Ангел Талбот

Солнце было очень низким на западе, и вечерние цвета были окрашены
ручей, чьи тихие воды протекали между плоскими землями, которые должны быть выполнены алее к реке, которая, в свою очередь, нашла более широкий залив.
руки одной или двух древних ветряных мельниц, которые лениво двигались в
ветерок, сделал несколько оборотов, а затем остановился, показав себя
темные предметы на фоне светящегося неба. Старая церковь, украшенная высокими
деревья, уловили часть вечернего свечения на его древних кирпичных стенах,
и в сырой длинной траве серые надгробные камни сверкали, обнаруживая
кладбище. За церковью слегка пробормотал сверкающий ручей. A
мало кто из индюшек бросал странные тени, когда они медленно кружили над головой или упал с наклонным крылом, чтобы окоченеть на дымоходах длинной низкой. дом, в котором стояло не так много жезлов от запятнанной погодой церкви. Один добрался до церкви по зелёному переулку, а по этому переулку был теперь идёт Линда Талбот, девушка выше среднего роста, чьи темные волосы сделаны. Но однажды за воротами
открыв с переулка, она стояла и оглядывалась, принимая в вид
которые включали ветряные мельницы, поднимающие протестующие руки, поля, где
В последнее время кукуруза была сложена, длинный низкий коричневый дом. После этого последнего её глаза задержались долго и с любовью, наблюдая за причудливыми линиями, низкая покатая крыша, небольшие окна, дымоходы на каждом конце, крыльцо, идущее по длине здания, каждая деталь настолько знакома, так нежно любил, и теперь переходя от неё.

The sun was very low in the west and the evening colors were staining
the creek whose quiet waters ran between flat lands to be carried out
to the river further on, which, in its turn, found the broader bay. The
arms of one or two ancient windmills, which had been moving lazily in
the breeze, made a few rotations and then stopped, showing themselves
dark objects against a glowing sky. An old church, embowered by tall
trees, caught some of the evening glow upon its ancient brick walls,
and in the dank long grass gray headstones glimmered out discovering
the graveyard. Beyond the church the sparkling creek murmured gently. A
few turkey-buzzards cast weird shadows as they circled slowly overhead
or dropped with slanting wing to perch upon the chimneys of a long low
house which stood not many rods from the weather-stained church. One
reached the church by way of a green lane, and along this lane was now
coming Linda Talbot, a girl above medium height whose dark hair made
her fine fair skin look the fairer by contrast. Her eyes were downcast
so that one could not discern their depth of violet blue, but one could
note the long black lashes, the well-shaped brows and the rounded chin.
Just now her lips were compressed so the lines of her mouth could not
be determined upon. She walked slowly, never once raising her eyes
toward the sparkling creek and the sunset sky. But once beyond the gate
opening from the lane, she stood and looked around, taking in the view
which included the windmills raising protesting arms, the fields where
lately, corn had been stacked, the long low brown house. Upon this last
her eyes lingered long and lovingly, observing the quaint lines, the
low sloping roof, the small-paned windows, the chimneys at each end,
the porch running the length of the building, each detail so familiar,
so dearly loved, and now passing from her.