Омуль, джаз и опера

Когда я впервые оказался в Питере, все уговаривали меня пойти в кафе на джаз, но я пошел в оперу. Просидев дураком первое отделение, и устав до чертиков следить за подстрочником с немецкого, вернулся в душевную атмосферу просторной ленинградской кухни, где все пили пиво, шутили, и снисходительно подтрунивали над моим провинциальным снобизмом. Я принес к столу байкальский вяленый омуль и сам же его и съел.

Народ приуныл и кажется несколько во мне разочаровался. Я же, напротив, приободрился и принялся ухаживать за высокой  аспиранткой из Саратова. У аспирантки были свои амбиции и разменивать их на пустяки она не собиралась. Девушка вслед за оперой обернулась для меня разочарованием, не слишком острым, впрочем. Ощущение было таким, словно на глубине мимо прошла чужая и насыщенная жизнь, о которой я составил довольно смутное и неверное впечатление, и джаз едва ли поправил бы положение. Во всем виноват омуль, я считаю. Уж слишком я был до него охоч.