Разница между братами Самойловыми

                Моей любимой Елене Ландер
     Лишь на  " Кинориуме ", куда я забрел по ассоциативной нити Ариадны, узрел я, что Джо Пеши - вовсе не Боб Хоскинс, воочию убедился, глазом. Бывают вот такие вот люди, что тута, что тама, вроде, и не схожи нисколько, но как - то симбиотятся они в уме и памяти, как Ролан Быков и Лев Дуров, например. Не похожи, спору нет, а все - таки одинаковые. Мелкие, лысые, суетливые, потные и гоношистые. Вот так и с Хоскинсом и Пеши, если присмотреться Нутряным Оком, то понимаешь, что это один и тот же человек, имена разные.
    - Прав ты, Мартин, - постанывая от избытка влажных и шелковистых изнутри алчных женских ртов, дельно и толково толковал своему неразменному приятелю еврейский продюсер Харви Вайншток, в память Клары Цеткин отказываясь от присущего ему гендерного неравенства, заменив соску Роуз Макгоун на соску Брюса Уиллиса, для такого случая позаимствовавшего рыжий парик у Бэйли Джей, - есть такое. Вот возьми, к примеру, Лелю Куриленку и Миллу Йовович, сам же видишь, что это одна и та же потаскушка.
    - Голая, - веско добавил, поблескивая стеклами массивных очков, Скорсезе, с любопытством наблюдая непосредственно политкорректный эксперимент дела феминизмы. - Вот почему она всегда голая ?
    - Стык жанров, - блаженно покряхтывал продюсер, ритмично двигая выпуклый живот навстречу требовательным движениям головы Уиллиса, - вроде, и большое кино, но с задержкой лет в двадцать. Ты знал, что в Европе обнаженка началась лет на двадцать раньше ?
    Мартин молча пожал плечами, не желая вступать в общественную дискуссию, зная по опыту, что любое сравнение бывших колоний со Старой Европой неизменно приводит к умалению позорной мигрантской помойки, более похожей не на Новый Свет, а на филиал Никарагуа, просто климат чутка пожестче и будто бы белокожих побольше, но это только на первый взгляд, как с Пеши и Хоскинсом, Миллой и Лелей, а всмотришься приличней и солидней, так является тебе такое говно, изначально замастыренное отцами основателями на незыблемых принципах всеобщей продажности и бесчестия, что пожалеешь о разбойных баронах доброй старой Англии или даже прочтешь гетевскую матерщину знаменитого и легендарного фон Метценгерштейна.
     - Там другое имя, - заметил серьезно Вайншток, спуская в ротовую полость Уиллиса, - столь же по - немецки тяжкое, но другое. Между прочим, в России всю дорогу случаются скандалы с попсовыми метценгерштейнами или как их там.
     - Надрочились копировать нас, - ответил Скорсезе, вешая белую простыню на стену и запущая трекотливый ( нет такого слова, блябуду нету ) киноаппарат, - мы от Европы на два десятка лет отстали, русские навсегда.
     По экрану зароились смутные тени, какие - то резкие остролицые люди куда - то скакали, шикарные блондинки соблазняли, зловещие злодеи шевелили усами, а саундтреком служил Брюс Уиллис, после своих нелегких трудов по приобщению к идее гендерного равенства усевшийся прямо на полу, свернув ноги калачиком, и напевая негромко, но внятно :
     - Горит и кружится планета ...
     - Глохни, - взмолился с экрана Джон Уэйн, трогательно складывая руки патриота на своей ковбойской груди простого парня.
     Брюс заглох. А я до сих пор не понимаю причин, сподвигнувших полудурочную банду приятелей Тарантино, еще того, настоящего, из чугуна, пустить в титрах имя парикмахера мистера Брюса Уиллиса, игравшего лысого человека, но не указать самого Брюса Уиллиса. Странно это. И - внушает.