Свидетель моего рождения

Да, ненаглядный мой Читатель!
У меня с первого мгновения моей уникальной жизни есть Свидетель!
Именно так, юридически безупречно, я появился на свет при Свидетеле.
Мама рожала меня в Агробазе на Колыме.
Это как раз там, где Дусканья!
И Дусканья и Агробаза это ОЛП – отдельные лагерные пункты, говоря проще – «лагеря» или по нашему, по-русски – зоны!
Вот как живописно представляет места моего рождения замечательная исследовательница истории Тенькинского района Инна Грибанова:
«Дусканья; (Агробаза) – посёлок располагался на левом берегу Колымы напротив устья р. Тенька, а поля этого предприятия тянулись до пионерлагеря. Другая часть (меньшая) агробазы размещалась на левом берегу Теньки, напротив устья ручья Дусканья. Это было первое предприятие сельскохозяйственного профиля в Тенькинском горно-промышленном управлении (ТГПУ), образованное в 1942 г.
Первыми работниками агробазы были заключенные обоего пола. На 1 марта 1952 г. Агробаза была одним из четырех лагерных пунктов отдельного лагерного пункта ОЛПа №1 «Дусканья» Тенькинского ИТЛ и ГПУ. На агробазах преимущественно работали женщины, которых в ОЛПе было 544 чел.

В связи с реорганизацией лагерей в декабре 1953 г. ОЛП №1 стал ЛО №1 «Агробаза». До 1 июля 1953 г. был там Дом младенца, где содержались дети, родившиеся у заключенных-женщин. После освобождения многие из бывших заключенных продолжали работать на агробазе как вольнонаемные. После ликвидации рудника «Бутугычаг» на Дусканью была переведена часть бывших лагерниц Вакханки.
На агробазе занимались огородничеством в открытом грунте, были теплицы и парники, разводили коров, свиней, были и лошади. Агробаза (как предприятие, а не поселок) была ликвидирована приказом № 295 от 19 августа 1955 г. начальника ТГПУ, и тогда же управлением реорганизована в совхоз «Дусканья». Относилось это хозяйство к конторе продснаба ТГПУ. После организации совхоза «Тенькинский» в 1958 г. «Дусканья» стала его отделением.»

Здесь мы вынуждены прерваться.
Надо перевести дух.
Итак в Агробазе располагался Дом младенца!
Вот так нежно и чётко: Дом младенца!
Надеюсь Вы в курсе, кто такой «младенец».
Младе;нец, грудной ребёнок — ребёнок в возрасте от рождения до года. Различают период новорожденности (первые 4 недели после рождения) и грудной возраст (от 4 недель до 1 года). Развитие грудного ребёнка оказывает решающее влияние на его дальнейшее умственное и физическое развитие.
Итак мы вынуждены признать, что именно самые первые месяцы моей жизни оказали решающее влияние на моё дальнейшее умственное и физическое развитие.
Но обо всём по порядку.
Попытайтесь представить себе, что вам надо разместить 544 женщины.
Женщины все детородного возраста. То есть молодые активные женщины умудрившиеся в условиях заключения забеременеть и уже даже родить детей – ребёнков.
Да, понятно, что сюда их свозили со всех лагерей на Колыме, коих мы даже сегодня насчитываем около двухсот. Это порядка двух с половиной женщин с одного лагеря. Но на самом деле лагеря в основном были мужские и нужны были «специальные» условия, чтобы девушка – зека могла превратиться в роженицу.
Один весьма конкретный случай описывает в своих весёлых лирических воспоминаниях моя родная мама (Л.П. Ратушная «Этюды о Колымских днях»).
Дело было на «Джурме» в трюме, куда к перевозимым на Колыму зечкам спустили небольшой отряд мужчин зека, уголовников, которые без обиняков в предельно сжатой форме на чистом русском мате пояснили, что именно они собираются делать с девочками в трюме, пока «Джурма» качается на волнах Охотского моря по пути из Ванино в Магадан. Так что на этой самой «Джурме» запросто могли появиться за две недели «пути» явно уже понёсшие свой нелёгкий груз женщины. При этом их согласия никто не спрашивал и спрашивать и не собирался.  Но 544? Пятьсот сорок четыре это уже очень серьёзная группа!
А теперь попытайтесь себе представить реально, как их всех разместить?
Как беженцев в Сирии не получится.
Это Колыма. Неподалёку от этих мест находится Полюс холода планеты Земля.
Вот температурка на улице в декабре 1952 года (район лагеря Семчан):
Первые две недели минус сорок четыре в среднем, и вторые две недели минус сорок четыре в среднем, а в мой день рождения – шестнадцатого было жалких минус тридцать три!
Итак 544 – это же надо лежаки какие-то ставить, чтобы не на голом полу.
Это же нужно организовывать худо-бедно матрасы, одеяла, подушки и полотенца. А поскольку речь идет о девушках на сносях, то требуется море простынок, океан пелёнок, тряпочки вместо подгузников и очень много тёплой воды. Потому что все эти тряпочки нужно непрерывно стирать и где-то сушить.
544 лежанки размером два метра на семьдесят сантиметров это сколько же квадратных метров спальня?
А туалеты?
А прачечная?
А умывальники?
А ведь их еще надо кормить!
Нужны кладовые, нужны кухня и …
Господи!
А ведь всё это надо отапливать!
Всю долгую чёрную зиму!
И, наконец, самое весёлое: непрерывно орущие и срущие младенцы!
Младенцы писающие!
Младенцы сосущие дряблую обезвоженную сморщенную материнскую грудь.
И ведь это отнюдь не вольница!
Это косяк бараков, это сторожевые вышки, это вертухаи на вышках!
Это пусть и старенькие и не всегда грамотные но какие-никакие лекаря!
И всё это при неусыпном наблюдении со стороны Теньлага!
Теньлаг!!
Музыка моего рождения начинается именно с этой фантастической ноты!
Теньлаг!
Золотое дно России!
Золотое дно СССР!
Джек Лондон мой любимый с детства писатель!
Но когда я рождался, я и не подозревал, что рождаюсь на Золотом Дне!
А какая пьеса дала начало Советскому Союзу?
Правильно: «На дне»!
Вот на нём я и появился на свет!!
На самом дне!
На Золотом Дне!
Любопытно как сказалось решающее влияние в дальнейшем.
В 1988 году я приехал с сентябре в город Урай.
И первое мое в нем мероприятие – Игра!
Организационно-деятельностная игра с руководящим активом города посвященная вопрпосам  реформы системы образования в СССР именно на базе самого Урая. Место проведения Игры – пигонерский лагерь на речке Конда.
У этого пионерлагеря было весь романтическое наименование.
Вы догадались какое?
Да-да! Правильно!
«Золотое Дно»!!!

Итак вы представили себе «Дом младенца» на 544 рожающих узницы?
Я его помню!!!
Из всего моего младенчества врезался мне в память на всю жизнь эпизод именно с дверью, потолком и портретом над дверью, с кроваткой, в которой я лежал у стеночки в коридоре.
Дверь открывалась и закрывалась.
Мимо меня ходили женщины в не всегда белом но сером и в светло-зеленом. И я запомнил что они все плакали. Всхлипывали. Рыдали. А портрет усатого дядьки над дверью был в чёрной рамке!!
Это был март 1953 года!!!
Видимо такой был эмоциональный мощный выброс, что именно этот эписодий врезался в мою память с какой-то особой жестокостью, как осколок врезается в тело и застревает в нём навсегда. Этот осколок моей памяти вызывает во мне острую непередаваемо сильную боль. Это одна из самых больших болей моей жизни. И она беспощадна и непреходяща. Я просто в ней живу. Это часть меня, такого, какой я есть.
Слово «свидетель» - юридическое!
А откуда я знаю, что у меня был Свидетель?
А вот откуда: первый документ государства о моём рождении – это Актовая запись о рождении Ратушного Алексея Алексеевича.
И в ней есть графа номер восемнадцать: «подпись свидетеля»!
И подпись в ней оставлена!
То есть «свидетелем» его называю не я.
Свидетелем его именует само государство!
Официально!
А теперь представьте себе рожающую в муках женщину и холодно наблюдающего за процессом моего выползания на свет Свидетеля!
И это не один человек.
И не два!
Это высокоорганизованная группа товарищей объединённая в Специальный отдел Тенькинского лагеря на Колыме!
И эти глазёнки видят: рождён живым!
И эти ручонки пишут: дата, время, место, живорожденный.
И вписывают имя младенца.
И вписывают мать младенца.
И не вписывают отца!
Свидетель хренов!
Папу не рассмотрел!
Сам его в Хатангу и отправил и не рассмотрел!
Согласно Закону для регистрации рождения в сельской местности достаточно заявления одной матери!
Казалось бы: а какая это местность, если именуется место строго «Агробаза»?
Но заявление матери не в счёт!
Тянут три месяца.
Ждут что подохнет.
В момент решающего влияния на умственное и физическое развитие.
А он, сучонок, не сдох!
И вписывает: Свидетель – Спецотдел Теньлага!
А я остаюсь живорожденным!
И это несмотря на минус тридцать три за приоткрытым окном.
И это несмотря на отсутствие даже пеленки на голом тельце новорождленного.
Технология проста.
Кладём новорожденного на подоконник и приоткрываем окошко.
Не надолго.
Пусть полежит, подышит и остынет.
Зачем нам на Колыме лишний рот?
Тут этих ртов и без тебя, гадёныш, хватает!
Так я в первый час заболеваю смертельным туберкулёзом бронхов.
Уже через час у меня температура тела сорок!
Я не беру грудь.
Мама капает мне в носик картофельный отвар.
Когда Сталин умер я впервые после болезни взял грудь!
Вот я и запомнил этот портрет в черной рамке.
В моём Доме!
Ведь это же мой Дом!
Ведь младенец в Доме младенца, это как раз я!
И у меня и Свидетель имеется!
Круче не бывает!