Миф о рязанских воздухоплавателях

МИФ О РЯЗАНСКИХ ВОЗДУХОПЛАВАТЕЛЯХ. Почти 30 лет, вплоть до 1982, в одном из залов Рязанского историко-архитектурного музея-заповедника (РИАМЗ) выставлялась панорама, посвященная полету подьячего Крякутного на воздушном шаре в Рязани. Доверчивые посетители и не предполагали, что подобного события в рязанской истории никогда не происходило, что это – всего лишь талантливая фальсификация начала 19 в., пришедшаяся ко двору в 1950-е, в эпоху борьбы с космополитизмом.

Впервые имя подьячего Крякутного, как первого человека, сумевшего подняться в воздух на воздушном шаре и более чем на 50 лет опередившего французов братьев Монгольфье, стало известно российским историкам и широкой общественности в 1901, когда известный популяризатор воздухоплавания, публицист и писатель Александр Алексеевич Родных (1871+1941) опубликовал в журнале «Россия» отрывок из приобретенной им старинной рукописи конца 18 в. с описанием этого полета:

«1731 год. В Рязани при воеводе подьячий нерехтец Крякутной фурвин сделал, как мяч большой, надул дымом поганым и вонючим, от него сделал петлю, сел в неё, и нечистая сила подняла его выше березы, а после ударила о колокольню, но он уцепился за веревку, чем звонят, и остался тако жив. Его выгнали из города, и он ушёл в Москву, и хотели закопать живого в землю или сжечь».

Впоследствии, в 1910, А.А.Родных опубликовал рукопись полностью в № 3 «Библиотеки воздухоплавания», указав, что она принадлежала известному коллекционеру и библиофилу Александру Ивановичу Сулакадзеву, и была написана им на основе «Записок» его деда по матери С.М.Боголепова (1718+1797), служившего полицмейстером в городе Рязани.

Оказалось, что в рукописи, озаглавленной «О воздушном летании в России с 906 лета по Р.Х.», помимо упомянутого выше перечисляются еще несколько фактов полета человека по воздуху на самодельных устройствах. Так, якобы в 1699 в Рязанской провинции ряжский стрелец Серов сделал себе крылья из голубиных перьев и взлетел на 7 аршин, перекувырнулся в воздухе и упал на спину, но не расшибся.

Спустя четверть века, в 1724, в той же Рязанской провинции приказчик Островков из села Пехлец будто бы сделал себе крылья из бычьих пузырей, но не взлетел. Приказчик на этом не успокоился и снова из бычьих пузырей сделал новые крылья-«теремки» и взлетел выше роста человека. Резким порывом ветра Островкова зашвырнуло на верхушку дерева, откуда он, ушибленный и исцарапанный, слез на землю.

Самая удачная попытка подняться в небо была совершена в 1729 сельским кузнецом по прозвищу Черная Гроза из села Ключ Ряжского уезда Рязанской провинции. Однажды кузнец объявил односельчанам, что полетит, как птица. При большом стечении народа кузнец надел на руки проволочные крылья, покрытые ястребиным пухом, нахлобучил на голову шапку с перьями, прикрепил к ногам устройство, напоминающее хвост, помолился, разбежался и полетел, «не высоко, но и не низко». Затем кузнец устало опустился на церковную крышу под возмущенные крики местного попа. Священник отобрал у кузнеца крылья, сжег их и пригрозил проклятием, если кузнец не откажется от богомерзких полетов.

Первоначально публикация рукописи «О воздушном летании в России» не вызвала большого ажиотажа, но постепенно, на фоне все возрастающих достижений воздухоплавания, усилился интерес к его истории и выяснению приоритета в этой области, и тут-то о ней вспомнили. Как в научных, так и в популярных работах факты приведенные в рукописи бездоказательно, стали признаваться за достоверные. Многие провинциальные издания (в том числе «Рязанский вестник» и «Труды Рязанской ученой архивной комиссии») перепечатывали публикацию Родных, и она получила широкое распространилось в обществе. Сведения о Крякутном как достоверные попали в статью «Аэронавты» незавершённого Нового энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1911 – 1916, т.4, с. 455 – 456) и ряд других работ. Фотокопию с двух листов рукописи А.А.Родных отправил в Мюнхенский музей открытий и изобретений, включивший их в свою экспозицию.

Однако, уже в то время высказывались сомнения в подлинности рукописи «О воздушном летании в России». Оправданные подозрения вызывала прежде всего личность ее автора и первого хранителя – Александра Ивановича Сулакадзева (1771+1829). Сын рязанского губернского архитектора Ивана Григорьевича Сулакадзева отставной гвардии прапорщик Александр Иванович Сулакадзев был известен в свое время как человек, мягко говоря, склонный к вранью. Так, будучи по происхождению из семьи рядовых грузинских дворян, он длительное время выдавал себя за потомка князей Имеретии и именовал себя «князем». Своего деда по матери С.М.Боголепова он называл «рязанским полицмейстером», что также не подтверждается никакими документами – тот был обычным служащим рязанской канцелярии.

К тому же А.И.Сулукадзев прославился как автор многочисленных фальсификаций исторических документов, и был замешан в нашумевшем в свое время полукриминальном деле о попытке продажи Императорскому Двору коллекции поддельных рукописей якобы из библиотеки французской королевы Анны Ярославовны, дочери Ярослава Мудрого. Интересно, что в отличие от ряда прочих своих фальсификаций, Сулакадзев никак не пытался распространять рукопись «О воздушном летании в России» или публиковать ее.

К тому же сотрудники Мюнхенского музея, куда А.А.Родных отправил фотокопию рукописи А.И.Сулукадзева, обнаружили в ней исправления, которые он не оговорил при публикации. Это вызвало справедливые подозрения, что он сделал их сам.

В первые 20 лет после Октябрьской революции 1917 упоминания о рукописи Сулакадзева и Крякутном в советской литературе отсутствуют. Вопрос по новому зазвучал в конце 1940-х, в эпоху борьбы в СССР с космополитизмом, когда кампания по утверждению приоритета русских во всех областях науки и техники приняла чудовищные размеры. В 1947 – 1948 двумя изданиями вышла книга В.В.Данилевского «Русская техника», получившая Сталинскую премию, где автор рассматривал рукопись А.И.Сулакадзева как ценный исторический источник и не подвергал сомнению его сообщение о полете подьячего Крякутного на воздушном шаре. Историки науки и техники признали рукопись Сулакадзева достоверной, и в 1956 она, как самое раннее свидетельство о попытках человека подняться в воздух, легла в основу публикации сборника документов по истории воздухоплавания в России до революции.

В дальнейшем о Крякутном писали в центральных газетах («Известия» с 1949 г.), популярных книгах, статья о Крякутном была внесена во 2-е издание Большой советской энциклопедии (т. 23, с. 567). История полета Крякутного на воздушном шаре вошла в школьные учебники. К 225-тилетию полета Крякутного в городе Нерехте Костромской области в его честь была переименована улица и установлен памятник с надписью: «Город Нерехта – родина первого русского воздухоплавателя Крякутного…», у которого принимали в пионеры. Наконец, к юбилею полета Крякутного была выпущена почтовая марка. Примерно в тоже время в Рязанском областном краеведческом музее и была создана и упоминавшаяся выше панорама. Полная иллюзия реальности события и самого Крякутного, казалось, не вызывала ни у кого сомнений.

Тем временем рукопись А.И.Сулакадзева, до смерти А.А.Родных находившаяся в его личном пользовании, в 1951 поступила в Библиотеку Академии наук. Сотрудники библиотеки (также как и сотрудники Мюнхенского музея в 1910) обнаружили в рукописи исправления, и проведенная с помощью инфракрасной фотографии экспертиза показала, что вместо «нерехтец Крякутной фурвин» изначально стояла надпись: «немец крщеной Фурцель». Финальные слова записи о Фурцеле-Крякутном – «и хотели закопать живого в землю, или сжечь» – вообще были вписаны между строк. И уже в 1958 исследовательница рукописи историк В.Ф.Покровская опубликовала статью, в которой доказывала, что данная рукопись содержит исправления и анахронизмы, которые заставляют сомневаться в ее подлинности.

Проведенный позже палеографический и графологические анализы показали, что исправление в рукописи А.И.Сулакадзева произведены не им, а одним из позднейших ее владельцев, возможно, самим её первым публикатором А.А.Родных, с целью доказать приоритет русских (а не немца, хотя бы и «крещёного») в аэронавтике. Вероятно, Родных же принадлежит и вставка слов «и хотели закопать живого в землю, или сжечь» – он последовательно стремился драматизировать раннюю историю воздухоплавания и представить первых изобретателей как преследуемых невежественными властями.

При этом и существование «немца Фурцеля» не имеет никаких документальных подтверждений, поскольку никаких данных об этом полёте в документах рязанской воеводской канцелярии за 1731 не обнаружено. К тому же известно, что в начале 1730-х единственная в Рязанской воеводской канцелярии должность подьячего – «подьячий с приписью» – по Генеральному регламенту принадлежала как раз её начальнику. Классного чина и перспективы карьерного роста она не давала, поэтому представить себе иностранца, хотя бы и принявшего православие, на этой должности трудно.

К тому же Записки С.М.Боголепова, на которые ссылается Сулакадзев в известиях о рязанских воздухоплавателях, как на главный источник своих сведений, так и не были обнаружены. Еще более странным выглядело то, что два точных описания попыток полета в 1724 и 1731 приходились на раннее детство Боголепова, родившегося в 1718. К тому же рукопись А.Сулукадзева странным образом перекликались с публикациями конца 18 в. о попытках полета человека по воздуху, в том числе легендарных, в других странах.

В.Ф.Покровская пришла к выводу, что «Сулакадзев (скорее всего со спекулятивными целями) фальсифицировал свою рукопись, сделав из неё очередную научную сенсацию». Впоследствии новый владелец рукописи, скорее всего А.А.Родных, внес в нее исправления, вторично фальсифицировав ее. Таким образом, история Фурцеля-Крякутного – результат двойной фальсификации, что не оставляет ни одного шанса говорить о реальности перечисленных в ней фактов.

Тем не менее, несмотря на то, что еще 60 лет назад фальшивка была разоблачена, ссылки на «полёт Крякутного» на воздушном шаре в 1731 по-прежнему воспроизводятся в ряде работ и художественных произведений. В 1971 рассказ о Крякутном появился в 3-м издании Большой советской энциклопедии. Сюжет ему посвященный отразился в фильме Андрея Тарковского «Андрей Рублёв» (1966), в романе Валентина Пикуля «Слово и дело» (1961—1971) и т.д.

Но последние работы — это художественные произведения, авторы которых имеют право на вымысел… Удивляет, когда заведомую фальшивку, чуть ли не как откровение, преподносят народу с высоких трибун. Так в 2007 губернатор Рязанской области Георгий Шпак в ходе одного из своих выступлений назвал рязанцев «мировыми первопроходцами в воздухоплавании». А в мае 2018 в центре города Рязани, в Старом Верхнем городском саду, появился «арт-объект» в виде воздушного шара с надписью, что скульптурная композиция посвящена «первому полету рязанского подьячего Крякутного на воздушном шаре в 1731».

Только через несколько месяцев, после выступлений в прессе рязанских историков и общественности, рядом со скульптурой появилась табличка, что «Курякутной – вымышленный русский изобретатель и воздухоплаватель, якобы живший в Рязани...». А вот троллейбусы с рекламными банерами в честь Крякутного колесили по Рязани вплоть до недавнего времени.