Миф о Евпатии Коловрате

МИФ О ЕВПАТИИ КОЛОВРАТЕ.

ПРЕДИСТОРИЯ. Любому, кто самостоятельно читал «Повесть о разорении Рязани Батыем» – единственный источник наших сведений о Евпатии Коловрате, не может не броситься в глаза множество несоответствий, анахронизмов, а то и просто фантастических деталей. А те, кто не поленился при этом прочесть примечания и комментарии, и те, кто обучался на исторических факультетах вузов, знают к тому же, что «Повесть…» – это прежде всего памятник древнерусской литературы, но никак не исторический источник.

Казалось бы о Евпатии Коловрате давно все сказано, и тема закрыта. И тем не менее я решил написать о давно, но, по-видимому, не широко известном. Прежде всего потому, что, во-первых, значительная часть рязанцев до сих пор рассматривает Евпатия Коловрата как реально существовавшую личность. Во-вторых, на уроках патриотизма 1 сентября некоторые горе-учителя (как мне стало известно) на полном серьезе рассказывают школьникам о «героических подвигах» Евпатия Коловрата. В-третьих, в последние годы неожиданно нашлась и «родина» Евпатия Коловрата… в Шиловском районе.

В действительности «Повесть о разорении Рязани Батыем» является всего лишь частью более обширного произведения – «Повести о Николе Заразском», о чем в советское время предпочитали стыдливо не упоминать в связи с ее явно церковным происхождением. Произведение это дошло до нас во множестве списков, датируемых концом 16 – 17 вв. И это не случайно. Я уже писал, что именно с середины 16 в. в Рязанском крае получает широкое распространение культ Николая Чудотворца. Это не значит, что до этого святитель Николай Чудотворец не почитался в Древней Руси. Отнюдь. Но нужно помнить, что единого Российского государства вплоть до 16 в. просто не существовало, и в каждом русском княжестве приоритетом пользовался свой определенный круг святых и угодников. Известно, например, что Николай Чудотворец особенно почитался в Киевской и Новгородской землях…

А вот в Рязанской земле дело обстояло несколько иначе. Судя, хотя бы, по именам рязанских князей и бояр, здесь особенным почитанием до 13 в. пользовались святые Георгий Победоносец, братья Борис и Глеб Муромский, Роман; после 13 в. – святые Феодор Стратилат, Иоанн Предтеча и Иоанн Воин, святитель Василий Кесарийский. И дело не только в именах. Не известно практически ни одного храма на Рязанщине старше 16 в., который был бы освящен в честь святителя Николая Чудотворца. Исключение составляет разве что церковь Николы Чудотворца «Старого» в Переяславле-Рязанском, но отнесение ее постройки к 1095 вызывает большие сомнения.

Начиная с 16 в. культ Николая Чудотворца получает в Рязанской земле преимущественное развитие. Возможно, он был занесен сюда ссыльными новгородцами, которых массами переселяли в Рязань великий князь Иван III, а затем его внук Иван IV Грозный, а возможно, это было связано с окончательным присоединением Великого княжества Рязанского к Московскому государству в 1521. Именно в это время, во второй половине 16 в., поп Ильинской церкви Марк делает записки на полях Следованной Псалтири с целью обосновать давность культа Николая Чудотворца и строительства церкви Николы Чудотворца «Старого» в Переяславле-Рязанском. Но настоящим центром культа Николая Чудотворца в Рязанском крае становится город Зарайск, где был «обретен» чудотворный образ Николы Корсунского, или Николы Заразского. Этой чудотворной иконе и посвящена, в сущности, «Повесть о Николе Заразском».

Вообще о времени написания «Повести о Николе Заразском» велись длительные споры. Один из первых ее исследователей, В.Л.Комарович, считал, что она была создана в начале 16 в., академик Д.С.Лихачев относил ее к концу 13 – первой половине 14 вв., польский ученый А.В.Поппэ – к концу 16 в. Наиболее аргументированную версию выдвинул Б.М.Клосс, который отнес время написания «Повести о Николе Заразском» к 1560. В настоящее время этой точки зрения придерживается большинство ученых.

Б.М.Клосс убедительно показал, что одним из основных источников «Повести...» был Московский летописный свод 1479. Он писал: «Отсюда следует, что «Повесть о Николе Заразском» не могла возникнуть ранее конца 15 в.» К тому же «написание имени князя Александра Ярославича с прозвищем «Невский» (во всех ред. Повести) свидетельствует о еще более позднем времени ее возникновения: на официальном уровне Александр Ярославич был назван «Невским» впервые в Никоновской летописи, только в конце 1520-х; но широкое распространение прозвище «Невский» получило лишь после канонизации князя Александра Ярославича в конце 1540-х. Учитывая данное обстоятельство, приходим к выводу, что «Повесть о Николе Заразском» не могла быть составлена ранее середины 16 в.».

ОБ АВТОРЕ. Вопрос о времени написания «Повести о Николе Заразском» тесно связан с вопросом ее авторства. Несмотря на то, что в советское время «Повесть» регулярно делили на 2 части, выделяя из нее «воинскую», которая в публикациях и получила наименование «Повесть о разорении Рязани Батыем», тот же Б.Клосс отмечал, что «Повесть о Николе Заразском» – произведение единое по своему замыслу, языковым особенностям и использованным источникам. Все части памятника написаны в одно время и одним автором, объединены общей идеей прославления местных святынь Зарайска».

Тот факт, что в конце «Повести…» помещен родословный перечень священников церкви Николы Заразского, который очень напоминает записи Синодика, ведущегося при церкви, позволяет сделать вывод, что к созданию «Повести…» был непосредственно причастен клир Никольской церкви в Зарайске: об этом свидетельствуют доминирующая в памятнике идея прославления местной чудотворной иконы и стремление увековечить род служителей Николы Заразского. А на основании того, что в «Повести…» упоминается о 335 годах «непременного» служения рода священников Николо-Заразской церкви от 1225, Б.Клосс делает вывод, что «Повесть о Николе Заразском» и была составлена в 1560 (1225 + 335 = 1560).

Поскольку составление такого произведения никак не могло обойтись без участия главы клира, автором «Повести…», скорее всего, является священник, имя которого замыкает родословную роспись – протопоп церкви Николы Заразского Иван по прозвищу Вислоух (из документов известно, что он возглавлял клир Никольской церкви в Зарайске с 1560 по 1578).

О СОДЕРЖАНИИ. Как уже отмечалось, доминирующей темой «Повести о Николе Заразском» является прославление местночтимой иконы святителя Николая Чудотворца. Первая часть «Повести…» целиком отвечает этой главной идее. Икона, первоначально находившаяся в греческом городе Корсуни (Херсонесе) в Крыму, с самого начала объявляется «чудотворной». Ее значительность определяется такими фактами, как соседство с корсунской церковью, в которой принял крещение святой князь Владимир Святославич, и с «красной полатой», предназначенной для пиров византийских императоров.

Святой Николай является «в видении» служителю своему Евстафию и внушает ему взять чудотворный образ, супругу свою Феодосию и сына Евстафия, и идти из Корсуня «на восток», в Рязанскую землю: «Тамо хощу быти и чюдеса творити, и место прославити». По предписанию святого Евстафий идет в устье Днепра, садится в корабль и добирается до «моря Варяжского», далее сразу попадает «в Немецкия области» город Кесь, находящийся на самом деле далеко от побережья. «Мало пребыв» в нем, Евстафий уже «сухим путем» отправляется в Новгород Великий. Сотворив в Новгороде «великие чудеса», икона ведет далее Евстафия в Рязанскую землю.

Видением является Николай Чудотворец во сне князю Федору Юрьевичу Рязанскому, веля ему идти «во сретение» Корсунского образа и обещая «венец царствия небесного» ему самому, его жене и сыну. Находясь в сильном недоумении (поскольку он тогда еще не состоял в браке), князь Федор тем не менее спешит навстречу образу и видит издалека блистание «неизреченного света». Припав к чудотворному Николину образу «любезно сокрушеным сердцем и испущая слезы от очию», Федор Юрьевич переносит икону в некую «область свою». Уведав о «великих и преславных чюдесах», спешит поклониться иконе рязанский князь Юрий Ингоревич. Основание Никольского храма в Зарайске окружается ореолом значительности: его строит рязанский великий князь Юрий и освящает местный епископ Евфросин. Перенесение иконы датировано 1225.

«Не по мнозех летех» князь Федор Юрьевич вступает в брак, взяв супругу «от царьска роду» именем Евпраксию, и у них рождается сын. Далее повествуется о том, как сбылось пророчество святого Николы. В 1237 был убит благоверный князь Федор Юрьевич от безбожного царя Батыя, и услышав эту страшную весть, царевна Евпраксия бросилась из «превысокого терема своего» с сыном Иваном и «заразися до смерти».

Как видим, основную часть повествования здесь составляет легенда о Николе Заразском, очевидным образом преследующая цель осмыслить название «Заразской» иконы и самого названия города – Зарайск.

Во второй части «Повести…» рассказывается о разорении монголо-татарами Рязани и излагается легенда о героическом подвиге Евпатия Коловрата. В публицистике эта часть произведения получила название «Повести о разорении Рязани Батыем» и пользуется особым вниманием. При этом забывается основной методический принцип, что литературное произведение следует изучать в его целом, а не по отдельным сюжетам.

Несмотря на ее преимущественно воинский характер, вторая часть «Повести…» продолжает постоянно держать в поле внимания тему Заразской иконы и Никольской церкви Зарайска. Рассказ начинается с того, что описываемые события происходят в 12-е лето «по принесении чюдотворного Николина образа ис Корсуня».

История «Батыева нашествия» излагается, в целом, в соответствии с летописями. Снова, но с подробностями, повторяется легенда о смерти князя Федора и царевны Евпраксии. Перед сражением рязанские князья молятся в городском соборе «великому чюдотворцу Николе». С поэтическим вдохновением и высоким патриотическим подъемом описывается последнее сражение рязанских князей и гибель защитников Рязани. «И не оста во граде ни един живых, вси равно умроша и едину чашу смертную пиша», – горестно заключает автор.

Из Чернигова после этого приходит рязанский «вельможа» Евпатий Коловрат, видит разоренную Рязань и «воскрича в горести душа своея». Собрав «мало дружины», Евпатий гонится по следу захватчиков и внезапно нападает на «станы Батыевы». Царь посылает против Евпатия множество «сильных» полков татарских, но рязанский исполин «бьяше их нещадно». Только с помощью «тмочисленных пороков» удалось наконец убить Евпатия, мужеству и храбрости которого дивились мурзы и санчакбеи: «Мы со многими цари, во многих землях, на многих бранях бывали, а таких удалцов и резвецов не видали».

В последнем разделе «Повести…» рассказывается о возвращении в Рязань «Богом соблюденого» князя Ингваря Ингоревича. Князь плачется о погибшей братии, собирает останки сродников и погребает их честно. Повторяется рассказ о принесении тела князя Федора Юрьевича в «область его», к великому чудотворцу Николе Корсунскому, и погребении его вместе с княгиней Евпраксией и сыном Иваном Постником в «едином месте». «И от сея вины, – не устает повторять сочинитель, – да зовется великий чюдотворець Николае Заразский, яко благоверная княгиня Еупраксеа и с сыном своим князем Иваном сама себе зарази». Завершается текст лирической похвалой рязанским князьям.

ПРАВДА И МИФ. Итак, вторая, «историческая», часть «Повести о Николе Заразском» содержит два легендарных сюжета – 1. О зарайском князе Федоре, его жене Евпраксии и сыне Иване Постнике; и 2. О ратоборце Евпатии Коловрате. Ни первый, ни второй сюжеты не находят никакого документального подтверждения ни в русских, ни в монгольских источниках. Да и сама «Повесть…», конечно же, является выдающимся литературным произведением своего времени, но именно ЛИТЕРАТУРНЫМ. То есть считать Евпатия Коловрата исторически существовавшей личностью и рассказывать детям о его «героических подвигах» – нельзя.

Это было бы также смешно, как если бы мы считали исторически существовавшей личностью и героем Отечественной войны 1812 персонажа «Войны и мира» Л.Н.Толстого – князя Андрея Болконского, или как если бы считали героем Великой Отечественной войны 1941 – 1945 созданного талантом поэта А.Т.Твардовского солдата Василия Теркина. С той разницей, что А.Твардовский сам был участником Великой Отечественной, Л.Толстой писал свой роман, когда после войны с Наполеоном прошло всего 50 лет и были еще живы ее участники, а наша «Повесть…» написана спустя свыше 300 лет после описанных в ней событий!

В то же время нельзя не признать, что в состав «Повести о Николе Заразском» вошли какие-то местные предания и легенды, бытовавшие в Зарайске, и по-своему переосмысленные ее авторами. В данном случае Евпатий Коловрат мало чем отличается от таких литературных и фольклорных персонажей как Илья Муромец, или Авдотья Рязаночка. Попытки преподнести Евпатия Коловрата в школе и псевдо-«исторических» исследованиях именно как историческую фигуру, призыв «гордиться» его подвигами, у меня лично вызывает негативную реакцию. Бессмысленно выглядят и попытки найти «родину» Евпатия Коловрата, например, в Шиловском районе. Уж скорее его «родиной» является Зарайск (вплоть до второй четверти 20 в. – один из крупных центров Рязанского края).

А вот чем мы действительно должны гордиться – это тем, что именно на Рязанской земле в 16 в. возникла «Повесть о Николе Заразском» – одно из лучших и неподражаемых литературных произведений своего времени.

Тогда возникает вопрос: оправданы ли установка памятника Евпатию Коловрату в Рязани, или съемки фильма о нем? Думаю, что да. Дело в том, что литературные персонажи подобные Евпатию Коловрату, существуют у многих народов. У англичан это Робин Гуд, у французов – граф Роланд, у испанцев – Сид, у армян – Давид Сасунский… Им ставят памятники, снимают о них кинофильмы… И про былинного Илью Муромца в СССР фильмы снимали. И Василию Теркину в Смоленске памятник поставили. А во Франции установили памятник Трем мушкетерам. Все это памятники литературным героям. Ну и чем наш рязанский Евпатий Коловрат хуже?