и учились в интернате.
Мы все ходили в форме. Защитного цвета куртки и брюки. Куртки были увешаны всякими нашивками и значками. Футболки у нас были красивые, оранжевые. Их закупали где-то в Прибалтике. В Москве таких футболок купить было невозможно.
Спали мы человек по шесть в классах. Однако члены штаба жили в отдельной комнате.
На их двери висел листок
1.Штаб всегда прав,
2.Если штаб не прав, то смотри пункт 1.

       В стройотрядах были распространены и разные шутки. Как-то одна девушка залезла ночью в комнату штабистов через балкон и связала шнурки их ботинок между собой. В результате те опоздали на линейку и ужасно разозлились.
В последний день та же девица в какой-то комнате ребят измазала зубной пастой.
Каждое утро мы вставали на линейку и нам сообщали новости. Кого-то хвалили, кого-то ругали. Один из наших бригадиров Вася носил красную нейлоновую рубашку, так как ее было легко стирать, и командир на линейке шутил: «Смотрите, вот Вася ходит на работу, как на праздник».
       В отряде проводились разные мероприятия: посвящение в бойцы, праздник Нептуна. Как-то проводилась шуточная свадьба. При этом невестой был Володя. Его переодели в платье и накрасили. Сварганили фату. А венчал их поп-расстрига.
На всех этих мероприятиях было много конкурсов, которые проводят и по сей день. Это кормление друг друга кашей с закрытыми глазами, ношение яйца в ложке, зажатой в зубах, состязание кто быстрее высосет из бутылки с соской воду и многое другое. Более всего мне запомнился выезд всех отрядов МЭИ в Бухту радости. Мы выезжали на теплоходе на целый день. Наша агитбригада подготовила очень остроумные сценки. Приведу некоторые примеры. Занавеска, на которой висит женский лифчик. Объявляют название «легкий стриптиз». Занавес опускается. И мы видим двух бойцов со строительными носилками. Другая сценка. Объявляют: «останкинская телебашня». Двое встают на одно колено навстречу друг другу и поддерживают третьего, который стоит на выступающих коленях. Потом он, стоящий на коленях, начинает вертеть бедрами. Всем понятно, что это крутящийся ресторан «Седьмое небо» на Останкинской телебашне. Занавес.
       По вечерам в стройотрядах устраивали дискотеки и вечера самодеятельных песен. Конечно же, при вспоминании студенческого времени на ум приходят песни, которые пели наши ребята после работы. Это песни Никитиных, Визбора и других ксп-шников. Но кроме них бывали и песни русских эмигрантов. Из рук в руки передавалась кассета с этими песнями. Хотя качество было плохое, с шумами, но слушать их было интересно. Наиболее яркие из них: «Крутится - вертится шар голубой», «Школа танцев Соломона Пляра», «Не женитесь на курсистках».
Но более всего мне нравилась песня, которую сейчас вновь стали исполнять. Это «Конфетки-бараночки».

Конфетки, бараночки,
Словно лебеди саночки,
Ой, вы кони залетные,
Слышна песнь с облучка…
и так далее.

       Скорее всего, мне песня нравилась, потому что моя бабушка до революции училась в гимназии и много рассказывала про этот период. Слушая песню, я каждый раз себе представляла юную бабушку.
       Умение работать на кухне в стройотряде мне потом помогло. Работая на Опытном заводе Всесоюзного Электротехническом Института, куда я попала после распределения, я несколько раз выезжала работать на кухню в Пансионат «Якорная щель». Я тогда работала на заводе инженером-технологом, и мне предлагали летом ездить в качестве помощника повара на несколько месяцев, а потом давали много дней отгулов за отработанные в выходные дни. И я их использовала, когда путешествовала по Прибалтике, или по Крыму несколько дней весной или осенью.
В год олимпиады, 1980 год, я решила больше не ходить работать на кухню, а пойти работать в торговый отряд. Тогда кто-то пошел работать горничными и на другие работы по обслуживанию приехавших гостей. Моя приятельница по институту Катя в это время работала экскурсоводом. Она сопровождала группы русскоязычных гостей, рассказывая им о Москве. Я, считала, что торговать в жизни вряд ли буду, и надо попробовать, а экскурсоводом, может быть, я еще стану. Нас поставили торговать штучным товаром: сырками, молоком, кефиром и т.д. Один раз мне поручили продавать банки с быстрорастворимым кофе на улице. Развесной товар, типа сыра и колбасы, отпускали обычно профессиональные продавцы.
       Хотя мы в магазине проработали всего лишь месяц, но жизнь била ключом. Одну продавщицу у нас уволили. Она все время пила вино во время работы. Нагнется ниже прилавка, чтобы ее не видели покупатели и выпивает стакан. По ее виду и не скажешь. Женщина средних лет, с прической, вполне себе выглядела. Студентов она не стеснялась. Потом взяли другую. Вела она себя осторожно, особо ни с кем не вступала в контакт. Остерегалась. Видно, где-то уже «обожглась».
       Какой-то период в магазине за прилавком работала сама заведующая. Тогда Москва была закрытым городом. Мне рассказывали, что въехать в Москву можно было только по специальным пропускам. В обычное время вся страна приезжала в Москву за колбасой. На этот счет ходило много анекдотов. Например, была загадка об электричке:
«Загадка - Что такое длинное зеленое пахнет колбасой».
       Электричка действительно - длинная и зеленая, и пахнет колбасой, так как все везут из Москвы колбасу.
       Во время Олимпиады в магазине посетителей было мало. Но тут привезли копченую колбасу. Буквально через несколько минут в наш маленький магазинчик набился толпа взволнованных женщин. Все хотели купить эту колбасу. Наша заведующая магазина перенапряглась и заявила, что продавать начнет завтра. Ей надо было все взвесить, чтобы не просчитаться. В этот момент продавцов не было. Одну уволили, а другая еще не пришла. Что тут началось! Все эти женщины – молодые и старые - начали яростно кричать, требовать жалобную книгу. Но заведующая сохраняла спокойствие и категорически отказывалась начинать продажу. В такой ситуации я оказалась впервые. Я стояла напротив разъярённой толпы, и только прилавок защищал меня от этих кричащих женщин. К счастью, все обошлось, и никто не пострадал.
       Атмосфера во время олимпиады была, в целом, не типична для Москвы того времени. С 19 июля по 3 августа в Москве во многих местах появились закрытые пластиковые шатры - кафе, где продавалась различная порционная еда. Это было новшество: пакетики соков с трубочками, мелкие упаковки джемов и многое другое. Через институт МЭИ распространяли билеты на олимпиаду, и мне дали два билета на дзюдо и на греблю на канал.
       Во время Олимпиады произошло очень важное событие. 25 июля умер Высоцкий. Эта информация сразу же стала быстро распространяться от одного к другому. Мы с моей подругой Леной решили подъехать к театру. В день похорон в обед (я тогда отпросилась у заведующей) мы подъехали к театру. Народа было очень много, в театр никого постороннего не пускали. Постояв немного и пообщавшись с другими, разъехались. Вечером после работы мы поехали уже на Ваганьковское кладбище. На протяжении всего пути, ведущего от метро к кладбищу, сидели люди с гитарами. Кто-то раздавал стихи, написанные на вырванных листах тетрадок. Некоторые музыканты пели под гитару песни Высоцкого, подражая его голосу. Хотя это было важное событие в нашей жизни, но только в одной газете, кажется «Вечерняя Москва» появился короткий некролог. Информация о смерти распространялась медленно. Только из уст в уста. Высоцкий умер в июле, а через некоторое время, в августе, мы с моей одноклассницей Леной поехали отдыхать на море. По дороге в поезде мы рассказывали попутчикам о смерти Высоцкого, но нам не верили.

***
      На последнем курсе в сентябре весь наш курс послали в колхоз на "картошку". Наша задача была собирать картофель с полей. Комбайн выкапывал и собирал картошку, а мы должны били идти после него по полю, и подбирать оставшиеся картофелины в мешки. Иногда нас посылали работать в цеха на сортировку, отбирать гнилой картофель. На поле обед нам привозили в поле. Повара раскладывали кашу по металлическим мискам. И с этими мисками мы садились на землю, подстелив телогрейки. Ночевали мы в опустевшем пионерском лагере. Он не отапливался, и было очень холодно. Ребята пили водку, и мне тоже иногда приходилось прикладываться. Это редкий для меня случай. Но деваться было некуда. Не болеть же.
      Обычно в сентябре происходили отчетно-перевыборные комсомольские собрания. И вот нам надо было провести перевыборы комсомольского актива.
После работы мы в телогрейках собрались на дворе на открытой площадке. Были уже сумерки, поляну освящала только одна тусклая лампочка и кто-то пошутил: «Прямо как первые комсомольцы собирались».
       Всем было все равно кого выбирать. Кого предлагали сверху, того и выбирали. Выбрали, как обычно: председателя собрания, секретаря, ревизионную комиссию. Отчитался о проделанной работе предыдущий секретарь комсомольской организации. Потом необходимо было выбрать нового. А тут последний курс. Наши мальчики с курса решили поёрничать. На собрании они предложили альтернативу. И надо было выбирать между тем, кого предлагали сверху и Олегом К. Сам Олег был заторможенный и ироничным флегматиком. Он ходил в галифе слегка покачиваясь, не спеша, и над ним периодически подшучивали сокурсники. Все оживились, услышав о такой альтернативе, и проголосовали за «пофигиста» Колесниченко.
        А девушка-секретарь выпалила с досадой в голосе: «Ты еще пожалеешь. Там же работать надо».
        Но ничего, как-то мы прожили с этим секретарем организации. Это был уже шестой курс, выпускной. Через полгода я защитила диплом и пошла работать. Так кончилось мое студенчество.