Лао Цзы, у-вэй и детское творчество

Моя МАСТЕРСКАЯ, выставка живописи – новый фильм на You Tube.
Моя ВЫСТАВКА живописи –  совместная с дочерью, выставка живописи – посмотрите фильм на You Tube. Вся графика – дочери трёх-пяти лет, под руководством Нюры Цыгановой (Овчинниковой). Их совместная работа – лучшая иллюстрация к статье.

(адреса внизу моей страницы)




©

Вначале была сказка. Жил-был человек. Как жил, кем был – теперь уже не важно. Почти всю жизнь прожил. Так думалось, во всяком случае, этому человеку. И вот однажды попал он на Урал – к богу Ра в гости. Как-то пошёл он погулять с местной девушкой Нюрой. Ходили-бродили, и увидели вдруг на берегу речки двух аистов… А через год на свет появилась Агния. Она же Евфросинья. Мама с папой дали этому волшебному явлению два имени. Вот такая сказочная история случилась совсем недавно.

Когда на свет появляется ребёнок – это всегда чудо. Когда с этим чудом ты живёшь каждый день и каждую ночь, сам невольно переходишь на другой уровень восприятия. Жизнь оказывается наполненной событиями, которых раньше не замечал. Ребёнок воздействует на тебя, и ты, вольно или невольно смотришь на мир и его глазами тоже. Ну а поскольку семья наша творческая, то и чудеса для нас не прекращались.

Свою первую картину Агния Евфросинья Юрьевна Цыганова написала в 7 месяцев. Её посадили перед листом бумаги и поставили рядом пальчиковые краски. Бумага была с восторгом изорвана, на краски – никакого внимания. Тогда, окунув её пальчик в краску, и проведя по листу, мама показала ей, что таят в себе эти разноцветные баночки. Произошёл взрыв сознания и через какое-то время на свет появился её первый шедевр.

Первое же монументальное полотно Агния создала в годовщину своего рождения. То есть ни говорить, ни даже ходить она тогда не умела.
Живя в деревне, мы особо не заморачивались относительно убранства и сервировки стола. В День Рождения стол был вынесен на улицу, покрыт большим листом бумаги, по углам которой, Агуша, как именинница, поставила для красоты свои отпечатки ладошек. Эти отпечатки придумала и помогла осуществить, конечно же, мама Аня. Они  и стали началом их совместного творчества…
После праздничного обеда, стол был отнесён на веранду, куда Агуша с мамой Аней стали уединяться. Там и происходило таинство созидания.
 
Агния тогда не пользовалась кистями – она рисовала пальцами, ладошкой, всей собой…
Когда они возвращались с мамой после очередного сеанса живописи, было реально видно, кто тут настоящий художник. Агуша светилась всеми красками палитры, ну и счастьем естественно. Иначе говоря, удовлетворением от творческого процесса.
Не знаю, как там они творили – направляла ли Аня дочку или Агуша оставляла на бумаге следы самостоятельно. Доводится мне, был у них соавтор – некто Третий. И я, всю свою жизнь занимающийся этим ремеслом, отчасти знаком с ним. Больше скажу: его проявление для работы также необходимо, как кислород для жизни. И ещё скажу: без этой третьей силы вообще невозможно сделать что-нибудь стоящее.

Детская творчество это особое явление. Настолько особое и настолько загадочное, что хотелось бы, если не понять его, то хотя бы обозначить. И вообще порассуждать на эту тему. Доводится мне, в загадке детского творчества таится суть самого творчества.
Всю свою сознательную жизнь я занимался живописью.  И до сих пор не могу сказать, что я что-нибудь понял в ней. Как и в жизни, тут точных рецептов не существует.  Вопрос «как надо»  остаётся для меня нераскрытым. Приобретается только опыт и некоторые навыки, которые относятся скорее к ремеслу, но никак не к сути творчества.
Как зарождается картина? Что она несёт в себе? Что в ней является главным? Как она воздействует на зрителя? Что такое образы, стиль, язык живописи?
Почему одна картина воздействует на зрителя, другая нет? Почему одна остаётся в истории, другая забывается?
И главный вопрос: в чём суть творчества?
Вопрос старый как мир. Поэтому и ответы попробую искать в глубокой древности.

Некогда в Китае наравне с мощными религиозно-философскими учениями – конфуцианством и буддизмом – возникла уникальная философская доктрина, у истоков которой, по легенде, стоял мудрец Лао Цзы (Старый младенец), написавший даосский трактат «Дао дэ Цзин», где изложены основные положения даосизма.
Даосы считают, что всё в мире происходит спонтанно, естественно, по воле Неба, благодаря механизму, называемому «небесной пружиной». Пытаясь влиять на ход событий, человек нарушает гармонию, поэтому одним из даосских принципов является недеяние (У-вэй).
У-вэй – не есть бездействие, это действие вне ума, вне рассуждений, действия в медитативном состоянии тишины ума, когда поступки текут естественным образом. В состоянии У-вэй можно рубить дрова, рисовать картины, возделывать сад – делать что угодно, если ваш ум при этом молчит.
По мнению даосов, природа сама себя созидает и сама себя упорядочивает, имея высшее духовное начало в своей первооснове. Все проявления природы – есть проявления этого духовного начала. Именно в постижении постоянной природной деятельности скрыт источник глубочайшей Истины о мире.
Поэтому успокойся и принимай мир таким, каков он есть здесь и сейчас.

«Будьте как дети» – эта заповедь иного мудреца иной религии. Однако в мире ничего не рождается просто так. Это всё проявление единой божественной мудрости, которая охраняется человечеством как бесценный опыт. И мудрость эта является ориентиром для последующих поколений. Нам остаётся только услышать и сохранить этот опыт.

Проявление У-вэй у детей не является философской доктриной, это их естество. Их «безмыслие» – «состояние тишины ума» – абсолютно естественно, может быть, поэтому и несёт в себе особую ценность. Поэтому вопрос «как надо» для них не стоит. Они знают, как надо.
Агния тоже знала как надо. Вернее её ручки знали это. Она просто брала краску и наносила её на поверхность. Получались пятна, мазки, линии…

Ташизм (фр. Tachisme, от Tache – пятно) – течение в западноевропейском абстракционизме 1950-60-х годов, наибольшее распространение получившее в США. Представляет собой живопись пятнами, которые не воссоздают образов реальности, а выражают бессознательную активность художника. Мазки, линии и пятна в ташизме наносятся на холст быстрыми движениями руки без заранее обдуманного плана.
В произведениях приверженцев этого течения (Дж. Поллок – в США, П. Сулаж, Ж. Матье –  во Франции, К. Аппел – в Нидерландах, Зверев – в России), представляющих собой композиции из пятен и мазков, буржуазная критика видела отражение иррациональной, неконтролируемой стихии внутренней жизни художника, а также проявление психических «архетипов» Юнга.

Да уж, если бы Агния знала, в какую компанию попала!
Впрочем, есть большая разница между ними.
Там – взрослые дяди, положившие свои жизни, чтобы дойти до этих истин. «Будьте как дети, чувствуйте как дети, живите как дети» для них осознанный творческий посыл.
Здесь – непосредственно жизнь маленького человека.
Что несёт в себе большую ценность?

Ну, если перевести вопрос в плоскость современного искусства и тех сил, что им двигает, то ответ будет циничным и однозначным. Работа Поллока «Номер 5» стала самой дорогой картиной мира – 140 миллионов долларов. Правда, это произошло после «разогрева», сделанного ЦРУ, с подачи Рокфеллера.

Однако, по мнению Марка Ротко (также одного из самых дорогих современных художников) – идеолога новой волны абстракционистов в США –  модернист, как ребенок и человек примитивной культуры, повлиявшей на него, должен в идеальной и оптимальной работе, выразить внутреннее ощущение формы без вмешательства разума. (Видите, со времён древнего Китая, ничего не изменилось в сознании. Не думайте, будьте как дети!) Ротко сознательно стремился имитировать детские рисунки. К началу 1950-х годов он ещё более упростил структуру своих картин, создав серию «мультиформы» – картин, состоящих из нескольких цветовых плоскостей. Сам художник формулировал свою задачу как «простое выражение сложной мысли».

Какую вообще ценность несёт в себе любая живопись? Как формируется мировой вкус? Что является предметом искусства? Как отличить подлинник от подделки? Эти вопросы родились, когда искусство раскрепостилось настолько, что потеряло привычные ориентиры. Зритель, привыкший к изображению видимого мира, недоумевал, подчас называя шедевры нового искусства – детской мазнёй.
Сегодня на эти вопросы вам не ответит никто, потому что в современном мире существуют технологии, формирующие и вкус, и востребованность. Это бизнес от искусства. К сожалению и на эту планету проникли дяди, для которых «деньги не пахнут» и являются высшей ценностью.

Однако нас интересуют совсем другие ценности. А в данном конкретном случае – детский взгляд. Как уста младенца глаголют истину, так и детский взгляд видит её. Поэтому наш вопрос подлинности – вопрос духовный.

Я уже писал как-то, что критерием любого творчества является подлинность. Причём, не надо путать подлинность с похожестью. Понятие «как в жизни» довольно условно.
Подлинность, очевидно, это те чувства, та энергия, что вложил автор в своё произведение. Плюс проникновенность в ремесло, мудрость жизненного опыта. А также насколько виртуозно ты владеешь своей профессией.

Однако в раскрытии понимания сути ремесла и творчества в целом нас поджидают парадоксальные исключения из правил.
Человека можно научить рисовать предметы. Изучив анатомию, и познав тонкости строения организма, можно научиться рисовать людей, животных. Гораздо сложнее понять и научиться рисовать пространство, воздух, пустоту…
И уж совсем невозможно научить наполнить пустоту духом – той божественной составляющей, что отличает лучшие образцы мирового искусства. Это уже дар божий. И обладатели этого дара – суть небожители. Их не спутаешь ни с кем! Они вне логики, вне понимания. Они есть высшее проявление человеческого гения.

Творческая же индивидуальность вообще не поддаётся анализу. Творчество непредсказуемо, и в этом его абсолютная ценность. Поэтому однозначного ответа на вопрос, в чём суть творчества – вам не даст никто.

А что же дети? Это начинающие художники, которые пока мало что умеют, или…
Или это отдельная субстанция – планета, на которой живут отдельные творческие личности?

Я ни в коем случае не хочу подвести вас к мысли, что дети способны составить хоть какую-то конкуренцию «взрослому» искусству. Я вообще до недавнего времени очень скептически относился к детскому творчеству. Ну да, мило, непосредственно, чистый детский примитивный взгляд. Причём, все работы для меня походили друг на друга. Автор был один – ребёнок.
Интерес у меня появился, когда на моих глазах жена и дочь стали выдавать… не знаю, как и назвать это. Некие листы, покрытые пятнами. Некие убедительные листы, покрытые интересными композициями. Они воздействовали на меня, давали пищу воображению. Они меня трогали как художника!

Причём, интересные работы были не только у дочки. В то время Аня вела творческую студию для малышей. И, что любопытно, все малыши у неё работали как-то по особенному. Климат в студии располагал к работе. Их никто не одёргивал, не следил, что краска может испачкать одежду, руки, пол. У них был полный (буквальный) контакт с красками. И через краски, цвет – с их неведомым миром.
Надо было видеть, как эти маленькие граждане неведомой страны увлечены, и с какой убедительностью творят свой мир. И рисовали они не то, что обычно рисуют трёхлетние детки: маму, кошку, домик в деревне, солдата со звездой, цветочек. Они не рисовали видимый мир, они уходили в одну им ведомую суть: цветовые пятна, линии, разводы… и всё это на одном дыхании – музыкально!..
У этих маленьких артистов была своя игра. Они покрывали чистую поверхность листа – красотой. Им нравилось свободно ползать по поверхности, оставляя следы. И эти следы – волновали! Свобода реализованного желания всегда даёт такие результаты. По себе знаю. (Вот вам и У-вэй – действия в медитативном состоянии тишины ума).

Я не знаю, был ли у Анны свой особый метод раскрепощения детей или у неё эта игра получалась спонтанно. Скорее всего, никаких методов – она просто умела настроиться на ту детскую непосредственную волну восприятия. Больше скажу, она, похоже, и не настраивалась, она просто не ушла с той волны. Это особенный дар оставаться ребёнком всю жизнь. Дети чутки на всякое вмешательство и неправду, но Аню они воспринимали за свою. Лучшей иллюстрацией к этому был вопрос пятилетней девочки:

-Анна Николаевна, а вы когда вырастете, кем будете?

Я не знаю, создала ли Анна Овчинникова свою школу, интуитивно поняв природу творчества, но знаю точно: она раскрывала детей и давала им проявиться. В их студии царил дух непосредственности и игры. И естественности во всём. Также не знаю, во что это может вылиться в дальнейшем. Хотя, так ли это важно? Момент истины в жизни этих маленьких творцов состоялся. А дальше будет дальше…

А закончить статью хочу цитатой художника, чьи работы очень напоминают детскую непосредственную игру.

Джексон Поллок:
Когда я внутри живописи, я не осознаю, что я делаю. Понимание приходит позже. У меня нет страха перед изменениями или разрушением образа, поскольку картина живёт своей собственной жизнью. Я просто помогаю ей выйти наружу. Но если я теряю контакт с картиной, получается грязь и беспорядок. Если же нет, то это чистая гармония, легкость того, как ты берёшь и отдаёшь.