О женщинах

О женщинах.


Виктор злился на себя- это же надо так вляпаться! Сорок лет, а ума нет.  Приспичило, за сигаретами… Вот уже три месяца, как ушла Галина. Сначала, было невыносимо. Потом привыкать стал. Свыкся с одиночеством, к ежедневными бытовыми заботами-сварить, убрать, постирать. Часто думал-почему она ушла? Не бушевал, как некоторые, ну, выпивал…ну, задерживался с друзьями в гараже… Так ведь, многие мужики и пьют, и в гаражах по целым дням, сидят, -и ничего…Живут в семье…Вон у Михалыча жена-придет в гараж -накричит, а потом сама же купит пивца…Детей нарожала.А моя Галина-не кричала, не скандалила. Просто в один из дней сложила вещи, и ушла. Просто, она не любила. А он? Любил ли он ее…Иногда кажется-любил. Когда ухаживал- цветы дарил, и о любви говорил…Куда-то все это испарилось, и осталась скучная, однообразная семейная жизнь. Мужики советовали съездить за ней, уговорить вернуться. Он не поехал. Зачем? Детей нет. Любви -нет.
 Тоска? Так за три года, привыкли друг к другу…
 Она молодая, красивая. Найдет себе того, кого полюбит.
Чтобы не расправлять кровать, ложился в гостиной, на диван перед телевизором. Там и спал.
Вчера после ужина, закинул рубашки в стирку, помыл посуду, выпил банку пива, и решил отдохнуть. Резко захотелось закурить… В пачке-только одна сигарета…Через дорогу, как говорят-«В шаговой доступности,» круглосуточный магазин. Решил сходить. В трико, с растянутыми коленями, и старенькой рубахе, прикрыв намечающуюся плешину, кепкой, в шлепанцах, рванул через дорогу.
Магазин в такой час был пуст.  Уборщица мыла пол, кассиры скучали.
- Надо бы еще кефиру купить, раз в магазин пришел,
Подумалось ему. Он хорошо знал этот магазин, его расположение, поэтому направился в молочный отдел. Но уборщица плохо протерла пол, и Виктор поскользнулся.  Стараясь удержаться, ухватился за стеллаж с молоком и кефиром. Стеллаж наклонился, и все, что там было, с грохотом повалилось на пол, прямо на Виктора, и он оказался в молочно-кефирной луже, среди молочных бутылок. Откуда -то из глубины магазина выскочили продавщицы в синей униформе, и два охранника, которые грубо схватили Виктора, и крепко держали за руки.
Лицо его было мокрое, а охранники держали руки, не давая даже протереть его.
-Мужики, отпустите, я не убегу…пытался он договориться с охранниками, пока продавцы
Поднимали стеллажи снова ставили на него уцелевшие бутылки., отставляя в сторону   помятые.
Таких было изрядное количество.
-Е-мое! И не рассчитаться будет! Купил себе кефирчику ,называется!...
Охранники крепко держали, и на уговоры не реагировали.
-Дайте, хоть лицо вытру! А то жжет…
В магазин вошли полицейские.
-Что случилось?  Ваши документы…
Да я на пять минут из дому вышел, за сигаретами…Документы не взял. Я на Каширина, живу…
-Разберемся. Пили? Как не пили, от вас спиртным пахнет! Вот сигнал поступил-скандалите… До выяснения личности, вы задержаны….
-Пусть он нам возместит ущерб! Сколько товара пришло в негодность!
Кричали продавщицы в след. И, сколько не упрашивал Виктор, зайти к нему в квартиру,
чтобы взять паспорт, повезли в отделение. Там, взяли объяснительную, но не отпустили, а провели каким-то длинным и противно пахнущим хлоркой, коридором, в камеру.
И вот он сидит на твердой деревянной обшарпанной скамье с двумя такими же бедолагами.
Один-явно, бомж. Седые свалявшиеся грязные волосы, джинсовая куртка на голое тело, серые носки и душманские шлепанцы. Наверное, и про меня думают, что я-бомж…Вид мой, нисколько не лучше…Кефиром провонял. Сейчас навсегда отобьет желание, кефирчик покупать! Другой-сильный , крепкий, лет двадцати семи .Явно, деревенский. Вон, морда загорелая, а ручищи…Такой-быка кулаком завалит! Деревенского, с разу видно…Подрался, наверное, с кем- то…
Не успел оглядеться, как к нему обратился тот, о ком он подумал-«бомж»…
-Милостивый государь!  Вас, похоже в молоке искупали? Очень неожиданное решение.
Мы с Вами, товарищи по несчастью, так давайте познакомимся.
Меня зовут Александр Анатольевич Трибунский. Я профессор биологии. О молоке и молочнокислых грибках знаю все.
Еще три года назад я читал свои лекции в Вологодской государственной молочнохозяйственной академии, имени Верещагина! Мои труды переведены на одиннадцать языков.
-Ого! И что же с вами случилось?
- Ах, молодой человек! Всему виной-женщины…Вы женаты?
Был. Разошлись.
Я завидую вам.! Вы так спокойно об этом говорите! Я же страстно влюбляюсь. Когда люблю, мне кажется- она идеалом. Первой женой была моя однокурсница-Татьяна. Мы были молоды, бедны.
Она была на кафедре лаборанткой, я был аспирант. Жили на съёмной квартире с клопами и жуткими соседями. Но я ее любил! Я приносил ей цветы, на последние деньги покупал дорогущую икру, чтобы ее порадовать.
Мы пять лет прожили с ней, а потом она ушла к стоматологу, у которого была отдельная квартира и жигули седьмой модели.
Расставшись с ней, я корпел над диссертацией пять лет, не обращал на женщин внимания. Но женщины сами обратили на меня внимание-сразу две. Одна была-моя студентка, вторая-работала машинисткой-стенографисткой. Это она перепечатала мне диссертацию, все сделала очень грамотно. Я был ей благодарен за это. Она была очень хозяйственная. Пекла пирожки, солила на зиму помидоры и капусту. Мне казалось, что она окутала меня своей любовью, как одеялом. Я задыхался от ее любви и заботы…
И я влюбился в Ларису. Тоненькая, легкая, она внесла в мою жизнь, живую струю. Мы с ней путешествовали по Валдаю, ездили на экскурсию в Кижи, по Золотому кольцу…Потом она сообщила мне, что ждет ребенка. Я подсуетился и   купил квартиру и машину. Мне хотелось сделать Ларису счастливой. Сам я был счастлив.  Сына мы назвали Сашей, как меня. Решили, что очень красиво звучит-Александр Александрович. Ребенок был болезненный. Лариса часто ездила с сыном в санатории и на юг, чтобы укреплять здоровье ребенка. Когда Саше было четыре года, она объявила, что уходит от меня. В одной из поездок она познакомилась с работником МИДа. Молодой, вальяжный, одетый с иголочки мужчина средних лет, на « Ауди»
Я со своей диссертацией, двухкомнатной квартирой, и машиной «Девяткой», ему и в подметки не годился. Лариса вместе с Сашей, уехала куда-то в Африку.
Я, чтобы заглушить тоску и боль от разлуки с Сашей и предательства Ларисы, снова плотно занялся работой. Сделал научное открытие, стал профессором…
После предательства Ларисы, мне не хотелось смотреть на женщин, но мужская натура подвела. Однажды друзья пригласили на майские праздники к себе на дачу.
А почему не поехать? Погода прекрасная, компания своя, знакомая.
Все было весело и прекрасно…В компании, кроме жен друзей, была одна незнакомая дама-сестра жены Виталия Афанасьевича-Ксения. Я не сразу обратил на нее внимание. Какая- то безликая. Бледное узкое лицо без бровей, и тонкие белые губы, Светлые волосы. У меня всегда были женщины яркие, а тут-какая-то моль…Правда интеллект, отменный. Она могла говорить и о театре, о живописи, архитектуре, чем и заинтересовала меня. Мы с ней долго беседовали, гуляя в саду, вместе вернулись в город. Начали встречаться. Ходили в театр, на выставки и вернисажи… Встречались месяц, потом она перешла ко мне жить. Сказать, что я влюбился в нее, я не могу, но ее общество, а потом и ее ласки, были мне приятны. У меня очень мягкий характер. Она же-кремень. Что решит, того непременно добьется. Не с одной из своих женщин я не вступал в брак. Она настояла, чтобы мы оформили свои отношения. Очень активно начала ремонт квартиры, приобрела дачу. Я никогда не был хозяйственным, тяготился всякой бумажной волокитой, и с радостью все это поручил ей.
Года через полтора, она привезла из глубинки мать, которую поселила на даче.
Все шло спокойно. Дом-работа. Только однажды я полетел на симпозиум в Нидерланды. Дважды оттуда звонил, все было хорошо. А по возвращении, не смог домой попасть. Моя дорогая супруга переписала квартиру на мать. Все документы были на руках у Натальи, и что-т-то доказать-не было возможности. Друзья смотрели на меня, сочувствовали и крутили пальцем у виска. Я снял захудалую квартиру в дешёвом районе, и от горя стал злоупотреблять. Меня попросили уйти из университета. Сейчас я работаю грузчиком в продуктовом магазине. Жить то надо.
Вот такая у меня случилась жизненная коллизия. А все-женщины виноваты…
Молчавший до поры третий –молодой мужик  с деревенским румянцем, прокашлялся и изрек-
-Бабы-это вселенское зло! Первое грехопадение Адама- забыли? Его смоделировала Ева.
Меня не одна баба не обманет. Знаю я их натуру!
-Вы что-женоненавистник?
Спросил Виктор.
Да нет.  У меня, как и у всех –мать есть, сестры которых я люблю…Просто, в шестнадцать лет, приключилась со мной одна история. Влюбился я в женщину, старше себя на шестнадцать лет.
 В мать моего друга. Молодой, глупый, а гормоны играют…Стал к Андрюхе чаще забегать, сяду с Андрюхой разговариваю, а сам на Наталью-так ее звали-смотрю. Двигалась она красиво, плавно…Волосы со лба рукой убирает, а у меня душа плавится, как воск. Платье тонкое носила-половину груди видно…а я-вторую домысливал…Поняла она, что я влюбился в нее, стала мной играть…То, как бы невзначай, прижмется, то-за руку возьмет… Разожгла во мне страсть., желание. Однажды Андрюха уехал к родственникам на неделю. Позвала она меня, помочь картошку в погреб опустить. Тогда все и произошло. Всю неделю ночами, тайно от моих родителей, пробирался я к ней. Совсем голову потерял! Говорил, что женюсь…, Школу брошу!
Осмелел, осторожничать перестал, и спалился. Отец с матерью поймали нас, тёпленьких…Был грандиозный скандал! Наталья с Андрюхой уехали из села, а я с тех пор не на одну женщину смотреть не могу. Все мне Наталья чудится.
Десять лет прошло. Ничего о ней не знаю. Где она, что с ней…
-Да ты, батенька, до сих пор ее любишь! ,
Сказал профессор.
-Да…женщины…Они-великая загадка… Мы мужики, стараемся разгадать ее, от самого сотворения мира, но пока никому не удалось ее разгадать!
Попробуй найти ее. Думаю, что она постарела, подурнела…может, вылечишься от наваждения.
Было четыре часа утра. В зарешеченное окно пробивался серенький рассвет. Каждый думал о своем. Виктор думал о том, что придется платить за кефир, что с уходом жены, его преследуют маленькие и большие неприятности.
Александр Анатольевич думал о Галине-веселой продавщице из магазина, где он работает грузчиком. Леонид думал о Наталье. Представлял он  ее такой, какой она была десять лет назад.
…




.