Дневник попаданца. Глава вторая Заключенный

Меня вытянуло из воспоминаний. Так резко, словно облили холодной водой во время сна. Я вновь оказался на своем островке посреди тьмы. Шар сиял ярче прежнего.

Я решил осмотреться. Вокруг ничего не изменилось: всё также непроглядная тьма. Тогда я решил посмотреть на соседний островок, где томился мой коллега по несчастью. Скрючившийся подобно ребенку в утробе, человек продолжал неподвижно лежать. Однако светящийся шар над его столом начинал стремительно тускнеть и мерцать. Казалось, что вот-вот он потухнет. Это вызывало у меня тревогу. Что будет, когда он погаснет? Тьма? Забвение?

Эти мысли настораживали. Никто бы не захотел остаться наедине с собой в пустоте. Свет нужен человеку, иначе его разум пожрёт тьма.

Вдруг, из той жидкости, что омывает наши островки, начали вылезать фигуры, покрытые стекающей с них чёрной субстанцией, мешающей разглядеть детали. Некоторые фигуры были без рук, некоторые со сквозной дырой в животе, а некоторые ползли на останках конечностей, но объединяло их одно - желание добраться до того человека под столом. Они двигались медленно, словно испытывая невероятную боль от каждого шага. Медленно, но уверенно.

Нужно было что-то делать. Нужно было предупредить его об угрозе. Я должен был закричать, но у меня не было рта! Это напугало меня. Я лишен голоса даже тут.

Однако несмотря на это, мне удалось придумать как достать его. Будто бы рефлекторно, я быстро достал из подсумка мешочек с монетами. Нужно было бросать их на дистанцию в двадцать метров. Достав парочку из них, я замахнулся. С выпадом, я кинул одну монету в сторону островка моего спящего товарища. Пролетев некоторое расстояние, она булькнула в жидкости. Я подготовил ещё одну монету. Твари уже были в метре от него. Я вновь кинул монету. Она пролетела и упала возле твари. Последний шанс. Последний.

Мысленно благословив себя, я замахнулся. Монета пролетела и упала на стол ребром. Немного прокатившись по столу, она упала где-то перед лицом человека. Вдруг, свет перестал мерцать и начал набирать яркость. Твари спешно отступали по мере своих возможностей. Человек выбрался из под стола, присев и облокотившись спиной за его край. Я смог разглядеть его получше. Ну, как, разглядеть...

Это было гуманоидная фигура, покрытая то ли тьмой, то ли чем-то чёрным, но определенно не такая же, как те сущности. Телосложение напоминало мужчину, однако не было ни одежды, ни хоть каких-то либо деталей, выдающих половую принадлежность. Я это предположил лишь только из-за широких плеч фигуры. У него также не было лица: ни глаз, ни рта, ни носа - ничего. Будто манекен из примерочных магазинов. Я испугался, что могу быть похожим на него.

Фигура долгое время ощупывала монету пальцами правой руки, при этом смотря на неё своим безликим взором. Через некоторое время, его глаза открылись. Точнее - материализовались. И это не совсем похоже на глаза. Словно прорези, из которой лился поток света. Фигура теперь уже просто смотрела на монету. Не моргая и не отрывая взгляда. Даже когда я размахивал руками в попытке его отвлечь от созерцания такой просто вещи. Даже когда кинул ещё одну монету, он был непоколебим, словно эта монета была чем-то важным. Словно напомнила ему что-то.

Может он тоже вспоминает?

Я прекратил свои попытки связаться с ним. Это было бы столь же безнадёжным, как если-бы я попытался заставить обезьяну сорвать мне кокос с помощью гранаты.

Хм. Обезьяна, кокос, граната...

Такие близкие и понятные мне слова, но я совершенно не могу представить себе образ, который обозначает их. Словно дежавю, но как-то иначе...

Мои раздумья прекратились, когда я подумал об одной, или скорее о нескольких вещах. Монеты - откуда?

Я осмотрел себя. Я действительно бы той одежде из воспоминаний. Со мной также был и кошелёк с восьмьюдесятью пятью монетами. Однако не было меча.

Этот мир матерелизовал одежду из моих воспоминаний? Однако я не помню когда это случилось. И самый главные вопрос - это результат моих действий, или действий законов этого мира?

Я присел за стол, представляя себе то, чего желал бы больше всего в данный момент - телефон. Наверное сейчас бы я выглядел глупо, но нужно было проверить. Я закрыл глаза, вспоминая картину из воспоминаний: представляя форму, функционал, музыку - все мелкие детали. Вспомнилось, как мне звонили родители, когда я гулял до поздна. Вспомнились звонки разных рекламных компаний. Вспомнилось, что я звонил кому-то очень важному. У неё были длинные волосы. Она любила смеяться. Её голос. Я хочу вспомнить её голос.

Я резко открыл свои глаза, не питая надежды что-либо увидеть. И, собственно, ничего не увидел. Всё было пусто, или скорее - "как прежде". А это значит, что я не могу ничего материализовать самолично. Даже если сильно этого захочу. Я хотел было выдохнуть, однако я и дышать в этом мире не могу. Оставалось только одно...

Я открыл книгу. Буквы вновь начали собираться в абзацы. Появилась глава: "Заключенный".

Это была комната, или скорее клетка, в которую меня засунули. Мои слипшиеся глаза слепились светом из небольшого окна в стене, на которой была решётка. Из-за этого мне было довольно тяжело что-то разглядеть. Я развернулся на живот, что-бы хоть как-то прийти в себя. Во рту был привкус крови. От ноздрей до верхней губы была засохшая кровь. Верхняя губа побаливала, как и десна с кончиком носа. Кажется, мне сломали нос, когда ударили ногой.

Впрочем это и хорошо. Даже с забитым носом я чувствовал омерзительный и удушающий запах человеческих экскрементов, стоящий в комнате. Боюсь представить, что было бы, если он остался цел.

Малая радость, с учётом обстоятельств. В комнате была дикая жара, что совместно с запахом передавала невообразимые ощущения. Хотелось блевать, но моё состояние и так было плачевным. Я хотел дико пить.

В коридоре за моей решёткой раздалось бряцанье доспехов и смех. Я распознал два голоса, которые неустанно смеялись и, судя по всему, шутили. Встать и посмотреть кто там я не мог. У меня не было сил даже приподняться, а потому я продолжал лежать на полу. Голоса приближались и вскоре я понял, что они около моей камеры. Раздался звон от удара по решётке. Я посмотрел вперед. Из нижней расщелины решётки, со скрежетом, ко мне протянулась железная миска, чуть пролившая воду.

Не долго думая, я пополз к ней, отталкиваясь ногами и цепляясь руками. Достигнув того расстояния, с которого мне будет удобно взять миску, я потянулся к ней правой рукой. Послышался задорный смех. Как только кончик фаланги моего указательного пальца достигнула краёв миски, она тут же, со скрежетом ушла за расщелину в руку ржущих охранников.

Моему гневу не было предела. Я попытался подняться, используя предплечье правой руки как опору. С усилиями, мне таки удалось хотя-бы встать на колени. Я поднял голову и посмотрел на стражников: на них были простые нагрудники, закрывающие тело от плеч до паха, и горжеты из дубленной кожи, закрывающие шею; на головах закругленные шлема; кисти были в тканевых перчатках, остальное же было открытым; штаны у них были чёрными и мешковатыми; в руках у них были железные дубинки, походящие на палицу.

Выглядели они не молодо. У одного, что стоял надо мной, была короткая чёрная бородка. У второго, что сидел передо мной с миской, щетина и диагональный шрам на лбу и щеке. Кожа у обоих была загорелой, а черты лица были южно-европейские, как у греков.

Тем временем охранники продолжали ржать. А я уже смотрел куда-то в пустоту. Было тяжело держать себя в сознании, после того, как я поднялся. Не говоря уже о том, что-бы думать и анализировать. Голова становилась тяжелее. Было такое ощущение, что у меня похмелье. Только вот я не пил почти.

Вскоре охранники замолчали. Они вновь протянули мне миску с водой. Изнеможденный, я потянулся к ней и чуть не упал на пол. Я придерживал себя левой рукой об пол. Моя правая рука дрожала, когда я вновь потянулся за миской. На тот момент, больше всего я боялся того, что её вновь вырвут у меня. Однако на мой счастье этого не произошло. Я жадно вцепился в края миски губами, высасывая воду, подобно рёбенку присосавшегося к груди матери. Наконец, опустошив миску, я поднял взгляд вновь. Не знаю, какое лицо у меня было тогда. Однако мне казалось, что я выглядел жалким.

Один из охранников, что стоял передо мной, смотрел на меня с беспристрастным выражением лица. До этого он смеялся, но сейчас лишь наблюдал, сложив руки на груди. Другой же, что сидя склонился перед отделяющей нас решеткой, смотрел на меня с долей раздражения и любопытства. Его взгляд был пронзительным и пугающим. Он словно изучал меня и мои грехи просто смотря на лицо. Такой взгляд было тяжело вытерпеть, а потому я склонил голову вниз. Он, судя по звукам, встал и что-то сказав другому охраннику, подошёл к другой камере слева от меня. С ней нас разделяла лишь решётка.

Тем временем я облокотился спиной к правой решётке моей камеры, протирая глаза.

Чуть придя в себя, я решил осмотреться. Приподнявшись и сев на койку у окна, я окинул взглядом пространство вокруг.

Справа от меня, где недавно я приходил в себя, была решётка и камера в которой никого не было. Сзади была стена, сверху которой было небольшое окно, закрытое решеткой и из которой сочился дневной свет. Слева тоже была рёшетка и камера, где кто-то лежал на койке. Спереди была решетка, она была чуть поднята вверх, что-бы можно было передавать еду и воду. На ней также была дверь с замочной скважиной. За пределами моей клетки был коридор, пара настенных факелов и каменная лестница, ведущая вниз и вверх. Факела лишь освещали небольшое пространство, ведь остальное уже было достаточно различимо благодаря свету из окон.

Стражники подошли к левой камере с очередной миской. Я переключил своё внимание на них и камеру. Чуть приглядевшись, я понял, что там сидит наш командир. Значит и его тоже посадили. Но что же случилось тогда с нашими амбалами?

Размышления прервал крик охранника в приказном тоне. За криком последовал удар по решётке дубинкой. Командир проснулся. Он встал, почесывая голову, куда ранее прилетел удар тупым во время задержания в канализации. Меня удивило то, что его лицо было абсолютно спокойным. Возможно из-за этого охранники хотели с ним поговорить. Их интонация выдавала провокационный и насмешливый тон грядущего диалога. Командир же, невзирая на провокации, просто взял свою миску с водой и сел на койку, по чуть-чуть выпивая содержимое. Охранники были в недоумение, тот, что смотрел беспристрастно скривил недовольное лицо. Как только он допил, он наконец что-то сказал им с улыбкой. Кажется, он насмехался над охраной.

Что-то прорычав, беспристрастный бородатый охранник ударил по решётке кулаком. Это определенно была угроза. Командир лишь рассмеялся, указывая пальцем на него. В разговор вступил другой охранник, что был с пронзительным взглядом и шрамами. Он похлопал коллегу по плечу, указывая на лестницу большим пальцем. Охранник спустился вниз.

Оставшись с командиром, охранник шрамом что-то сказал ему. Его тон прозвучал как предупреждение, или скорее предречение. Лицо командира стало серьёзным. На последок, охранник лишь улыбнулся и окинул его камеру тем же пронзительным взглядом, после чего ушёл вслед за коллегой.

Вид командира показался мне вдумчивым. Кажется, его поставили перед каким-то фактом, который не предрекает ничего хорошо. Я попытался с ним поговорить. Как умею.

Подойдя к решётке разделяющей нас, я принялся подзывать его жестами. Он не обращал на меня внимания, пока я не начал шуметь, раскачивая столбы рёшетки. Мне сильно не нравился тот факт, что я попал сюда из-за него, а он даже не хочет выходить на контакт. Гнев и вода придала мне сил. Где же твоя улыбка и веселый тон, командир?

Его задумчивое лицо резко сменилось яростью, когда я решил крикнуть ему " - Эй". С криком, он подошёл ко мне, ударив ногой по решётке, после чего выражение его лица сменилось с ярости на тихий гнев. Он прислонил указательный палец к губам, после чего провёл по шее большим. Тут уже я опешил. Моё лицо скривило ту же яростную гримасу, что была у него ранее. Я ещё яростнее расшатывал решётку, однако мой номер не впечатлил его. Он просто злобно улыбнулся и вернулся на койку. Я же, и так потративший последние силы на этот бессмысленный перформанс, просто развернулся и тоже лёг на койку. Как бы ни было мне прискорбно это осознавать, но он прав: нужно отдохнуть. И пусть светило солнце, а нос забивался от разящего запаха, я всё же смог расслабиться, размышляя о произошедшем

Каким же идиотом я был. Ну как можно было в здравом уме пойти на такое дело, ничего не зная о мироустройстве? Я идиот. Очевидно, что этот мир был не без чёрных пятен. Бандиты, контрабандисты, работорговцы и эти странные маги огнепоклонники. Не знаю, является этот город исключением, или по всему миру происходит подобное. Но в чем же я по итогу принял участие, и что меня может за это ждать?

Что мы сделали? Мы пришли к культисту в чёрной мантии, который передал нам медальон с драконом, взамен на странные, с сюрреалистическими сюжетами, медальоны из дерева. На том мужике был ещё перстень с драконом.

Наш командир, он напоминает пирата. Если он связан с тем капитаном, что продавал рабов, то есть некоторые идеи о появлении деревянных амулетов. Скорее всего, те принадлежали рабам, а точнее их кланам или племенам. Но зачем тому мужику понадобились эти амулеты? Вряд ли из-за любви к искусству. В них заключена магия, или они имеют иное применение?

Такой же вопрос стоит и перед амулетом с драконом. Каково его предназначение? Зачем он понадобился тем священникам? Если вспомнить, на них были странные рисунки: круг в центре их одеяний и крылья от плеч до кисть. Примерное такое же я видел у скульптуры на последней ярусе храма.

Также эти огнепоклонники, что сжигали знамя с птицей и солнцем. У всех них голый торс и много шрамов от ожогов. Их предводитель имел на себе множество татуировок в виде языков пламен, а также множество старых следов от ожогов. Вспоминается также и тот парень на рынке. Он ведь тоже был в ожогах и тоже управлялся с огнём. Только вот для чего ему показывать себя? Разве культу не будет лучше лишний раз не раскрывать себя?

Помню! Ему же выдали целых десять золотых за выступление! Вполне возможно, что они хотели привлечь внимание не людей на улицах, а состоятельных лиц. Только вот для чего? Им нужен попечитель, или они внедряют своих агентов в высшие слои?

Остается лишь два вопроса.

Первый: если они демонстративно сжигали знамя с птицей, то они, полагаю, не владах с местными священниками. Вполне возможно, что они представляются тут некими радикалами. И вполне возможно, что из-за них стража и наведалась в канализацию.

Второй: если нас задержали из-за культистов - то почему не отпустили? Да и почему напали собственно? Мы не выглядели как любители поиграть с огнём. И контрабанды у нас не было на тот момент. Возможно, только лишь из-за репутации нашего командира я тут, ибо оснований для ареста меня у них нету.

Если так, то довольно сложно предположить моё наказание. Командир конечно провёл рукой по горлу, но я полагаю, что это было в пределах нашего конфликта. Хотя его лицо после слов охранника...

Что же мы передали священникам?

Глаза начали слипаться.

Я ввязался в опасную игру. С одной стороны контрабандисты, наживающиеся на продаже странных реликвий. Со второй культисты и священника с непонятными мотивами. С третьей стража, которая ловит пьяниц на улицах и оперативно пресекает культ с контрабандистами. Чёрт его разберешь, что в городе творится...