Донской гимн для новой Империи

Донской гимн для новой Российской Империи

Музыка песни «Всколыхнулся, взволновался православный Тихий Дон», называемой также Гимном Всевеликого войска Донского, Гимном донских казаков, Гимном Донского войска, Донским гимном, обладает вполне народным характером и притом легко запоминается и приятно поётся. Выработались и разные традиции ведения народного многоголосия под эту песню. Она стала официальным гимном нынешней Ростовской области. Словом, сохраняет популярность в русской народной среде и является уже более чем символом одного донского казачества. Однако же слова Донского гимна со времени создания менялись неоднократно, не всегда в лучшую сторону, и в этих изменениях переменялся не только смысл, но и идеологическое наполнение песни. Я предлагаю проанализировать эти изменения и подумать, какой вариант гимна лучше зазвучит в новой Российской империи, когда нашими силами и по воле Божьей она будет восстановлена.
Донской гимн был создан в 1853 году Фёдором Ивановичем Анисимовым, преподававшим математику, латинский и французский языки в Новочеркасской гимназии. Он же написал и музыку или, скорее, подобрал её, взяв за образец старинную песню «Уж вы братцы, мои братцы, атаманы-молодцы». Обратимся к первоначальному варианту гимна:

1-й куплет:
Всколыхнулся, взволновался,
Православный Тихий Дон,
И послушно отозвался
На призыв Монарха он.

2-й куплет:
Он детей своих сзывает
На кровавый бранный пир,
К туркам в гости снаряжает,
Чтоб добыть России мир.

3-й куплет:
С Богом, дети, ведь широкий
Переплыть вам лишь Дунай,
А за ним уж недалёко
Цареград – и наших знай.

4-й куплет:
Сорок лет тому в Париже
Нас прославили отцы,
Цареград – ещё к нам ближе…
В путь же, с Богом, молодцы!

5-й куплет:
Стойте крепко за святую
Церковь – общую нам мать –
Бог вам даст луну чужую
С храмов Божиих сорвать,

6-й куплет:
На местах, где чтут пророка,
Скласть Христовы алтари,
И тогда к звезде востока
Придут с запада цари!

7-й куплет:
Над землёю всей прольётся
Мира кроткого заря,
И до неба вознесётся,
Слава Русского Царя!

В словах этой песни встают надежды начала Крымской войны: переправиться через Дунай, дойти до не столь далёкого Царьграда (3-й и 4 куплеты), восстановить Божьи храмы на исконно православных землях Румынии и Болгарии (5-й куплет), гарантировать права христиан на Святой земле (6-й куплет). Песня обладает сюжетным единством и основное её содержание – разговор (обращение) русского Царя со своими казаками. Сюжетную линию можно представить как «призыв – реакция – война – победа». Не удалось избежать автору некоторых слабых оборотов, привлекающих к себе критическое внимание. Народной песне всё-таки свойственна определённая простота (не примитивность!), облегчающая и восприятие слов, и пение. Здесь же этому мешают литературные архаизмы «Цареград» вместо «Царьград», «придут» с ударением на первый слог, ужасное словосочетание о возведении в церквях новых алтарей «скласть Христовы алтари» с одной гласной в ряду девяти согласных букв. Строка «на кровавый бранный пир» (2-й куплет) так же вышла нехороша. Пригласить на бранный пир – высокий стиль с былинной образностью, но слово «кровавый» принижает дело, внося натуралистичность. Питаться кровью – образ отрицательной коннотации в народной культуре (упыри вурдалаки, вороны). Неслучайно говорят про «воронов кровавый пир» на поле битвы.
В седьмом куплете, на мой взгляд, миру не следует быть кротким, ибо он достигнут в битвах при сознании собственной силы. Кроткий мир – удел побеждённого или хотя бы поколебленного в своём могуществе, как собственно в Крымской войне и получилось – из условий Парижского договора 1856 года видно, что надорвались все противники. Наконец замечательный финал песни со «славой русского Царя» ослабляется словами «до неба вознесётся». Это, конечно, хорошо, что ангелы смогут хорошенько рассмотреть и Государя, и его русский мундир, но в христианской культуре самовольное восхождение на небеса – свидетельство гордыни. Как сказано в Книге Бытия (11:4), «построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя». Или как говорит наш народ по другому библейскому случаю, «бес возгордился, да с небес свалился». И тем не менее все эти неудачи автора не умаляют достижения: он создал цельный верноподданный патриотический казачий гимн.
По некоторым сведениям, в 1855 году тот же Ф.И. Анисимов написал другие слова к этой же музыке. Но мне кажется его авторство сомнительным – настолько велика разница. Если первый вариант воодушевляет, то второй вызывает прямо упадок духа. Он мог быть написан скорее под впечатлением неудач Крымской войны, когда смысловое наполнение Донского гимна было поколеблено, а царский наказ не выполнен. И написан, по-видимому, другим автором, возможно, уроженцем Новочеркасска и преподавателем Новочеркасской войсковой гимназии Алексеем Алексеевичем Леоновым в 1855 году (это, впрочем, требует особого архивного исследования и не является предметом моего очерка). Прочитаем эти строки:

Всколыхнулся, взволновался,
Православный Тихий Дон
Громкий клич его раздался:
То — бойцов сзывает он!

Гей, Ермак, казак могучий!
Рать живую собирай,
Пусть несётся грозной тучей
На врага за вольный край!

За поля, луга родные,
За могилы стариков,
За напевы неземные
Умереть казак готов.

Ты не плачь, не плачь, казачка!
Слышишь — в поле кони ржут?
Там видна лихая скачка,
Казаки в поход идут!

Ты же, матушка родная,
Сына в бой благослови…
Пусть слеза твоя святая
Гнев зажжёт в его крови.

Пусть дрожит враг и трепещет
Мщенья рыцарей донцов…
Пусть волна донская плещет,
Славу храбрых удальцов.

Это уже не просто новая редакция, но совершенно иная песня, в которой от прежней сохранились только первые две строки. Собственно, и характер у неё уже не гимна, но лирической песни. В ней нет приказа, нет войны и нет победы, но появляется объяснение, почему казаку надо умирать: за родные поля, луга, могилы, слезы матери, за приятные слуху церковные песнопения, а также по причине необходимости отомстить. Все это вроде бы о Родине и Вере, но расплывчато и без Царя. Народнические стенания вместо российской идеологии. Забегая вперёд, скажу, что, на мой взгляд, это самый безыдеологичный и рыхлый вариант Донского гимна.
Бессмысленным вышло утешение казачки в четвертом куплете. Почему надо ей успокоиться и перестать лить слёзы? Оказывается потому, что милый ускакал на войну и ускакал лихо!
Нет в этой песне царского призыва, но зато кто только теперь не мотивирует казака воевать: и сам Дон, то есть земля, общество, и исторический образ Ермака, и материнское благословение. Другими словами, исчез субъект призыва (Царь), заменившись абстракциями. Ну, знаете ли, когда к делу зовут все, то получается, что никто именно. И хуже всего, что из песни пропало описание войны и победы. Казаки ускакали, а донская волна поёт им славу. Сюжетная линия эклектичная: «призыв – призыв – обоснование призыва – выход на войну – прославление».
Улыбку вызывают требование к мертвецу (Ермаку) собрать рать живую и утончённое именование донцов «рыцарями мщенья», что вовсе не в народном, но в чисто литературно-патетическом духе и напоминает о словах В. Г. Белинского о поэзии А.А. Леонова: «…иногда прекрасное стихотворение портится дурным стихом, изысканной фразой». Думаю, от этого варианта Донского гимна сохранить ничего не придётся.
На Гражданской войне после революции 1917 года, монархический характер первоначальных слов Ф.И. Анисимова оказался не востребован, но и пустота второго варианта гимна сердец не трогала. Когда же в 1918 году образовалась на Нижнем Дону республика под названием Всевеликого Войска Донского, то запрос на новые слова для гимна стал очевидным. 4 мая 1918 года были опубликованы Основные законы этой республики, в которых было сказано, что «народным гимном Всевеликаго войска Донского объявляется – «Всколыхнулся взволновался, православный Тихiй Донъ». Тут не было определено, какие слова должны петься при исполнении гимна, и потому возникла возможность творчества. Известен текст Донского Атамана генерал-майора Петра Николаевича Краснова, кстати, недурного русского писателя (номинант на Нобелевскую премию по литературе в 1926 году):

1-й куплет
Всколыхнулся Дон свободный,
Зашумел волной своей
И на подвиг благородный
Шлет своих богатырей.

2-й куплет
И послушны его зову,
Что звучит во все концы,
Пики в руку, уж готовы
В бой отважные донцы.

3-й куплет
Дон наш Тихий, Благородный
Крепок духом старины.
С Богом в путь на подвиг ратный,
Дона вольные сыны.

4-й куплет
Над землею вновь займется
Мира кроткая заря
И отрадно всколыхнется
Дон, в лучах его горя.

Как вспоминал сам П.Н. Краснов, в то время, в 1918 году, он был согласен на любой гимн для Всевеликого войска Донского, кроме «Интернационала», ставшего гимном большевицкой России. По существу красновский гимн и получился таким – «любым». Субъектом призыва в песне является сам Тихий Дон, мотивация для выхода на войну осталась одна: моральный долг следования духу старины. Получается, ежели предки воевали, то и нам это необходимо, ибо так мы благородно почтим их память. Зачем воевать, за что воевать – это остаётся за скобками песни. Сюжетная линия упрощена: «призыв – реакция – мотивация – мир». В тексте есть замечательные слова «с Богом в путь на подвиг ратный», однако нет личности которая их произносит и вообще имеет право и авторитет их произнести. Оно и понятно, сыны Дона названы «вольными», а не «послушными», как у Ф.И. Анисимова. В целом вариант гимна П.Н. Краснова лишён серьёзного идеологического содержания и призывает повоевать ради будущего мира и неопределённого обещания воли. Это вполне в духе Белого движения республикански-непредрешенческого, но, конечно, не могло дать достаточной мотивации народному сердцу, и потому 22 сентября того же 1918 года Приказом Всевеликого войска Донского за подписью Донского Атамана П.Н. Краснова определён новый текст Донского гимна со словами учителя Донской духовной семинарии Гиляревского. В приказе не указаны инициалы автора текста, но, по-видимому, речь о преподавателе психологии, педагогики и обзора философских учений, кандидате богословия А.К. Гиляревском либо его сыне, преподававшем в той же семинарии). В наше время гимн чаще всего исполняется именно с этими словами:

1-й куплет
Всколыхнулся, взволновался,
Православный Тихий Дон,
И послушно отозвался
На призыв свободы он.

2-й куплет
Зеленеет степь родная,
Золотятся волны нив,
И, с простора долетая,
Вольный слышится призыв.

3-й куплет
Дон детей своих сзывает
В Круг Державный Войсковой
Атамана выбирает
Всенародною душой.

4-й куплет
В боевое грозно время,
В память дедов и отцов —
Вновь свободно стало племя
Возродившихся Донцов.

5-й куплет
Славься, Дон, и в наши годы,
В память вольной старины,
В час невзгоды — честь свободы.
Отстоят твои сыны.

В этом варианте текста вновь с силою появляется идеология и с изрядной навязчивостью. На слух это не так заметно, но при чтении бросается в глаза некая назойливость: в каждом куплете непременно поминаются демократические принципы власти. Цитирую по куплетам: «свободы», «вольный», «Круг Державный», «выбирает», «свободно», «вольной», «свободы» – итого семь упоминаний на пять куплетов, или по одному на каждые три строки. Кажется, это и теплохладного казака побудит сражаться. Но так ли это?
Кто же становится субъектом призыва? Это уже не Дон, но абстрактная свобода обращается к казакам. А поскольку со свободы, при случае, не спросишь и к ответу не призовёшь, то и сюжет гимна ещё более упрощается до следующей линии: «призыв – отклик – мотивация». Нет в тексте, ни войны, ни побед, ни мира, но завершающий призыв отстоять опять-таки абстрактное понятие – «честь свободы», столь же малосодержательное как «спокойствие очарованья», «радость просвещения» или «грусть невежества». Я, кстати, думаю, что сначала автор написал через запятую «честь, свободы», что вполне понятно – гражданские и политические свободы-права были фетишем русской интеллигенции на закате первой Российской империи. Однако же использование автором в итоге именно словосочетания «честь свободы» позволяет добиться другого художественного эффекта – олицетворения «свободы», придания ей субъектности. Это позволяет сомкнуть концовку гимна с началом, где на войну Тихий Дон призывала именно свобода. Кто там, какие живые люди стоят за плечами этой «свободы», бог знает, но, во всегда, абстракция, получая субъектное лицо в пропаганде, становится удобной маской для самых разных политических партий.
Донской гимн в варианте Гиляревского, вновь стал идеологичным, но сюжетно упрощённым и антимонархичным. В то же время очень удачны вышли строки лирического писания донских просторов с зеленеющими степями и волнами нив. Каждый год я любуюсь у себя на Верхнем Дону этими струящимися сочными ковылями, низкими кустарниками по разнотравью степи, разливающимися от ветра волнами по хлебным полям, серебристыми по зелени и разных оттенков золотого по зрелому житу. Это замечательный фон для отклика всей Донской земли на боевой призыв.
В 1996 году три куплета гимна со словами Гиляревского были приняты в качестве официального гимна Ростовской области. Это соответственно первый, второй и пятый куплеты:

Всколыхнулся, взволновался
Православный Тихий Дон.
И послушно отозвался
На призыв свободы он.

Зеленеет степь донская,
Золотятся волны нив.
И с простора, слух лаская,
Вольный слышится призыв.

Славься, Дон, и в наши годы
В память вольной старины,
В час невзгоды — честь свободы
Отстоят твои сыны.

Как видим, текст покинули «свободное племя донцов» и народное самодержавие Войскового круга», то есть казачье самоуправление. Нет более в песне ни царя, ни донцов-казаков, но только повелевающая свобода и послушные ей некие сыны Дона. Сюжет упростился до линии «призыв – ожидание», и при сохранении вполне мужественной мелодической физиономии гимна его содержание оказалось оскоплённым. Пением этого «гимна» беззубый Дон торжественно и благозвучно шамкает во славу демократии.
По восстановлении Российской империи появится потребность в новом монархическом тексте Донского гимна, и мне кажется правильным добиться преемственности с историческим опытом его исполнения. Полагаю разумным взять за основу первоначальный вариант Ф.И. Анисимова, но без цареградских мечтаний, добавить лирики Гиляревского, и текст может стать таким:

1-й куплет
1. Всколыхнулся, взволновался,
2. Православный Тихий Дон
3. И послушно отозвался
4. На призыв Монарха он.

2-й куплет
5. Зеленеет степь родная,
6. Золотятся волны нив,
7. И, с простора долетая,
8. Слышен песен перелив.

3-й куплет
9. По царёву по призыву
10. В путь выходят молодцы,
11. В общем доблестном порыве
12. Все отважные донцы.

4-й куплет
13. Войско двинется донское
14. На суровый бранный пир,
15. Гордость вражью успокоит,
16. Чтоб добыть России мир.

5-й куплет
17. С Богом вместе за святую
18. Церковь и Россию-мать
19. Одолеем рать чужую,
20. Не впервой нам воевать.

6-й куплет
21. Над землёю всей займётся
22. Мира доброго заря,
23. Божьей славой отзовётся,
24. Сила Русского Царя!

В приведённом варианте Донского гимна из 24 строк восемь остались неизменными от прежних текстов. При этом пять сток заимствовано из первого варианта гимна Ф.И. Анисимова (строки 1-4, 16) и три – из варианта Гиляревского (строки 5-7). Ещё семь строк заимствовано с изменениями: шесть из текста Ф.И. Анисимова (строки 14, 17, 18, 21, 22, 24) и одна – от П.Н. Краснова (строка 12). Новых строк введено только девять (строки 8-11, 13, 15, 19, 20, 23). Если смотреть по количеству слов, то из 83-х в предложенный текст перешло 32 слова от Ф.И. Анисимова, 10 от Гиляревского, 3 от П.Н. Краснова. Новых слов добавлено 38. Таким, образом, по большей части гимн основан на исторических текстах. В нём восстановлен в качестве субъекта Государь (строки 4, 9, 24), дана отсылка к остальным составляющим идеологической триады самодержавия – Православной вере и Отечеству (строки 2, 17, 18). Объектом призыва является не просто население Тихого Дона, но конкретные люди: донцы-молодцы, донское войско. Наконец сюжетная линия полночленная и завершённая: «призыв – реакция – мотивация – война – мир». В первом куплете звучит царское повеление, во втором даётся лирическая картина Дона с народным отзвуком на монаршее слово. Третий куплет посвящен моральным качествам вышедших в поход донцов, четвертый – описанию цели войны: добиться справедливого мира. В пятом куплете говорится о принципах, за которые готов биться русский народ, а в заключительном куплете звучит ожидание победы и чувство сопричастности подданного державному делу государя: усилия каждого воина и всего войска являют силу русского Царя ради славы родной веры.
Станет ли монархический Донской гимн во второй Российской империи таковым или иным – покажет время, но я посчитал нужным сделать это предложение, ибо империя не приблизится, если о ней не думать, и не наступит, если мы не будет работать над этим.