Отшельник с Подкаменной Тунгуски. Книга 3. Гл. 26

Глава 26. Петр Петрович.
    
              Утро следующего дня встречал на берегу. Вода вновь вчера в ночь прибыла, и клубок из собранных по берегам веток вынесло прямо к моим ногам. Не таким я представлял себе здешнее пребывание, вот и смутные события на реке как бы вторят моим сомнениям и вносят в душу разлад и смятение. Из вчерашних слов Петра Петровича выходило, что все их прибытие основано на развлечениях, да культурном отдыхе, а мне уготовлено место у костра с котелком. Еще с вечера Руслан с Жорой вскрыли один из ящиков, и, к моему удивлению, а к Юркиному восторгу, достали парочку рыжих лисят и запустили в нору, закупорив затем чурками все три дыры в горе. Захмелевший Петр Петрович пытался было меня расспрашивать про былое, да неожиданно вдруг распрямился в своей качалке и провалился в мир грез и сновидений. Молодежь не осмелилась его беспокоить, и все свое оставшееся время посвятила перемещению груза по этажам. Парочка норовых собак – терьеров, как мне объяснили, была уведена в глубь строения, а Юрке я успел лишь наказать, чтобы они не разорвали где-то запропастившегося внутри совенка.
             Зачерпнув воды, поднялся наверх. Привязанная у будки Альфа лишь махнула мне хвостом, да и этого жеста внимания с ее стороны было через край – совсем за эти дни забыл про нее. Если вода в ведре не отстоится, то, пожалуй, что отвяжу пса и прогуляемся вместе до ключа, в сторону леса. Маленький ручеек на краю поляны обнаружил накануне, случайно, и его след вывел к небольшому углублению, заполненному чистой водой, почти в двухстах шагах от строения. Кресло-качалка оказалось свободной от своего подопечного, и, оглядев окрестности, пребывания Петра Петровича не обнаружил. Наверное, другой тропой спустился к реке окунуться. Подкинув дров в огонь, все-таки решился на поиски, но ни у кострища внизу, ни вдоль реки его не наблюдалось. Неожиданный голос с реки, заставил встрепенуться и двигаться дальше:
        -Егор, иди ко мне!
         Петр Петрович стоял посреди навесного моста и бросал в воду мелкую гальку. Ну, дела! Раз первым делом после ночи поспешил сюда, значит имелась на то своя причина…

       - Ты, я вижу, еще не ступал сюда, иначе бы на том берегу были следы.
       - Нет, даже и не думал.
       - Ну и правильно, как-нибудь вместе сходим, - уклончиво ответил собеседник, и потянул меня обратно.
       В лагере первым нам проявился Руслан, бегающий кругами в одних трусах, выбрасывая поочередно вперед руки. На что его отец вполголоса донес до меня:
       - Боксер хренов, мало по башке били, вот и привез его сюда от греха подальше.
    - А что так?
    - Да связался со шпаной, говорит, что начальный капитал себе сколачивает.
    - Деньги, что ли?
    - Деньги…, - отмахнулся от меня рукой, и пошел вовнутрь. 

        Спустя час вся компания, кроме Юрки, расположилась у раскладного столика. Петр Петрович налил себе уже покрепче из фляги, а все остальные, включая и меня, отказались.
Руслан, всё в тех же трусах, а на самом деле – шортах, как сам пояснил мне, раскладывал на столе нарезанные помидоры и колбасу, а Жорик, в шерстяных носках и толстом свитере, трясся у костра. Выпив вторые пятьдесят, и, слегка закусив, любитель пригубить с утра, взял слово, хотя никто другой и не собирался ему перечить:
     - Ну, значит так, сегодня все отдыхают, а завтра пойдем делать дело.
     Едва уловив его последнюю фразу, как сразу явился мне из памяти сосед по нарам. У того в каждой истории выходило «ходить на дело», а вот куда же эти удумали? Ни магазина, ни сберкассы на горизонте не наблюдалось.
     Я поставил на стол котелок с варевом и потянулся к ящику за тарелками, на что Петр Петрович резко оборвал мое действо и издал команду:
    - Жора, а ну давай разливай по чашкам, ты что жене обещал? – на что послушник сразу засуетился, а я, враз освобожденный, подался к строению.
          Юрка спал сразу у окна, и я не стал его будить. Спустился вниз. Собачья парочка, натянув веревки, рвалась наружу, но встревать в их судьбу не было ни желания, ни времени. Оставлю знакомство с ними на потом, а сейчас пора прогуляться по реке, да, наконец, спустить Альфу, а то совсем загрустила от такого соседства. За столом высилась поленница из коробок и разных мешков, и, с трудом дотянувшись до стены, сдернул двустволку и вышел наружу.
      - Далеко собрался? – как будто бы поинтересовался моими начинаниями Петр Петрович.
     - Пройдусь…
     - Только умоляю, Егор, не вали по-крупному!
     - Как пойдет, - казалось, что я выдержал интонацию собеседника и поспешил к Альфе. Пес стремглав кинулся вниз, и вдруг подумалось, что не кормил его сегодня. Как, впрочем, и себя.   

         Что двигало мною сейчас вниз по реке? Быть может неудержимое желание побыть одному, да обдумать случившиеся перемены. Или все-таки закравшиеся в душу всякие подозрения ко всей этой компании? В любом случае завтра все прояснится, а оставаться дальше с ними, или убираться обратно – решить завсегда успеется.  Внезапно Альфа разразилась своим недоверчивым лаем, и я поспешил вперед. По мелководью двигалась пара красавцев оленей, а на другом берегу их поджидало и само стадо. С таким количеством особей столкнулся впервые с тех самых пор, как ходил к северным людям. Да и они, скорее всего, человеческую породу созерцают как смутное видение, иначе бы не вели себя так спокойно и непринужденно. Не знаю – отчего, но вскинул ружье, да выпалил дуплетом вверх, на что получил незабываемую картину из брызг и молний летящих тел. Вот и Альфа поддалась моим эмоциям, и вослед за беглецами уже почти одолела водное расположение.  Сяду, пожалуй, да подожду, пока все распрощаются…
         Обратно пошел лесом той же дорогой, которой пару дней назад уже хаживал. Именно там и видел утоптанную оленью тропу, вокруг которой кружился косолапый. Большого труда завалить теленка ему не занимать.  Тем более, что по таким камням молодняку особо не разбежаться. И действительно - внизу у ручья проявились остатки истерзанной туши, над которой разносился рой из мух и мошки. Внезапный треск впереди заставил меня свалить вправо, и поспешить на открытое место, поближе к реке. Альфа было воспротивилась, но вскоре, вероятно, тоже почуяв постороннего, проявилась уже впереди. Ну, дела! Зверем тайга полнится, а мы вдруг стали лишними на этом празднике жизни и смерти. И всего - то в паре верст от нашего пристанища. Надо будет Жоре рассказать, а то он вчера уже заикался про охоту на местное население. Да и показать место – пусть позабавятся со своими терьерами. Уф, что-то я удумал такое, не иначе как решил отыскать в себе жестокость на старости лет…