Легенда о роднике

 Третий день обоз возчиков соли уходил по степи от степного пожара, значительно отклонившись от привычного маршрута. Ветер постоянно менял своё направление и гнал вал огня то в одну, то в другую сторону. Небо заволокло гарью и дымом до такой степени, что даже ночью из-за плотного дыма не видно было звёзд.
 
 Яковенко Степан, как и его отец, Матвей Яковлевич 1754 года рождения, уже много лет занимался перевозкой соли добытой в озере Эльтон. Многочисленная семья Яковенко обосновалась в слободе Пестравка Вольского уезда Саратовской губернии, перебравшись из слободы Лосево Павловского округа Воронежского наместничества на поселение после указа императрицы Екатерины II от 1765 года, после которого был ликвидирован Острогожский полк.
 
 В составе  Острогожского казачьего полка проходил службу с 1734 года, дед Степана, Яковенко Яков Лукьянович 1713 года рождения. Недовольная вольницей казачьего полка, Екатерина II упразднила 26 июля 1765 года Слобожанщину и казачьи звания. Пожелавших продолжить службу направила в регулярный Острогожский гусарский полк, а не желавших подчиняться новым порядкам наделила правами независимых крестьян-однодворцев, обладавших некоторыми помещичьими правами.

 Крестьяне-однодворцы получали наделы на «свободных» землях, которых в то время в Поволжье было предостаточно. В обязанности переселенцев включалась такая повинность, как перевозка добытой соли из озера Эльтон. Наиболее отчаянные слободские казаки, не согласные с данным указом, ушли на Дон, в кавказские станицы, на Урал, а некоторые ушли даже к родственникам запорожцам в Турцию.
 
 Так Матвей Яковлевич оказался посреди бескрайней степи, гонимый степным пожаром на телеге с солью запряжённой парой волов. На других телегах ехали такие же крестьяне-однодворцы, родители которых также были выходцами из городов-крепостей Белгородской черты на реке Тихая Сосна на конце Тернового леса.

 Следом за телегой Матвея Яковлевича волы тянут телегу Гончарова, дальше телега Рогозина и его двоюродного брата Коренченко, чуть отстали телеги Дуюновых и Сахновых. Замыкает караван телег запряжённых волами Денисенко Козьма Косьянович. От пожара вроде оторвались, если ветер не поменяется, одна беда – где теперь искать дорогу к Царицынской пристани в Николаевской слободе напротив Камышина. Нет в степи никаких ориентиров, да и зашли в незнакомое место, может этой ночью ветер разгонит дым и будет виден Чумацкий путь на небе.
 
 Другая беда это то, что мало воды осталось в бурдюках, волы уже еле плетутся, давно не жуют жвачку, губы волов обсохли и потрескались. По основному тракту возки соли были обустроены колодцы с учётом прохождения волами расстояния за сутки. Если начнут падать посреди степи, считай, пропали сами. Озёра есть в округе, но вода в них мёртвая – горькая и солёная, чистый рассол. Иная птица на перелёте завидит водную гладь, сядет передохнуть, да в тёплой водице искупаться, а взлететь уже не может. Кристаллы соли моментально осядут на кончиках перьев, отяжелеет птица и погрузится в соляную пучину солёной мумией.
 
 Между возами всё ещё бегают увязавшиеся с возчиками братья Николай и Василий Смыслины, друзья Степана. Дело молодое, энергии хоть отбавляй, жалко будет, если пропадут в степи не за грош, а хуже того, если налетит кочевая орда степняков, да возьмёт в полон на веки вечные. Сабли у каждого наготове в возу лежат, да разве ими отобьёшься от всадников с арканами и копьями.
 
 Земляку и другу Матвея Яковлевича Фёдору Крячкову, невероятным образом удалось бежать из плена, так столько страстей он пережил. Окружила орда возчиков соли почти рядом с промыслом, самых сильных повязали арканом, стариков и немощных саблями порубили. Как пригнали в стойбище, пятки порезали, резаный конский волос в раны напихали, не развязывали, пока раны не закроются. Ходить потом можешь, не опираясь на пятки, а бежать нет – боль в пятках невыносимая.
 
 Фёдор уже слышал про такое, поэтому постоянно тёр порезанными пятками о землю, не давая ранам затянуться. Раны загнили и с гноем конский волос вытек. Чуть зажили ноги, дождался праздника в орде, когда почти все мужчины уехали в соседнее становище, прихватил бурдюк с водой да припрятанные в куче кизяка баурсаки. Побежал он не на север к промыслам, а в неизвестность на запад, тем и обманул преследователей, да ещё и степной ураган помог, пока организовали погоню, ветер все следы замёл. Вышел к реке, а по ней до Царицына добрёл чуть живой.
 
 Собрались возчики на совет, куда путь держать дальше и что делать. Решили последнюю воду волам отдать, без них и самим жизни не будет. Воды хватило только губы смазать, но всё же волы веселее пошли. Приустали братья Смыслины, совсем выбились из сил, мальчишки совсем ещё. Матвей Яковлевич разрешил им на телегу забраться вместе с сыном, а сам у воза идёт хворостиной волов подгоняет: «Цоб, Цобэ!».

 Решили идти на закат, вслед за Солнцем. Ночь выдалась прохладная, небо почти очистилось и радовало россыпью звёзд, а через всё небо протянулся от края до края Чумацкий путь. Тихо в степи, но смотри в оба, эта тишина обманчивая. Впереди вроде куст татарника виднеется, а может кочевой ордынец затаился и только ждёт случая напасть внезапно. Вдали блуждают огни какие-то, надо держаться подальше от них. Вот в кромешной тьме, будто искорка засветилась и вдруг вспышка на доли секунды осветила полнеба. Возчики молчат и только крестятся молча.

 К утру и возчики, и волы почти выбились из сил. На востоке забрезжил рассвет, а на западе по-прежнему темень хоть глаз выколи. Дороги как не было, так и нет, худо, если колёса телег не выдержат. Степь она ведь только кажется ровная да гладкая, а пойдёшь по целине, так совсем без ног окажешься.
 
 Волы что-то почуяли! Уже без понукания тянут груз, только кряхтят, вытягивая шеи. Впереди, из темноты, показались облака низкого тумана – верный признак близкой воды. Степан Матвеевич, разбудив сына Степана и братьев Смыслиных, отправил их вперёд с Андреем сыном Денисенко Козьмы Касьяновича, строго наказал, чтобы шли осторожно с оглядкой.
 
 Долго или коротко шёл обоз, уже край Солнца показался над горизонтом. Видит Матвей Яковлевич, бегут ребятишки назад радостные и возбуждённые. Оказывается, вышли они к степной балке сплошь заросшей терном и плакучими ивами, а на самом дне балки бьёт родник из-под земли, вода клокочет и струится по дну балки, теряясь в зарослях терновника.
 
 Оглядевшись вокруг, проверив подходящие тропки на наличие свежих следов, а вдруг там засада, возчики спустились к роднику. Первым делом надо напоить волов, а то не ровен час, потянут они телеги по склону к желанной воде, и сами погибнут и возы поломают. Волы, отталкивая друг друга, потянули морды к вёдрам с водой. Теперь волы, распряжённые, пусть пожуют свежую травку, которой у балки в изобилии и отдохнут.
 
 Можно и самим испить свежайшей воды, умыться и привести себя в порядок. После стольких дней без свежей воды, родниковая вода показалась сладкой и живительной, невероятно быстро восстанавливающей утраченные силы. Волам и людям нужен отдых, но надо не забывать об опасности. «Спать будем по очереди»: – решил Матвей Яковлевич, а там как Бог даст, найдём путь до пристани, разгрузимся и назад к семьям.
 
 К концу дня возчики разведали, что балка выходит к берегу Волго-Ахтубинской поймы, вдоль берегов, которой шумели могучие деревья, в многочисленных речушках и протоках плескались стаи больших и малых рыб. Настоящий Рай на Земле, напоминающий по рассказам дедов родные края в Чернигове и Нежине, из крестьян и казаков которых формировался Острогожский полк.
 
 Природа этой местности не шла ни в какое сравнение с нынешним их местом жительства по берегам Большого Иргиза. В результате массового заселения всех желающих после манифеста Екатерины II от 4 декабря 1762 года, пригодной для хлебопашества свободной земли оставалось мало, главной водной артерией была река Большой Иргиз. Здесь же на много вёрст, куда не глянь, жилья не видать, а земли и воды вдоволь.
 
 Сидя перед костром, Матвей Яковлевич подозвал шаливших неподалёку мальчишек и под одобрительные возгласы других возчиков провозгласил, что отныне эта балка с живительным родником должна называться балкой Смыслиных. Василий скромно, потупив взор, сказал, что первым эту балку заметил его брат Николай, справедливо её назвать балкой Николая Смыслина, на том и порешили единогласно.
 
 Вернувшись к семьям, возчики рассказали о своих приключениях в бескрайней степи, поведали о райском месте на земле Поволжья. Старики, узнав об этих землях, похожих на их покинутую Родину, однозначно проголосовали за переселение, а тут ещё весть пришла, что будет разрабатываться новое месторождение соли в озере Баскунчак и туда нужны будут возчики соли. Общим решением подали прошение в волость, где через некоторое время получили соизволение.
 
 На новом месте, названном первоначально Капустянка, позже Капустиным Яром, селились по старому территориальному делению слободского казачьего полка – сотнями. Это позволяло поселению заниматься хозяйственными работами и другими видами деятельности, в случае нападения военизированное поселение собирается и отражает нападение кочевой орды (степняков) или разбойничьих шаек. Одни переселенцы поселились «Богучаровской сотней» на Камышиной горе, другие «Корочинской сотней» вдоль реки Подстёпка, третьи «Базарной сотней» в районе постройки Никольской церкви, расселились вдоль реки «Кутошная сотня», «Балсановская сотня», «Шацкая сотня», другие семьи выбрали местом своего жительства Пологое Займище, кто-то организовал поселение в Верхнем Хуторе. Но все переселенцы, прибывая в данную местность, ходили на поклон к роднику в балку Смыслина, считая его чем-то вроде хозяина здешних мест, милостиво открывшего свои кладовые и давшего кров для нуждающихся переселенцев.
 
 Прошли года, свершилась революция, отшумели тяжёлые годы Гражданской войны, утихли споры и невзгоды коллективизации, отгремела Великая Отечественная война, а родник продолжал радовать людей и дарить новому поколению бывших переселенцев свою чистейшую пресную воду среди горько-солёных озёр и солончаков.
 
 Настал август 1947 года, когда близь родника высадились первые военные строители ракетного полигона. Местные жители приняли в свои дома семьи военных, безропотно потеснившись сами. Уже на третий день военные, на склоне балки Смыслина, начали строительство бетонного стенда огневых испытаний ракетных двигателей с бункером наблюдения и аппаратурой управления, назвав впоследствии его «Площадка №1».
 
 Приезжим было не до легенд и жизненных историй местных жителей, они ошибочно считали, что все посёлки вдоль реки организовали или разбойники или «лихие люди», где прятали и делили свою добычу, о чём писали в многочисленных публикациях об этих краях.

 Построив бетонный стенд на склоне балки Смыслина, закрепили на нём ракету ФАУ-2 и запустили двигатель. От бушующего пламени заросли терновника превратились в пепел, земля вокруг выгорела и превратилась в прах. Родник, дававший людям жизнь и приют многие года, зачах и исчез бесследно. Обиделась природа на людей.

 Вслед за родником, постепенно ушла пресная вода из колодцев, в селе Пологое Займище из земли стала выступать соль, пришлось всё село переселять из поймы наверх от берега реки. В годы советской власти жизнь поселенцев обеспечивал водопровод, подававший воду из реки по трубам.
 
 Наступили девяностые годы базарно-рыночной экономики, администрация, образовавшегося со временем, городка военных отказалась обеспечивать водой, когда-то приютивших их предшественников, жителей поселений. У районной администрации всё как-то не получалось с водой, то трубы прохудились, то давление не то, то трубы не того диаметра положили.
 
 Так и доживают свой век, постепенно врастая в землю и разрушаясь, поселения организовавших их переселенцев. Остовы старинных купеческих домов ещё напоминают о былом изобилии нашего края, но скоро исчезнут и они, как исчезли, оставшись лишь на малочисленных фотоснимках, церкви и храмы нашего края. Быть может в будущем, появится опять родник в балке Смыслина, зашумит, зажурчит его волшебная вода, возродится и зашумит вокруг него новая жизнь. Хотелось бы в это верить.